Рыжие розы.

"Привет, как ты, Кайнэ? ... Я хочу защитить тебя от всего... Кайнэ, Кайнэ..." - Нет, - я кричу и вскакиваю с постели. До меня доходит, что это только сон, сон и ничто более. Я сажусь обратно на постель и смотрю на правую ее половину: она пуста. Впрочем, я слишком хорошо знаю тебя- ты надолго не задерживаешься.  Пять утра. Надо все равно вставать и брать свою гитару: у нас репетиция перед концертом. Сегодня очень рано, потому что другие студии в этом городе уже заняты. Меня ждет во дворе черная, тонированная машина. Да, наша группа только-только вырвалась из бездны других, подобных нам групп. Я невольно содрогаюсь и обхватываю себя за плечи в защитном жесте, словно меня кто- либо может увидеть. Чего же мне это стоило, вывести свою группу на алтарь широкой публики. У нас уже появились первые фанаты... Путь до студии я проделал не говоря ни слова. Тишина это чистое, но теперь очень редкое для меня блаженство. Я окунулся с головой в воспоминания. Всплыла полутемная комната с прохудившимся и пованивающим матрасом прямо на полу. Я сижу на холодном каменном полу и пью дрянное вино прямо из горлышка. Так начиналась моя история. Потом я с трудом отыскиваю огрызок карандаша и клок бумаги, и из меня начинают плавным потоком литься строчки...  Я стою в гримерке, одеваюсь и стараюсь не кричать от боли: кто-то в мой носовой платок подлил кислоты, которая разъедает мои тонкие руки, но уже надо выходить на подиум, на съедение толпе-времени обработать руки нет. Я выхожу из гримерки и иду по короткому переходу, прямо к сцене, за моей спиной шепчутся такие же несчастные: они завидуют мне.  - Шлюха, - слышу я вердикт от самого главного " манекенщика" этого шоу. Я чуть вздрагиваю, но  продолжаю идти все так же твердо... Вот я на подиуме, и вокруг летит восхищенный шепот: " Какой красавец... Какой взгляд, стать, походка, грация... Какие прелестные волосы огненно-рыжего оттенка ..."  Свет прожекторов слепит меня; воздух в зале очень спертый: запах тысяч и тысяч дорогих духов переплетается с запахом пота, мочи и сигарет. На первых рядах сидят толстосумы- богачи: их глаза пусты, на коленях или на сиденьях рядом восседаю их спутницы или спутники, дико разукрашенные безвкусно дорогущей косметикой... Это все начало моего пути... Потом, наконец, после выпуска нашего альбома, прямо на последнем концерте, публика устроила самую настоящую овацию. Они  рукоплескали нашей группе, кричали, что не хотят нас отпускать...  Endorphines вышла из тени, я добился этого. Наш продюсер гребет деньги, безжалостно выбивает новые и новые, казалось бы просто безумные контракты. У меня прямо пора счастья: я творю легко и спокойно, чуть- ли не каждый день у меня новая идея, новая песня. Группа стала  еще лучше, дружнее, сплотилась, появилась новая личная жизнь... Но они все не знают, во что мне это все обошлось... " - Ты плохо делаешь свою работу, - шипит мне организатор очередной модельной школы. - Я- то делаю хорошо, но мне все время ставят палки в колеса. - Ты что- то имеешь против, а Кайнэ? - его рука резко хватает меня за горло. Я хриплю: - Нет... - И правильно, - он отпускает руку и я резко отшатываюсь, потирая свою шею, - у тебя язык связан контрактом: ляпнешь что- нибудь, отправишься к праотцам. А сейчас... - он резко заваливает меня на стол, открывает ширинку на своих брюках, - будешь делать то, что я хочу... Я не сопротивляюсь..." - Приехали, - прерывает мои мысли голос шофера. Я молча встаю с кожаного сиденья и направляюсь уже к знакомому мне, небольшому кабинету. Там меня встречает Дэй. - Здравствуй, рыжеволосый красавец, кошмары не снились? - он подносит мою руку с своим губам и целует ее. - Был, один, - я никогда не лгу ему... - Непорядок, мы тут одни, знаешь?  - Нет, - мое "нет" резко режет ножом воздух. - У меня есть для тебя подарок, пойдем, - он резко берет меня за руку и тащит вглубь комнаты. И протягивает мне бумагу, которая вся исписана нотами. В углу стоит букет с ярко- рыжими розами, моими любимыми. Их тонкий аромат заполняет комнату. - Что это? - я заинтригован. - Наша новая песня, хочешь послушать ее акустическую версию? - Хочу. - Выдыхаю я. Он берет в руки принесенную мной гитару, настраивает ее и начинает играть, напевая своим потрясающим голосом. Он- второй после меня, который поет в группе. Но для меня он первый. Первый, нормальный человек, который не глядел на мое лицо и тело, а взглянул в глаза при первой нашей с ним встрече. Он принял меня таким, каким я и хотел быть- обычным, может, чуть усталым, человеком. Он полюбил меня. Я - его, только его Кайнэ. Только он может одним ударом закончить мою жизнь, сбросить меня, с придуманных мной, воображаемых небес на землю. Но он, почему- то восхищается мной, вместо того, что бы смотреть с омерзением. Он знает мои кровавые истории, мою жизнь... Тем временем  Дэй допевает новую нашу песню, но я продолжаю любоваться его изящной рукой, которая рассеяно перебирает струны старой гитары. - Дэй, - мой голос разрывает перебор звуков на гитаре, - что ты думаешь о нас? - Приемлемо. - Не понял? - Я говорю, что наши с тобой отношения приемлемые, что наш союз сможет существовать и даже при нашей с группой известности.- Он, тем временем, откладывает гитару на низкий столик и подходит ко мне, лежащему на диване. Он жадно и резко тянет меня за руки, заставляя прижаться к его груди, что я и делаю, вжимаясь в него изо всех сил. Я вцепляюсь в него, словно он моя последняя надежда, мои глаза( я вижу это в зеркале, которое висит на уровне дивана) блестят диким блеском, которого у меня не было еще пять лет тому назад...- Ты - мой, и больше, запомни больше ничей, только мой! - Он яростно вцепляется мне в плечи, подминая под себя. И я даже не думаю сопротивляться и что- либо отвечать на эти слова. Спустя час, мы оба, обнаженные, лежим на узком диване. Я лежу у него на груди и молча возношу хвалу небу, что так все прекрасно получилось, вышло.  И я впервые не боюсь закрывать глаза и засыпать в обнимку.