Cocteau Twins — Lorelei
Ночной рынок оглушает голосами и музыкой. На каждом шагу что-то готовят и едят, в воздухе мешается множество запахов. Опасаясь потеряться в толпе, Кит берёт Широ за руку — и тут же отпускает, почувствовав, как он напрягся. — Извини. Нельзя? — Я… нет, можно, конечно, можно, — быстро говорит Широ и сам легонько сжимает его ладонь. — Всё хорошо. — Чёрт, — Кита озаряет, — прости, я думал, ты вырос в Америке. — До старшей школы каждое лето проводил в Японии. — Широ со смущённой улыбкой отводит взгляд. — Глупая традиция, держаться за руки только с тем, с кем встречаешься. Я давно живу в другой стране. — Но эта глупая традиция много для тебя значит, — тихо говорит Кит и второй рукой ведёт по тыльной стороне его ладони, осторожно сжимает. Широ настороженно смотрит ему в лицо. — На эти три недели… давай встречаться? Если ты хочешь. Кит подносит его пальцы к губам и прикрывает глаза, целуя. Несколько мгновений спустя Широ расслабляется. — Я не против, — улыбается он, и Кит кожей чувствует, как отчуждение между ними начинает таять. — Тогда, — Кит поднимает ресницы и ухмыляется, — пойдём искать наш романтический завтрак. Придирчиво осмотрев несколько прилавков и забраковав их по ему одному известным причинам, Кит наконец останавливается около большого гриля. Из колонки играет романтическая песня, пожилая тайка подпевает, переворачивая на раскалённой решётке овощи и ломтики свинины. Рядом шипят креветки в карамельном кляре, и Широ наконец чувствует голод. Кит пару минут наблюдает, как готовится еда, и только потом поворачивается к нему. — Будешь что-нибудь? — Всё выглядит таким вкусным… — У Широ разбегаются глаза. — Понятно, на свой вкус, — смеётся Кит и поворачивается к хозяйке прилавка. — Будьте добры, сладкий завтрак для моего друга, а для меня… Он наклоняется ниже, улыбается, перечисляя, какие закуски положить с собой, внимательно слушает, что говорит ему маленькая тайка, — в её ломаном английском Широ разбирает только «твой красивый друг», — и у Кита сияют глаза, когда он соглашается. Передавая пакет с заказом, хозяйка ласково похлопывает Кита по руке. — Ты умеешь нравиться людям, — замечает Широ, когда Кит снова берёт его за руку и тянет дальше, к зоне отдыха. — Ей понравился ты, — от насмешливого взгляда исподлобья Широ охватывает совсем другой голод. — Я воспользовался твоим обаянием, чтобы получить самую вкусную вафлю. Лавируя в толпе в поисках столика, они успевают купить два больших стакана сока со льдом и выпить почти всё. Наконец, находится свободный уголок, и Кит с облегчением плюхается на стул. — Я так хочу есть! — Он сдирает крышку с пластикового бокса и мгновенно набивает полный рот. Широ вгрызается в креветку — к счастью, очищенную, но он так голоден, что проглотил бы её с головой и панцирем. Жуя, он жестом предлагает Киту попробовать, тот кивает и стаскивает одну со шпажки. Они расправляются с едой за пару минут и двигаются дальше. В дальней части рынка туристов меньше, толпа редеет, и необходимости держаться за руки больше нет, но Кит, похоже, хочет закрепить результат. — Ты за мной ухаживаешь? — с иронией интересуется Широ, когда Кит покупает ему мороженое. — Я привык следить, чтобы люди рядом со мной были накормлены. — Снова испытующий взгляд. — Тебе придётся смириться. — Я не против, в смысле, мне не придётся мириться, просто обычно тот человек, который за всеми присматривает, — это я. — Я не терплю конкуренции. Можешь воспринимать это как ухаживание. Широ крепче сжимает его руку, обводит большим пальцем костяшки в прорезях перчатки. — Только если ты имеешь в виду именно это, — усмехается он и облизывает своё мороженое. Кит останавливается на полушаге, разворачивается к нему и быстро проводит горячим языком по его губам. — Сам подумай, что я имею в виду, — хрипловато усмехается он. Широ приходит в себя, только когда мороженое начинает капать ему на пальцы. Сизое море медленно заливается предрассветным румянцем. Вдоль воды прогуливается парочка, ещё несколько туристов сидят на песке. На горизонте разгорается ярко-оранжевая полоса. До упора опустив спинку водительского сиденья и закинув ноги на руль, Кит ест палочками острый рис из стоящего на животе бокса. Широ полулежит на соседнем сиденье, слушая шум волн, тянет через трубочку сок из фрукта, название которого Кит не смог запомнить, и молчит. Это молчание совсем другое. Уютное. Кита всё устраивает. Он не из тех, кому нужно говорить, чтобы чувствовать себя комфортно. — Как насчёт ещё покататься? — спрашивает он, когда на пляже становится слишком многолюдно. — Я не против. — Широ поднимает спинку сиденья и пристёгивается. Потянувшись, Кит снимает ноги с руля. Ночные тусовщики разбрелись по отелям, ранние пташки только выбираются на улицы. Движение намного спокойнее, чем днём, и Кит с наслаждением глазеет по сторонам. На одном из светофоров дорогу переходит слон. Похоже, без шуток Мэтта про шаловливый хобот местный колорит вызывает у Широ более тёплые эмоции. Он даже машет в ответ хозяину слона. Кит тоже машет — почему нет, и хохочет, когда слон поднимает хобот и приветственно трубит. — Хочу покататься на слоне, — говорит Кит, плавно выжимая газ. — А я — вон на той штуке. — Широ приподнимает очки и указывает в сторону белой башни, возвышающейся над парком. — Поехали. — Кит резко выворачивает руль. — Кажется, уже открыто. — Так сразу? — Не люблю откладывать впечатления. Полчаса спустя под ними пятьдесят шесть этажей и трос, уходящий вниз, а перед ними — последняя в очереди, девушка лет шестнадцати, бледная как мел. Пока сотрудник аттракциона закрепляет у неё под грудью страховочные ремни, она в панике цепляется за перекладину над головой, как будто это спасёт её от бездны под ногами. Снизу ей машет семья — отец и младший брат, и она стискивает губы в нитку. — Хей, — окликает Кит и показывает ей большие пальцы. — Сейчас будет клёво. Думай об этом. — Не так уж высоко, — Широ подходит к краю площадки, задумчиво смотрит вниз. Кит изображает зловещую улыбку, делая вид, что хочет пихнуть его в спину. Девушка испуганно округляет глаза, и в этот самый момент сотрудник сталкивает её с края площадки. Заливистый визг уносится выше шпиля башни и сразу перетекает в хохот. Кит смотрит, как она едет по тросу — совсем не так быстро, чтобы было страшно, — и отпускает перекладину, изображая птичку. — Для тебя, может, и невысоко, — улыбается Кит и идёт следующим. На груди у него болтается фотоаппарат, и он жестом показывает, чтобы страховку застегнули поверх. — Я первый. Хочу сфоткать, как ты спускаешься. — Уверен, что тебе нужно такое фото? — смеётся Широ. — Можешь скорчить рожу. — Кит проверяет карабины, встаёт на площадку спиной вперёд и раскидывает руки. — Прощай, Широ! Оттолкнувшись от бортика, он ныряет вниз, и на мгновение адреналин оглушает. Сердце заходится, едва ноги теряют опору, он падает… звякает карабин, и начинается неспешное движение. Прежде чем ремни развернут Кита, как и положено, лицом вперёд, он успевает помахать. Широ машет в ответ; на его груди блестит жетон, ветер развевает чёлку и полы чёрной рубашки, пока юркий таец пытается подогнать ремни под его широкие плечи, и три разных человека в воображении Кита удивительно легко сходятся в одного. Съезжая вниз по тросу, Кит успевает сделать несколько панорамных фото, селфи для Ромелль, с самой идиотской гримасой, на какую он способен, и для Пидж — с максимально серьёзным лицом, — и покачаться на ремнях, испытывая их на прочность. Работники кричат ему снизу, чтобы он перестал нарушать правила, и, едва он касается ногами асфальта, предлагают купить видеозапись. Вежливо отказавшись, Кит начинает фотографировать Широ. Зума хватает, свет падает удачно, а Широ замечает, что он под прицелом, только за десяток метров до спуска, и пытается изобразить ужас. Кит так трясётся от смеха, что едва не запарывает снимок. — Давай ещё селфи! — предлагает он, едва Широ отстёгивают от троса, и поднимает телефон повыше. — Ха, не знал, что ты умеешь так улыбаться. Широ усмехается и снова надевает очки — но теперь уже только от солнца.***
— Утречка, засоня. Вообще-то Мэтт ненавидит, когда его будят, но к Лэнсу это не относится. Лэнс исключение из стольких правил, что Мэтту пора бы всерьёз задуматься над своими переживаниями, но он намерен отложить это на далёкий день, когда они с Китом вернутся в свою квартиру в Денвере, бросят сумки с сувенирами и в обнимку завалятся на футон. Сейчас же он намерен брать от жизни всё и не запариваться. — Сколько времени? — спрашивает он, не открывая глаз, и на ощупь находит плечо Лэнса, чтобы потянуть к себе. От Лэнса пахнет морской водой и манго, и губы у него сладкие и совсем чуть-чуть солёные. — Десять утра. По местному. — Лэнс ложится к нему вплотную, прижимается грудью, и тело Мэтта просыпается намного быстрее, чем мозг. На почти мгновенный стояк Лэнс отзывается польщённым хихиканьем и ласково кусает за мочку уха. — Как хорошо… — бормочет Мэтт и утыкается Лэнсу в плечо, медленно ведёт губами по коже. Руки сами собой сжимаются у Лэнса на талии. — М-м-м, зачем на тебе плавки… — Я плавал! — со смехом объясняет Лэнс, никак не пытаясь ему помешать. — И ходил за фруктами. — Мог бы взять Кита и сходить голый, — фантазирует Мэтт. Сам факт, что Лэнс может быть во что-то одет в местном климате, вызывает протест. — У вас эта шутка семейная? — Лэнс с переливчатым смехом откидывается назад и вырывается из объятий. Наконец разлепив глаза, Мэтт смотрит на него, пожираемый возбуждением, а Лэнс делает вид, что не замечает его тяжёлый взгляд и руку, лежащую на внутренней стороне бедра, слишком близко к штанине цветастых шорт для плавания. — Кит и Широ уехали. И кто-то трахался на моих вещах. — Это не я, — тут же отмазывается Мэтт и двигается ближе. — У тебя алиби, я обнимал тебя всю ночь. — Неужели, Холмс? — Мэтт утыкается носом ему в щёку, целует под изгиб челюсти, и рот наполняется слюной от желания укусить. — Ты уверен? — Я бы не смог тебя отпустить. Никогда бы не отпускал. От пронизывающей нежности в его голосе Мэтт замирает и поднимает глаза. — Перегнул, да? — хихикает Лэнс и как ни в чём не бывало целует его в губы и обнимает за шею. — Кит написал, они будут минут через пять, так что я решил тебя разбудить. — Как насчёт небольшого шоу? — Я в деле, — подмигивает Лэнс.***
Victor Love, Zu — I Curse You
— Ты уверен, что мы всё это съедим? — Если Мэтт поголодает ещё полдня, он нам ни крошки не оставит. — Кит запихивает в холодильник последний бокс с едой и направляется к лестнице. — Мне надо в душ, составишь компанию? Он шутит — но только наполовину. Широ поднимается следом, держа дистанцию в пару шагов, и Кит уверен, что он свернёт к себе в спальню, но у дверей их с Мэттом комнаты Широ ловит его за руку. — Кит, — тихо окликает он, — Кит, я… извини, если я показался тебе грубым. — Нет, — растерянно моргает Кит, — не показался. — Я хотел поблагодарить, — продолжает Широ тише, поглаживая его пальцы, и к этой внезапной нежности Кит снова не готов, — за чудесное свидание. «Я просто отвёз тебя позавтракать», — собирается сказать Кит, но вовремя останавливается. Свидание. Для него это было свидание? — Спасибо, Кит. — Широ наклоняется и бережно касается губами его губ. Так, будто несколько часов назад они не трахались на диване. Так, будто их отношения не зашли дальше прогулок за ручку. Хотя отношения, может, и не зашли, так что Кит принимает правила игры и целует его без языка. Только когда из комнаты доносится свист, Кит понимает, что за ними наблюдали с самого начала. Судя по взлетевшим бровям Широ, происходит что-то интересное, и Кит наносит упреждающий удар: дёргает полы его рубашки — выглядит так, будто рвёт её, на деле просто расстёгивает разом все клёпки, — прижимается к его груди и целует откровеннее. Широ подыгрывает — подхватывает его под бёдра, поднимает, и Кит с неожиданным комфортом устраивается, обнимая его ногами за талию. Свистят громче. — Неси его сюда, Широ! — кричит Лэнс и, видимо, хочет добавить ещё что-то, но срывается на стон. Кит наконец оборачивается, и — да, это стоит видеть. Мэтт сидит по-индейски, устроив Лэнса задом между своих колен и положив его ноги себе на плечо, раз за разом плавно проводит ладонями от щиколоток до ягодиц и в том же неспешном ритме трахает его между бёдер, блестящих от смазки. — Смотрю, вы поладили, — усмехается Мэтт, обводит языком выступающую косточку на щиколотке Лэнса, потом кусает, и Лэнс вскрикивает. — Раздевайтесь уже. — Да, сколько можно ждать, — торопит Лэнс, протягивая руки в их сторону. Мэтт ещё раз кусает его — теперь за лодыжку, Лэнс вздрагивает от неожиданности и едва не заезжает ему ногой в челюсть. — Эй! Я тебя не ушиб? — Нормально, — хихикает Мэтт, потирая щёку, — я заслужил. Здесь щекотно? — Да, лучше ниже. Ну или выше… — Лэнс берётся за его колени и прогибается в пояснице, сильнее сжимая ноги. — Так нравится? Мэтт обнимает его скрещенные колени и ведёт языком по подъёму стопы. Люди в обуви привлекают Кита намного сильнее, чем босые, и к фут фетишу он полностью равнодушен, но, похоже, день такой — его заводит совсем не то, что обычно. Едва Широ вместе с ним садится на край кровати, Кит начинает раздеваться — сидя верхом у него на коленях, снимает майку и расстёгивает джинсы. — Дай помогу. — Широ укладывает его на спину и тянет пояс ниже. Кит удачно утыкается макушкой Лэнсу в бок, и Лэнс, наверное, хочет погладить его по щеке, но Кит ловит его за запястье и обхватывает губами его пальцы — сразу четыре, — и с удовлетворённым стоном облизывает их. Лэнс смотрит на него скорее озадаченно, но, как только Кит начинает сосать, просекает фишку. Мэтт немедленно запихивает Киту в рот ещё два пальца, гладит его растянутые губы подушечкой большого, и он не был бы Мэттом, если бы не попытался изобразить, что держится с Лэнсом за мизинчики. Указательным за мизинец, если быть точнее. — Будем клясться в вечной дружбе? — спрашивает он, и Лэнс заходится измождённым хохотом, от которого у Кита кровь превращается в магму. — Не мизинчик, клятва не считается, — выдавливает он. Кит прижимает его член к животу, оглаживает ладонью. Широ наконец расшнуровывает ему ботинки, и Кит дёргает ногами, по очереди их скидывая, и заодно избавляется от джинсов. — Широ, раздевайся, — воркует Мэтт, — Кит никуда не убежит, я его держу. — Бффф, — возмущается Кит для вида, а потом всерьёз, потому что Широ ложится и целует его в губы — одетый. — Бффффф! — Широ, — стонет Лэнс, — раздевайся, блядь, пожалуйста… «Пожалуйста», Кит уверен, обращено к Мэтту, а не к Широ, потому что Лэнс под ладонью двигается всё быстрее и явно скоро дойдёт до предела. На его груди выступает испарина, и Кит вспоминает, как первый раз увидел в анкете его предпочтения. Неккинг. Если он мог завести себя ещё сильнее, он только что это сделал. Кит переворачивается, ложится Лэнсу на грудь, ведёт языком по его шее и кусает за ухом, осторожно, чтобы не осталось следа. Он ждёт очередного стона, но Лэнс, наоборот, замолкает, только часто-часто дышит, стиснув его обеими руками. — Эй, Лэнс, а теперь? — спрашивает Мэтт. — Что? — Лэнс с трудом отрывает голову от подушки и непонимающе смотрит на Мэтта, который поднимает его руку выше. — Господи, Мэтт… клятва на мизинчиках… прямо сейчас? — Конечно! — Мэтт раздвигает ему ягодицы и вкладывает между ними ствол члена. — Будешь драться — я буду кусаться! Он кусает Лэнса чуть выше щиколотки, крепко держа его второй рукой за бёдра, и Лэнс закидывает голову, вцепившись в Кита. — Прости, — шепчет он, весь дрожа. — Прости, тебе не больно? — Мне нравится, — хрипло шепчет Кит ему на ухо, — обожаю, когда меня царапают, можешь спросить у Мэтта, если не веришь… — Верю… — Лэнс прикрывает глаза и длинно стонет. Только когда он начинает двигаться в другом ритме, Кит понимает, что Широ успел раздеться и поменяться с Мэттом, и теперь очень медленно трахает Лэнса. Мэтт устраивается рядом, поворачивает Лэнса к себе и начинает так же медленно трахать его в рот языком. Похоже, они с Широ настроены помучить Лэнса подольше, и Киту бы тоже замедлиться, но он физически не может. Зажатый со всех сторон, Лэнс извивается и вскрикивает, всё глубже вгоняя ногти Киту под лопатки, и в какой-то момент Киту кажется, что это он, а не Широ, трахает Лэнса. Он оборачивается, Широ, поймав его взгляд, бросает ему презерватив и отодвигается в сторону — ровно настолько медленно, чтобы Кит успел почти сразу занять его место. Не то чтобы Кит не любит медленный чувственный секс — обожает, но не сейчас. Сейчас желание жжёт его слишком сильно, он смотрит Лэнсу в лицо, вбивая его в постель, и Лэнс кончает за пару движений, но продолжает двигаться навстречу, коротко вскрикивая сквозь закушенную губу. Он слишком расслабленный и растраханный, чтобы сразу от него оторваться. Мэтт снова поворачивает Лэнса к себе и завладевает его ртом, нетерпеливо насаживаясь на пальцы Широ. Кит тянется к ним, целует обоих, на пару секунд оттесняет Мэтта, чтобы посмотреть Лэнсу в лицо, размазывает его сперму по животу, и оргазм накрывает его как лавина. Он утыкается Лэнсу в плечо и слушает влажные звуки поцелуев, которые очень скоро сменяются стонами Мэтта. — Широ, — выдыхает он, — Широ, да, детка, да… — Ты ему дашь мизинчик? — очень серьёзно спрашивает Лэнс и запускает пальцы Киту в волосы. Кита накрывает второй раз — очень похоже на оргазм, только другого рода. — Хоть сейчас, мирись и… а-а-а-а… — Мэтт стонет Лэнсу в другое плечо. — Широ, ты почти… — Задел твою простату? — интересуется Широ и дёргает его к себе за бёдра. Кит не может сдержать усмешку. Запомнил, надо же. — Блядь, да, — хохочет Мэтт, скребя ногтями по простыне, — сделай так ещё раз… — Мэтт, — ласково смеётся Лэнс и тянет его к себе, чтобы поцеловать, — Мэтт… иди ко мне… Они целуются, Мэтт заводит одну руку назад, чтобы сжать ягодицу Широ, и кончает, стоит Широ дотронуться до его члена. Взяв себя в руки, Кит кое-как поднимается на колени, опирается на плечо Широ и целует его в губы. На миг Широ удивлённо округляет глаза, потом улыбается в поцелуй и прижимается лбом к его лбу, опустив ресницы. Это самый трогательный оргазм, какой Киту приходилось видеть. — Кит, — таинственно шепчет Мэтт и наклоняется через спящего между ними Лэнса, — я умираю как хочу жрать. — Еда в холодильнике, — улыбается Кит, рассеянно поглаживая Лэнса по плечу. Мэтт резво соскакивает с кровати и как был голый уносится вниз, бессердечно предоставив полный обзор на Широ. Широ не радует этот факт, но сразу лезть под одеяло ему тоже как-то неловко. — Широ, — шепчет Кит, приподнявшись на локте, — можно посмотреть? Он указывает взглядом на плечо, и Широ с облегчением улыбается. — Так будет удобнее, — поясняет он и переворачивается на другой бок, — остальное ты уже видел. Всю лопатку и часть спины занимает ночное небо, усеянное звёздами, и полная луна. Самый большой карп, окутавший локоть вуалью хвоста, тянется к ней губами — почти достаёт. Только почти. У Кита внутри что-то обрывается. — Я очень хотел летать. — Широ усмехается. — Но я родился под знаком Рыб. — А я Скорпион, — говорит Кит, немного продышавшись. — У меня жало в жопе. Широ давится смехом, и Кита отпускает. Сегодня не день для грустных историй.