Каждый новый взгляд

      Не чувствуя своего тела, Неро дрейфовал в коконе из тишины и покоя. Реального мира не стало на несколько благословенных мгновений. Он думал, что умер, что перманентная пытка, в которую превратилась его жизнь за последние месяцы наконец закончилась. И испытал разочарование, когда неожиданно уловил чужое дыхание возле своего уха. Прошедшийся по коже теплой щекоткой выдох другого существа показался его уставшему сознанию, скорее, раздраженным, нежели радостным, что можно было бы ожидать от демона, предвкушающего вкусный сытный ужин.       У Неро не осталось сил. Даже открыть глаза казалось невыполнимой задачей. Что ж, если он еще не умер, то все равно вот-вот окажется там, откуда еще никто не возвращался. Разве что Орфей, и еще какая-то женщина, которую вытащил Геракл из мира мертвых, и Ахилл… Или это был Одиссей? Или Вергилий? Черт, Неро бы засмеялся абсурдности собственных мыслей, если б мог, ведь в такой пафосный момент, единственный в жизни каждого человека, ему в голову лезла всякая чушь. Впрочем, он ведь не совсем человек. О чем там полагается думать порядочным демонам в свой предсмертный час? О силе, наверное, или о крови, или еще какой-нибудь подобной демонической херне. В этом случае, от настоящего демона в нем осталось довольно мало.       Не то что бы он всегда мечтал закончить свой путь в желудке какой-нибудь потусторонней твари, но подобный конец был бы закономерен, учитывая его работу и недавние всплески раздражения, присущие подросткам и женщинам в определенные периоды лунного цикла. Если бы у него были силы, он бы дрался. Но похоже, он исчерпал всю, отведенную ему мощь, даже демон внутри затаился в предвкушающем ожидании. Чего? Зубов какого-нибудь ража?       Однако вместо острых клыков, разрывающих плоть, он ощутил прикосновение крепких рук, бережно приподнявших его голову. Лучше б они этого не делали, потому что после убаюкивающей невесомости на израненное тело Неро резко навалилась неумолимая гравитация. Его замутило. А потом замутило еще сильнее, когда к губам, смочив их пахнущей железом и солью влагой, плотно прижалось чужое запястье. - Пей, - прозвучал над ухом категоричный приказ. Не послушаться этого тихого, тягучего голоса, от которого по телу пробегали мурашки, казалось сущим святотатством. Но мама… (у него ведь была мать?) мачеха… учила его не слушаться незнакомцев, хотя он был не самым покладистым ребенком. С невероятным усилием, напрягая одеревеневшие мышцы шеи, он заставил свою голову отвернуться. Пускай не больше, чем на пару сантиметров, мазнув губами по чужой прохладной коже, от которой доносился слабый аромат мяты и еще чего-то очень знакомого. Почти родного. Но Неро никак не мог уловить ускользающее название, потому что все перебивал усилившийся запах свежей крови. - Упрямый мальчишка, - хмыкнул тот же невозможный голос откуда-то сверху, - и что мне с тобой делать? – если бы Неро мог ответить, он бы сказал отвалить и оставить, наконец, в покое. Но, похоже, у того, кто держал в руках его обездвиженное тело, были совсем другие планы. Его голову снова приподняли под каким-то странным углом широкие и шершавые ладони, словно он какая-то тряпичная кукла, а потом рта коснулся… коснулись чужие обветренные губы, нежно, едва ощутимо, как будто прося приглашения, согласия. Такие сладкие.       И Неро сдался этой нежданной ласке, раскрыл уста и почувствовал, как сразу же глубоко, минуя зубы, проник чужой язык, и вместе со сладостью его любимых ирисок рот наполнился железистым привкусом. Неро с трудом сглотнул и ощутил, как оживает окостеневшее тело, сбрасывая оковы охватившего его оцепенения, как по нервам распространяется энергия подобно слабым электрическим разрядам. Где-то внутри победно зарычал его демон, требуя больше, желая целовать крепче, прикусывать сладкие губы и пить, пить, пить... Неро неосознанно всхлипнул и издал тихий стон, за который в иной ситуации ему было бы стыдно. Волна мелкой дрожи прокатилась по телу, заставив податливо прильнуть в поисках тепла еще ближе к мозолистым рукам, крепче перехватившим его голову, будто не желая отпускать от себя. - Ви… Ты… - Неро нехотя отрывается от чужих, но таких знакомых губ, чтобы сделать необходимый вдох. Ему мало одного поцелуя. Ему нужно на десяток больше… на сотню, на тысячу, но бесполезное тело, как настоящее бревно, по-прежнему отказывается слушаться. Вина, заставившая принять смерть как единственный возможный выход, растворяется без следа, словно туман при первых лучах летнего солнца. Он все еще не в состоянии открыть глаза, но теперь он знает, что не убивал Ви, ведь тот рядом. Настоящий! Прямо здесь! Только бы он мог открыть глаза… И будь проклята навалившаяся слабость, иначе Неро смог бы обнять, прижать к себе упрямого, вечно ускользающего мужчину, зарыться в волосы на затылке и притянуть для нового поцелуя. Но вместе с чувствительностью к Неро возвращается адская боль, выкручивающая суставы и мешающая сделать полноценный вдох из-за переломанных ребер. - Отдыхай, безрассудный ребенок, - тихий смешок над ухом стал последним, что он услышал прежде, чем снова провалиться в ласковые, но на этот раз не желанные объятия тьмы.

***

      Когда Неро окончательно пришел в себя, то пару секунд пытался понять, почему видит над собой круглую дыру в потолке, растянувшуюся на несколько этажей вверх. А в дыре – звездное небо с яркой, словно начищенная серебряная монета, полной луной. - Мне пришлось сломать окружавший особняк барьер, чтобы добраться до тебя. Сверху это сделать было проще, - раздавшийся рядом уверенный голос, предоставивший минимум информации, заставил Неро мгновенно повернуть голову, о чем тот сразу пожалел. – Не стоит делать резких движений, ты еще не полностью оправился, - все так же спокойно продолжил Вергилий, наблюдая за тем, как Неро пытается очень медленно и очень аккуратно размять сведенные судорогой мышцы шеи. - От чего? – сумел еле-еле прокаркать Неро, чувствуя, как огнем заливает щеки краска стыда из-за осознания, что Вергилию пришлось его вытаскивать из задницы, в которую он себя загнал. Меньше всего на свете он хотел, чтобы отец видел его слабым, нуждающимся в помощи. Машинально он почесал зудевшую кожу на раненом плече, и с удивлением заметил, как впитываются остатки редких и оттого баснословно дорогих зеленых кристаллов, затягивая оставшийся от недавней раны шрам до состояния бледно-розовой полоски. Понять бы еще, какого черта здесь произошло. И что тут вообще делает Вергилий со своей обычной постной рожей? Неро же не кисейная барышня, за которой глаз да глаз нужен. - От воздействия инкуба. Должен признать, старого и могущественного, что отчасти извиняет твою ребяческую беспечность. Должно быть, он обосновался здесь десятилетия назад, - Вергилий окинул заинтересованным взглядом заваленный обломками подвал того самого дома, куда Неро вломился, чтобы выполнить задание. А посмотреть было на что!       Когда Неро кубарем влетел сюда, пылая болезненным гневом и желанием уничтожить любое вставшее на его пути существо, а натолкнулся на воплощение своей заветной мечты, он как-то не обратил внимания на полки с огромными фолиантами в кожаных переплетах, украшенных драгоценными камнями, которые теперь были разбросаны по всему полу вперемежку с выбеленными временем человеческими костями и останками демонов, точнее, с различными органами. Последние почему-то находились в закупоренных сосудах с непонятными символами на крышках. По периметру стен Неро заметил вбитые тяжелые металлические кольца и свисающие с них цепи, покрытые толстым слоем засохшей крови. Что за хрень?! - Какой еще инкуб? – Неро все еще смутно осознавал произошедшее, пытаясь собрать память о случившемся воедино, но ее кусочки разбегались, как тараканы от тапка, и не желали превращаться в целостную мозаику. Только сейчас он понял, что валяется на каменном полу, укрытый темно-синим плащом Вергилия, слабо пахнущим смесью мяты и роз, пока тот сидит неподалеку, обманчиво расслабленно привалившись спиной к стене и вытянув одну ногу. - Местный, - хмыкнул мужчина, - инкубы питаются эмоциями и жизненной силой, а этот, похоже, еще и исследованиями занимался. Это не самые часто встречающиеся демоны. Зачастую инкубы или суккубы бестелесны и являются людям во сне, когда те наименее защищены, насылают кошмары или видения, показывая человеку его самые потаенные желания, чтобы выпивать своих жертв до дна. Поэтому их еще называют демонами похоти – сексуальное возбуждение насыщает не менее страха. Если жертва держится относительно долго, собрав достаточно энергии, они способны принимать материальный облик. Но подобное происходит по истине редко. Возможно, наш инкуб, - Вергилий повернул голову в сторону чьих-то обугленных останков, - являлся полукровкой. И великолепным мастером иллюзий к тому же, - его тон был спокойным, а фигура расслабленной, и все же Неро казалось, что Вергилий едва сдерживается, чтобы не превратиться в демона. Он ведь наверняка видел, чью именно форму принял инкуб перед смертью. И будь вселенная к Неро благосклонна, земля бы разверзлась и поглотила его с головой, потому что он не хотел, чтобы Вергилий не только его спасал, но и в довершение ко всему стал свидетелем его постыдной слабости. - Ну, инкуб и инкуб. К дьяволу его! – к дьяволу тебя! – Что я, по-твоему, должен был сделать? – когда Неро чувствовал себя не в своей тарелке, он начинал грубить и нападать. Рядом с Вергилием он всегда чувствовал себя полным идиотом, да еще и неуклюжим к тому же. Намного проще было его избегать, чем демонстрировать растерянность и непонимание, щедро приправленные болью от обмана и потери Ви. - Вы с Данте, - все-таки имя своего брата у него получалось произносить, вливая в интонацию изрядную долю яда, несмотря на прогресс в отношениях, - похожи в своей сумасбродной привычке бросаться в слепую на врага, однако, в отличие от него, для охотника на демонов ты преступно мало о них осведомлен. Подобная оплошность может стоит тебе жизни в будущем. - Вот только давай без родительских нотаций, - ощерился Неро по привычке. У него не было ни сил, ни желания на настоящие препирательства. Но Вергилий не был ему отцом (не в том смысле, который дети вкладывают в это понятие), и его недавний поступок на кухне только привел в замешательство и без того запутавшееся сознание. Что ему нужно? Зачем он последовал за Неро? Или был настолько уверен в его провале? Черт! Мысли о собственной никчемности ранили не хуже настоящих демонических клинков. Зачем Вергилий его спасал?! - Мне бы не пришлось объяснять прописные истины, будь ты более осмотрительным, - обычно спокойный голос Вергилия сейчас звучал чуть выше и резче, выдавая его раздражение. - Так какого хрена ты за мной поперся? Мог бы и дальше планировать свой антикварный бизнес или книжную лавку, или что ты там еще хочешь, а не вытаскивать меня из дерьма. - Неро… - и почему у него внутренности узлом заворачивались от того, как мужчина перекатывал его имя на языке, чуть растягивая первую гласную, словно пытался распробовать дорогое вино? Вергилий открыл, было, рот, чтобы продолжить, но внезапно нахмурился и, шумно выдохнув, сказал явно не то, что намеревался: - Инкубы, как и любые демоны, способные проникать в сознание своих жертв, вдвойне опасны, - теперь льдисто-серые глаза смотрели прямо на него, завораживая нечеловеческим сиянием, словно в них поселилось отражение полной луны. Его волосы и бледная кожа слабо светились, посеребренные лунным светом, и как никогда ранее Вергилий напоминал бестелесное прекрасное существо – бескрылого ангела с полотен прерафаэлитов – грозное в своей неземной природе. Неро было больно не то что смотреть, но и просто оставаться на месте, когда очнувшийся внутри демон заскулил от желания прикоснуться, получить свою долю ласки или… наказания. Насколько гармонично смотрелась бы черная кожаная плеть в его широких ладонях с длинными пальцами прирожденного музыканта? Черт! - Чем же они так опасны? - Неро с трудом заставил себя повернуться к человеческим останкам, устилавшим каменный пол подвала, и задать очевидный вопрос, лишь бы отвлечься от фантазий, рожденных собственным сознанием, а вовсе не волей какого-то демона. - Тем, что заставляют жертву желать быть обманутой, принимать иллюзию с распростертыми объятиями и медленно умирать, питая собой чудовище. Отказаться от борьбы в пользу добровольного поражения – непростительно, - последнее слово Вергилий выплюнул с отвращением. – Ты обязан был выбираться отсюда, как только осознал, что окружающее пространство является плодом воображения, - мужчина поднялся, отбрасывая напускное спокойствие, и в два шага оказался рядом с пытающимся встать Неро, - почему ты этого не сделал? – его длинные пальцы с силой сжали подбородок парня, запрокидывая голову вверх, заставляя смотреть себе прямо в глаза и умирать от невозможности отвернуться. - А почему ты решил поиграть со мной той ночью на кухне? Для разнообразия подразнить мальчишку, исходящим слюнями при виде тебя, показалось блестящей идеей?! – Неро трясло и только чужие сильные пальцы удерживали его от окончательного распада. - Я не играл… - Почему ты вообще позволил мне дотронуться до себя? - Неро… - Там, внутри проклятого Клипота, почему вообще разрешил любить?! – Неро срывается на крик на последнем слове, выдавливая его из себя силой, с которой раньше пытался похоронить, закопать глубоко внутри и забыть, несмотря на еженощные ненавистные сны. - Потому что одна мысль, что ты мог добровольно пополнить собой меню ублюдка, его собранный за десятилетия зоопарк, приводит меня в ярость, - сердце Неро пропустило удар, мгновенно избавившись от пылающей в груди злобы, когда лицо Вергилия приблизилось почти вплотную, и мягкие губы осторожно, трепетно дотронулись до его щек, собирая стекающую по ним соленую влагу. Неро даже не понял, что плачет. – Потому что в свои последние минуты жаждал провести не в одиночестве, жаждал тепла, жаждал тебя. Потому что позже, по возвращении, я хотел тебя и злился. На тебя – за показное безразличие. На себя – за безотчетный страх, что такого меня – цельного – ты любить не сможешь, - он мешал слова с легкими поцелуями, и Неро не понимал, от чего голова кружится больше: от слабости или желанной, нежданной близости. – Потому что нарушил собственное слово подождать твоего решения и первого шага. Потому что хотел услышать слова, что не дал произнести тебе перед последней встречей с Уризеном, но ты молчал. Ты всегда молчал… - Ты тоже не стремился начать разговор, - прошептал Неро, заставив себя отстраниться, и с удивлением заметил легкий румянец на скулах своего отца. Нет. Вергилия. Теперь только Вергилия. - Я не знал как, - его рука легла на голову Неро, поглаживая, зарываясь в короткие волосы. Он усмехнулся, хотя в улыбке не было ни грамма юмора, разве что немного самоиронии: - Более двадцати лет в мире демонов не способствуют пониманию человеческой коммуникации. Данте был прав. Забравшись сюда в отчаянии, ты поступил так же опрометчиво, как и я, когда прыгнул в Ад. - Почему ты это сделал? – Неро должен был понять. - От безысходности, от снедающей тоски одиночества, полагаю. С того самого дня, когда наши с Данте пути разошлись, за мной по пятам следовали демоны. Нельзя было останавливаться, нельзя было никому доверять. Люди ведь так легко ломаются. Люди хрупкие, легко поддаются страху, их жизни слишком просто забрать даже самому слабому демону. Но это не остановило меня, когда я встретил твою мать, - Вергилий скривился, словно съел дольку лайма с перцем-чили в придачу, - хотя должно было. Но я был слишком самонадеян и считал, что справлюсь. В один не прекрасный день она увидела, как я сражаюсь с ними, и пришла в ужас. От меня… В конце концов она ушла. Чуть позже я поднял Темен-ни-гру, чтобы попасть в Ад и отомстить тому, из-за кого потерял мать, брата и женщину. Я думал, что мне не осталось ничего, кроме мести. - Ты любил ее? – Неро не знал, каково это, с самого детства скитаться без надежды на помощь и конец кошмара, в который демоны превратили жизнь Вергилия. Но он хорошо представлял, как сильно ранит неприятие окружающих из-за малейших отличий. Сколько ребят из приюта дразнили его за демоническую руку? Со сколькими он дрался? С большей частью. И после у всех них в глазах мелькал страх при виде нечеловеческих когтей на правой руке. Должно быть, его мать тоже испугалась своего будущего ребенка. На этот раз Неро почувствовал, как по щеке катится очередная слеза, но он быстро смахнул ее ладонью: - Вот дьявол! - Думал, что любил, - тихо ответил Вергилий и снова бережно приник к его губам. Поцелуй оказался до обидного мимолетным: - Ты так и не ответил, зачем опрометчиво полез в логово могущественного демона, понимая, что не справишься? - Разве я не поступил также с Уризеном? – ему не хотелось отвечать. - Нет, - но похоже, ему не оставили выбора. - Потому что устал сходить по тебе с ума, - выдохнул Неро резко, словно сиганул в прорубь, и сам притянул к себе мужчину для нового поцелуя. Он сразу же скользнул языком между покорно разжавшихся зубов, обрывая начало какой-то фразы. Не важно! Зато важны крепкие, привыкшие держать меч руки, обхватившие его поясницу, длинные ноги, вжавшиеся во внутреннюю сторону его бедер. Близко — но Неро нужно еще ближе. Он разочаровано стонет и чуть прикусывает нижнюю губу. Разливающийся по венам жар заставляет прогибаться в спине, прижиматься к крепкому телу напротив, лихорадочно тереться пахом и подаваться навстречу ладоням, которые мучительно медленно проводят вниз от плеч, охватывают его бока и собственнически сжимают задницу. Вергилий издает утробный рык – ему тоже мало, он голоден, и голод этот серебристым пламенем горит в его нечеловеческом взгляде.       Неро чувствует, как поднимается его собственный демон, ворочается под кожей, заставляя ее зудеть от необходимости прикоснуться. Он силен, но готов подчиниться другому, могущественному, желанному, необходимому, как следующий вдох. И где-то на грани сознания, утопающего в жаре желания, Неро слышит одобрительное урчание своего второго я: «Сильный, теперь сильнее, больше не хрупкий. Нужен. Возьми».       Возьмивозьмивозми… шепот сливается с шумом крови в висках. Взять, отдать – все что угодно, лишь бы Вергилий не останавливался. Но он и не планирует заканчивать свои ласки, наслаждаясь, как молодой демоненок дрожит, молчаливо, всем телом умоляя продолжать.       Внезапно тишину полуразрушенного особняка нарушил грохот обвалившихся балок и знакомый обеспокоенный голос закричал откуда-то сверху: - Эй! Есть кто живой? - Данте! – зарычал Вергилий на грани превращения, с трудом оторвавшись от захныкавшего Неро. - С вами все в порядке? Я думал, ты притащишь пацана домой еще пару часов назад, - массивная фигура Данте в триггере опустилась на пол многострадального подвала. Неро не готов был встретиться с дядей. Совершенно не готов. На него как будто ушат ледяной воды вылили, а в голове закрутились отрезвляющие мысли, прогоняя дурман желания. Он облажался, он капитально напортачил! И что подумает Данте, когда узнает, что он хочет собственного отца? Отвернется с отвращением? Выгонит? Неро не переживет, если станет очередным камнем преткновения между братьями, которые только-только нашли общий язык. Он попытался отстраниться, но Вергилий удержал его в объятиях, ставших вдруг похожими на тиски.       Данте же окинул взглядом разрушенный подвал, впитывая в себя образы множества костей и закупоренных банок с формалином или иной жидкостью, которая позволяет сохранять органы демонов, и своих близко стоящих друг к другу, раскрасневшихся и тяжело дышащих родственников: - Ты ведь ему не искусственное дыхание делал, да, Верг? – они обменялись с братом теми многозначительными молчаливыми взглядами, понятными только им двоим, и Данте отвернулся, снова оглядывая развороченный подвал. Он вздохнул, будто признавая поражение, и взъерошил волосы на затылке: - Лучше местечка для свидания не нашлось что ли? - Данте! – у Неро запылали не только кончики ушей, но, наверное, и волосы на голове загорелись от стыда. - Что ж, - Вергилий все же решил разорвать их объятия и, мимолетно пожав руку Неро, чтобы придать ему уверенности, поднял с пола свой слегка запылившийся плащ, - ты прав, здесь не место и не время. - Кто ты и что ты сделал с моим братом? Неро, отойди от него, - серьезность его слов сводила на нет широкая беззаботная ухмылка, растянувшаяся на лице Данте. - Небо должно было рухнуть на землю, чтобы мой брат вдруг со мной согласился без пререканий. - Отметь этот день в календаре. Такое больше не повторится. - Да-да, конечно. - Мне снова возродить нечто демоническое в мире людей? – Вергилий скептически изогнул одну бровь. - Вы… двое, - угрожающе прошипел Неро. Их пререкания привели его в чувство лучше и быстрее, чем справилась бы ледяная вода, избавив парня заодно и от смущения. - Не рычи, пацан, - Данте небрежно пихнул носком сапога обугленные останки того, что должно было быть инкубом, - вы хорошо потрудились. Пора домой.       Вергилий кивнул, снова соглашаясь, и достал Ямато, чтобы открыть портал прямиком в контору. Когда спины братьев исчезли в темном мареве, Неро без колебаний последовал за ними, ощущая сладостное предвкушение грядущих перемен и впервые за долгое время без горечи смотря в будущее.