***
Но Вуди даже не позволяет себе сказать простое и банальное, но важное «прости» за то, что когда-либо мог усомниться в Энди, и за долгие годы вновь переживает из-за этого… Первый день появления Базза в жизни ковбоя и других игрушек не выходит из головы. Пренебрежительное отношение к новой игрушке, неспособной адаптироваться на новом месте. Глупая и напрасная ревность, первое разочарование в выборе Энди между двумя любимыми игрушками. Осознание и принятие того, что придётся потесниться в почётном месте детской комнаты. Начало крепкой дружбы с Баззом. Случалось даже так, что в первый и последний раз у Вуди возникало желание покинуть стены привычной комнаты, чтобы попасть в музей и стать экспонатом для коллекции раритетных игрушек. Страх стать ненужным из-за почти оторванной руки… И понимание того, что Энди убрал игрушку на самую высокую полку, потому что просто хотел, чтобы Вуди остался цел и невредим. И всё же он добровольно отпустил повзрослевшего парнишку, который только-только поступает в колледж. Позволил сделать первый шаг в новую жизнь… Отпустил, оставив записку на ярком стикере, адресованную одной маленькой жизнерадостной девочке, что всегда трепетно относилась к своим игрушкам. Но ещё трепетнее — к их хозяину, оставившему детство в родном городе… Вуди многое пережил вместе с Энди, но так и не довелось ему увидеть собственными глазами первые потерпевшие крах романы, о существовании которых известно лишь из уст Бонни, затаившей непреодолимую ревность… Но узнал о чувствах девушки, которая с самого детства вела личные дневники и рисовала портреты первого владельца многих её игрушек… От нахлынувших воспоминаний отвлекает непривычно низкий, но по-прежнему задорный, голос Энди: — Добрались, шериф! Но увидев замок на двери дома Бонни, решает пешком отправиться обратно, чтобы рассказать маме о неожиданной находке. И незримо для него, Вуди машет старым друзьям, глядящим из окна. Подмигивая и улыбаясь, даёт понять, что всё хорошо, пока рядом Энди, которого любимые игрушки узнали бы и среди тысячи людей…***
Чтобы найти Вуди, Бонни, конечно же, первым делом спешит в терминал, беспокоясь, что его могли забрать маленькие дети или жадные до чужого добра коллекционеры. Но расспросив всех работников, что находятся здесь, понимает, что среди потерянных в аэротерминале вещей ковбоя нет. На автобусной остановке поиски не составляют труда: она совсем небольшая, и потому Бонни сразу отмечает, что игрушка явно не здесь. Но всё равно девушка сильно обеспокоена. От мыслей о том, что она может сказать в своё оправдание, оказавшись перед Энди, на Бонни находит отчаяние, и становится тяжело дышать. Она думает о давнем обещании, однажды данном Энди. О желании вновь увидеть человека, который с самого детства очаровал своей непосредственностью и открытым задорным взглядом бездонных глаз. О желании радостно вручить дорогую ему игрушку. О сопереживании повзрослевшему парню, вольно-невольно отпустившему своё детство… Бонни решает вернуться домой, чтобы как следует продумать дальнейшие действия для поиска Вуди, но тут же вспоминает, что ключи от дома у родителей… Ну что ж, можно навестить миссис Дэвис и рассказать о случившейся ситуации. Возможно, получить дельный совет и хотя бы представить, где её сын, оказавшись на месте Бонни, мог бы потерять любимую игрушку. Кроме того, нужно помочь с продажей ненужных вещей, может, по дому, и вообще — просто побыть рядом: Бонни даже по глазам женщины видит тоску о повзрослевших детях. Девушка только рада помочь скрасить эту ностальгическую материнскую грусть…***
Энди, уже ощущая, как обычно удобные кеды напоминают тиски после продолжительной ходьбы, бодро распахивает дверь и с энтузиазмом проговаривает: — Ма-ам, ты не представляешь, что я нашёл… — О, ты вернулся! Как раз вовремя. Поможешь нам разобрать вещи. — Поспешно перебивает Миссис Дэвис своего сына. — Кому — «нам»? — С недоумением спрашивает Энди, зная из частых телефонных разговоров, что один, неравнодушный к его маме, добрый сосед, сейчас работает. — Разве у Джона сегодня выходной? — Куда положить Ваши счета, миссис Дэвис? — Доносится из гостиной тонкий девичий голос. — Бонни, я же просила, зови меня просто — Джоан! Энди, увидев повзрослевшую хозяйку его любимых игрушек, приятно удивлён. Он счастлив видеть человека, который не то с радостью, не то из чувства понимания и сопереживания когда-то разделил впечатления от вымышленных сюжетов привычных приключений старых друзей. Кроме того, здорово осознавать, что эта девушка действительно умеет держать обещания и беречь ценные вещи. С приятной ностальгией вспоминает, как впервые увидел Бонни… Энди, перед тем, как отправиться в колледж, помогал маме и Молли относить в «Солнышко» игрушки. Проходил мимо огромного игрового зала, где резвятся ребятишки и заметил среди них девочку, в которой увидел самого себя, ещё маленького. Похоже, любила она не шумные игры в большой компании других детей, а предпочитала тихо, в уголке у стены, увешанной декорациями, создавать сюжеты сказок, где вместо принца и и принцессы — два маленьких плюшевых медведя, одетых соответственно своим персонажам, а вместо огнедышащего дракона — тираннозавр, чем-то напоминающий старого-доброго Рекса. Помимо того, человечки из конструктора в роли стражников, и длинная коробка вместо башни… Что ж, похоже, эта малышка ничуть не уступала ему в плане воображения. Энди ностальгически улыбнулся, глядя на довольную девочку, и, когда Бонни робко подняла взгляд, оставил ящик в распоряжение детям и покинул зал… И каково было его удивление при новой встрече. Той, когда Энди решился расстаться с детством, и Бонни ему помогла, подхватывая идеи для привычных сюжетов, где Вуди и Базз — главные герои-напарники… Но не успевает он даже поздороваться, как Бонни, лишь встретившись с Энди по-прежнему робким и будто бы заворожённым взглядом янтарных глаз, вдруг теряется и быстро прячется в кладовку за лестницей, ведущей на второй этаж. Энди открывает дверь кладовки и протягивает руку споткнувшейся девушке, невольно её смущая. — Знаешь, не советую тебе здесь оставаться. Я как-то спрятался здесь от мамы, после того, как разбил её любимую вазу, и по моей щеке полз паук. И я так закричал, что разбудил Молли, за что мне досталось ещё больше. — Рассказывает Энди, слегка поджав губы. Одной рукой притягивает к себе Бонни, отряхивает пыль с её одежды и густых каштановых волос. — Не прячься здесь, красавица. — Просто и без смущения продолжает мужчина, заметив, что Бонни явно похорошела и неосознанно вгоняет её в краску. Вдруг чувствует неистовое биение сердца и слышит тихий лепет: — Я должна тебе сказать что-то очень важное… — Проговаривает девушка, прячет взгляд и трёт тонкими пальцами дверную ручку. А Энди, глядя широко распахнутыми глазами, готов выслушать Бонни, но из гостиной доносится мамин голос: — Энди! Сколько я могу ждать? Забирайся на чердак и разбери свои вещи, их девать некуда. — Нетерпеливо говорит Джоан, но, приблизившись к сыну, смягчается и целует его в щёку. — А мы с Бонни пока отправимся в магазин за всем необходимым для пирога. Ты не тяни долго, ладно? — Поправляет русые волосы и берёт сумку и кошелёк. Энди, по-дружески потрепав юную девушку по лохматой голове, идёт к лестнице, ведущей на чердак. Оглядывается, добродушно улыбаясь, а Бонни отводит взгляд, краснеет и застенчиво убирает за ухо выбившуюся прядь шелковистых волос. Поднявшись на чердак, Энди видит кучу одинаковых картонных коробок, длинными башнями поставленных друг на друга, и, слегка приуныв, недовольно смотрит на картонные строения. Выбирает среди них те, на которых написано его имя, разделяет ненужные вещи от всё ещё нужных. Справившись с поставленной задачей, спотыкается о небольшой ящик с отцовскими вещами… Последнее, что Энди взялся бы перебирать, но руки будто сами тянутся к полицейской фуражке, лежащей поверх всего остального. Сознание мигом уносится в прошлое… Ярмарка, которую Энди с папой посетили вдвоём по поводу Дня отца, подошла к концу. Рой спокойными шагами брёл по дороге домой, а рядом с ним, радостно, вприпрыжку, скакал пятилетний сын, постоянно поправляющий шляпу. Просился на руки, желая покататься на спине мужчины так же, как настоящие ковбои — верхом на лошадях. Но Рой, явно не желая, чтобы мальчик рос слабым и ленивым, укоризненно ответил, заставив Энди недовольно насупиться: — Пешком давай, пехота! Однако мальчик, не желая надолго впадать в уныние и мечтая познать, что это такое — работа полицейского, которую всегда добросовестно выполнял папа, начал его упрашивать: — Эй, а возьми меня на ночное дежурство! Ну пожа-а-алуйста! Рой вдруг перестал улыбаться, и Энди показалось, что с серьёзным лицом папа похож на ворчливого и угрюмого охранника Джима, работающего в детском саду «Солнышко». Он всегда выглядел недовольным и очень бдительным, особенно, когда рядом с его персоной шумела детвора. И это сразу расстроило Энди: если у папы серьёзное выражение лица, то о каких-либо затеях неугомонного сына не могло идти и речи… Рой присел перед Энди, будто желая смотреть прямо в глаза и старался говорить мягко, но в его голосе были слышны тревожные нотки: — Мы ведь уже говорили об этом… Сынок, моя работа очень опасна, особенно ночью, и неподготовленным лучше с ней не связываться. — Отец чуть опустил голову и вздохнул. Вновь поднял серьёзный взгляд. — Я не прощу себе, если с тобой или с твоей мамой что-то случится… — Раз уж быть полицейским опасно, почему ты выбрал такую работу, м-м-м? — Настойчиво вопрошал Энди, искренне не понимая своего папу. — Эндрю Дэвис! — Рой всегда, чуть срываясь, называл сына полным именем, если тот не слушал старших либо допускал со своей стороны серьёзные оплошности. А сейчас он пытался вразумить Энди. — Пойми, это большая ответственность! Только взрослый знающий человек с ней справится, и в этом мой долг. — Рой вздохнул. — При исполнении разное может случиться… Особенно, ночью. — Можно даже умереть? — С искренним удивлением спросил Энди. — Даже умереть… — Еле слышно ответил Дэвис-старший и прижал сына к себе. — Па-ап, а ты ведь не умрёшь? — С нотками тревоги и грусти в голосе проговорил Энди. — Не умру. — Последовал многообещающий ответ. — Никогда-никогда? — Робко продолжил мальчик, глядя на отца. — Никогда-никогда! — С прежней улыбкой сказал Рой и потрепал сына по лохматой русой голове. — Эх, ну всё, хороших снов, камрад! Кому-то завтра рано вставать, идти в «Солнышко». — Обнял сына и поцеловал его в макушку, выключил свет и отправился готовиться к ночному дежурству. — Доброй ночи, пап! — Последовал ответ, и Энди улыбался, глядя вслед отцу. Но потом сделал серьёзное лицо и понарошку обратился к полюбившейся игрушке. — Ты слышал, Вуди? Папа в опасности! Возможно, ночью его убьют! Поспешим, шериф… Энди незаметно выбрался из дома, даже не подозревая, насколько беспомощным чувствовал себя Вуди, крепко сжатый в маленькой ладони: он не мог взять ключи от двери детской комнаты и запереть её изнутри, пока папа при исполнении. Не мог сказать ни слова, просто потому что нельзя: человек, знающий, что игрушки обладают даром речи, вряд ли сможет жить спокойно… Рой открыл машину, отошёл покурить, а Энди, воспользовавшись шансом, проник внутрь и устроился таким образом, чтобы не быть заметным. «Иначе папа скажет, что я должен сидеть дома. А я этого не допущу». — Решил Энди. — «Товарищ товарища в беде не бросит!» — Пронеслись в голове мальчика слова, принадлежащие родному отцу, который любил это говорить, играя с сыном в погоню за преступниками. За пределами полицейской машины, со стороны ювелирного магазина, мигали красные огоньки и доносились резкие звуки сигнализации. Двое парней в масках схватили изящное ожерелье с камнями аквамарина, и каждый из них с жадностью тянул драгоценную вещь на себя. «Папа так мечтает подарить это украшение маме… Они не посмеют его украсть!» На миг вернувшись в настоящее, Энди сквозь слёзы, заполнившие глаза, глядит на блестящий значок, прикреплённый к полицейской фуражке. И затем, вновь погрузившись в воспоминания, вспоминает самую трагичную в его жизни ночь, навсегда оставшуюся в памяти… Машина двинулась в направлении к месту происшествия, и Рой, прихватив огнестрельное оружие, ринулся останавливать злоумышленников, которые спорили из-за какой-то ерунды, не имеющей отношение к делу, но всё же вовремя для себя заметили полицейского. Рой достал пистолет и, пригрозив, требовал вернуть краденое, услышал лишь мерзкую усмешку и увидел рядом с негодяями сына, что, выскочил из машины вслед за «напарником», чтобы помочь поймать воров. Рой вдруг побледнел, увидев родного сына в руках негодяев, и чуть не упал на стеклянную витрину. Но Энди, не до конца осознавая, в какой опасности он находился, укусил одного из амбалов за руку, а тот отдёрнулся, не успел даже прицелиться, а Рой уже заслонил тело сына собой и раздался выстрел. Был слышен шум проезжающих мимо машин, завыли полицейские сирены, возвещающие, что подкрепление прибыло, и преступников удастся поймать. Но было уже поздно спасать шерифа, лежащего на сухом асфальте и сквозь полусомкнутые ресницы смотрящего на сына, склонившего лицо, залитое слезами… Полицейский уводил Энди подальше от места выстрела, и мальчик, обернувшись и шмыгнув носом, глядел, как на машине скорой помощи увозили папу.***
Энди, сидя на краю койки, тихо всхлипывал и смотрел в полусонное лицо отца. Впервые осознавал, что собственное любопытство может сыграть с ним злую шутку, и виновато смотрел в полуоткрытые глаза напротив. — Ты желаешь стать взрослым, как папа, но, эй, не спеши! — Хрипло проговорил Рой и спокойно улыбнулся, будто не желая предаваться унынию даже перед лицом смерти. Заботливо погладил детскую руку и продолжил. — Всему своё время, и однажды ты сам в этом убедишься. Главное, никогда не опускай руки и не вешай нос, обещаешь? — Продолжил мужчина, еле дыша, и Энди послушно кивнул. — Ведь теперь ты вместо меня. Береги нашу семью… Камрад… Детская ладонь выскользнула из мужской руки, и Рой Дэвис медленно сомкнул веки, уже навсегда… Энди, потрясённый смертью родного человека, которую имел несчастье увидеть собственными глазами, упал головой на бездыханное тело отца и тихо заплакал, оставляя солёные следы от слёз на белоснежном одеяле. — Я обещаю… — Пролепетал мальчик сквозь горькие слёзы. Он запомнил папу совсем молодым…***
Энди мнёт в руках старую фуражку и сквозь слёзы потерянным взглядом смотрит в пространство, потом отвлекается на скрип старого напольного покрытия. Оборачивается и видит молодую девушку, прервавшую шаги, перебивающие невыносимую тишину. Золотистые солнечные лучи, пробивающиеся сквозь ветхую крышу, падают на её лицо и волнистые волосы, взметнувшиеся от лёгкого покачивания головы. Бонни подходит ближе, поднимает старое фото, выпавшее из ящика: узнаёт черты лица мальчика, обнимающего, как не сложно понять, своего отца. Джоан часто делится с молодой собеседницей воспоминаниями об умершем муже, но никогда не рассказывает об обстоятельствах смерти, очевидно, сильно повлиявших на Энди. Бонни мгновенно вспоминает, как семнадцатилетний парень, покидая пределы её двора, с заметной болью в глазах, смотрел на неё — девочку, машущую за Вуди, придерживая маленькую тряпичную ладонь. Совершенно не подозревая, как много значит для Энди старая игрушка, подаренная отцом… Девушка, не сказав ни слова о потерянной игрушке, с искренним сочувствием смотрит на мужчину и нерешительно касается его плеча, и из-за этого Энди открывает глаза и вновь оборачивается в сторону Бонни. Она резко одергивает руку и отводит взгляд от печальных глаз. Но мужчина, впервые за долгие годы предавшись навязчивым воспоминаниям об умершем отце, больше не может скрыть непреодолимой тоски. Крепко прильнув к безмолвно стоящей девушке, даёт волю слезам, затуманившим ясный взгляд. Чувствует поддержку и сострадание, когда Бонни отвечает на его объятия и заботливо гладит его по лохматой голове и плечам. На самом дне ящика Энди замечает ковбойскую шляпу — последнюю вещь, подаренную папой. Берёт в руки, и от счастливых светлых воспоминаний мгновенно находит тоска, ещё более сильная и душераздирающая. Тяжело вздыхает и принимает сложное для него решение, одним взглядом показав девушке, что всё же не станет жалеть о своём выборе. Бонни осторожно касается ладонью его руки, показывая тем самым, что не желает оставлять Энди одного в нелёгкий для него момент…***
Мужчина и девушка стоят возле небольшого надгробья с короткой, но щемящей сердце надписью:Рой Дэвис. Годы жизни: 1964-1994 Любим. Помним.
Сейчас его сыну без нескольких месяцев тридцать лет, как было папе в день смерти, и затёртая фотография лишний раз даёт это понять, будто намеренно давит на чувства… С нежностью и горечью вновь вспоминая жизнерадостную улыбку родного отца, Энди медленно и немного нерешительно кладёт старую ковбойскую шляпу рядом с большим букетом цветов. Едва ощутимо касается девичьей руки, внимательно смотрит на повзрослевшую Бонни: платье его бабушки неприятного глазу чёрного цвета с вырезом под самое горло совсем не к лицу девушке столь нежного возраста. Еле слышно и совсем не холодно произносит, чувствуя искреннее сопереживание со стороны юного друга: — Спасибо, что ты есть… Девушка лишь безмолвно кивает, глядя блестящими, словно янтарь, глазами, и снова переводит взгляд на скромную ухоженную могилу. Всю дорогу до дома оба молчат, и добравшись до пункта назначения, прерывают шаги. Первым говорит Энди: — Бонни, я тебе очень благодарен за то, что ты была рядом со мной в нелёгкую минуту, но я… — Хочешь немного побыть один? — Договаривает девушка, на удивление точно угадав желание своего друга, и Энди, кивает. — Иди, проветри мозги. Иногда полезно побывать на свежем воздухе, а ты ведь давно просто так не прогуливался, верно? — Энди опять кивает. А мы с миссис Дэвис… — Девушка прерывается и немного смущается, вспомнив просьбу женщины. — С Джоан приготовим пирог на ужин. Энди, добравшись до безлюдного сквера, полного душистым ароматом елей и сосен, бредёт по узкой тропинке. Ложится спиной на длинную скамью, жмурится от ярких солнечных лучей, глядит на облака, совсем как в детстве с папой воображая, какое из них что напоминает. — Это, крупное, похоже на бурого медведя, заходящего в свою берлогу. — Мечтательно глядя вверх и указывая пальцем на небо, говорил Рой. — Не правда! Это Санта! Он идёт дарить детям конфеты и игрушки. — В шутку возражал Энди. — Видишь, у него даже мешок за спиной? — Не жарковато ли старику летом раздавать подарки? — Отозвался мужчина и получил в ответ бодрое кивание. — Ну ты и выдумщик! Рождество лишь раз в году, сынок! — А вот и нет! — Последовал ответ мальчика. — Рождество ещё и в июле, как раз именно сейчас. — Ах та-а-ак?! С папой споришь?! — Шутя сказал Рой и принялся щекотать сына, воспользовавшись одной из его главных слабостей, и среди луга, полного красных душистых маков и ярких бабочек, парящих в воздухе, раздавался звонкий детский смех. Энди меланхолично улыбается сквозь слёзы, собравшиеся в уголках глаз, устремившихся на плывущие по голубому небу облака… Не обращает внимания на то, как Вуди старается надавить весом на сумку, чтобы вместе с ней упасть вниз. Напомнить старому хозяину вернуть себя девушке, всем сердцем желающей сблизиться с Энди… Мужчина слышит грохот и видит потерянную игрушку, «выпавшую» из сумки. Неудивительно, что после вышибающих эмоции впечатлений Дэвис даже забыл, ради чего мотался с утра от дома и обратно, но всё же надо возвратить Вуди. — Обещаю, я никогда не забуду тебя, старик… — Энди рассматривает игрушку, доставшуюся от отца, совершенно не жалея о решении доверить её Бонни. Она смогла его сберечь, сможет сделать это и впредь. Кроме того, мужчина прекрасно помнит радость маленькой девочки, искренне полюбившей Вуди…***
В гостиной, сидя на диване, Джоан не без помощи Бонни перебирает старую одежду, долго хранившуюся в ящиках под кроватью, и находит в одном из них белоснежное платье, которое окидывает по всей длине восхищённым ностальгическим взглядом. — Такое красивое… — Тихо проговаривает девушка, и миссис Дэвис улыбается, оторвав взгляд от платья. — Представляешь, я в этом платье ходила на школьный выпускной, а оно выглядит, как совсем новенькое. — Произносит Джоан и спокойно вздыхает. — Тогда Рой признался мне в своих чувствах, и мы весь вечер танцевали… — Продолжает женщина, явно предавшись воспоминаниям, но меняет тему, внимательно вглядываясь в девушку. — У тебя, кажется, такой же размер, что был у меня в твои годы… — Замечает мама возлюбленного и говорит с энтузиазмом. — А ну-ка, надень! Я его носить не буду, а Молли оно не по вкусу. Продавать не хочу, а тебе оно, очевидно, нравится?! Только не отрицай! Бонни кивает и робко берёт из сухих тёплых рук Джоан тонкое белое платье. Надев, крутится перед зеркалом и резко оборачивается, услышав скрип двери. Ловит на себе непривычно смущённый взгляд Энди, заворожённого невинным и нежным образом девушки, похожей на ангела, пролившего свет на тоскующую душу, закрытую маской неисправимой радости. — Я… Пойду чайник поставлю… — Всё, что может выдать Энди. — Сынок, кухня в другой стороне. — Доносится голос мамы, и Энди, спотыкаясь, направляется на кухню, с которой затем доносятся звуки разбитой посуды. — Знаешь, его отец вёл себя точно так же, когда увидел в этом платье меня. — Добавляет Джоан, поправляя лямки на плечах девушки. — То есть… Думаете, Энди ко мне что-то чувствует? — Спрашивает Бонни, краснея. — Не знаю, не могу сказать. — Пожав плечами, произносит женщина. — Но, думаю, ты сама поймёшь, если это так. — Говорит, мягко улыбаясь. Услышав краем уха разговор, Энди предаётся любопытству и приближается к двери, ведущей из кухни в гостиную, с ностальгией вспоминает один, сейчас кажущийся немного забавным, диалог: — Эй, пап, расскажи, как вы с мамой познакомились! — С любопытством спрашивал мальчик. На что Рой выдал выражение лица, полное уверенности, и дал ответ: — Я смело подошёл к ней, взял за талию и предложил сходить со мной на танцы. Затем поцеловал, и твоя мама согласилась! — Фу-у! — Поморщился Энди, искренне не понимая тогда всей прелести поцелуев. — Это так противно… Но очень интересно! — Продолжил мальчик, шире распахнув глаза… Усмехается себе под нос, понимая, что папа не всегда говорил правду своему сыну! Затаив дыхание и глядя на юную девушку, мечтательно улыбается из-за осознания непривычных, но приятных и теплых чувств к невинной девушке, ставшей намного ближе, чем когда-либо. «Надеюсь, незаметно, что я здесь шпионю, как первоклассник». — С давно забывшимся приятным чувством волнения думает мужчина. «Мы ведь уже не только друзья. Верно, Бонни?»