— Не думал я, что здесь… Ценны лишь ложь и лесть. Кто знал, что все случится так… Гора пустых потерь, Лишь боль внутри теперь. Настал черед мой сделать шаг…
— Хотел бы я уйти… — хрипло подхватил я, касаясь волос Шута. Все еще мягкие, чуть вьющиеся, они легко проходили сквозь мои грубые почерневшие пальцы. Каждое слово причиняло боль в груди, но мы продолжали петь. Никто не мог услышать нашу песню, и сейчас она словно принадлежала лишь нам двоим. Я осторожно перебирал волосы Шута и чувствовал, как он вздрагивает, когда мои холодные пальцы касаются теплой кожи. Когда песня закончилась, мы молчали, прижавшись друг к другу. Я знал, что где-то вдалеке Ночной Волк ждет меня, чтобы продолжить путь к моему королю. И знал, что теперь все будет в порядке. Может, мне придется еще раз умереть ради своей цели, но это было совсем не так страшно, как мне недавно казалось. Следы собственной засохшей крови на моих губах так контрастировали с мягкими губами Шута. И никакая боль не могла затмить трепета моей души, когда Шут лег рядом со мной, уткнувшись носом в плечо и не требуя ничего большего. Сонливость одолевала меня, тепло от бренди усыпило лучше любых трав. И впервые за год я спал спокойно. Без Снов Силы, без кошмаров и без охоты с моим братом. Мой Пророк защищал меня.Часть 1
1 июля 2019 г. в 15:40
В тот вечер мы много говорили и много пили. Усталость, толстым слоем оплетшая мои мышцы, отступала прочь, когда я слышал голос Шута. Боль в спине, где в мою плоть вонзилась недавно стрела, изнеможение, сонливость — что это такое? Затуманенным взором я смотрел на того, о ком так много думал за этот долгий год. Последняя наша встреча была, мягко говоря, не слишком приятной. Крики и обвинения, отчание в бесцветных глазах. Мог ли я хотя бы надеяться, что заслужу прощение?
Теперь я понял, что мои извинения никому и не нужны были. Шут говорил, говорил и говорил, а по щекам его продолжали то и дело стекать блестящие хрустальные слезы. Он рассказывал о Кетриккен, о тяжелом пути через Шесть Герцогств, обо всем, что могло быть мне интересно. Я не мог говорить, но слушал, а улыбка не сходила с моего лица.
Изменяющий. Белый Пророк. Все это было лишь пустым звуком рядом с тем фактом, что я сейчас сижу в теплой хижине рядом с другом, что никогда не бросал меня и уже который раз спас мне жизнь.
— Что-то не так, Фитц? — обратился он ко мне. Широко распахнутые желтые глаза были так похожи на совиные. — Опять болит?
Я лишь покачал головой, мягко улыбнувшись.
— Я в порядке. Просто… когда ты нашел меня в снегу, я думал, что… я думал, что моя Смерть наконец нашла меня.
Шут тихо охнул и вдруг рассмеялся. Несколько капель старого бренди упали на его штаны, но он и не заметил этого.
— И все же ты жив. И я жив. И все… теперь все наконец будет хорошо.
Он сидел на полу и подвинулся ближе ко мне, наклонившись и положив голову мне на грудь, будто пьяный. Нет, дело не в выпитом бренди. Он просто был счастлив. Так бывает, когда просыпаешься после очень-очень долгого сна, когда вспоминаешь, ради чего существуешь.
И вдруг он, тихо, почти шепотом, запел старую песню горцев.