Сделка

Состояние Спока серьезно обеспокоило Ухуру. Он ничего не сказал ей о том, с чем ему пришлось столкнуться, а когда они остались наедине в каюте, немедленно погрузился в глубокую медитацию, отгородившись от всего, включая и ее саму. Кровь на его руках пугала и множила и без того бесчисленные вопросы, но Ухура четко осознавала, что медитации для вулканцев – не дань традиции, а физиологическая необходимость. Отвлекать в такой ситуации – все равно, что не давать человеку перевязать кровоточащую рану. Не прошло и часа, когда прозвучал звонок в дверь. Ухура немедленно соскочила со стула, на котором успела задремать, измотанная бессонными сутками на миссии, а потом и в клетке рабов. На пороге стоял Хан. - Какова была ваша миссия, лейтенант? Ухура невольно отступила, сжав губы в тонкую полоску. Хан вошел в каюту, покосился на медитирующего Спока и снова повернулся к Ухуре. - Я не понимаю, о чем вы, - холодным, сдержанным тоном отозвалась она под его требовательным взглядом. На мгновение Ухура уловила на лице аугмента вспыхнувшее раздражение, которое быстро сменилось более терпеливым выражением. - Ваш капитан пропал. Ухура нахмурилась, но продолжала молчать. Секретная миссия. Разумеется. Раскрыть ее детали мог лишь командир группы. Кирк. Или его заместитель. Хан двинулся к Споку. Ухура поспешила его остановить. - Нет, ему нужно время на восстановление. Его психологическое состояние… Хану было плевать на психическое состояние коммандера. - Один из вас сообщит мне цель задания. Либо вы, лейтенант, либо коммандер. Пока Ухура подыскивала нужные слова, в спор внезапно вмешался Спок: - Как именно пропал капитан? Уловив ноты напряжения в тихом голосе, Ухура отступила в сторону. - Его купил аноним за два дня до официальных торгов. Спок открыл глаза и поднялся на ноги. - Спок… - тронула его за плечо Ухура, но вулканец отстранил ее – нежно, но твердо. У Хана это вызвало ироничную усмешку. Понимала ли эта женщина, что ее весь такой логичный вулканец, образец идеального офицера, крайне легко забывал о правилах, когда под удар попадал его капитан? - Мы должны были перехватить высокопоставленного пленника, - подтвердил Спок его мнение о себе. Секретное задание перестало быть таковым, когда дело коснулось судьбы Кирка. – Мы отследили корабль, на котором его перевозили, до Ориона. Здесь мы потеряли их след. Капитан вышел на связь с неким Харкортом Фентоном Маддом, контрабандистом. Несмотря на заявленные дружеские отношения между ними, при первой же возможности мистер Мадд сдал нас орионцам. «Честный враг лучше лживого друга», - вспомнил Хан слова Кирка. Вот он о чем. - Мадд сообщил им, что вы офицеры Звездного флота? Их продавали как простых людей. Так что… - Нет, - ожидаемо ответил Спок. – Мы выдавали себя за контрабандистов. Хан связался с Марией: - Найди все о контрабандисте Харкорте Фентоне Мадде. - Уже ищу, Хан. - На каких условиях вы помогаете нам? – спросил Спок, стоило Хану захлопнуть крышку коммуникатора. – Что пообещал вам капитан? Что пообещал? Хан покатал на языке ответ, на мгновение представив, как отреагирует вулканец на обещание своего капитана сделать все, что – всего лишь – не противоречит присяге. Это было бы достойное зрелище. - Достаточно, - вслух сказал Хан, на лице его гуляла легкая, слегка глумливая улыбка. … Девяносто четыре минуты спустя Харкорт Фентон Мадд, тучный мужчина с подкрученными усами и честными глазами настоящего мошенника, с нервной улыбкой упирался спиной в стену ангара и запальчиво тараторил под перекрестными взглядами Спока, Ухуры и странного, но явно опасного типа. - Друзья мои, это такое недоразумение! Вы же знаете орионцев, они хватают всех, с кем не имеют дела. Я-то для них уже старый, добрый друг, но вы, хоть и замаскировались, совсем не походили на местный контингент. Я пытался их образумить, клялся, что вам можно доверять, но их жадность порой просто ненасытна! Что я тут еще мог сделать? - Вам известно, кто мы, мистер Мадд? – пропустив откровенную ложь мимо ушей, спросил Спок. - Офицеры Звездного флота, конечно! – всплеснул руками Мадд. – Как и Джим. Заметьте, что я не раскрыл вашу личность орионцам, иначе охраняли бы вас куда надежнее. Я так рад, что вы смогли освободиться! Кстати, я не вижу с вами Джима. Он злится на меня? Ухура едва не зашипела на него за его такой – ах! – какой обеспокоенный голос. Он выдал их, едва появилась возможность на этом заработать, прекрасно зная, что местные покупатели делали со своим живым приобретением. Она едва не попала в руки ромуланцам, где ее, как офицера Звездного флота, потрошили бы на предмет информации, Спок прошел через нечто ужасное, чем до сих пор не желал с ней поделиться – и это еще их купили вполне «легальные» клиенты. Кем мог быть тот, кто купил капитана в обход торгов, скрывая личность, Ухура боялась даже представить. Одна из женщин-аугментов – Мария – сказала, что покупатель действовал через местного «авторитета», звонок от которого дал возможность незарегистрированному лицу обойти торги и просто заплатить двойную цену. Авторитет этот сейчас был в дальнем космосе «на промысле» и достать его не представлялось возможным. - Мы обратились к вам за сведениями, - не дал увести себя в сторону Спок, сделав один шаг к Мадду, вторгаясь в его личное пространство, что для вулканца было неимоверным проявлением грубости. – Вы добыли их? Мадд открыл было рот назвать цену, но чутье подсказало, что сейчас он нарывался даже не на неприятности – на нечто более необратимое. Посмотрел на каменное лицо Спока, на обострившиеся скулы Ухуры, на хищный прищур их товарища и… убрал добродушную улыбку до лучших времен. - Ладно. Кое-что мне известно… … В итоге на основании обрывистых, на грани слухов сведений Хан и его люди зачистили два звездолета, немногим уступающих классу «Конституция», перебили клан работорговцев, проредили местный аналог полиции и освободили – мимоходом – рабов одного крупного борделя. Они переходили от одного возможного покупателя к другому, поначалу вполне вежливо спрашивая, не покупали ли те одного синеглазого молодого парня, на что получали то грубый ответ, то фазеры в боевом режиме. Хан медленно зверел. Очень быстро вежливость была отброшена в сторону, а те, кто выживал, сами молили дать им возможность рассказать хоть что-нибудь. Однако, даже так, не было ни следа Кирка или высокопоставленного пленника, которого он должен был найти. Казалось, кто-то профессионально подчищал за собой хвосты – слишком нервными становились те, кого спрашивали о капитане или другом пленнике, личность которого не знал даже Спок. Прошло двое суток. Окончательно сосредоточившись на поисках Кирка, выкупать будущих колонисток Хан отправил Молоха, из аугментов самого крупного и устрашающего, с жестким характером и тяжелым взглядом. Перебить цену такого покупателя не решались даже самые отчаянные. И через четыре часа Молох вышел на связь: - Поднимайте пятерых. - «Пятерых»? - Да. Хмыкнув, Мария запустила транспортер, гадая, откуда взялась пятая, если Молох по списку должен был выкупить четырех. Неужели сам положил глаз на кого? И хмыкнула повторно, когда среди женщин на площадке транспортера материализовался капитан Джеймс Кирк. Сильно потрепанный, с кровавыми пятнами на одежде, но вполне живой и довольный жизнью. - Привет! – соскочил он с транспортера. – Я к Хану. И наглый. Мария молча пробежалась пальцами по консоли. Транспортер вновь тихо загудел, и цель их бесплотных поисков, подняв брови, исчезла в белых всполохах. Пусть Хан сам с ним разбирается. А у нее еще четыре перепуганных женщины в транспортерной. … Джим материализовался в каюте Хана. В том, что каюта именно его, он не сомневался, пусть самого хозяина на месте и не оказалось. Оглядевшись, Джим подошел к столу, взял с него включенный падд и усмехнулся эмблеме Звездного флота, сиявшей ему с экрана. Хан взломал их систему. Пролистав историю просмотров, Джим сначала сощурился, потом удивленно цокнул языком, а затем расплылся в улыбке. Похоже, Хан перетряс весь Звездный флот и, судя по слухам, весь Орион в его поисках. Вернув падд на место и снова осмотревшись, Джим не нашел больше ничего интересного и потому перевел взгляд на себя. Скривившись, выбрался из грязной, окровавленной и местами порванной одежды и побрел в душ отмываться. Он успел только отрегулировать температуру воды, когда его едва не впечатали в стену, а потом рывком развернули к ней спиной. - Искал меня? – с вызовом оскалился Джим прямо в застывшее лицо Хана. Встречное молчание его нисколько не смутило, только еще больше раззадорило: - Я тут вообще-то помыться пытаюсь. Выйдешь, - понизил он голос и выдохнул в сантиметрах от чужого рта, - или поможешь? Взгляд ледяных зеленых глаз ожег ощутимее луча фазера, пальцы сжали предплечье до боли, до нового выброса адреналина в кровь и… отпустили, чтобы добраться до губки в нише стены. Для этого Хану пришлось встать под струи душа. Прямо в одежде. Сердце Джима ухнуло в пятки и, совершив кульбит, принялось гонять кровь с удвоенной силой. Смочив губку и нанеся на нее мыльный состав, Хан подчеркнуто равнодушно, немилосердно медленно, провел ею от скулы Джима вниз по шее, к ключицам и вверх по плечу – туда, где чернел крупный синяк. И надавил на него. Джим зашипел, но не сдвинулся с места, не отвел глаз от закрытого, отчужденного лица Хана. В награду губка заскользила дальше: вниз по руке, с нее на бок, вдоль парочки глубоких, уже затягивающихся порезов; вскользь лизнула поясницу и верх ягодицы, прочертила линию через торс к левому плечу, задержалась на затылке, отчего Джим покрылся мурашками и сжал пальцы правой руки в кулак, удерживая себя от порыва ухватиться за Хана, потому что ноги уже стали ватными. И все же – глаза в глаза. С вызовом, с любопытством, с неприкрытым восторгом. Впитав все это, Хан кратко выдохнул и притянул к себе Джима, впиваясь в его рот. А тот, наконец, поднял руки, смял мокрую ткань на мощной спине и беззастенчиво потерся налитым, болезненно пульсирующим членом. Боли – ее вообще было много. Губы ныли от грубого поцелуя, от силы обоюдного давления, от того же сводило челюсть, горел не раз оцарапанный о зубы язык, легкие сводило от нехватки кислорода – а Джиму все было мало, так мало, что хотелось выть, пустить кровь и пробраться до самых костей. Не выдержав, он оборвал этот дикий поцелуй, втянул воздух ртом и, укусив Хана в шею, дернул ворот черной водолазки, чтобы добраться до ключиц и обласкать их языком. Одежда раздражала, но Хан сам снял и отбросил мокрую ткань. У Джима день рождения, Рождество и еще с десяток праздников – он, наконец, смог провести руками по этому восхитительному телу, проследить сокращения мышц губами и, высвободив из брюк чужой член, с упоением насадиться на него ртом. В нем не было стремлений ублажить или подарить приятные ощущения, Джимом двигало эгоистичное желание взять, почувствовать, насытиться. Он ласкал Хана с жадностью одержимого – пробовал каждый миллиметр нежной кожи, очерчивал языком и запоминал каждую вену, смаковал каждый оттенок вкуса. Он двигался в быстром, голодном ритме, инстинктивно подстраиваясь под реакции тела Хана. Сглатывал и тянул снова, словно хотел выпить аугмента досуха. Сквозь шум воды Джим слышал тяжелое дыхание. Он хотел услышать стоны, но их нет, и это вызывало злую радость. Он ощутимо прошелся по стволу зубами и почувствовал ответную дрожь и горячую, густую сперму, заполнившую рот. Часть Джим проглотил, остальному дал стекать по губам. Хан отступил от него на полшага, избавился от остатков одежды и абсолютно, восхитительно обнаженный вернулся и накрыл Джима собой, вынудив откинуться на спину. Хан смотрел прямо и тяжело, со странной, насмешливой привязанностью. Он сместился, перенося вес на выставленный локоть, провел пальцами по лицу Джима от виска и по линии челюсти, коснулся припухших губ, собрал с них собственную влагу и опустил руку ему на внутреннюю сторону бедра. Джим вздрогнул, когда пальцы проникли внутрь. Исследовали, растягивали, делали скользким. Недолго – против небольшой острой боли они оба не возражали. Джим сам закинул ногу Хану на бедро, когда тот приподнял его под поясницу. Они трахались, как сумасшедшие. Мертвой хваткой Хан удерживал Джима на месте и вбивался в него, едва не выворачивая наизнанку, вырывая один рваный стон за другим. Джим не давал выход лишь откровенному скулежу, что так и норовил просочиться при особо резком движении Хана. К его члену тот намеренно не притрагивался, и Джим, изнывая как в лихорадке, взял дело в свои руки, стараясь надрачивать себе в том же бешеном темпе. Но в шаге от разрядки Хан изменил положение и, высвободив одну руку, перехватил его ладонь, сомкнув пальцы у самого корня. Не давая кончить. Джим подавился выдохом и протестующе замычал. - Шш, капитан, - склонился к его лицу Хан, не разжимая пальцы, - не так быстро. Он выждал, когда дрожь чужого, запертого удовольствия слегка поутихнет, и сменил позу, развернув Джима и плотно прижав его к себе спиной. Войдя под новым углом, Хан отвел его руку от члена. - Не трогай. Это было наказание. Особо изощренное и совершенно – по мнению Джима – незаслуженное. - Я не просил меня спасать, - выдохнул он и сглотнул, когда Хан вскинул бедра. - Не имело смысла спасать твоих людей, если потом будет не с кого брать плату. Джим бы поспорил, но Хан снова стал двигаться – медленнее и размашистее, более мощными толчками, от которых Джим очень скоро выгнулся в спине, несмотря на то, что Хан по-прежнему жестко прижимал его к себе. - Хан!.. Не то мольба, не то угроза. Осклабившись, Хан пробежался кончиками пальцев по изнывающему члену, обхватил его и несколько раз с силой провел, позволяя Джиму, наконец, излиться. От того, как он при этом сжался, срезало и выдержку Хана. Прежде чем воспользоваться душевой по прямому назначению, они еще пару раз проверили на прочность ее стены. … - …Выбраться из клетки не проблема, когда отключен имплантат, - урывками рассказывал Джим, жадно орудуя ложкой – он нормально не ел уже больше двух суток. – А отключать их, если знать схему, несложно. Другое дело, что сбежавшего раба на планете работорговцев очень быстро отловят. Так что я связался со старым знакомым, который задолжал мне услугу. Он у местных в авторитете. Одного его звонка было достаточно, чтобы я – инкогнито, конечно! – сам себя выкупил. Хмыкнув, Хан поставил перед Джимом стакан с водой, в который тот немедленно вцепился, и ненавязчиво спросил: - А где же тот высокопоставленный пленник, которого вы должны были спасти? - Погиб, - кратко, не меняясь в лице, ответил Джим и сделал пару глотков. Хан сощурил глаза. - «Погиб»? Не глядя на него, Джим передернул плечами, допил воду и, выпрямившись на стуле, повторил: - Ага, погиб. Взгляд синих глаз был не теплее льдов Дельта Веги. - Пытки орионцев заставили его выдать секреты твоей Федерации? - «Пытки»? – с моментально вспыхнувшей злостью обернулся к Хану Джим. – Не было никаких пыток! Как не было и похищения. Капитан Ринч уже полгода как на них работал. - Не пленник. Предатель, - спокойно констатировал Хан. - Предатель, - с ледяной яростью выплюнул Джим. А потом капитан Ринч… «погиб». Хан скривил губы в легкой улыбке. Как и он сам, некоторые вещи Кирк не прощал. - А Эльза? Та женщина, которую выкупил Джереми, - вдруг спросил Джим, - они нашли ребенка? - Анжела, - назвал имя девочки Хан. – Она со своей матерью. Они обе войдут в нашу колонию. - А что с отцом девочки? – полюбопытствовал Джим. Хан наградил его странным, долгим взглядом. - Погиб. - «Погиб»? – поднял брови Джим, уже догадываясь. - Он был работорговцем. Эльза являлась его собственностью. Когда Анжела подросла для… использования, он продал их обеих. - Ублюдок, - выплюнул Джим. - Ублюдок, - согласился Хан. - И теперь он… «погиб». - В конечном счете. - Хорошо, - удовлетворенно хмыкнул Джим. А Хан подумал, что, пожалуй, хочет забрать его в свою колонию. Жаль, что условия их сделки уже… - Так что я там тебе должен за спасение своих? Хан перевел взгляд на Джима, отправившего в рот ломтик ветчины. Губы аугмента дрогнули в хищной улыбке. - Условия оплаты мы обговорим позже. Когда поешь. - А секс в эти условия входит? – заинтересованно наклонил Джим голову, лизнув крохотную ранку на губе. Хан проследил за движением его языка, припомнил, при каких событиях эта ранка появилась, и, обойдя стол, наклонился к его лицу. - Если хорошо попросишь… Джим.