***
Касаясь так нежно, словно возможности другой уже не будет, ты проводишь по его рукам, поднимаясь всё выше к плечам, сплошь покрытым татуировками. Облизываешь губы, потому что даже несмотря на дыру размером в кулак под рёбрами, оставленным этим человеком, ты продолжаешь желать это тело и любить его. Квон Джиён стал для тебя воплощением тепла и дома; уюта, который являлся для тебя роскошью. Пусть и на короткий миг, но чувство того, что ты любима Драконом, стоил многого. Потому что… Быть любимой Квон Джиёном — значит не быть больше одинокой. А ты так давно устала от этого чувства, которое полностью поглощает тебя, на самом деле. Но что, если ты стала замечать, что одиночество пробралось и до сюда? Всё хорошее имеет свойство когда-нибудь заканчиваться. Привычные твои объятия стали вызывать у Джиёна раздражение; глаза, которые были раньше наполнены теплотой и задорством, сейчас почему-то сочатся холодом; он перестал приходить к тебе, прикрываясь работой, хотя раньше он всегда находил для тебя время, будь то три часа ночи или дня; и ты понимала ту горькую правду, которая означала, что если он не ночует в твоей кровати, то ночует в другой. Быть любимой Квон Джиёном — это также значит, что высока вероятность, что можешь резко перестать быть таковой. Джиён — личность видная, умеющая располагать к себе таким образом, что не привязаться к нему невозможно, невзирая на трудный характер. — Я устала, Джиён, — тихо произносишь слова, а кажется, будто они эхом отражаются в пустой квартире. Наконец-то осмеливаешься поднять на него глаза. Взгляд Квона остается нечитаемым. — Ты уверена? — он неожиданно хватает тебя за руку и сильно сжимает. И ты видишь то, что ожидала увидеть и так боялась этого — безразличие, холод и легкую злость, вызванную задетым самолюбием. — Ты извёл меня, — смотришь затравленно, и почему-то злость сама за себя берёт над тобой верх, и ты почти шипишь последние слова, — Исчезни из моей жизни. Квон хмуриться сильнее, затем хмыкает чересчур громко. Он окатывает тебя ироничным взглядом. — Я понял тебя, — и уходит. Громкий хлопок входной двери звенит в тишине.***
Ты поджигаешь сигарету и делаешь затяжку. Смотришь на пачку дорогих сигарет, которую Джиён забыл в твоей квартире. Скорее, не так — вещи, которые он просто не забрал. Это была незначительная мелочь, вроде причудливой джинсовки, очков, шапки модного бренда, зажигалки вместе с новой пачкой сигарет, зубной щетки и браслетов. Тебе понадобился целый месяц, чтобы выкурить его. Точно так же ты выкуривала свои чувства к нему. Медленно и болезненно. Но с пустеющей с каждым днём пачкой, на душе так же становилось легче. Сегодня последняя. Сегодня — тот самый день, когда ты выжжешь из себя Дракона. Мажешь глазами по салону, который так и пестрит чистотой и роскошью, пока не натыкаешься на сумку, из которой вываливается заключение о беременности.***
В больницу ты попадаешь под строгим надзором Мино, донсэна Джиёна, но с которым по истечению странных обстоятельств вы стали близки. Сон немного грубый, но жутко заботливый. Именно он вытаскивает тебя из работы, заметив твое бледное лицо и частые побеги как у Наруто в туалет. — Со мной всё было в порядке, вообще-то, — говоришь ты, сверля потолок недовольным взглядом. — Ага, у умирающего тюленя в глазах больше позитива, чем в твоих, — кивает парень, попутно натягивая маску на лицо. Ты показательно поднимаешь руки вверх и вяло выдавливаешь из себя «ура», чувствуя вновь подступающую тошноту. — Не стоило есть тот салат все-таки, — бурчишь под нос, поддаваясь вперед. Мино качает головой и начинает ковыряться в своем телефоне. Через некоторое время к вам подходит медсестра и просит пройти в кабинет. Сон остается сидеть в приемной сам, читая последние новости, пока не приходит сообщение. Джиён-хён: Ты где? Парень печатает ответ в ту же секунду. Мино: Нуне стало плохо и мы с ней приехали в больницу. Джиён-хён: Какая нахер нуна? Мино: Суми. Некоторое время телефон замолкает, а рядом с иконкой хёна стоит напряженное «печатает» и Мино хмуриться. Джиен-хен: какого хера ты вообще с ней? Ещё. Джиён-хён: помнится, ты ее презирал. Джиён-хён: что с ней? В это время Мино замечает как Суми выходит из кабинета, вся дрожа и с листочком в руках. Она медленно садится на стул и непрерывно смотрит на одну точку. Парень подрывается к ней и обеспокоенно смотрит на нее. — Что случилось, нуна? Хей, нуна, не пугай меня! Что-то серьёзное?! Нуна ответь! Ты смаргиваешь подступившую влагу на глазах, и вытираешь рукавом рубашки слезы и шепчешь. — Я беременна, Мино. — Что?! — выпадает в осадок рэпер, — Как так-то?! Отец ребенка это хён? — У меня больше никого не было, — серьезно произносишь ты, смотря на него. Сейчас ты ошарашена не меньше. Шок и неверие от всей этой ситуации, — Дай ключи от машины. — Зачем? — тупо смотрит перед тобой Сон всё ещё переосмысливая происходящее, но протягивая их на автомате тебе. — Просто дай, — выхватываешь их ты, и несешься на парковку. Быстро преодолевая расстояние, ты открываешь дверцу и смотришь на парня, который пошёл за тобой. — Джиёну ни слова! — Он имеет право знать! — Нет! Не имеет! Перестал его иметь, когда стал ползать у ног другой женщины! И ты не скажешь ему, Мино! Только посмей! — кричишь на него, не контролируя эмоции. — Но, нуна!.. — Так будет лучше для него тоже, — взяв под контроль себя, серьёзно произносишь ты, — Как медийная личность, ты должен понять, что этот ребёнок ему не нужен. — Но это ребенок! Это живое существо, нуна, как ты можешь так халатно к этому относиться? — А это Квон Джиён, и не мне тебе говорить, что он за человек, — качаешь головой и садишься в машину, оставляя парня на парковке одного. Мино трёт переносицу и зарывается в волосы рукой. Телефон в кармане очередной раз вибрирует. Джиён-хён: Мино, не нервируй меня и скажи, что с ней Джиён-хён: иначе я узнаю сам. Сон смотрит в телефон задумчиво. Мино: Ничего серьезного. Просто отравление, сейчас она в порядке. — Блять! — от злости кричит он.***
Страшнее всего это было то, что Джиён попросит её избавиться от ребенка после того, как он узнает. Сейчас лишний балласт ему не нужен и не был никогда. — Ну, ещё бы, — усмехаешься ты, — Это же сам G-Dragon собственной персоной! — Ёбанный оплодотворитель! — смеешься. — Номер один во всей стране! — злишься. — Такие как он ни за что не поставят кого-то выше своих целей! — кричишь. — Тебе не на что надеяться, Суми! — плачешь. — Не будь дурой! — просишь саму себя. За окном ночь и сырой воздух. Ты проводишь рукой по животу и… тебе хватает тридцать секунд, чтобы принять решение. Черная ауди плавно рассекает ночные улицы Сеула. Пора возвращаться.