***
Даже странное пробуждение не заставило Алину опоздать на пары. В институте она появилась раньше времени, полностью готовая ко всем занятиям. Подробно и обстоятельно отвечая на все вопросы преподавателей и записывая лекции, она то и дело где-то на задворках сознания ловила себя на желании улыбнуться. После столь долгих, тяжелых и тёмных времен, полных боли и испытаний, это лёгкое чувство зарождающегося счастья, от которого она успела отвыкнуть, настораживало. Она боялась, что оно окажется лишь иллюзией. Всегда тихая и собранная, держащая эмоции под контролем, она опасалась не справится с такими яркими и непривычными заполняющими её эмоциями, а ещё больше её пугало до дрожащих пальцев и сбиваюшегося дыхания, что всё, что вроде бы происходит между ней и профессором, лишь выдумка, и ему нет до неё никакого дела. В университете всё же шло своим чередом. Война затронула судьбы всех её сокурсников, кого-то слегка задев, а на ком-то оставив следы, которые не исчезнут и через многие годы. Опасения, что ребята не примут её, узнав, кто она на самом деле, оказались напрасными. Первый раз зайдя в аудиторию в начале нового учебного года, она не наткнулась ни на какие отрицательные эмоции. Была лишь радость, что она жива и в относительном порядке, и сочувствие тому, через что пришлось пройти столь юной хрупкой девушке. Пусть никто не знал полностью всего, что ей пришлось выдержать, но слухами земля полнится, и ребята знали, что Алина и её семья сыграли решающую роль в переломе хода войны. В итоге, как самую ответственную, принцессу выбрали старостой группы, и, растроганная таким доверием девушка, старалась ни в чём не подвести однокурсников. Да и сама Алина привыкла жить по правилу —если что-то делать, то делать это хорошо. По окончанию пар пятая принцесса заглянула к каменам поболтать и почитать им одну из любимых ими детективных историй, и они втроём спорили, кто же окажется в итоге главным здодем. — Не каждый, кто кажется плохим, является таким на самом деле, — глубокомысленно изрёк Аристарх по окончанию истории, — Вон взять к примеру твоего рыжего, вроде бы гад зловредный, а копнуть глубже — неплохой ведь человек. Сложный, но не плохой. — Он не мой, — тихо буркнула неудержимо краснеющая Алинка, всё ещё помнившая обуревающие её с утра чувства. — Кстати, он сейчас у Александра Даниловича в кабинете, а тебе, козочка, разве не нужно было к нашему ректору? — как бы невзначай поддакнул Ипполит. — Ой, чуть не забыла, мне же нужно было подписать у него ведомости посещаемости, — встрепенулась студентка, и быстро попрощавшись с камерами, заторопилась в сторону кабинета ректора. Аристарх с Ипполитом многозначительно переглянулись у неё за спиной, как два старика, многое повидавшие на свете. Коридоры университета были пусты, большая часть студентов уже закончила занятия, оставшиеся же досиживали последние лекции. Лишь тихое эхо шагов было спутником спешащей девушки. Подходя к лестнице, ведущей в башню, где располагался кабинет Свидерского, она неожиданно упёрлась в стену. — Странно, — прошептала себе под нос принцесса, — лестница ведь точно была здесь, — вернувшись в коридор и пройдя ещё несколько поворотов, она вернулась обратно примерно туда же, откуда пришла, а может и на то же самое место, она затруднялась сказать точно. Найдя нужную лестницу, она пошла наверх. — Или сказывается хроническое недосыпание, или камены решили надо мной подшутить, с них станется. Просидевшую совсем недолго в приёмной, Алину не заставили долго ждать и вскоре пропустили в кабинет ректора. Александр Данилович сидел за своим рабочем столом, сосредоточенно просматривая какие-то бумаги, напротив него развалился в кресле барон фон Сьедентент. При виде вошедшей студентки он сел немного ровнее и кивнул ей, открыто улыбаясь. В дальнем конце кабинета, у окна, прижав ухом телефон и прикуривая сигарету, стоял профессор Тротт. Губы его были презрительно сжаты, взгляд и вся поза выдавали то, что собеседник на том конце провода успел уже изрядно его утомить. Но лорд Тротт несмотря на это продолжал тихим ровным тоном разъяснять какие-то детали, связанные с производством препарата и сложностями его транспортировки. Говорил он всё это на инляндском, и Алина поняла, что она впервые слышит, чтобы профессор говорил на родном языке. Сама она изучала инляндский и вполне разбирала, о чем шла речь, но при отсутствии практики с трудом смогла бы сказать что-то сама. Она и забыла, что он курит, с сигаретой принцесса видела его лишь раз, на свадьбе у Четери со Светланой, и теперь, как зачарованная, смотрела, как тонкие длинные пальцы сжимают сигарету, а из губ выплывает лёгкий прозрачный дым. Почему-то это зрелище её завораживало, и хотя хотелось просто стоять и смотреть, она, пока никто не заметил, быстро отвела взгляд и подошла к ректору: — Добрый день, Александр Данилович. Я принесла ведомости, которые вы просили, —скороговоркой проговорила принцесса и протянула ему папку с бумагами. — Да, Алина, проходите, — ответил он, забирая протянутые ему документы, — вы простите нам неформальную обстановку, но чтобы всё успеть, приходится делать всё и одновременно, — сказал он бодро, улыбаясь одними глазами, — вы присаживайтесь, я не отниму у вас много времени, — заметив взгляд Алины в сторону окна на начинающего раздражаться лорда Тротта, Свидерский продолжил чуть тише, — не обращайте внимание, некоторые чиновники бывают очень назойливы. Мартин же наклонился к ней и прошептал на ухо, но так, чтобы слышали и все остальные: — Это наш рыжий профессор сегодня ещё в хорошем настроении. Не знаю, с чего, может, изобрёл какую настойку, улучшающую характер. А что, — довольно заулыбался блакориец, — вколол с утречка, и ходишь довольный весь день. Хотя, если его продолжат так же доставать всевозможные ведомства, я думаю, он начнёт скорее создавать оружие массового поражения, чтобы от него точно держались подальше. Договоривший к тому времени Макс бросил на Марта такой взгляд, что тот быстро отстранился от принцессы, явно демонстрируя всем своим видом, что он вообще душка и ни причем. Алина с мягкой улыбкой обернулась к Мартину: — Я думаю, лорду Тротту не нужно будет ничего изобретать. Он, когда не в настроении, сам является оружием массового поражения, по крайней мере, все наши студенты в этом безоговорочно уверены. Проверять на практике пока никто не рискнул. — О, смотрю, твой авторитет в глазах студентов непоколебим, — сквозь смех и слезы всё-таки выговорил Мартин. Александр, продолжая просматривать принесенные документы и ставя подпись в нужных местах, обратился к освободившемуся лору Тротту: — Макс, ты сможешь на следующей неделе выкроить для меня хотя бы полдня? Мартин наотрез отказался, а мне бы очень не хотелось связываться с этим делом одному, как-то странно там всё. Уже не первый раз со мной связывается старый знакомый, из военных, и просит помощи. Говорит, что творится у них чертовщина какая-то, без видимых на то причин всё ещё одолевает нежить, и в огромных количествах. Но подробно ничего говорить не хочет, сказал, на месте сам увидишь. Нужно бы с этим разобраться, что скажешь? — Саш, ты же знаешь, как сейчас непросто со временем. Поэтому точнее, когда буду свободен, скажу на днях. Главное, не вздумай лезть в это в одиночку. Свидерский закончил с принесенными бумагами и протянул их Алине: — Спасибо, вроде бы с посещаемостью всё в порядке, что не может не радовать. А вы, ваше высочество, молодец, давно не видел таких аккуратных и подробных ведомостей. Я рад, что именно вас выбрали старостой курса, надеюсь и дальше мы с вами будем так же плодотворно работать. — Очень постараюсь, Александр Данилович, — тихо проговорила смущённая похвалой принцесса и обернулась к стоявшему всё так же в стороне Максу, — профессор Тротт, а не могли бы вы тоже расписаться в документах? Вы всегда так быстро уходите после занятий, что вас сложно поймать, - продолжила Алина, не поднимая глаз от бумаг. — Давайте посмотрим, что там у вас, ваше высочество, — сухо процедил всё ещё недовольный, что его все отвлекают, профессор. Алина подошла к окну, у которого он продолжал стоять, и протянула ведомости для подписи. Она думала, что он быстро подпишет их, и она будет свободна, но забыла о дотошности некоторых личностей. И видя, как Лорд Тротт, раскрыв папку, начал подробно просматривать графы с отметками о посещаемости, закатила глаза, попытавшись всё же не фыркать, чтобы не выдать своё возмущение. — Вы же не можете помнить, кто точно в какой день посещал ваши занятия? — недоверчиво пробормотала Алина, — Можете просто расписаться, там всё правильно, — как можно увереннее сказала она. — Неужели? — едко удивился профессор, — А я вот точно помню, что Куликовой не было на парах на прошлой неделе. — Евгения у-умная и старательная девушка, и ваши занятия никогда не пропускала, — очень тихо ответила Алина, — У нее были сложные семейные обстоятельства, и она обещала принести справку, — немного неуверенно и виновато закончила принцесса. — Буду ждать справку, — совершенно ровным тоном ответил Тротт и вернулся к изучению бумаг. Она молча продолжила наблюдать, как профессор поочередно просматривает графы и ровным почерком выводит подпись в конце страницы. Внешне она была само спокойствие, но внутри кипело возмущение. "Ну как можно быть таким занудой? Справку ему подавай, и ведь не забудет же, это точно, - фыркала она про себя. Вспомнив, как он последний раз с ней разговаривал, а теперь стоит, как ни в чем не бывало, ей стало совсем обидно. - Я о нем беспокоюсь, а он… не маленький, ага, а как спать, подмяв будто плюшевого мишку, так нормально". Но внешне ни видом, ни словом пятая принцесса не выдавала своих чувств. — Вот, пожалуйста, — совершенно невозмутимо Макс протянул ей подписанные документы. Прошептав тихое "Спасибо, до свидания", Алина поспешила к выходу из кабинета. Уже закрывая дверь, у неё в голове раздался знакомый насмешливый голос: "Я уже очень давно большой мальчик, Алина. Да и ты далеко не игрушка, моя девочка". Шокированная Алинка обернулась к закрывающейся двери, но лорд Макс непринуждённо разговаривал со Свидерским, даже не смотря в её сторону.***
Спустя неделю. Где-то в лесах на границе Рудлога. Двое мужчин, один, одетый в похожую на военную куртку и удобные высокие ботинки, второй, прячущийся от ветра за поднятым воротником в гражданской одежде, неспешно шли сквозь блеклый осенний лес, осторожно ступая по шибуршащей палой листве, стараясь не создавать лишнего шума и не привлекать к себе внимание. Изредка они тихо переговаривались. Осень ещё была в самом разгаре, и даже ближе к горам густые Рудложские леса пистрели всвозможными красками, но местность, в которую забрели пара магов, разительно отличалась. Природа вокруг казалось либо умирающей, либо впавшей в какую-то странную спячку, как если бы зима пришла раньше назначенного ей срока. Деревья стояли голые и серые, будто из них потихоньку утекает жизненная сила, а листва под ногами не радовала глаз ярким разноцветным ковром, листья, пораженные неведомой болезнью, лежали бурые и чёрные, подернутые тонкими серыми паутинами, и уже начинали гнить. Один из них зябко поежился и остановился у огромного старого дуба, его холодные серо-голубые глаза внимательно рассматривали дерево, чуть прищурившись. Он переключался по магическим спектрам, всматриваясь в энергетическую составляющую древа. Пытаясь найти отклонения, недовольно скривившись, приложил руку к стволу: — Не нравится мне всё это, Алекс. Ни разу не видел подобного, лес будто умирает. А если присмотреться, ауры деревьев, видишь, словно два изображения наложенных друг на друга. На одной здоровое сильное дерево, на другой —пустая, умирающая оболочка и непонятно, какое из них реально, — он отошел от дерева и задумчиво взглянул на друга. — Но интересно, надо изучить это явление, взять образцы. Хочу провести кое-какие анализы в лаборатории. Вернемся позже более подготовленными, Марта с собой возьмем. Ему будет интересно, хоть на свежий воздух вырвется, тем более, со слов твоего бывшего сослуживца я понял, что пока ничего серьезного не произошло. — Пока что да, — Александр утвердительно кивнул, озираясь по сторонам, — Анджей сказал, что их часть переместили сюда пару лет назад, когда решили возродить старую военную базу, и до недавнего времени всё было гладко. Самое неприятное, на что можно было наткнуться, это на капканы. Здесь довольно часто промышляли браконьеры, но с появлением военных, смельчаков находится всё меньше. Говорит, что вся эта чертовщина началась совсем недавно, его ребята патрулировали местность. Один из солдат отошёл по нужде в сторону каньона и долго не возвращался. Сослуживцы забеспокоились и пошли проверить, не случилось ли чего. Нашли его там, почти у самого спуска вниз. Он сидел на земле, раскачиваясь и бормоча что-то не членораздельное, взгляд пустой, на вопросы друзей не реагировал. В итоге они отнесли его на базу, солдат пролежал в лазарете пару дней под сильными успокоительными. Когда пришел в себя, сказал, что ничего не помнит. Было только чувство страха, никогда в жизни он ничего так сильно не боялся. — И что, они туда никого не отправили проверить местность? — удивился рыжий маг. — Почему же, отправляли, две группы ещё, обе вернулись. Солдаты с огромным боевым опытом, а тряслись, как младенцы, причём каждый рассказывал разное. Такое ощущение, что то, что находится в каньоне, находит самый твой сильный страх и использует его против тебя же. Анджей не знает, что и думать, а оставлять такую заразу под боком не дело. Кроме как ко мне ему и не к кому обратиться, вот и попросил посмотреть, — продолжил ректор магунивеситета, смотря на задумчивого друга, — Ну же, Макс, не будь занудой. Я же знаю, как тебе интересно, и как ты любишь такие задачки для ума, — глаза Свидерского загорелись азартным огоньком, как будто не было стольких лет, и они как когда-то на задании. Инляндец усмехнулся, глядя на Алекса: — Интересно, Саш, но какое-то у меня нехорошее предчувствие, как когтями по затылку кто-то скребёт, — сколько они шли, Макса не отпускало чувство, что за ними наблюдают, но сколько бы не прощупывал местность вокруг, всё было спокойно. — Кот на твоем месте сказал бы "жопой чую, надо сваливать". Ладно, в этот раз я с тобой согласен, бери свои образцы и уходим. Хотя.. —Свидерский в раздумьях посмотрел на тропинку, уходящую левее и вниз. — Давай поближе посмотрим на этот каньон, раз уж пришли, да посканируем. Может что заметим, что военные недосмотрели. Инлядец недовольно посмотрел на затылок уходящего по тропе друга и двинулся следом. И чем ближе к каньону они спускались, тем сильнее давило чувство обречённости, будто нет больше в мире ни надежды, ни счастья, лишь бесконечный страх и пустота. Всё внутри сжималось. Если несколько минут назад вокруг был облачный осенний день, то при приближении к высоким каменным стенам сгущались сумерки, как в последнии минуты перед закатом. — Алекс, ты слышишь? — окликнул его Тротт. — Нет, о чем ты, Малыш? — Вот и я не слышу ничего, совсем. Лес всегда наполнен множеством звуков — птичьи голоса, шелест ветра, а тут я даже шагов своих не слышу, чертовщина какая-то. Чувствую себя героем низкобюджетного фильма ужасов. Если сейчас из-за деревьев выскочит тип в маске и с топором, я не удивлюсь. — Не, Макс, тебе явно надо отдохнуть и выспаться, — Свидерский смотрел на друга с явной жалостью, — Что-то у тебя фантазия в какую-то странную сторону разыгралась, кошмары не мучают? — Кошмары нет, кое-что похуже… Что похуже — лорд Тротт не успел закончить. Их накрыло, подобно ударной волне, оглушая и выбивая воздух из лёгких. Друзья повалились на землю, хватаясь за головы, вместе с ударом перед ними начали появляться образы, один страшней другого, такие, что никто в здравом рассудке не выдержит подобных видений. Они все появлялись и таяли нескончаемой рекой ужасающих картин. Александр пытался из последних сил выставить щиты, а Макс выстроить ментальную защиту, но вместе с ударной волной из них начал резко утекать резерв, не давая скастовать даже простую защиту, чтобы немного прийти в себя. Их будто выжали подчистую в один миг. Из ушей и носа Свидерского текли струи крови, и он начал заваливаться на землю. В борьбе за жизнь счёт уже шел на секунды. Тротт из последних сил дотянулся и схватил Алекса за руку, второй нащупал кулон, что так и носил в кармане. Сжав его, как последнюю нить, связывающую его с реальностью, он использовал резерв, заключенный в камне, и перенес их, настроившись на Мартина, окончательно проваливаясь в небытие.***
Алина. Магуниверситет. Алина сидела на широком подоконнике, пролистывая конспекты, больше погруженная в свои мысли. За окном моросил стылый осенний дождик. К предмету она и так была готова, листая страницы, лишь чтобы занять чем-то руки. Уже несколько дней её терзали нехорошие предчувствия, смутное беспокойство не оставляло ни на минуту. Следуя своей привычки разложить всё по полочкам и рассуждать рационально, она пришла к выводу, что единственное, что могло насторожить — это отсутствие профессора Тротта на парах. Чтобы он пропустил занятия, должно было случиться что-то действительно невероятное, и ей это совсем не нравилось. Да и спросить было не у кого — единственного, кто мог быть в курсе дел профессора, ректора Свидерского тоже не бы на месте уже несколько дней. И это только добавляло неприятных мыслей. Последний раз принцесса видела лорда Тротта на занятиях на прошлой неделе, когда они писали проверочную работу, по итогам которой профессор обещал взять лучшего из учеников к себе в помощники. Задания оказались до безобразия стандартными и не сложными, что и насторожило Алину. Она стала искать, в чём же подвох, и, конечно, нашла несколько подводных камней, раскиданных в условиях задач. Учёному с его нестандартными задачами требовался и человек мыслящий вне рамок. Она очень надеялась, что справилась с заданием. Но на этой неделе, когда должны были быть объявлены результаты и девушка уже изнывала от нетерпения, оказалось, что занятия отменили на неопределенный срок. Причин студентам, конечно же, никто не соизволил объяснять. Решив, что хватит себя изводить, упрямая принцесса направилась в башню ректора. Там её встретила стандартная картина, как всегда сосредоточенная и занятая делами секретарь ректора не отрывала глаз от монитора. Спустя несколько минут, очередной раз отвлекшись на громкое сопение студентки, Неуживчивая подняла на неё недовольный взгляд: — Вы что-то хотели? — Д-да, мне очень нужно увидеть Александра Даниловича, а я никак не застану его в университете. Может быть, вы знаете, когда я могу подойти, чтобы точно застать его на месте? — немного смущённо, но ровным голосом проговорила принцесса. — Боюсь, не могу вам ничем помочь, юная леди, — голос секретаря стал непривычно тихим и даже немного грустным, — Господин ректор, возможно, будет отсутствовать пару месяцев, более точной информации я вам дать не могу. Если у вас срочное дело, можете обратиться к временно замещающему его на должности ректора Константину Николаевичу. Его прислало к нам министерство магобразования, и я думаю, он так же в силах ответить на ваши вопросы. — Поня-ятно, - задумчиво протянула принцесса, хотя ничего ей было не понятно, — Спасибо за помощь, я, пожалуй, пойду, — закончила она, спешно скрываясь за дверью приемной, и не видела тяжёлый взгляд секретаря, покачавшей головой в такт каким-то своим мыслям. Алина неспеша спускалась по узкой лестнице, ведущей из башни ректора, сопоставляя в голове полученную информацию, и складывающаяся картина не радовала. Получалось, что и Тротт, и Свидерский где-то пропадают, и не факт, что с ними всё в порядке, раз министерство даже прислало замену. Как бы она не хотела себе признаваться, но стоило наконец быть честной с самой собой — она очень волновалась за лорда Макса. Когда она уже почти спустилась, погружённая в свои мысли, то чуть не наткнулась на мужчину в строгом тёмно-сером костюме. Он был высокий, с резкими чертами лица и тёмными, почти чёрными глазами. Студентка первый раз видела здесь этого человека, рядом с ним с увесистой папкой бумаг шёл второй человек менее примечательной наружности, чуть ниже ростом с серыми прозрачными глазами и бледной кожей, будто бы он всё свободное время проводил в закрытых помещениях, куда никогда не попадал солнечный свет. Мужчина в сером равнодушно бросил на неё взгляд, сделал шаг в сторону, обходя, и прошёл дальше своей дорогой, не обращая внимания на мешающихся под ногами девчонок. "Видимо, это и есть замена, а второй, скорее всего, помощник", — подумала принцесса, но решила, что к нему ей совсем не хочется обращаться. Лучше она сначала постарается разобраться сама и справится своими силами, а уж если не получится, то будет действовать по обстоятельствам. Хотя уж лучше она попросит помощи у сестёр, они-то точно не откажут. Тем более, сёстры поймут, почему она так переживает, так как были в курсе всего. Ну или почти всего, что случилось с принцессой, все-таки они были самые близкие ей люди и очень её любили. Кем бы она не была, она всё равно оставалась их любимой сестрёнкой, хотя кое-чем она не могла поделиться даже с ними — это было только её. И именно поэтому они оставили выбор за ней, чтобы она сама решала, как и с кем строить свою жизнь. Алинка была умной девочкой, и как бы сестры за неё не переживали, они старались ей доверять и уважать её выбор. Девушка улыбнулась таким теплым воспоминаниям о родных, как они обнимали её, как ехидничала Маринка: — Ну конечно, в кого ещё могла влюбиться наша умница, как не в профессора! Девочки, отдавайте её этому рыжему, кто ещё вытерпит нашу всезнайку, так и останется с нами через много лет старой девой с кучей котиков, — совсем беззлобно смеялась сестра. — Не-ет, — протянула Пол, — Скорее выведет себе какой-нибудь новый вид разговаривающих кустов, котики — это не про нашу Алинку, — улыбалась сестра, заговорчески поглядывая на младшенькую. Да, снова погрустнела Алина, ни с кем ей больше не было так интересно и хорошо, поэтому она не могла просто сидеть сложа руки. В это время в кабинете ректора за широким столом расположился тот самый, кого звали Константином Николаевичем, и вид его выражал полнейшее удовлетворение. Наконец-то он получил то, что хотел — то, что заслужил годами тяжелой работы. Если бы не этот любимчик Старова Алекс, он бы давно уже занимал эту должность, которая была его по праву. Но пусть даже через столько времени он добился желаемого. Константин учился здесь же на курс старше Свидерского, и Алмаз Григорьевич был его кумиром. Ещё в первый год учебы Костя решил, что непременно станет таким же, как он, и когда-нибудь через много лет и другие ученики смогут с таким же восторгом смотреть на него. Но судьба распорядилась иначе, когда Старов уходил с должности и министерство уже собиралось назначить его, как лучшего кандидата, старик как-то сумел поставить на это место Свидерского. Ох, как же в этот момент он его ненавидел, его и всю их шайку. Из воспоминаний мужчину вырвала широко распахнувшаяся дверь, на пороге которой, к его изумлению, стоял Александр, бледный, с синими провалами под глазами, но довольно бодрый для умирающего человека: — Доброго дня, Константин Николаевич, Пётр Семенович, — Свидерский коротко кивнул присутствующим, — Позвольте выразить вам благодарность, что смогли столь скоро прийти нам на помощь в этой ситуации, но я боюсь, мое состояние переоценили, и я вполне способен сам продолжить вести дела университета. Ещё раз приношу извинения, что сорвали вас с места, — как можно мягче продолжил маг, которому совсем не понравилось видеть этого человека в своём кабинете за своим столом. Давно Константин не чувствовал себя таким злым и растерянным одновременно, он стиснул зубы и как можно деликатнее ответил: — Всегда рад помочь вам, Александр, обращайтесь, — и, открыв зеркало, ушел.