Adrenaline

Я лежал в забытьи и у меня было лишь одно желание — умереть. Префектура Канагава. Город Йокогама. С весной в город приходит жизнь. Солнечные лучи начинают пригревать сильнее, начинают цвести сливы и сакура. В парках всё чаще можно встретить пришедшие на ханами* парочки, что завороженно любуются их цветками, этой мимолётной красотой и нежностью. С самого утра и до позднего вечера на улицах ходят толпы людей. Кто-то идёт на работу или учёбу, кто-то выгуливает собак, кто-то идёт веселиться с друзьями. Это были как жители города, так и туристы, наплыв которых в это время для Йокогамы был совершенно привычным. Это был пик продаж у торговцев в различных сувенирных лавочках и огромное количество посетителей во всевозможных кафе, особенно с традиционной кухней. В общем, жизнь кипит. В такие моменты я особенно рад, что живу в одном из относительно тихих районов, куда крайне редко заглядывают туристы. В комнате раздался назойливый звон будильника. Парень, лежащий в кровати, кое-как разлепил глаза и перевёл на него взгляд, вздохнув, протянул руку, выключая это адское изобретение. В том, что оно именно адское — сомнений никаких не было. Кто же ещё мог изобрести подобное, как не сам Дьявол? Часы показывали шесть утра. За окнами уже давно было светло, однако вставать совершенно не хотелось, поэтому он просто лежал в постели, уставившись в потолок. Прошло минут пять, может больше. Голова была совершенно свободна от мыслей и уже опять начинало клонить в сон, как вдруг откуда-то с лестницы раздался крик: — Осаму, поднимайся! Ты в институт опоздаешь, — после этого он услышал лёгкие шаги, направляющиеся к его комнате. — Уже встаю, мам, — сонным голосом ответил он, когда дверь открылась и в проёме показалась среднего роста женщина. Её каштановые волосы были собраны в аккуратный пучок, в зелёных глазах сверкали жизнерадостные искорки. Осаму всегда удивлялся, как это ей удаётся быть такой активной. В свои двадцать он уже изрядно устал от жизни, так что он совсем не понимал, как в тридцать девять лет (а для него это, казалось, было уже чуть ли не старостью) можно быть настолько позитивным человеком. Она даже не выглядела на свои года, максимум ей можно было дать двадцать девять. Единственное, что выдавало возраст — были руки. Дазай перевёл взгляд на руки матери. Возраст женщины по её рукам он умел определять мастерски. Его научил этому старик Тазуно, у которого он часто в детстве покупал свежую рыбу. Как-то даже улизнул без ведома родителей с ним на рыбалку. Он тогда поймал несколько скумбрий, одна из которых была весьма крупной, и очень гордился своим первым уловом, однако восторг немного притих, когда дома он получил нагоняй от обеспокоенной матери. — Осаму? — Вновь вырвал его из задумчивости мягкий голос. — Через пять минут спущусь, — он вяло улыбнулся, а когда двери за Этсуко закрылись, вновь откинулся на мягкие подушки. Впрочем, ненадолго. Как бы ни был ненавистен ему институт и каким бы увлекательным не выглядел сейчас потолок его комнаты, а опаздывать было нельзя. Первой парой — Аюдзава-сенсей, а эта старая ведьма уже несколько раз писала на него жалобы из-за опозданий и лишний раз рисковать не хотелось. Он поднялся с постели и натянул брюки. — Очередное утро, когда я, к сожалению, проснулся, — обречённо изрёк он, заканчивая с пуговицами на белой рубашке. Запихнув галстук в карман пиджака, он вышел из комнаты и, сбежав по лестнице, зашёл на кухню, взял с тарелки бутерброд и выскочил из дома, не обращая внимания на возмущение со стороны матери, так как иначе точно опоздал бы. Пришлось даже взять машину, хотя обычно Осаму предпочитал пешие прогулки. Да и водил он не особо хорошо. Но на этот раз подаренный отцом на восемнадцатилетние чёрный кадиллак пришёлся как никогда кстати.

***

Осаму подъехал к одному из множества корпусов института — красивому высотному зданию — припарковал автомобиль на стоянке, которая находилась совсем рядом с территорией института и, разблокировав телефон, посмотрел на время. Он приехал раньше, чем ожидал, так что дальше направился не торопясь. Ездил он всегда медленно, но сейчас даже таким образом можно добраться до цели быстрее, чем пешком. Хуже пробок на дорогах могут быть только скопления людей на улицах. Зайдя во двор, парень увидел, что тот уже практически опустел. Это не было редкостью, так как многие утром предпочитали поспать лишних пять минут за партой, чем толпиться во дворе. Лишь кое-где ещё стояли небольшие сборища студентов. Кто-то курил, пока не видят учителя, кто-то просто делился со своими товарищами очередной услышанной от кого-то и, уже значительно приукрашенной, сплетней. Ближайшая группа из нескольких человек как раз относилась к последнему типу. Прислушавшись, он узнал, что жертвой сплетен стала Мэри Бронте, третьекурсница с исторического факультета. Это была очень тихая и скромная девушка с довольно привлекательной, по его мнению, внешностью. Она сторонилась практически всех, уделяя почти всё своё время учёбе и подработке. Наоми, с факультета менеджмента, рассказывала сейчас, что та трахалась с Акисэ и уверяла, что чуть ли не сама была свидетельницей тому, как Бронте отсасывала ему и что, если бы её юбка была чуть короче, наверняка было бы видно стёртые колени. Дазай поморщился. С Мэри он пусть и не был хорошо знаком, но им приходилось общаться несколько раз и после этого во все эти грязные слухи совсем не верилось, так как девушка была идеальным примером того, как должны выглядеть ангелы. Во всяком случае ему так показалось. А он неплохо разбирался в людях. В общем-то, обычно он не верил сплетням, а особенно из уст Наоми. Эта особа вообще всегда вызывала у него отвращение. Для неё ничего не стоило опуститься на колени перед едва знакомым парнем. Из-за её лёгкой доступности, её приглашали на все вечеринки. Кажется, она чуть ли не гордилась тем, что перетрахалась с большей частью парней в институте. Дазай хотел было оставить едкий комментарий к её увлекательной истории, но отчего-то передумал. Перебросив рюкзак через плечо, он направился в институт. Помещение встретило его приятной прохладой.

***

Зайдя в нужную аудиторию Осаму устало упал на стул возле окна. Это всегда было его любимым местом. Если только в институте вообще может быть любимое место. Он окинул взглядом аудиторию, которая ещё не до конца наполнилась учащимися. Меньше всего на свете ему сейчас хотелось быть здесь. До начала занятий было ещё минут пятнадцать, так что он спрятал лицо в изгибе локтя, делая вид, что уснул, чтобы не вступать ни в какие разговоры. Он надеялся, что никому не взбредёт в голову идея его разбудить. Однако, он ошибся. — Ээээй, Осаму, — окликнул его Тошиюки. Он уселся на соседний стул, закидывая руку на плечо Дазая. — Чего тебе, недоумок? — недовольно ответил парень, скидывая с плеч руку друга, — Надеюсь что-то важное, потому что ненавижу, когда меня будят просто так. — Не будь такой букой, — Тошиюки хитро сощурил глаза, — слышал, в воскресенье в полночь будут гонки, Check-point**? Пойдёшь? — Не интересует. — Да брось! Развеешься, а то вечно ходишь со своей постной миной. — Извини, что родился с таким лицом, — усмехнувшись отозвался Осаму, — Я подумаю над этим предложением, если только ты сейчас свалишь и дашь мне поспа…- не успел он договорить, как дверь открылась и в помещение вошла Аюдзава-сенсей. Женщина лет пятидесяти, с маленькими блёклыми глазами, седыми волосами, зализанными в пучок на затылке. Поперёк лба у неё пролегала глубокая морщина, — чёрт. — Уже ухожу! — Тошиюки похлопал приятеля по плечу и, уходя на своё место, подмигнул, — Чувак, это будет круто! Осаму лишь фыркнул и устремил свой взгляд на сенсея, которая как раз принялась отмечать присутствующих. — Дазай Осаму, — назвала она своим стальным голосом. — Здесь, — он приподнял руку. — Кажется, случится апокалипсис, — ответила Аюдзава и принялась идти дальше по списку, не давая студенту вставить и свои пять копеек. Да ему не очень то и хотелось. Чтобы пререкаться с этой фурией — надо быть сумасшедшим. Ещё какое-то время в аудитории слышались фамилии и вялые голоса студентов. Когда перекличка была окончена, сенсей приступила к лекции. Дазай совершенно её не слушал. Никогда. Однако ещё ни разу ей не удалось застать его своим вопросом врасплох, так как он всегда умудрялся отвечать на всё правильно. Сейчас он думал над тем, стоит ли идти на гонки. И чем дольше он думал, тем больше ему начинало казаться, что идея не так уж и плоха. Может, какой-нибудь из участников не справится с управлением и наконец-то его переедет. Не то что бы ему непременно хотелось быть сбитым, но как вариант уже начал рассматривать и это. Время на парах тянулось невыносимо медленно. Дазай чувствовал, как он постепенно погружается в сон. Со временем клевать носом начинали уже все студенты, кроме нескольких, сидящих за первыми столами. Они постоянно делали какие-то пометки в тетрадях и спрашивали что-то у сенсеев. Кажется, им это всё действительно было интересно. Но конец этим мукам всё-таки пришёл и сонные до этого времени студенты тут же оживились. Осаму закинул учебные принадлежности в рюкзак и направился к выходу. У дверей его догнал Тошиюки. — Осаму, так что там с воскресеньем? — весело спросил он. — Ладно, схожу, — вяло ответил Дазай, всем своим видом показывая, как не по душе ему эта затея, — Чтобы ты отвалил. Не люблю подобное. На выходе из института друзьям пришлось разлучиться. Тошиюки пообещал проводить до дома свою девушку, Аямэ, так что остался дожидаться, пока та распрощается с подругами. Осаму же направился на парковку.

***

— А, уже вернулся? — раздался голос Этсуко, когда Осаму переступил порог дома. — Что, неужели не рада? — он улыбнулся матери. — Нуу, — протянула женщина, приложив тонкий палец к губам, делая вид, что задумалась, — Рада, — наконец выдала она, тут же добавив, — но мог бы и с друзьями погулять. Молодость такая прекрасная пора, а ты всё дома вянешь. Подружку бы себе нашёл, что ли? — Маам, — Осаму закатил глаза. — Ладно, ладно, — Этсуко звонко рассмеялась, вызывая невольную улыбку на лице сына. Да, она всегда такая весёлая и рядом с ней сам невольно начинаешь заряжаться этой энергией. Иногда это срабатывает даже на Осаму. — Пойдём ужинать, — позвала она, упорхнув на кухню. Дазай последовал её примеру, так как ещё с порога почувствовал запах мисосиру***, а в желудке уже давно неприятно ныло из-за того, что он толком не позавтракал, а в институте предпочёл обеду сон. — И всё-таки, насчёт девушки, — начала было Этсуко, но увидев, как Осаму опять закатил глаза, рассмеялась, — Ладно, молчу. — Не переживай, я не буду вечность докучать тебе своим обществом, — произнес он, поднося палочки с рисом ко рту, — Кстати, в воскресенье мы с Тошиюки пойдём кое-куда. — На гонки? — живо отозвалась женщина, а на вопросительный взгляд сына воскликнула, — Ну, брось! Я не отстала от жизни и вполне могу знать о подобных мероприятиях. — Да, на них, — ответил парень, всё ещё искренне не понимая, откуда его мама про них знает. Ну хотя бы потому, что даже среди студентов знали про них не многие. — Это ведь незаконно, — Этсуко вновь приложила палец к губам. Это была одна из её привычек. Осаму уже приготовился выслушать лекцию о том, почему не стоит идти на подобное мероприятие, но с удивлением заметил, как в глазах Этсуко загорелись весёлые искорки, — Ладно, иди. Но постарайся без приключений на, — она прокашлялась, — ну ты понял. — Понял, понял, — Осаму уже в третий раз за вечер закатил глаза. — Ты поел? — Этсуко вспорхнула из-за стола, убирая посуду, — Эх, и где мои девятнадцать! — воскликнула она с лёгкой ноткой драматизма в голосе, — О, не вставай. Ещё сладкое, — она поставила на стол тарелочки с данго****.

***

Дазай зашёл в комнату, не включая свет. Бросив на стоящий рядом со столом, стул рубашку, он упал на кровать и потянулся за телефоном. Ночью ему почти никогда не хотелось спать, так что часто проводил их за играми. И эта ночь не была исключением. Обычно он жалеет об этом утром, каждый раз говорит, что ляжет раньше. Но когда это работало? Правильно, никогда. К тому же, не покидала надежда, что вечный недосып, переросший уже в хронический, когда-нибудь, в один чудесный день, сведёт его в могилу. Когда он наконец-то отложил мобильный в сторону, уже занималась заря. Засыпать сейчас не имело никакого смысла, так что шатен просто лежал в постели, думая о чём-то своём. Когда часы показали восемь утра, он поднялся и направился в душ. Включив воду, он подставил под неё лицо. Рука непроизвольно потянулась к лезвию, так неосторожно оставленному на полке. Остриё коснулось светлой кожи. Он стоял и завороженно смотрел, как стекающая вода, смешиваясь с его кровью, окрашивалась в красный цвет. * Ханами — японская национальная традиция любования цветами. ** «Check-point» — гонки по городу от точки до точки (обычно 5-6 километров). *** Мисосиру — блюдо японской кухни, суп с растворённой в нём пастой мисо. В состав супа включается множество второстепенных ингредиентов, их набор зависит от региона и сезона. **** Данго — шарики на палочках, которые изготавливаются с использованием специальной муки из сладкого риса. Существует большое количество разных видов, в зависимости от добавляемых приправ.