***
Наконец парни, уже вооруженные, выбираются на стоянку и садятся в черный джип. В машине уже сидит водитель и Дима Позов со своими медицинскими приборами в чемодане. Арсений нацепляет наушник на свое ухо, а потом на ухо Антона. -До места ехать полчаса, но Воля сказал дополнить ваше время до 24 часов и еще 3 часа каждому на внешний носитель, если вдруг понадобится помочь остальным.- водитель протянул парням два носителя и перевел по 24 часа каждому. Дима тяжело вздохнул и пожелал удачи, которая сейчас так сильно нужна и Арсению, и Антону.***
Сережа Матвиенко всю дорогу еще несколько раз проинструктировал «спасательный отряд», заканчивая каждое предложение напоминанием: -И ни в коем случае не ввязывайтесь в переговоры с Викторией или ее помощниками, не говорите кто вы, сколько нас, просто заберите ребят и валите обратно в машину, понятно? Если нужно будет, стреляйте. Мы еще не знаем как вооружены ее охранники. — Сережа на несколько секунд замолчал.- И ради всего святого, берегите друг друга. Арсений посмотрел на Антона, пытаясь что-то сказать, но слова так и застыли в нем. Шастун тоже хотел сказать пару слов и даже открыл рот, но машина резко остановилась. -Что такое? — Дима выглянул в переднее стекло через плечо водителя. -Приехали. Парням еще раз пожелали все удачи и они, попрощавшись, вылезли из джипа. На улице было пасмурно, легкий туман обволакивал заброшенную стоянку, где припарковали машину. Вокруг не было слышно ни одного звука, как будто все просто на одно мгновение замерло. Арсений поправил автомат, еще раз проверяя наличие запасных патронов и исправность маленького браслета с геолокацией. Антон же просто пошел по направлению заданного места, не оглядываясь на напарника. Наконец, Арсений заметил, что Антон уже пошел, и поспешил догнать его. Они шли молча. Не проронили ни слова с момента высадки. Наверное, им просто было тяжело что-либо говорить в это время, но оба понимали что нужно сказать сейчас, пока не стало поздно. И первым начал Антон. -Слушай, Арс.- Шастун почему-то вспомнил, что их сейчас слышит около 10 человек по другую сторону наушника, но это его все равно не остановило.- Все будет хорошо, мы их спасем. Как обычно это самое «Все будет хорошо» — просто слова, ни капли уверенности, просто жалкая возможность. -И с нами тоже все будет хорошо.- Антон, зачем ты врешь? Ты не знаешь как обернется эта операция, никто не знает. -А если нет? — Арсений наконец поднял глаза на напарника и пристально посмотрел. Он очень потерян сейчас. Ему страшно? Да, ему определенно страшно, только не за себя. -Тох, я уже тысячу раз ходил на такие задания, были и похуже, но я никогда ничего не боялся. Мне было все равно: умру, не умру, главное для меня было выполнить задачу. Но сейчас. Я просто взял тебя в наш штаб и теперь рискую твоей жизнью, хотя мог сделать все сам.- Он снова опустил взгляд, рассматривая землю под ногами, которая так и плыла под ним, ведь парни шли быстрым шагом. -Не ты рискуешь моей жизнью, а я. Это моя жизнь, Арс, мне решать когда рисковать, когда умирать. Почему ты так говоришь? — Антон остановился. -Я просто боюсь.- Арсений тоже остановился и, выдохнув тихо продолжил- потерять тебя, ясно? Антон посмотрел на него, возможно, даже с испугом. Хотя его лицо почти ничего не выражало в эту минуту. Тишину прервал голос Сережи из наушника: -Эй, голубки, хватит нежничать там. Базарьте сколько угодно, нам даже интересно, но не переставайте ножками топать. Вы так и до утра не доберетесь. Парни снова пошли быстрым шагом. Теперь оба боялись начать говорить, но никто не рискнул остановить разговор. -Извини.- Арсений снова потеряно уставился на дорогу.- Я не должен был говорить это сейчас, просто, я подумал, что лучше сказать это, на всякий случай. Попов мысленно бил себя за каждое свое слово, обдумывая то, что он говорит, но говорил совсем необдуманные слова. Просто он очень волнуется, так? Или нет. Он не знает. «Что я, блять, несу?» — вертелось у него в голове. «Конечно, Арс, прямо сейчас он возьмет и скажет, что тоже боится тебя потерять. Естественно нет! О чем я только думаю. За весь месяц не мог и словом зайти о чувствах, а тут на тебе. Боюсь потерять тебя, ну да, он не знает обо мне абсолютно ничего, как он мог привязаться ко мне за все это короткое время? Да и я не знаю его. Мы такие чужие.» — Арсений поморщился от мысли о том, что никогда не сможет сказать все, что хотел, Антону. Да и что он, собственно, хотел сказать? «Сам не знаю, что хочу. Хотя нет. Определенно хочу быть с ним.»-Арсений паршиво ухмыльнулся, откуда в этом взрослом парне появилась внутри тринадцатилетняя девочка со своими любовными страстями? Вообще, Арсений никогда не говорил о своих чувствах. У него никогда не было отношений, он их попросту избегал. Наверное, ему просто не хотелось. Все слова, сказанные тогда на крыше были правдой. Он серьезный парень, который постоянно рискует собственной жизнью ради всей страны. Он никогда никому не говорил комплиментов от сердца, никогда ни за кем не ухаживал, никогда не чувствовал себя нужным. И любимым. Где бы он ни был, он возвращался на крышу смотреть закат. Почему закат, а не рассвет? Наверное, закат говорит о том, что этот день прошел. Его уже никогда не вернуть. Он останется в твоей памяти, в числе на календаре, на какой-нибудь фотографии, но его уже никогда не вернуть. Прямо как когда кто-нибудь умирает. Закат похож на людей. Закат похож на Антона. А слова, сказанные на крыше Антоном были ложью. «Я поклялся себе еще в 18 лет, что никогда не заведу детей. Не хочу потом смотреть как они умирают. По-моему лучше не жить, чем жить с цифрами на правой руке.» Он и не собирался заводить детей, но не почтой причине. Ему просто не нравятся девушки. Ему нравятся парни. И он это знает уже давно, как-то даже прочитал научную статью, что ориентацию не выбирают, с ней рождаются. Тогда Антон успокоился и перестал пытаться изменить себя. Да, сейчас уже 2219 год, а в России до сих пор запрещены однополые браки. Поэтому Антон скрывал это, придумал самую подходящую отмазку насчет детей и жены. Для этой отговорки были все условия. Но Арсений. Этот чертов Арсений. Это был первый человек, который по-настоящему заинтересовал Антона. Все люди, которых он встречал раньше были слишком пустые. В них не было ни одной загадки, тайны, какой-нибудь особенности. А Арсений Попов так и не был разгадан Антоном за все время, проведенное рядом. Антон не знает до сих пор как долго парень здесь находится, почему он пришел сюда, ведь Арсений говорил, что все, живущие в штабе, кого-то потеряли. Так кого потерял Арс? Почему он постоянно меняет свое настроение? В одну минуту он шутит и смеется, а следующую уже на полном серьезе говорит о важных вещах. Почему он никого к себе не подпускает? Любил ли он когда-нибудь? Наверное, последний вопрос волновал Антона больше всего. Он так сильно хочет разгадать этого парня, что иногда просто готов потерять голову и окунуться в его безумие. Но после его слов Антон начал думать. Усердно, тщетно пытаясь понять, что он хотел сказать ему. Может быть о том, что он боится его потерять как друга? Или он просто не хочет остаться один в спецотряде? Может он хотел сказать этим о том, что Антон ему дорог? «Хотелось бы» — Антон тяжело вздыхает. Он как маленький ребенок боится сказать Арсению что-то лишнее. Боится задеть его прошлое, о котором тоже ничего не знает. Боится задеть его чувства, если они вообще у него есть… Почему он никогда ничего о себе не рассказывает? Может он просто ему не доверяет? «Как много вопросов. И нет ответов.» — Антон мимолетом осматривает Арсения с ним до головы. Наконец они пришли. Геолокация показывает, что сигнал пропал именно в этом месте. Парни осмотрелись и не заметили ничего, что могло бы предвещать присутствие здесь людей Виктории. Вокруг стояли большие контейнеры, это место было окружено тремя старыми зданиями с маленькими проходами на другие улицы. — В каком они интересно подвале? — Арсений посмотрел на два разных подвала двух противостоящих домов. -Разделимся? — Антон с заметным испугом посмотрел на напарника. «Хоть бы он не согласился». -Давай. Будь на связи, не наделай там глупостей.- Арсений прищурился и развернулся, чтобы уйти. Но вдруг развернулся, в один шаг преодолев расстояние между ними и сильно обнял Антона. Антон не растерялся и тоже прижал к себе Арсения, слегка закапываясь лицом в его темных волосах. Этот момент, казалось, длился вечно. На самом же деле, прошло не более пяти секунд, как Арсений странно улыбнулся и скрылся в подвале дома, стоящего справа. Антон же помахал вслед и спустился в подвал другого дома по левую сторону. Было очень темно, но включить фонарик Шастун не решился. Он как мышь пробирался через какие-то стеллажи, осматриваясь вокруг. -Тоха, Арс, включите индикатор тепла на браслете с геолокацией. Оранжевая кнопка.- Парень даже вздрогнул от внезапного голоса Сережи Матвиенко в своем наушнике. Линия была общая, так что оба парня слышали друг друга и тех, кто остался в штабе. Включив тепло-индикатор Антон обошел за 5 минут весь подвал, так ничего и не обнаружив. -Подвал Антона Шастуна чист, здесь никого нет.- передал информацию парень. -Антон, я понял, выбирайся на улицу. Арс? Арс как там у тебя? — Сережа, не услышав ответа повторил еще несколько раз. Наконец Антон услышал голос напарника и облегченно выдохнул. -Тут очень большое помещение внизу, пока ничего не вижу, так стоп что это там та…. Послышался странный звук и голос Арсения оборвался. Антон остановился на лестнице, так и не выйдя из подвала. -Напарник? — взволнованно спрашивает Шастун, вспоминая машинально о том, что нельзя произносить имена в любых подозрительных ситуациях, -Напарник! — его голос уже дрожит, — Мой, сука, напарник, ответь- теперь жалобно шепчет. -Спец-1 ты на связи? Объяснить ситуацию быстро! — Теперь в наушнике голос Паши. Слышится слабый звук и Антон понимает, что связь с Арсением отключена. -Шаст, связь вырубилась.- непонятно зачем поясняет Воля.- Быстро спрячься где-нибудь и не выходи на улицу, пока мы не узнаем в чем там дело. Антон подчиняется, садится на корточки под лестницей, приготовившись к стрельбе. Его мысли спутаны, рассудок затуманен. «Я сделаю все что угодно, лишь бы вытащить его оттуда» — клянется сам себе, забывая, что остался совсем один. -Тоха, мы прослушали запись несколько раз, и только с шестого повтора расслышали шифр. Похоже его говорил один из тех охранников или телохранителей, фиг поймешь кто они, но ты меня понял- Сережа чуть ли не прокричал это, так что Антон поморщился от громкого звука. -Что там сказали? -парень слегка оживился. -Мы расшифровали уже. Там сказано «За восточной стеной один человек, увести к остальным». Голос прям как у тебя, мы даже испугались.- Фил, видимо, вырвал микрофон у Сережи и тоже весьма громко прокричал. -Антон, там скорее всего 2 человека точно есть, а то и больше. Хотя зачем целому отряду охранять бедных, скорее всего связанных парней? Мы не знаем что тебе делать, правда, может ты.- Паша не успел закончить, как Антон его перебил. -Я пойду туда и вытащу их задницы из этого дерьма. И вы меня уже никак не остановите.- Антон решительно встал, приготовившись стрелять, если понадобится. -Мы и не собираемся. Просто будь осторожен.- Воля сказал это как приказ. Он всегда так говорит, по-другому не получается. -Если и умирать, то рядом с остальными.- Антон, конечно, врет. Правильнее будет «Если и умирать, то рядом с Арсением». -Ладно, удачи, Шаст. Мы на связи.- Сережа как раз вовремя, его голос немного успокаивает Антона. Парень поднимается по лестнице и оглядывает улицу. Никого не видно, так что он пробирается быстро и осторожно, как кот. Арсений часто говорил, что когда Шастун улыбается, то похож на кота. Один раз даже ночью кошачьи усы и розовый нос ему нарисовал. Снова мысленно проклинает себя за трусость. За то, что позволил себе предложить ему разделиться. Вот он уже крадется по лестнице в подвал, где бесследно пропал его напарник. Быстро ориентируется, заходя в подвал, в голове рисует карту и понимает где восточная стена, поэтому идет к западной. Один из охранников здесь и он скорее всего не знает о том, что Шастун тут. «Наверное Арс скажет им, что он один. Будет надеяться, что я уйду. Я бы так сделал. И он тоже так сделает» — обдумывает про себя ситуацию, но тут же противоречит себе: «Нет, он бы сделал… Я не знаю как бы он сделал, он просто непредсказуем, у него в голове миллионы планов и мыслей». На тепло-индикаторе появляется оранжевая точка, поэтому Антон в одно мгновение замирает. В пяти шагах от него, спиной к Антону, стоит парень в черном костюме с пистолетом в руках. На его ухе почти такой же наушник, как у спецотряда. План рождается в голове у Шастуна моментально. Он достает транквилизатор и подходя со спины на два шага стреляет в шею. «Прямое попадание! Прямо в артерию.» — сам себя хвалит Антон. Не теряя ни одной секунды, ловит уже отключившегося охранника, чтобы не было шума и тащит его по полу за груду коробок. Снимает с него наушник, забирает пистолет и на всякий случай обыскивает карманы, но ничего не находит, даже телефона нет. Мысленно проговаривает про себя фразу на английском и шифрует ее. «Господи, хоть бы сработало.» — вдыхает немного воздуха и цепляет чужой наушник. -Еще один на улице. Схвати его, я ранен в ногу, присмотрю за заложниками. (англ., шифрованное)- Кажется, у Антона ком в горле встал. -Хорошо, я пошел. Следи за ними, скоро время закончится у трех. Четвертый брыкается и орет, хотел его пристрелить. Виктория не дает указаний, значит они ей нужны. Она приедет через 20 минут. (англ., шифрованное)- голос в наушнике звучал уверенно и даже страшно. «Прокатило, прокатило!» — Антон ликовал, но ему нужно было собраться. Он стал пробираться через подвал, не зная где заложники. Тепло-индикатор ничего не показывал, так что Шастун просто дошел до конца подвала и увидел железную дверь. Она резко открылась, но Антон успел пригнуться за какой-то большой вещью, накрытую полотном. Из двери вышел парень хорошо сложенный, так что сквозь костюм выпирали мускулы. Хотя может он был просто толстым? Антон не разглядел в темноте, но скорее всего он был очень сильным, а не толстым. Парень, с автоматом наперевес, побежал к выходу. Шастун выключил чужой наушник так, что его не могли услышать, а он мог. Когда тот скрылся из виду, Антон вышел из своего убежища и побежал к двери. Открыв ее, он увидел совсем маленькое помещение, где горели от силы 2 тусклые лампы. К железной трубе были прикованы за одну руку двое парней, а еще один лежал у них на ногах без футболки, его спина была вся истерзана, вся в крови, его руки были связаны веревкой за спиной. К другой трубе был прикован двумя наручниками. -Арс! — Антон подбежал в одну секунду к парню. Попов выглядел очень плохо, но не хуже того избитого. На лице Арсения были порезы, наверное от ножа, половина его лица была в крови. Из виска также стекала маленькая струйка алой жидкости. -Тоха, а я знал, что ты придешь.- Арсений улыбнулся, но в ту же секунду стиснул зубы от боли, его губы были разбиты. -Где ключи от наручников? — Антон провел большим пальцем по нетронутому участку лица Арсения, как бы с просьбой: «Хватит улыбаться, дурак, тебе же больно». -На столе у двери под книгой.- кивнул на нужное место один из двух парней из спец-отряда. Антон не медля ни секунды схватил ключи и подобрал нужные, освобождая всех заложников. Раненому он разрезал веревку, достав небольшой нож из специального кармана рукава. -Он идти сможет? — Антон оглядывает избитого парня. -Мы ему поможем, он в сознании. -ответил один из парней. -Тогда быстро все четверо выбирайтесь отсюда по западной стороне, я отвлеку оставшегося охранника. Кстати, вон ваше оружие, забирайте и делайте ноги. Там должны были еще одну машину подогнать для вас. — Антон цепляет лежавшие на столе наушники на парней из спец-отряда. Те послушно берут оружие из коробки и выходят за железную дверь. -Арс, а ты чего встал? Не понял меня что-ли? Де-лай но-ги! — Шастун переходит на злобное рычание. -Вот уж нет, ты меня не бросил здесь, так и я тебя больше не брошу. Пойдем, Тоха, даже не возмущайся мне тут.- снова улыбается и уже не морщится, но Антон знает, что ему все равно больно. С досадой выдохнув, Антон включает чужой наушник и делает знак напарнику, чтобы тот молчал. Они обгоняют парней, ведущих раненого, и выбегают из подвала. -Прием, шпиона нет, что за ложные показания? (англ., шифрованное)- слышит Антон в наушнике. -Он был там, он меня ранил. Где ты? (англ., шифрованное)- Антон машет троице из спец-отряда, чтобы они поторапливались. Когда те скрываются за углом, выходя на дорогу, ведущую к стоянке, Антон слышит ответ. -Прямо за тобой (англ., шифрованное) Антон успевает увернуться, мысленно радуясь своей быстрой реакции. Арсений ударяет нападавшего автоматом по голове, используя эффект неожиданности. -А теперь бежим! — Арсений хватает руку Антона за запястье, но тот не идет. -Подожди, он сказал что должна была приехать Виктория.- Антон вскидывает руки, хлопая себя по лбу.- Конечно, телефон! Он ощупывает карманы лежащего в отключке охранника, находя наконец телефон. Последнее непрочитанное сообщение, номер неизвестен. «Не могу приехать, срочная встреча. Привезти заложников в.» -О боже, она написала адрес! — Арсений удивленно смотрит на экран телефона. -Паша записывай быстро, я диктую…- Антон диктует адрес, затем кладет телефон обратно в карман так и оставляя сообщение непрочитанным. -А вот теперь бежим. Сейчас уже Антон хватает Арсения за запястье и оба парня срываются с места, догоняя остальных.***
Пятеро молодых людей в черном снаряжении бегут по широкой пустой дороге, точнее, четверо бегут, а пятый еле передвигает ногами. Все понимают, что за ними будет погоня. Все понимают, что нужно что-то придумать, но голова ни у кого не работает, в ней пульсирует кровь, а в ушах только бешеный стук сердца. В наушнике послышался встревоженный голос Фила: -Ребята, за вами мчит какая-то тачка, смывайтесь во двор через пару метров, иначе запалят и капут вам. Все слушаются и заворачивают во двор, спасенные парни уже изнемогают и сил тащить раненого почти нет. Но никто не жалуется. Каждый друг за друга готов отдать жизнь. Арсений замечает жилой дом и у него рождается идея, которая либо убьет их, либо спасет. Решается озвучить. -Слушайте, это здание имеет еще один выход, там раньше был магазин и прямо в нем размещался черный ход как раз на дорогу от которой парковка прямо в двух шагах. Тоха, мы можем выиграть время, привлечем к себе внимание. Тогда парни успеют добраться. -Попов, а как вы с Антоном возвращаться будете, а? — Паша, наверное, сейчас сидит с лицом «вот ты дурак, Арсений». Это выражение лица очень популярно в штабе, особенно на тренировках и обсуждениях действий. -Вернемся, куда мы денемся! — заключает Антон. Арсений, выглянув из-за угла, тут же отпрыгнул и с ошарашенным лицом схватил Антона за локоть: -Ребята там тачка и в ней какие-то парни, пора бежать. План уже не обсуждался, все поняли, что другого выхода нет. Двое парней с раненым скрылись в подъезде, указанном Арсом, а оставшиеся «спасители» побежали в другую сторону. -Эй вы там, в наушнике, куда нам пойти чтобы выйти из этого двора? — Антон бежит не оглядываясь. -Только через дом, там заброшенный склад игрушек на первых двух этажах. Тоже должен быть второй выход на другую сторону, но вам придется постараться, чтобы догнать ребят. — Сережа вздыхает.- Удачи вам. Арсений слышит звук резкого разворота машины и на секунду оборачивается. Когда он оборачивается обратно, Шастун уже скрывается за дверью, отчаянно крича напарнику «Быстрее шевели булками, а то поджарят на месте» со всей своей харизмой, очень неуместной в этой ситуации, но такой родной. Арсений следует за другом и захлопывает дверь, которую, конечно, не закрыть на замок. Все замки уже давно не работают, заржавели или были кем-то выбиты за долгое время пустования. Парни бегут по помещению, заваленному всякими огромными железными, деревянными контейнерами, всякой мебелью и старыми вещами, давно покрытыми пылью. Комнаты большие, но в них настолько темно, что парни не видят друг друга и теряются, когда слышат грохот железной двери. Они уже тут. Разговаривать больше нельзя, теперь либо они выберутся, либо умрут здесь. «Не так я хотел умереть» — думает Шастун. Ему бы хотелось порассуждать на тему того, где он хотел бы умереть, но время не подходящее. Он обязательно подумает об этом позже… Если, конечно, вернется живым. Антон бегает быстрее, это было понятно с самого начала тренировок. Поэтому сейчас он очень тихо, в темноте, бежит наугад. Арсений же теряет его из виду, и не сбавляя темп, бежит куда-то, надеясь на удачу. А позади приближаются несколько теней. Наконец, Арсений замечает дверь, которая еще далеко от него, и она открыта. Через нее льется свет, Антон уже наверное на улице. Арсений уже собирался проскочить через две комнаты и выбежать на улицу, как вдруг из темноты его схватила сильная рука и резко оттянула в сторону. Парень оказался в один миг прижатым к стене между какими-то шкафами в кромешной темноте. Он поднял глаза, открывая рот в немом вопросе «Какого хера ты делаешь?», но Шастун прижал указательный палец к его губам, так что Попов закрыл рот. Только через пару секунд он наконец осознал, что они оба стоят чертовски близко. Антон буквально прижался к напарнику, а тот в свою очередь оказался припечатанным к стене. Парни старались не дышать, но оба задыхались, а сердце выпрыгивало. Мимо них, думая, что парни выбежали на улицу через открытую дверь, промчались 3 парня с автоматами. Сложно описать что чувствовал каждый из них. Антон, уже привыкший к темноте, смотрел прямо в глаза своему другу. Тот тоже смотрел в его глаза. «Он испуган?»-Шастун осторожно приложил руку к груди Арсения. Их пульс был одинаковым, учащенный до предела. Арсений, наконец, не выдержав напряжения, опустил голову, теперь едва касаясь носом шеи парня напротив. Опасность давно миновала, но им хочется оставаться в таком положении дольше. «Арсений Попов, ты просто ужасный наркотик» — Антон, тоже не выдержав, прислоняется влажными губами к уху напарника и шепчет: -Я снова спас тебя, где мое спасибо -Спасибо… Я скажу тебе «спасибо» еще много раз, Тох. — сбито дышит. «Не раскисай, Арс, это ничего не значит»-ставит в голове перед собой непробиваемую стену к Антону. Непробиваемую…. Нет, эта стена картонная. Просто подуй, она упадет. И Арсений снова заглядывается на парня, которому, кажется, вовсе не нужен. А в голове Антона уже давным-давно все просто. Но это «просто» не так просто рассказать Попову. Как? Он же не такой. Верно? Сколько они уже так стоят? Кажется, вечность. Хотя на самом деле, всего 5 минут. -Пацаны вы там как? У меня есть для вас отличный выход прямо в тот дом, куда вы остальных отправили. Если вы еще там живы, конечно.- Сережа все отшучивается. Или это не шутка? Оба парня только что умерли внутри себя. И оба готовы умирать снова и снова. -Живы, живы. Куда идти? Они могут вернуться в любую секунду.- Антон отвечает по наушнику, но не прекращает смотреть на Арсения. А Арсений даже покраснел. Хорошо, что они стоят в кромешной темноте. -Идите через три комнаты направо и одну налево, выйдете в коридор, дойдете до конца и вы в том здании. Давайте быстрее, парни уже на стоянке, они поедут с Позом, а вам еще один джип подогнали с водителем. Шастун и Попов, не медля ни минуты, бегут по заданному направлению. Наконец, выбравшись на улицу со стороны дороги, вдалеке замечают стоянку. Бегут туда из последних сил, стараясь не смотреть друг на друга. Им стыдно. Но что они сделали? Залезая в джип, парни отзываются о своем состоянии и говорят долгожданное «операция спасения прошла успешно». -Мы едем домой, Тох. Представляешь, мы едем домой. — с улыбкой на разбитых губах устало говорит Арсений. -А ты все боялся. Видишь, все с нами хорошо. И с ними тоже.- кивает на машину, которая едет впереди них. Кстати тебе бы тоже помощь Поза не помешала бы.- Антон снова проводит большим пальцем по порезам и все еще кровоточащим ранам Арсения. — Погоди, здесь же есть аптечка. — Шастун роется под сидением и ликует, находя там препараты. -Ты будешь меня лечить? — ухмылка приносит боль, но парню так хочется. -Поиграем в медсестру и пациента.- Антон тоже ухмыляется, так что в глазах сверкнул невидимый огонек. -Парни, вы мой шип. — в наушнике послышался довольный голос Паши. -Твою ж мать. Паша, не подслушивай. -Антон выключил наушник. Арсений тоже. -И так, пациент Попов, сейчас будет щипать.- Антон осторожно прикладывает к ране ватку с перекисью, от чего парень шипит и невольно сжимает рукой колено Шастуна. Снова смотрят друг на друга. В этом даже что-то есть, и пока никто не знает что именно. -А по-нежнее никак? — Арсений слабо шевелит губами, скрипя зубами от боли. -Все ради тебя. «Антон, ты что, флиртуешь?»-сам себе задает вопрос. «Мы и до этого шутили по-гейски, это же ничего не означало, так?» — оправдывается перед собой. Снова. «Надо поговорить» — эта мысль засела у обоих парней в голове. Точно надо поговорить. Но сначала набраться смелости. Хотя, после этого дня, смелости хоть отбавляй. Они уже не помнят как, но как по щелчку пальцев машина уже припаркована на стоянке штаба. И вот они уже спускаются в кабинет, где все это время их направляли несколько человек. Паша, впервые в жизни обнимает сначала Антона, потом Арсения, потрепав его и так взъерошенные волосы. Сережа тоже встречает парней своими объятиями, а девушка-программист даже пустила слезу. -Так, вы конечно молодцы… Но за самовольность сделаю выговор обоим! — Паша улыбается, но не шутит насчет выговора. Наконец в зал заходит Дима Позов и поясняет, что со спасенными все хорошо, а раненого подлатали и отправили в палату отдыхать. Все определенно счастливы, что все прошло, но это еще не конец. Парням предстоит самый сложный разговор в их жизни. И к чему все это приведет? Ведь Виктория разозлилась, а это значит, что будет тяжело всем.***
И вот они вновь на крыше. Сидят на краю, молчат. Никто не смеет начать говорить первым. С первыми лучами теплого заката солнца и появлением небывалых ранее розово-фиолетовых облаков, Шастун достает сигарету, едва не выронив зажигалку. Протягивает еще одну сигарету сидящему слева другу, но тот мотает головой. Они сидят в молчании еще пару минут, но эту идиллию прерывает Попов. -Спасибо… Антон довольно улыбается, он снова похож на кота. -Спасибо, спасибо, спасибо… — твердит завороженно, растягивая, как-будто в этом слове заключена вся суть существования. -Арс, ты знаешь, всегда пожалуйста — Шастун выдыхает дым прямо на лицо Арсения, лениво приоткрывая пухлые губы. Тот хватает легкими дым, как последний глоток воздуха. Оба снова смотрят друг на друга. Да что не так в этом взгляде? -Тебя чуть не убили сегодня. — Антон отрешенно опускает голову, закрывает глаза, снова делает затяжку. -Тебя тоже. — глупое оправдание. -Ты не представляешь что я чувствовал в тот момент, когда связь с тобой оборвалась, Арс. Попов поморщился и мысленно откинул все предыдущие представления об этом моменте сегодняшнего дня. Смело спрашивает: -И что же ты чувствовал? Антон поворачивает голову и как-то странно смотрит на друга. Снова выдохнув дым, говорит уже тихо, хрипло: -Я чувствовал, что умираю. Что я снова не могу спасти самого близкого мне человека. Перед глазами появился образ сестры, всего на секунду. Я представил что со мной будет, если тебя не станет… Это, наверное, звучит по-детски, но я не знаю как бы я жил. Без тебя. Он зажал сигарету между двух пальцев и закрыл глаза руками, потирая веки. Арсений впитывал его слова, не зная что сказать, поэтому молчал. Он встал и отошел от края, прохаживаясь то назад, то вперед. Антон, спустя три минуты молчания, наконец, резко вскочил, в два шага преодолев расстояние, схватил Попова за плечо. Тот испуганно посмотрел на него, приоткрыв рот, но снова молчал. -Блять, Арс, не молчи! Скажи ты мне уже что-нибудь, я тебе тут вообще-то в своих чувствах признаюсь! Какого хера ты молчишь? Не молчи, ради всего святого… Только не молчи… — он тут же остыл, перестал трясти напарника за плечо, опять сделал затяжку. Попов пристально посмотрел, уже без испуга. Вот так просто, стоят и смотрят друг другу в глаза. И все кажется таким сложным, таким неправильным и невозможным, что решается одним взглядом. Одним выдохом дыма сигареты. Арсений, вдыхая дым, не оставляет никакого расстояния между своими разбитыми, с запеченной кровью, холодными губами и пухлыми теплыми губами Антона. Такие чужие, но чертовски близкие. Дым сигареты обволакивает, Попову вовсе не холодно, теперь его греет кот Антон. Кусает, оттягивает, целует, пытаясь сказать то, что просто невозможно сказать словами. Да и слов таких он не знает, или просто никогда их никому не говорил. Им не хватает воздуха, они жадно выхватывают кислород, снова ищут друг в друге спасение. Антон с головой в безумии Арсения. Арсений навсегда связан с Антоном. Они не одиноки, не в этой жизни. -Спасибо, ты снова спас меня. — отрываясь утыкается в шею кончиком носа. -Я разгадал тебя, Арс. Но от этого ты становишься только интереснее. — Антон пропускает через пальцы мягкие волосы Арсения, оставляя сигарету тлеть на крыше. И вот парни снова на краю. Голова Арсения лежит на плече Шастуна, пальцы переплетены. Инь и Янь. -Почему закаты? -Потому что ты похож на закат. Я бы смотрел на тебя бесконечно.***
У обоих в голове детский вопрос: «Мы типо вместе? Мы пара? Встречаемся?». Первыми об их «отношениях» узнают Дима и Сережа, сказав что-то вроде: «А мы так и думали!». Конечно, желая счастья парням. Здесь счастье — редкость. Пусть хоть у кого-то оно будет. Дня через три Позов вечером неожиданно ускользнул из комнаты, пробурчав с ехидной улыбкой «я на ночную смену», хотя он, как главный врач, никогда не дежурит ночью. А Матвиенко, не желая мешать, взял ноутбук и блокнот с ручкой, и давясь смехом, крикнул перед тем как выйти «Я тоже пойду с ребятами разбирать архивы. Хорошо вам ночи. Кстати, у нас тут если что диван раскладной.». Антон и Арсений с удивлением переглянулись, но советом воспользовались сполна. Еще через пару дней им разрешили съездить к родителям на две недели. Как сказал Паша: «Небольшой отпуск в качестве благодарности за смелость и отвагу». Вообще-то такое время дают каждому, кто в штабе, если, конечно, есть к кому ехать. Парни решают ехать вместе, сначала погостить у родителей Антона, а потом в Питере у родителей Арсения. Встретив впервые за долгое время своего сына, мама первого расплакалась прямо на пороге квартиры. Потом еще 10 минут все ее утешали, сидя на потрепанном диване. А потом пили чай в самой уютной обстановке. На пребывание Арсения родители Шастуна отреагировали сначала с осторожностью и легким недоверием, а когда узнали что он спас их сына, приняли как родного. Эти замечательные «каникулы» были плохи тем, что выходить никуда парням нельзя, так как оба считаются погибшими. А Антон еще и весьма узнаваем, так что парни все время находились дома, ожидая родителей с завода и мило беседуя по вечерам. Они еле удерживались, чтобы не рассказать как чуть не погибли. В день отъезда, родители Антона отозвали его в другую комнату и задали вопрос, который мучал их с самого начала прибывания гостей. -Тоша, милый, ты нам скажи. Вы с Арсением просто друзья? Или… — не зная как правильнее спросить, мать Шастуна запнулась, но за нее продолжил Антон. -Нет, мы, как бы так объяснить. Вместе. Как пара. — парень крутил кольцо на указательном пальце так сильно, что кожа покраснела. -Ну и с Богом вас! — выдохнул отец, поцеловав сына в макушку. Провожали со слезами, обещая звонить каждую неделю, ведь в штабе чаще было нельзя. И говорили заветное «Будьте счастливы», «Все будет хорошо» и пропадающим хриплым голосом «Берегите себя». По приезду в Петербург, Антон был удивлен так, что ходил всю неделю с широко распахнутыми глазами и полуоткрытым ртом. Родители Арсения не то, чтобы не плакали, даже не были испуганы, растроганы или как-либо похожи на родителей Шастуна. Встретив сына и его «друга», сразу спросили как долго они вместе, от чего Антон даже голос потерял на несколько минут. Как сказал потом Арсений, он ничего им не говорил, сами догадались. Про свои приключения Попов рассказывал во всех мельчайших подробностях. Его мать очень интересовало положение штаба, все доходы, расходы, оружие и даже откуда-то даже знала про Пашу и спрашивала как у него дела. Смеялись, когда парни рассказывали что-то смешное из их жизни, сидели с испуганным видом, когда речь шла о спасительной операции. Мать Арсения благодарила Антона чуть ли не каждый день за свое спасение, а тот в ответ только одобрительно кивал головой, смущаясь, просил перестать благодарить его за это и переводил разговор в другую сторону. В один день парни рискнули и пока родителей Арсения не было дома, успели прогуляться по набережной Невы. -В этом городе как-будто все совсем другое. Как-будто он существует вне времени. Такое спокойствие и отстранённость… Если у нас когда-нибудь получится победить и мы больше не будем жить в постоянном страхе, я обязательно поселюсь здесь. — Антон растягивал, совсем не стараясь подбирать красивые слова. Это же не роман, это — жизнь. Говорит как есть, как думает. Арсений лишь тоскливо посмотрел в сторону черных туч, надвигающихся на северную столицу. Задул холодный ветер, так что Шастун уткнулся носом в шею Попова и обнял его, смыкая пальцы на животе. Оба закрыли глаза. Оба представляли то, чего просто не может случиться. Оба мечтали, как маленькие дети. -Тох, о чем ты мечтаешь больше всего на свете? — простой вопрос заставляет Шастуна вздрогнуть и задуматься. -Хочу не бояться каждую секунду, что потеряю кого-нибудь из близких. Хочу жить спокойно, работать как раньше все работали, а не на заводах. Хочу взять ипотеку, выгуливать собаку в пять утра, пить горячий кофе. Хочу умотать с тобой в теплые страны и забыть обо всем ужасе, который и есть моя реальность. — он тяжело вздохнул, — Хочу быть счастливым, Арс… А о чем мечтаешь ты? — Антон поправил воротник куртки Арсения, заставляя его повернуться лицом. -Я… о том же, о чем и ты. — уходит от вопроса. -Почему ты никогда мне ничего не рассказываешь? — Шастун говорит без упрека, не давит. Его зеленые потускневшие глаза устало смотрят на не менее уставшего Попова. -Я тебе обязательно все расскажу, просто это так сложно… — парень помолчал и добавил, — Я не знаю с чего начать. Не хочу чтобы ты знал все обо мне, я подвергну тебя опасности. И буду жалеть. Антон прищурился и с отчаянием прохрипел каким-то полушепотом: -Мы с тобой постоянно в опасности, Арс. Я делюсь с тобой всем, говорю все, что думаю. Я ни разу не слышал, чтобы ты рассказал о своем детстве, о своих проблемах, да ты, блять, даже ни разу не сказал что ты чувствуешь ко мне! Зато на тренировке какого-то черта ты начнешь раздевать меня глазами или вдруг ночью залезешь ко мне в эту тесную кровать и уснешь, уткнувшись в мое же одеяло. Когда я сказал, что разгадал тебя, нихера я тебя не разгадал. Арсений Попов, ты гениальная головоломка! — Шастун говорил спокойно, теперь с ноткой упрека и обиды, как маленький ребенок, которому мама не купила игрушку. -Прости…- Арсений все больше и больше находится в состоянии растерянности. Где тот улыбчивый парень? — Я просто запутался, правда, Тох. — Он улыбнулся, и сделав шаг вперед, посмотрел уверенно, уже без тени сомнения. — Антон Шастун, я люблю тебя. Смотрит за реакцией парня, почти не дышит. Улыбка не сходит с его лица, теперь и Арсений похож на кота. -Мило. — Антон смеется, заливаясь краской от таких неожиданных слов. — Тогда я тоже люблю тебя, Арс. Два парня, которым нельзя показываться в людных местах, потому что они шпионы из спец-отряда оппозиции, на набережной Невы смеются и целуются. Что может быть невозможнее, чем этот момент? Наверное, только полететь на Марс или свергнуть систему времени.***
Вернувшись с двухнедельного «отпуска» парни тут же принялись за работу. За время их отсутствия десяток человек ломали головы, перебирая все известные факты из архива, прибавляя к этому всему адрес, который был раздобыт во время последней операции. Антон сразу ринулся на тренировку, успев лишь сходить в душ и переодеться. Арсений же был вызван к Паше в кабинет. -Ну как отдохнули? — Воля, не оборачиваясь на вошедшего в кабинет, продолжал что-то рассматривать на нескольких листах в прозрачных файлах. -Отлично… Почему ты меня вызвал? — Арсений презрительно щурится, не доверяя этому проявлению интереса со стороны босса. -Потому что вы меня никогда не слушаете, что ты, что Антон. На, смотри. — он бросил на стол четыре файла с фотографиями… Арсения и Антона. На этих фотографиях они стоят на набережной Невы. «Вот черт, конец нам» — Попов мысленно хоронит себя и Шастуна. -А теперь скажи, какого черта вы там забыли, и какого вы… Вы встречаетесь что-ли?! — Паша встал и, выпучив глаза, замер в ожидании, опершись кулаками об стол. Арсений, прикусив губу, кивнул. -Господи, о чем я только думал, когда разрешил оставить Шастуна. Надо было его спровадить отсюда сразу же. Убили бы его и не было бы проблем. — Воля устало потер глаза одной рукой и, сложив накрест руки, начал по-привычке ходить по кабинету. -В чем проблема то? — Не сдержавшись спросил парень, и тут же понял, что надо было промолчать. -В чем проблема? Серьезно?! Я пошлю вас на задание, а вы закатите истерику: «А если он умрет! Я же не перенесу это! Не надо, прошу, не бери его, возьми меня!» — парировал, размахивая руками в воздухе, Паша. — Господи, все это время я боялся, что у тебя появится девушка, которая будет рыдать, когда я отправлю тебя куда-нибудь, но ты нашел вариант еще хуже! Ты издеваешься что-ли, а, Попов? Вы же прикончите себя, потеряете рассудок. Ты знаешь правила: на задании своих не бросаем, но если от этого зависит успех операции, то нужно уходить одному. Как вы с этим справитесь? Если нужно будет уйти? Бросить Антона умирать ради всего штаба, ради всех, кто против времени? Ты сможешь? — он кричал, срываясь, как собака с цепи. Сможет ли Арсений бросить Антона? Нет. Сможет ли подвести миллионы человек в стране? Нет. Что же ему делать? «Убить себя» — проносится у Попова в голове. Хороший вариант, но никому этим не поможешь. -Вы дураки с Шастуном, правда. — Паша сел на кожаный стул, постукивая пальцем по столу. — Уходи. Иди тренируйся, скажи своему парню, что я очень злой. Я бы вас прямо сейчас спровадил на тот свет, но у нас совсем нет людей для спецотряда, а через пару дней намечается новое задание, так что считай, вам повезло. Так сказать за годы нашей с тобой работы дарю тебе прощение. Арсений вышел из кабинета, хмуря брови, о чем-то раздумывая. Он направился в зал, где тренировался Шастун, рассказав ему все, отдался изнуряющей тренировке. Через пару часов, прибежал запыхавшийся Сережа Матвиенко и сказал, что их ждут на срочном собрании в зале переговоров. -Вот и парни пришли, давайте начинать быстрее. — Девушка-программист развернула на столе, за которым сидели стратеги, Дима, Паша, Фил, двое спасенных из спецотряда (братья Стас и Гера), огромную карту какого-то района Москвы. -И так, вот здание, находящееся по адресу, который добыли парни. — Сережа обвел красным маркером большой дом странной формы на карте. -А вот здание, которое Арс и Гера посетили полтора года назад. — девушка обвела еще одно здание уже другой формы на другом конце карты. -Вот еще одно здание, где все время поступал сигнал сбоев датчиков времени в радиусе 15 метров, тогда его тоже проверили, но это оказалась просто заброшенная обсерватория. — Фил обвел это помещение в совершенно противоположном краю карты. -Внимание, вопрос. Что в них общего? Все помолчали, задумавшись и не находя ответа. Арсений встал со стула, обходя карту по кругу. Вдруг он вскочил на стул, взял маркер и поставил жирную точку прямо в середине карты и, спрыгнув, прошептал: -Гениально… Мы годами ходили вокруг да около. — Он рухнул на стул и засмеялся. -Что ты понял? Расскажи тупым людям, Арс! — Антон сердито толкнул соседа в плечо. -Он все правильно понял. Если соединить все три здания получится треугольник, от всех этих зданий ведут дороги прямо в середину, к этому — Сережа обвел здание, на котором уже красовалась красная точка Арсения. -Если проводить точные измерения, то это идеально точно посередине. А знаете что там в этом здании? А вот и не узнаете, потому что на картах это место обозначено как маленький парк. Пока вас не было, Стас и Гера сгоняли туда и проверили. Там стоит строение с круглым куполом. Входы закрыты, Шторы задернуты. Там почти нет окон. Итак, что же там? — Паша оглядел всех сидящих за столом. -Можно съездить и узнать…- Арсений переглянулся с Антоном, заранее просит прощения за озвучивание идеи. -Этим вы вчетвером и займетесь. Послезавтра. А завтра весь день вы будете тренироваться, а то некоторые только что с отпуска. Еще нужно продумать план до мельчайших деталей, чтобы был запасной план, а лучше два. Изучить территорию поедут пару ребят под прикрытием, мало ли там что вокруг понаставили. — Паша снова ходит по залу с задумчивым видом. -У нас есть предположение что там. Мы думаем, что раз этого места нет на карте, то там… Главный штаб управления, возможно и Виктория. — Фил нервно щелкает ручкой. -Что бы там ни было, будете действовать оперативно, нам нельзя провалиться. Мы к этому шли годами, у нас огромное количество человек за спиной, вся страна встанет на сторону оппозиции, как только чертово время на руке пропадет. Тогда власть будет не в силах что-либо сделать. Надо снять агитационные ролики и пустить в эфир поперек новостей о нашем «счастливом будущем». — Воля сел, раздавая распоряжения. -А теперь все быстро за работу! Шастун и Попов вы после тренировки, идите прогуляйтесь на часик, потом возвращайтесь, выспитесь, а завтра в 7 утра чтобы были на тренировке! Пошли! Парни в один момент оказались на крыше, и вот они, главные лица оппозиции, снова смотрят закат и нервно курят. -Тоха… -Что? -Я не готов рисковать тобой снова. -А я не готов терять тебя.***
Как бы то ни было, следующий день пролетел в считанные секунды. И вот снова вечер, снова закат, но он почему-то запомнится им больше всего. Вдыхают дым сигарет, наполняют им легкие. Смотрят на закат, Арсений перебирает пальцами браслеты на руке Антона. Антон оставляет фиолетовые следы на шее Арсения. Завтра уйдут в неизвестность, завтра может не закончится, они могут не увидеть закат. Может случиться все, что угодно, но они не хотят об этом думать. Просто тянут минуты, глядя не на время, а друг другу в глаза. -Я хочу тебя поцеловать. — Арсений щурится от ярких лучей уходящего солнца. -А я просто хочу тебя. Всего. До последней капли. — Антон поддается и целует. Мягко, по-домашнему, по-своему. Растягивают момент в бесконечность. С последними лучами заката, Арсений делает фотографию на камеру с быстрой печатью и отдает один снимок Антону, другой кладет к себе в карман. -Смотри. Я, ты, закат. На этой фотографии. Навсегда. — почему-то горько ухмыляется, к горлу подступает ком. Хочется плакать, но слезы давно высохли. -Мы с тобой больше похожи на подростков, которые витают в облаках и все усложняют. — Антон улыбается, принимая фотографию. -Так и есть. Мы же не стареем. Интересно, что будет, если мы отключим эти штуки. Мы постареем? — Арс тоже улыбается, отнимая у Антона сигарету и выбрасывая ее вниз с крыши. -Наверное нет, а вот кто родится без этих штук, состарится. — задумчиво говорит Шастун. -Я не хочу стареть. Будем с тобой молодые дедушки. -Если стареть, так вместе. -Если умирать, так вместе.***
День Х настал. Арсений разбудил Антона и Сережу с Димой со словами: -Вставайте, будем мир спасать. И действительно, сработало. Все обреченно встали, но через пять минут уже были полны решимости. Паша сообщил, что как только датчики будут отключены, по телевизору пустят агитационные ролики и поднимут людей на «восстание». Так Паша называл свержение власти, путем революции, проведение честных выборов, считаясь с мнением народа. Что именно придется сделать, чтобы отключить датчики никто не знал. Но программисты предположили, что должен быть один главный компьютер, с которого управляются все чипы в руках людей. Как его отключить, конечно, никто не разберется, особенно Арсений и Антон, но взорвать его будет отличной идеей. Вот уже вечер и четырех парней провожают всем штабом. Они готовы. В снаряжении, полностью вооружены, на руках ровно 8 часов. В штабе нет лишнего времени, так что даже спецотряд должен получать время каждое утро в 7 часов. Путь займет у них 2 часа туда и 2 часа обратно, итого 4 часа на всю операцию. Машину остановили в одном квартале от нужного здания, чтобы не быть на виду. Ночная разведка принесла пользу: камеры работают так, что есть возможность проскочить через восточную дверь. Правда, на это должно уйти не больше 9 секунд, иначе шпионы попадут в объектив камер. Герман выстрелил из нового пистолета в небольшой детонатор и дверь открылась как по волшебству, так что все четверо успели зайти внутрь до поворота камеры. Первое, что попалось им на глаза — лестница. Проверив по тепловому индикатору, парни не обнаружили людей в ближайшем радиусе, так что разделились. Не желая отпускать от себя близких людей, Стас и Гера двинулись обходить первый этаж, а Антон и Арсений второй. Здание было огромное, так что его пустование было как минимум подозрительным. Обойдя второй этаж, парни не заметили ничего подозрительного. Здесь были разные залы, наверное для всяких конференций или переговоров. Ребята с первого этажа доложили, что камер внутри нет, либо они скрытые. Потом раздался глухой звук и они сообщили, что отключили транквилизатором охранника у центрального входа. Вскоре они добрались до кабинета, где сидел сторож, наблюдая за камерами он не заметил приближения Стаса, который также удачно выстрелил из транквилизатора. Поставив на паузу камеры, братья двинулись на второй этаж к Антону и Арсению. На втором этаже оказалось два охранника, один из которых уснул, так что четверо парней быстро справились с одним полусонным парнем. Паша приказал двигаться на третий этаж и больше не разделяться. Арсений идет осторожно, осматривая каждый миллиметр в темноте, переводит фонарик то налево, то направо. Вдруг он резко остановился, подняв руку вверх с указательным пальцем. Навострив уши, он, наконец, заметил то, что его беспокоило. -Здесь лазерная сигнализация. Она слегка дребезжит в воздухе, еле слышно. — Произносит шепотом. -Если есть сигнализация, значит там что-то очень важное.- Гера наводит фонарик вперед. Под лучом света все разглядывают железную дверь со значком «Вход воспрещен». Арсений смотрит на время. Они ходят тут уже час. Надо торопиться. Стас достает нужный прибор и возится минут 10. Наконец, ему удается выключить сигнализацию и Герман приступает к замку на двери. Получилось не так просто, так что он открыл его только спустя 27 минут. Антон и Арсений, сняв пистолеты с предохранителя, по очереди заходят в помещение, оставляя Стаса и Германа у входа. Это довольно большой зал, наполненный мощнейшими компьютерами. Все похожи друг на друга, все светятся зеленым светом, на них плывут бесконечное множество надписей, которые просто невозможно прочитать. Обойдя помещение, Антон говорит в наушник: -Мы нашли зал управления, что теперь делать? Тут куча компов, все одинаковые. — кажется, все по ту сторону наушника растерялись, рассчитывая на более легкое положение дел. — Попробуйте найти один особенный, какой-нибудь не такой, как остальные. — курирует Матвиенко. -Легко сказать. А почему бы нам не взорвать тут все сразу? — Интересуется Шастун. -Потому что тогда может сработать защитный протокол и все чипы просто поубивают людей, самоуничтожаясь. — поясняет Фил. -Значит если мы взорвем не тот комп, то все это коту под хвост и мы убьем всех? — Арсений поднимается из-за какого-то стола. -Значит так. Без главного компьютера никакой протокол не запустится, просто все отключится и перестанет работать. Вы там очень сильно постарайтесь. — Паша впервые говорит таким серьезным голосом. Без тени угрозы, это что, просьба? Паша просит? Быть такого не может. Походив по залу еще полчаса, парни понимают, что кандидатов на роль особенного полно. Все компьютеры похожи друг на друга, но каждый можно выделить по какому-нибудь признаку. -Они это точно сделали специально. — сдается Шастун. -Так что? Я думаю… Я не знаю! — Арсений ходит вперед-назад, тормоша волосы. -Ребята посмотрите у какого компьютера записей больше? Где они идут быстрее? — слышится голос Стаса, стоящего на страже за дверью. Антон пробежался по залу и позвал Арсения. Был компьютер, в котором записей было как минимум в три раза больше. Принято решение взорвать этот компьютер. Парни установили небольшую бомбу, которая должна сработать через час. Была еще одна очень маленькая и незаметная бомба у Арса, на два часа, но она осталась нетронутой. -Все, парни, пора валить. — Антон подает сигнал в наушник. Арсений задумался и попросил подождать Антона 5 минут. Он ходил по комнате, что-то соображая, но не говорил ни слова. Антон отвернулся и разглядывал надписи в компьютере. Через пятнадцать минут Стас и Гера негодовали, уже находясь в машине: -Арс, Антон, вы что там застряли, идите обратно. Через 45 минут там будет куча народу, вас повяжут или застрелят на месте. -Арс что-то там делает, не говорит что.- пожаловался Антон. В пару минут дверь распахнулась и Антона оглушили по затылку пистолетом. Арсений уже успел доделать свое важное дело и стоял возле заминированного компьютера, как его тоже оглушили. Очнулись парни почти одновременно. Оглянувшись по сторонам, поняли, что находятся в какой-то маленькой комнате, в которой ничего нет кроме больших мешков и железной двери. -Где мы? — Антон посмотрел на Арсения и тут же почувствовал боль в голове. Потрогав затылок рукой, он обнаружил кровь и поморщился. -Хрен его знает где мы. Что случилось? — Он тоже потер голову, презрительно оглядывая помещение. Наушников у них не было. Через десять минут дверь распахнулась и в комнату зашла женщина средних лет. На ней была большая шляпа и черный офисный костюм. Рядом с дверью встали два широкоплечих охранника. Она улыбнулась странной кривой улыбкой, оглядела парней и рассмеялась. Антон прищурился и с ехидной улыбкой проворчал: -Что смешного? У меня что-то не так с прической? — Арсений пихнул его плечом, а-ля «молчи, ты что дурак?» -С прической все отлично. Мне смешно оттого, что вы вдвоем сначала обошли камеры, потом их выключили, справились с сигнализацией, с замком, установили бомбу… И забыли, что транквилизатор срабатывает только на два часа. — Она вновь рассмеялась хрипло, страшно. -Ладно, и что теперь. Запрешь нас здесь? — Арсений вскинул брови и уставился безразличным взглядом на женщину. -Вы такая старая… Что, время не лечит? — Антон прикусил губу. Не время шутить, но ему так хотелось это сказать. -Я бы на вашем месте не веселилась. К слову, да, запру вас здесь. Вы все равно ничего мне не скажете. Ловила я таких, как вы месяц назад. Одного избили так, что на нем живого места не осталось, а все равно ничего не сказал. У вас и так остался час с лишним. -Она с безразличием развернулась и уже собиралась выйти, как Шастун крикнул ей вслед: -Ваше чертово время полетит крахом через 10 минут! -Не полетит. Бомбу уже разминировали, а двери зала закрыли на лучшие замки. -Она снова улыбнулась. — Счастливо умирать.***
В течение 15 минут, парни тщетно пытались выбраться из комнаты. Но при помощи мешков далеко не уйти, особенно за железную дверь. В итоге оба сдались, отчаянно склонив головы, сели на пол и облокотились спиной на мешок. Молчание прожигало, а близость конца раздражала. Оба были на пределе, желая свернуться в калачик от беспомощности. Их обыграли. Обыграла женщина. Оба парня смотрели на неумолимо уходящим временем на руке. Одинаковое, секунда в секунду. Арсений положил голову на плечо Антона, неторопливо водил пальцем по руке парня. -Тох, знаешь, как давно я был в штабе? — он задумчиво посмотрел куда-то в даль, рассматривая железную дверь. -Откуда мне знать, ты никогда ничего не рассказывал.- Шастун упрекает, обиженно отодвигая свою руку. -Ладно, тогда расскажу… Моя мама и папа работали в штабе, но так как они хотели ребенка, им пришлось уйти и жить в городе. Они помогали временем, продуктами, вещами, вообщем всем чем могли. Были всегда готовы вступить в борьбу, если понадобится. Я все это знал с самого детства. Когда мне стукнуло 14 лет, мы поехали с мамой в штаб, чтобы отдать провизию. Тогда главным в штабе был отец Паши. А с самим Пашей я там подружился и мне настолько понравилось то, что они делают там… Но через 2 дня его отца убили… — Арсений почувствовал подступающий к горлу ком. — И главным стал Паша, он был самым умным из всех оставшихся, знал все обстоятельства штаба, и ему уже было 18 лет. Тогда он сказал, что нужно усилить охрану, и набрать новый спец-отряд, который потом заменит старый. Моя мать хотела увезти меня, но я уперся. Паша объяснил ей, что со мной все будет в порядке, что я смогу общаться и приезжать к родителям. И спустя два часа разговора, наконец, мама разрешила мне остаться в штабе. Чтобы ты не думал… Я был самым маленьким среди всех. Обычно в штаб берут с 18 лет. А так как у меня еще не работал датчик, то расходов на меня не было. Я тренировался, помогал собирать информацию, на ребенка ведь никто не подумает… Когда я вырос, когда мне исполнилось 16 я уже был задействован в сложной операции. Тогда я получил ранение. — Попов тяжело выдохнул и посмотрел на время. «00:38:42» — После этого кто-то полез в архив моей семьи, дабы найти там мою карту для безопасного лечения в больнице и нашел… — он прерывисто дышал, сжимая руку Антона, — Нашел достоверную информацию о том, что мой дедушка был разработчиком датчиков времени… Антон побледнел и уставился с распахнутыми глазами на парня. Тот лишь скривился и закрыл лицо руками. -Скоро про это узнали все… Меня избивали почти каждый день где-нибудь за складом или на стоянке. Но я правда не знал про это… Мой отец- программист, но я никогда не слышал ничего про дедушку. Откуда же я мог знать… Его голос захрипел и он замолчал. Но Антон, нахмурившись, придвинулся к парню и обнял его, запуская пальцы в его мягкие податливые волосы. -Все позади… Почему ты не рассказывал мне этого? — Шастун осторожно отодвинул руки Попова от лица, заставляя его посмотреть хрустальными глазами в свои глаза. -За это время моего пребывания все те люди давно сменились, так что сейчас никто не знает об это, кроме меня и Паши… Он как мой друг, сжег все архивы по моему дедушке, так что мы хранили это в секрете. Если бы… кто-то узнал, то и я, и ты, были бы в опасности. — он молчал, заставлял слушать биение сердца. Антон улыбнулся. Настолько мило, как только мог. -Я же говорил тебе, нам нечего уже бояться. Разве что смерти. Оба перевели взгляд на руки. Пол часа. -Это наши последние полчаса, Тох. Что будем делать? — Попов пристально посмотрел в глаза парня. -Будем рядом. И не будем одинокими. Антон приблизился, но не прикасался. Он дышал, обжигал кожу, едва дотрагивался кончиком носа, дразнил Арсения. Попов шепчет «Не тяни время, у нас его нет», прямо, не увиливая, честно. Поддается вперед, обхватывает тонкую шею руками, целует. Сколько боли в каждом их действии, в каждом миллиметре губ. Они не говорят о том, как сильно любят. Они кричат о том, что не хотят терять. Как они могут оставить друг друга? «Если умирать, так вместе» — зачем ты сказал это, Арс? Антон исследует Арсения, но по-другому, не как раньше. Теперь его не нужно разгадывать, он как открытая книга, вот, просто протяни руку и прочти. Но почему от этого не радостно, не легко? «Арсений Попов, что же ты сделал со мной» — шепчет, ядовито касаясь мочки уха горячими губами. Антон оставляет следы на шее парня, наконец, прижимается губами ко лбу, замирая в таком положении. Арсений тяжело дышит, наблюдая за уходящими секундами, минутами. -Ты же знаешь, как сильно я люблю тебя? — Арсений утыкается в грудь парня. Это что, исповедь? -Знаю. Хоть ты и редко об этом говоришь. -Мне сложно говорить такое. Я никогда не чувствовал себя нужным. — Попов прокручивает в мыслях все свое детство после вступления в штаб и до встречи с Антоном. -Ты нужен мне. И посмотри, к чему нас это привело, Арс… -Это хороший конец… Только потому, что последние минуты я проведу с тобой. -Красиво сказал. Легко и непринужденно улыбаются. 20 минут. -Почему я? — Антон снова начинает с вопроса. -Потому что ты тот, кому я могу доверять. Ты тот, кто впервые оказался рядом не на минуту, а навсегда. Ты тот, кого я увидел однажды, и никогда теперь не забуду. — Арсений задумывается, хочет что-то добавить, но Шастуну этого достаточно.- А почему я? -Потому что ты- загадка. А я ненавижу загадки. Вечно хочется их побыстрее разгадать. -Я все время хотел тогда тебе сказать, но не знал что. Странное влечение, я не понимал что со мной и до сих пор не понимаю. Тогда, перед спасательной операцией, я почувствовал пустоту в душе. Как-будто кусок взяли и вырвали. Не мог связать ни слова, не мог спать, не мог есть. Это странно, так ведь? Ты занял все мои мысли за пару секунд. Антон провел большим пальцем по щеке парня. -Арсений… Мой безумный Арсений, который не умеет быстро бегать… Они улыбаются. Не смотрят на время. 15 минут -Тогда, в погоне, когда ты прижал меня к стене, помнишь? — Антон кивнул. — Скажи, ты хотел меня поцеловать? — Арсений наивно, как ребенок, заглядывает в изумрудные глаза. -Я просто хотел тебя. — Антон смеется, но это вовсе не шутка. -Сколько это длилось? — парень наклоняет голову на бок, счастливо закрывая глаза. -Вечность. — и снова прикасается к его губам, до мурашек по коже. 10 минут Не отрываются друг от друга, наслаждаются присутствием друг друга. -Тох, я не хочу тебя отпускать, почему все можно закончиться именно так? Тот сглатывает, не зная, что ответить. Вместо ответа прижимается, закрывает глаза, в воздухе повисает немая фраза «Я буду рядом». Сидят, не смея сделать движение. 5 минут Смотрят на зеленые цифры, переплетая пальцы. Набравшись смелости заговорить, Антон хрипит, шепчет не своим голосом. -Арс, просто знай, будь точно уверен, что я люблю тебя, ладно? — тут же бранит себя «Господи, какие глупые слова». 4 минуты -Я знаю… Если я когда-нибудь что-то сделал не так, прошу, прости меня, Тош… — Арсений растерянно мотает головой, продолжая, — Я никого никогда не любил, как полюбил тебя. Сначала я думал, что это чертовски неправильно, но… У любви ведь нет пола, так? Антон целует его, не выдержав. Пытается сдержать слезы. Сердце бешено бьется, время неумолимо течет. 3 минуты -Я так люблю тебя, и я прошу тебя… Антон, сжав губы что есть сил, пытается не закрыть глаза и не провалиться в бездну отчаяния. -Я прошу тебя, Антон Шастун… 2 минуты -Прости меня… Антон качает головой, не выпуская рук Арсения Тот уже не может говорить, просто выдавливает из себя слова, отчаянно, старается донести до парня такие важные слова. 10 секунд -Прости меня за то, что я сейчас сделаю… Глаза Антона в миг открываются, не понимает, что он имеет в виду. Ему страшно, и это все, что он успевает почувствовать в этот момент. Арсений резко прикладывает свой счетчик к счетчику времени Антона. И переводит ему свои последние 3 секунды. Один Два Три Четыре Пять По всей комнате разносится раскатистый громкий звук взрыва. Свет гаснет и снова включается. Антон, не помня себя, удерживает тело парня, трясет, отчаянно кричит его имя. Время остановилось на «00:01:00» и погасло, больше нет никакого отсчета. В здании слышится перестрелка, но это больше его не беспокоит. Все как-будто замерло. Антон склоняется над Арсением и оставляет легкий поцелуй. Через пять минут дверь распахивается и в комнату влетают Герман, Стас и Дима с чемоданом. -Что случилось? — Гера ошарашено встал около Антона. Ответа не последовало, так что Дима подбежал проверить пульс лежащего парня. -Его еще можно спасти… Шастун поднимает красные опухшие глаза на друга.***
Следующие 6 часов Антон помнил очень смутно. При попытке вспомнить какие-то детали этого промежутка времени, у него туманился разум, картинки плыли перед глазами шумной рекой. Вспоминается только несколько моментов. Первый. Антон кое-как поднимает Арсения на руки, при помощи Стаса выносит его из здания. Кладут его на носилки в неизвестно откуда взявшуюся машину скорой помощи. Второй. Реанимация. Не маленький медицинский кабинет в штабе, а настоящая реанимация в одной из городских больниц. Третий. Суматоха. Все куда-то бегут, что-то кричат. Антон сидит напротив реанимации, кажется, почти не моргает. Он не отвечает на вопросы приехавшего тут же Паши, не обнимает в ответ Сережу, не слушает обещания Димы. В нем что-то умерло. Четвертый. Врачи выходят из реанимации, вытирают пот со лба, говорят что ему очень повезло. Тогда Антон впервые поднимает голову, его взгляд проясняется. Пятый. Арсений вышел из комы спустя 6 часов. -Антон, тебе разрешили зайти. Только сильно не тревожь его, скажи, что все хорошо. — Дима выходит из кабинета главного врача, вытирая очки. Шастун делает глубокий вдох, собираясь с мыслями. Его парень только что умер. А сейчас уже не умер. Что же ему говорить? Он приоткрывает дверь, заходит в палату с белыми стенами и кучей приборов. Закрывает дверь и садится на стул около спящего парня. Антон берет его холодную руку, перемотанную кровавой повязкой. Поправляет его непослушные волосы, смотрит, снова почти не дышит, боясь потревожить его сон. Арсений приоткрывает глаза, часто моргает, пытаясь привыкнуть к белому свету, отражающемуся от стен. -Тоха… — беспомощно хрипит и улыбается. Его лицо бледное, но глаза все такие же хрустально чистые, голубые настолько, что, кажется, светятся. -Привет, мой герой. — Антон тоже улыбается, не выпускает руки, согревает ее. -Почему я все еще жив? — Он растерянно хмурится. -Потому что ты должен жить, Арсений Попов. Мне так жаль, что я не успел убрать свою руку… Я опять чуть не потерял тебя, дурак. — проводит пальцем по щеке парня, задевает краешек таких же холодных и бледных губ. -Я должен был попытаться тебя спасти. Если бы я сказал тебе о своем запасном плане, ты бы не позволил. -Как ты это вообще провернул? — Антон подвигает стул ближе. Арсений помолчал, припоминая все свои действия. -Когда мы установили ту бомбу, я заметил краем глаза небольшой ноутбук в конце зала. Он стоял среди картонных коробок, на нем не было никаких записей, но там была куча проводов и на экране… Там были папки с документами среди которых я нашел файлы по каждому городу, с каждой улицей, с каждой квартирой и всеми жителями этих квартир. Все их расходы, все их действия со временем обновлялись каждые 10 секунд, файлы удалялись и появлялись новые. Тогда я подумал, что это может быть главным компьютером, что-то типо сервера. И я вспомнил про бомбу на 2 часа. Она маленькая и незаметная, так что я установил ее прямо в проводах, так что ее вообще не видно. Я уже хотел отключить первую бомбу, как нас схватили. Так что пришлось менять планы. — Он сделал глоток воды. — Я установил ровно по своему времени на руке, но секунды могли сыграть самую важную роль, так что я решил, что вдвоем мы не сможем выжить. И, ну, дальше ты знаешь… Видимо, я угадал, так что ты остался в живых, а я… До сих пор не знаю почему я жив. Арсений вопросительно посмотрел на парня. Тот лишь улыбнулся, припоминая слова Димы, сразу же догадался. Это не везение, это математика. -Датчик пускает к сердцу что-то вроде короткого замыкания. Но это замыкание убивает, если оно длится ровно 6 секунд, это нам еще в школе рассказывали… А ты не учился, все в штабе по заданиям бегал. — Антон не отрывал взгляда от Арсения. — Ты дал мне три секунды, взрыв произошел через 6 секунд. Да, ты прав, мы бы оба погибли, но ты пролежал с «замыканием» целых 6 секунд. Тебя могли и не спасти, Арс. — Тот лишь заулыбался, принимая свои действия за подвиг. Но убивать себя, разве это подвиг? -Я так рад, что ты жив. — Он перевел взгляд на свою руку, наконец, почувствовав боль в руке. -А я рад, что ты жив. Тебе больно, да? Тебе вырезали датчик, теперь можно его вырезать всем. -Тох, а что с Викторией? — Тот с опаской нахмурил брови. -Паша сказал, что после нашей пропажи, пустил агитационные ролики и все, кто был на стороне оппозиции, кто ждал этого долгие годы, вышли прямо в 4 утра на улицу. Там были заполнены все главные улицы всех городов. Викторию предали так сказать «народному суду», до сих пор не знаем жива она или нет. Вовремя подъехали наши ребята из штаба, хоть и не подготовленные, но с оружием справились отлично. Здание взяли за несколько минут после взрыва, как только отключились датчики. -Значит теперь все будет хорошо? -Обязательно. Даю слово, Арс, все будет хорошо.***
«Прошло 6 месяцев после страшных событий. По стране прошлась самая сильная волна «восстаний» народа. Все ветки власти, связанные с Викторией, были смещены новыми лицами, честно выбранными местными жителями. Скоро пройдут выборы президента. Кандидатов не много, но все уверены, что лидером страны будет Паша. Он так много сделал для нашего счастливого будущего. Все заводы со временем закроют, жизнь постепенно восстанавливается. Мы с Арсом купили квартиру, по выходным приходим в гости к моим родителям, а иногда к нам приезжают его родители. Паша устроил нас на хорошее место в новом правительстве, мы оба привыкли жить в постоянных тренировках, перестрелках, так что нам не хватало спокойной жизни все это время. Я работаю снова государственным переводчиком, вторая рука Паши, а Арс главнокомандующий обороны страны. Мы почти все время вместе, я уверен, нас ждет отличное будущее. Но прошлое никогда не будет давать нам спокойно спать. Мы прошли через все это не зря, и встретились тоже не случайно. Наверное, мы должны были вместе изменить наш мир, сделать его лучше. Хотя я в судьбу не верю, но это не похоже просто на совпадение. Слишком много совпадений в наших жизнях. Я спас его мать, потерял сестру. Меня спас Арс, потом я спас его. И снова он спас меня. Мы идем по кругу. Я где-то слышал, в каком-то фильме, что жизнь- это круг. «Мы вертимся на этом колесе жизни и смерти. Этому кругу нет конца, пока кто-нибудь его не разорвет.» Так же и Арсений Попов. Вот он пришел в мою жизнь и переломил обычный ход вещей. Бум! И мир стал шире.» Антон поставил точку и закрыл записную книжку, положил ее в черный рюкзак, накинул на себя ветровку. Он закрыл свой кабинет и поднялся на крышу. Его там уже ждал улыбающийся парень, лицо которого было освещено теплым светом уходящего солнца. Шастун сел на край, доставая снимок, сделанный тогда, в их последний закат. Почему последний? Потому что они как-будто бы снова родились. Жизнь начала новый отсчет, без времени. -Паша сказал, что новая набранная Дума уже рассматривает закон об однополых браках. — Арсений хитро прищурился, наклонившись к снимку, разглядывал его. -Ну и отлично. — Антон тоже хитро улыбнулся, убрал снимок обратно в карман, и достал сигарету. -Так и будешь портить легкие? Смотри, состаришься раньше времени. — Попов, нахмурившись, оглядел Антона с ног до головы. -Нет, не буду, если ты не хочешь. — он бросил сигарету вниз, на тротуар. -Так то лучше. А теперь скажи мне, Антон Шастун. Чего ты теперь хочешь? — Арсений вопросительно вскинул брови, внимательно наблюдая за движениями парня. -Ты знаешь что я хочу, так зачем спрашиваешь? — Он приблизился, накрывая его руку своей ладонью. И вновь смотрят. Кто первый? Арсений. Он не любит, когда его дразнят. Сокращает расстояние, впервые ощущает себя по-настоящему счастливым. Антон и Арсений сидят на краю крыши, целуются, и точно знают, что это еще не конец, но все самое ужасное позади. Впереди только новые впечатления, новые преграды, которые они преодолеют вместе. Они вдвоем против всего мира, как же это похоже на мечты подростков. Но это далеко не мечты. Это их реальность. И в ней они победили.