******
— Слушай, Макс, а как ты хотел бы узнать пол нашего малыша? — аккуратно перебирала его длинные пальцы, сидя на высоких барных стульях, попивая ароматный утренний кофе, — Мы и так максимально оттягиваем зачем-то этот трепетный момент. — Манюня, все будет так, как ты захочешь, — зарывается губами в ароматные волосы у виска, — Как хочешь, м? — Да как угодно, лишь бы ты был рядом, — щекочет тонкими пальцами его слегка шершавую ладонь, иногда касаясь кольца на безымянном пальце. — Я долго думал об этом, если честно, но я бы хотел узнать на УЗИ, ничего не выдумывая, без гендер-пати и громких вечеринок, — скользит пальцами по округлому животику, совсем не прикрытому тканью, — Хочу, чтоб этот момент был только нашим, сокровенным, — накрывает ладонью пупок, нежно поглаживая тёплую кожу, — Ты как? — Я… я просто хочу плакать, — шмыгает носом, — Почему-то… — склоняет голову на его плечо, крепко обнимая обеими руками бицепс. — Манюнечка, — нежно улыбается, утыкаясь в макушку, прижимает к себе накрепко, — Поехали сейчас? — Что? — ещё раз шмыгает носом, утепляясь небесным взглядом за его карие, — Куда? — забавно вытирает нос. — К доктору, малыш, — улыбается шире, умиляясь своей женщиной. — Ты сейчас серьезно? — действительно удивляется, — Шутишь? — хмурится, кусая нижнюю губу. — Серьезно, — встаёт со стула, инстинктивно придерживая своё сокровище, — Почему бы и нет, — подмигивает, позволяя опереться на себя, — Машулька, собирайся, — игриво шлепает по попе, пока Маша счастливая и удивленная спешит в гардеробную, попутно стирая с лица слёзы, — Плакса моя, — шепчет в след, любуясь своим немыслимым счастьем.******
Услышать: «Максим Викторович, да, это совершенно обаятельная девочка!» Беззастенчиво стирать слёзы с огрубевших, щетинистых щёк; бесконечно целовать любимые руки; в сотый раз убеждаться у доктора, что с вашей девочкой все в порядке; снова зарываться лицом в тёплую ладонь любимой женщины, абсолютно не скрывая своих эмоций; уже сейчас представлять, как же замечательно быть отцом девочки. Это и есть счастье. — Макс, знаешь что? А я была уверена, что здесь девочка, — ослепительно улыбается, шагая по лестнице, придерживаясь за мужское предплечье. — Я так хотел дочку, ты даже не представляешь, — целует в висок, а сам сходит с ума от мыслей, кишащих в его голове. — Ты мне сейчас уже можешь сказать, почему не хотел знать пол? — щурится от яркого солнца, вглядываясь в его лицо. — Хотел, но боялся услышать, что у нас будет пацан, — испускает нервный смешок, — Думаю, тебе одного несносного мужчины достаточно, — целует лоб, не прекращая улыбаться, — А если серьезно, то мне просто хотелось продлить этот сладкий миг ожидания и неведения, — жмёт плечами, — Мне всегда было важно одно, что наш ребёнок здоров и хорошо себя чувствует. — Рожать я пойду без тебя. Ты у меня слишком сентиментальный и переживательный, — смеётся, забираясь в автомобиль. — Эй, нет! — вскидывает брови и отказывается закрывать дверь за своей женщиной, крепко сжимая металл, — Ничего подобного! Я должен видеть миг появления своей дочери! — Нашей, — широко улыбается, знает, что намеренно злит, — давай, поехали, — неожиданно умудрятся закрыть дверь, внутри себя ликуя ошарашенному виду своего мужчины. — Ты только посмотри на неё, — взмахивает руками, возмущённо хлопает ладонями по стеклу и быстро садится на водительское кресло, — Я с тобой не договорил, — любовно сжимает ее колено, запуская автомобиль. Я стану папой дочки.******
Спустя час они добрались в «Сатирикон», где сегодня должна проходить репетиция спектакля, где занят Максим. Маша уселась на верхних рядах, уютно умостившись, держала в руках травяной чай. — Манюнь, я плед тебе принёс, — аккуратно укутал в мягкий плед, — Здесь достаточно прохладно. — Спасибо, любимый, — погладила его по руке и улыбнулась. — Если замёрзнешь — кричи, ладно? Я тебе ещё плед притащу. — Иди уже, тебя заждались, актёрище мой. — Макс, давай дуй сюда! Никто у тебя Машку не украдёт! — по-дружески подкалывают коллеги со сцены, — Аверин, пять минут! — Идите в баню, дураки! — отмахивается рукой, — Не вздумай морозить мою доченьку, — шепчет в губы, несколько раз целует и спускается к ребятам. На протяжении двух часов Аверин выкладывается на все сто процентов и теряет связь с реальностью, как и полагается Гениям. На поклонах он решает наконец отыскать свою женщину, которую потерял из виду и не находит её на прежнем месте. Начинает внутри себя паниковать и винить себя за то, что позволил себе забыть о её присутствии. Занавес опускается, Максим проскальзывает под ним, отправляясь на поиски Маши, здраво рассуждая о том, что она вполне могла прилечь на комфортном диванчике. Плед, пустой стакан, а Маши нет. Максим прокручивает в голове людей, знакомых и незнакомых, которые мелькали перед его глазами во время репетиции, вспоминать о недоброжелателях и завистниках. Не успевает Максим дополнить свою голову парочкой седых волос, как к нему на встречу шагает абсолютно улыбчивая его девочка, поправляет волосы, запихивая мобильный телефон в сумочку. — Что? — подходит вплотную, удерживаемая на месте карими глазами, — Ты уже закончил? — трёт ладонью животик с правой стороны. — Я тебя потерял, — обнимая рукой притягивает ближе к себе, зарываясь губами в макушку. — Я была в туалете, — улыбается и целует колючую шею, — Невозможно хочется пить, а после, невозможно становится жить, — хихикает прямо в кожу на шее. — Смешная такая, — теперь улыбается и он, прикрывая глаза и наслаждаясь моментом. — Вы так классно сегодня отыграли, — гладит его бок, нежась в тёплых объятиях, — Ты — молодец, горжусь тобой. Стоит ли говорить, насколько чертовски важны эти слова из уст любимой женщины?******
Пока Макс решает рабочие вопросы за компьютером, Маша колдовала над сочнейшими стейками, которыми хотела порадовать мужчину к ужину. Маша акуратно входит на лоджию, ставит на стол стейк со спаржей приготовленной на гриле и бокал красного вина. — Я ужин тебе приготовила, — становится рядом с мужчиной и царапает кончиками пальцев его шею, пока Макс полулёжа терроризирует свой мозг и ноутбук. — Ммм? — приподнимается, снимает очки и втягивает носом божественный аромат пищи, — Моя девочка, так пахнет вкусно, я страшно голоден, — откладывает в сторону ноутбук, — А ты не голодна? — приглашает сесть рядышком. — Я спаржи кажется килограмм съела. Наелась пока готовила, — усаживается рядом, — Приятного аппетита, кот. — Спасибо большое, — Макс облизывается, с удовольствием принялся поглощать предложенную пищу, обсуждая с Машей сегодняшний день, расспрашивая о его игре, выпытывая конструктивную критику. — Мась, ты сам знаешь свои недочёты, знаешь над чем стоит поработать и работаешь над этим как сумасшедший, — целует его в плечо, поглядывая на вечерний, переливающийся яркими огнями город. На город, в котором закипает жизнь: вечерние, утомительные пробки; бесконечно кому-то сигналящие водители, у которых дёргается глаз от людской безалаберности на дорогах; жизнеутверждающая музыка в каком-то дико дорогом заведении возле дома; кто-то кому-то громко признаётся в любви и даже напевает что-то вроде серенады… — Я слишком хочу быть как можно больше с тобой и малышкой, когда она родится, — пересаживает Машу к себе на колени, запуская руку под длинную футболку, находит животик, — Она так медленно что-то там делает, — прижимает ладонь крепче, желая быть ещё ближе и даже увидеть, что же там происходит. — Крутится, мостится спать, — кусается в его сильные руки и застывает в прекрасном моменте, таком ценном. — Моя маленькая, — скользит по подушечками пальцев по животу, и много-много раз зацеловывает все, до чего достаёт: грудь, ключицу, плечо, шею, висок. — Я? — нежно улыбается, держит за челюсть, захватывая губами его нижнюю губу. — И ты, моя сладкая, — рука плавно скользит от животика под попу, задерживаясь там, сочно сжимая. Отвечает на поцелуй, томно углубляя его. — Слишком люблю, — открывается от губ и шепчет прямо в них, кончиками пальцев очерчивая ямочки на его щеках, — Слишком люблю, чтоб не целовать, — и снова нежно целует. — Схожу с ума по тебе, — углубляет поцелуй, — Хочу тебя или съесть, или раздавить в объятиях, или и то и другое, не могу решить, — стискивает в объятиях, — И кстати, рожать я пойду с тобой, и это не обсуждается, — шепчет в губы, присекая намерения возразить, — Буду делать тебе массаж, хлопать по попке, позволять переломать мне пальцы или что ты там захочешь мне причинить, — приглушенно смеются оба, — Хочу первым увидеть мое маленькое сокровище. — А вдруг тебе станет плохо? Начнёшь терять сознание, — журит, поглаживая его вечно взъерошенные брови. — Ну, прибавится немного работы врачам, ничего страшного, — смеются в голос, оба ярко представляя эту интригующую картину.И они такие счастливые… Что рядом. Что вместе. Что дышат любовью. Прямо сейчас.