Маша осела возле стены и прикрыла глаза в немом крике о боли. Через несколько минут она попыталась встать, но боль в спине только нарастала. Мимо проходила Аня Якунина, засмотревшись в телефон, но потом опустила взгляд и увидела подругу.
— Маша? Ты чего? — резко присела рядом, касаясь ладонью её плеча.
— Да что-то в спину вступило, — беззаботно ответила женщина, издала нервный смешок, поднимаясь на ноги.
— Так. Пойдём, я тебе помогу, подруга моя, — подхватила Машу под руку.
— Ох, Нюсь, не могу, — села обратно, простонав от боли, — Секундочку подожди.
— Может, скорую? — обеспокоенно поинтересовалась женщина, присев рядом с Машей.
— Сейчас пройдёт, — натянуто улыбнулась, — Всё хорошо.
— Да ты бледная, как мел! Уже случалось подобное?
— Я буду в порядке, Нюсь, правда, — ободряюще улыбнулась и почувствовала, что боль слегка отступила, — Кажется, полегчало.
— Точно? — обеспокоенно переспросила.
— Да, — Маша с помощью Ани встала и они медленно пошли в гримёрку.
— Ты чё так пугаешь-то, — выдохнула Анна, и уселась рядом с подругой.
«Я и сама испугалась…»
— Может тебя отвезти домой?
— Да я на машине, — бросила Маша и поймала убийственный взгляд Анны, — Уже нормально, Нюсь, правда, ну, — склонила голову на плечо подруги в успокаивающем жесте. Она не хотела кого-либо волновать.
— Ты сама не поедешь. Вдруг что.
— Но…
— Я тебя отвезу на твоей машине. И давай заедем в больницу, ну так, на всякий случай.
— Не отстанешь ведь, да? — с легкой улыбкой посмотрела на подругу.
— Не-а, — отрицательно мотнула головой, довольна тем, что не пришлось долго уговаривать и силком переть в больницу.
В дороге Маше стало ещё хуже, чем было, но она сидела и терпела не подавая виду.
— Нюся, спасибо, что подкинула. И за беспокойство тоже спасибо, — улыбнулась.
— Я иду с тобой, — безапелляционно отстегнула ремень безопасности.
— Да брось! Я же взрослая девушка, справлюсь, честно. Спасибо за заботу.
— Ладно, так и быть, — взгляд смягчился, — Но обещай, что позвонишь мне, как только выйдешь от врача, да?
— Обязательно! — обняла подругу и вышла из машины. Якунина, по воле случая, впрыгнула в такси, а Маша стойко направилась по аллеи к частной клинике.
Марию любезно встретили и сразу же отправили на сдачу анализов, а также врачи настояли, чтобы она прямо сейчас осталась в стационаре для более детального обследования.
— Но я не могу сейчас, доктор! Меня дома ждёт ребёнок. Да и вообще, я себя вполне сносно чувствую.
— Мария Григорьевна, у вас подозрение на острый пиелонефрит!
— О чем вы? Да просто спину прихватило и на фоне этого мутит, — тяжело сглотнула, зажмурившись от потягивающей боли в пояснице, — У меня куча работы.
— От того, что будете упорствовать и отговаривать себя, вам легче не станет.
— Я приеду, обещаю, но немного позже, ладно? Я сейчас в порядке.
— Насильно я не могу Вас держать, но то, что Вы собираетесь сделать, это опасно.
— Доктор, всё в порядке, я приеду сегодня вечером.
— Дело Ваше, — поднял руки в жесте поражения, — Но я бы не рекомендовал Вам покидать клинику.
Мария всё же поехала домой, где её ждал сын с миллионом новостей из школы и радостной улыбкой, которая согревала душу матери. Она уже и забыла о преследующей боли и верила, что всё пройдёт само. Но она никогда ещё так не ошибалась…
Ночью, перед сном, у неё невыносимо разболелась поясница и морозило так, будто бы она сейчас находится не в тёплой кровати, а на снегу, в суровую зимнюю стужу. Телефон, как назло остался в сумке, а сил до неё добраться не было.
— Сыночек, — позвала она Ваню, который тоже недавно отправился спать.
— Что, мам? — минутно оказался рядом.
— Принеси мне, пожалуйста, телефон, — отбивая зубами «чечётку», произнесла она, — В сумке.
— Ага, — ребёнок быстро метнулся за телефоном, — Тебе плохо, мам? — вдруг обратил внимание на бледность кожи и на то, что она завернута в два одеяла, — Тебе холодно?
— Всё в порядке, Ванёк. Спасибо, дорогой, — улыбнулась сыну и взяла телефон дрожащими руками.
— Мам, я всё вижу. Сейчас папе позвоню, — Ваня забрал телефон и незамедлительно набрал номер Дениса, но его телефон оказался недоступен. Ваня начал паниковать, но вдруг вспомнил о Максиме и набрал его номер:
— Да, Манюнечка.
— Макс! — радостно и с неким облегчением воскликнул, — Это Ваня! Как хорошо, что я дозвонился до тебя!
— О, привет, друг! Как у тебя дела?
— Макс, тут мама… Ну… маме плохо! Она бледная такая… И глаза у неё закрыты, — слегка запинаясь произнёс ребёнок, а Маша ненадолго выпала из реальности.
— Вы дома? — резко произнёс Максим и прямо среди дороги развернул машину одним маневром, чуть не создав аварийную ситуацию. Ему было наплевать на сигналы автомобилей и нецензурные направления, куда посылали разъяренные водители.
— Да! Ты приедешь?
— Я еду! Сейчас буду, друг! Не бойся, я буду через пятнадцать минут.
— Я тебя очень жду! Приезжай скорее.
— Сынок, — Маша открыла глаза и тяжёлый взгляд бросила на Ваню, — Всё хорошо, — приподнялась на кровати, ощутив лёгкий прилив сил.
— Мамочка, сейчас Максим приедет. Он сказал, что уже едет, — Ваня залез на кровать и лёг рядом с мамой, устраиваясь под её боком…
Через некоторое время Маша поднялась с кровати, чтобы сходить в туалет. Мучительная боль лишь усилилась и была практически невыносимой.
— Ванёк! — Максим ворвался в дом, мигом взлетая на второй этаж.
— Макс! — Ваня обрадовался, когда увидел мужчину.
— Привет, парень! Я здесь, а значит всё будет хорошо, — успокаивающе похлопал по плечу мальчика, — А сейчас давай в свою комнату, ведь завтра в школу, верно? Мама просто немного простудилась, ничего серьёзного, ладно? Я о ней позабочусь.
— Ты не уйдёшь? — зевая, произнёс Ваня, доверяя полностью своему старшему другу.
— Обещаю, что я буду рядом, — не мигая заверил мужчина, а внутри бурлил вулкан душераздирающих волнений, — Я к маме, а ты ложись спать. Добрых снов, — легонько потрепал по волосам.
— Спокойной ночи, — не возражая отправился в свою комнату. Макс никогда его не подводил. Он всегда выполнял свои обещания.
Максим влетел в комнату Маши, и, не увидев её на кровати, вошёл в примыкающий санузел:
— Маня! Господи… — Максим в два шага оказался рядом с Машей, которая опиралась руками о край раковины, чтобы перетерпеть приступ боли, — Что с тобой? Где болит?
— Макс… — простонала она и завалилась в его объятия, — Спина болит очень и знобит жутко. Ещё низ живота…
— Ты скорую вызывала? — прижал изо всех сил к себе, удерживая на ней массивное одеяло, а другой рукой извлёк из кармана мобильный, — Тошнит?
— Да, мне нехорошо, — уткнулась холодным носом в его горячую шею, — Мне ещё сегодня на смене стало плохо, меня даже Нюся завозила в частную клинику… Ну, которая на окраине…
— Что там сказали? — Макс параллельно звонил в эту клинику своему хорошему знакомому.
— Сказали что нужно обследование, я анализы сдала, но не осталась…
— Маня, я тебя прибью… — шумно выдохнул и взял своими огромными ладонями её лицо, — Сейчас едем в клинику. Сможешь сама одеться?
— Да, только мне очень холодно… — прижалась ещё крепче, получая от него тепло, защиту и любовь. Максим чувствовал неуёмную дрожь в её хрупком теле, от которой ему становилось морально больно.
— Моя девочка, — оставил поцелуй на виске, — Пойдём одеваться. Я помогу, — Максим усадил её на кровать, достал из шкафа спортивный костюм с начесом, который, по воле случая, оказался прямо перед его лицом, — Нужно одеться, малышка, давай, — сбросил с её плеч одеяло и надел на неё штаны, пока она надевала кофту.
Максим позвонил сестре Маши и объяснил ситуацию, та сказала, что без вопросов сейчас же приедет к Ване, не впервые ведь.
— Ну как ты? — обувая ее, обеспокоенно произнёс Макс.
— Сейчас немного лучше, — легко улыбнулась, застегивая на себе кардиган, радуясь тому, что он сейчас рядом — её душа и крепкая опора.
— Всё, поехали, — взял её аккуратно на руки и понёс в машину, прихватив с собой её документы.
******
По приезде в клинику их встретили, ведь Максим заранее позвонил знакомому врачу. Машу незамедлительно направили на обследование, а его оставили ожидать. Он весь извелся и дал волю своему волнению, которое в обществе Маши держал при себе. Его руки дрожали и сильно потели, а вместо привычных ямочек на щеках залегли глубокие морщины, которые не скрывала даже густая растительность на лице.
— Максим Викторович, острый пиелонефрит, как и подозревали. Марии нужен отдых, постельный режим и уже сейчас мы поставили капельницу. Мы вынуждены применять несколько антибиотиков в комплексе, увы, по-другому, с недугом не справиться.
— Это серьезно? Как она? — его будто кипятком окатили.
— Мария будет в порядке. Возможно, где-то просквозило или посидела на холодном, а потом запустила своё состояние. Плюс инфекция. А воспаление уже дало жар тридцать девять и семь.
— К ней можно?
— Да.
— Спасибо, Док! — быстро пожал руку и направился к Маше.
Она лежала такая хрупкая и беззащитная в больничной рубашке; губы были бледные и сухие, местами даже потрескавшиеся; лицо не тронуто косметикой, но искаженное мукой.
Вопреки всему. Самая прекрасная.
— Как же я за тебя испугался, mi amor, — губами коснулся костяшек пальцев, — Так испугался… — зарылся лицом в холодную ладошку.
— Люблю тебя, — бессознательно пробормотала, погружаясь в тревожный сон под воздействием медикаментов.
******
Каждый стон заставлял его вздрагивать и секундно пробуждаться, сильнее сжимая её руку. Доктор регулярно входил в палату и бесконечно заверял беспокойного Максима в том, что самое страшное всё позади и они вовремя приехали.
POV Маша
В теле дикая слабость, и так трудно переворачиваться на бок, даже кажется, что это манёвр мне не под силу. Веки такие тяжелые, будто налиты свинцом, хоть с помощью рук разлепляй. Боже, как же я слаба....
— Серёг, ты уверен? — слышу я родной голос.
«Макс!»
— Да, езжай, Максим Викторович! Всё хорошо, уверяю, — отвечает доктор.
«Что? Куда?»
— Ладно. Номер мой есть же.
— Да. Опасаться нечего, — слышу негромкий грохот двери и всё же открываю глаза.
— Манюнь, ты как? — его карие глаза оказались напротив моих.
— Хорошо, — я сглотнула и коснулась ладонью его ноги, проверяя свои конечности и способность двигаться. Катетер в руке неприятно обжигал вены и доставлял дискомфорт.
— Уже утро. Я поеду. Не хочу, чтобы меня здесь увидели. — он коснулся губами моего лба и мне не хочется, чтобы пропадало это приятное ощущение его губ на моей коже.
— Да-да, — незамедлительно выпаливаю я, — Конечно, езжай, —
«Пожалуйста, не оставляй меня здесь одну».
— Я приеду вечером.
— Всё хорошо, правда! —
«Нет!», — Спасибо тебе, — улыбнулась.
И он уезжает.
«Не хочет, чтобы его здесь видели? Со мной? Боится чего-то? Что эти отношения для него?»
Моё сознание начинает кишить подобными мыслями, но я их уверенно гоню прочь, а жгучие слезы градом заскользили по моим щекам…
