Красная дорога

      Вот уже два года, как Тим Нокс работал в гостинице “Красная дорога”. После смерти отца, единственного, кто заботился о нем, тетя Ингрид и дядя Бен забрали их с сестрой к себе. Конечно, ни о какой идиллической семье речь не шла - в “Красную дорогу” нужны были работники и дети нелюдимого брата, достаточно взрослые чтобы работать, подходили отлично. К тому же, нельзя было просто оставить их - репутация в их городе всегда была связана с добродетелью, напускной ли, настоящей ли - кому какая разница.       Почти сразу Элизу, за нерасторопность, мечтания не по делу и восемнадцать разбитых кружек, отправили в интернат для девочек в двух днях пути от города. Она едва прошла отбор - устав запрещал брать учениц младше восьми, но Элизе было уже семь и три четверти, и она была такая смышленая, что ее все таки взяли.       Тим в это время работал за двоих, а оплеух получал,кажется, и вовсе за всех мальчишек в городе. Иногда перепадало и похлеще, в последнее время дела шли туговато и дядя Бен пил почти каждый день, а напившись норовил хлестнуть его чем попадется за любой пустяк, а то и вовсе даже без повода.        В этот раз все было точно также: дядя Бен озверел оттого, что двор не убран и, схватив Тима за шкирку, лупцевал веткой, найденной в траве. Тим только крепче сжимал зубы - начни он орать или плакать, дядя точно совсем распалился бы, очень уж он ненавидел "пререкания", как он их называл. Один из гостей, сухой старик из-за дальнего столика как раз выходил во двор. Встретившись с Тимом глазами он нахмурился и прошептал что-то одними губами. Внезапно рука, больно сжимающая заднюю часть шеи, разжалась: Тим рванул вниз и в сторону, чтобы избежать пинка вдогонку. Потом сразу оглянулся и остолбенел - дядя Бен побледнел и, кажется, превращался в камень. Все ноги по щиколотки у него уже были каменные, прямо вместе со штанами и ботинками. Камень поднимался все выше и выше с каждой секундой.       Кажется это было зверски больно: он так громко заорал!. На крик прибежала тетя Ингрид, высыпали любопытные постояльцы; тетя, как увидела, что творится, тут же ударилась в слезы. Смотрит на старика: ревёт, и ругается, и как ругается! Уши, кажется, в трубочку скоро свернутся.             Она ему: “чего, козел такой-растакой творишь, я тебя, такого-растакого, сейчас как пришибу!” Убирай, кричит, свое колдовство, а дядя Бен уже по пояс весь каменный. За что, говорит, вы так господин маг? Что хотите, говорит, забирайте, расколдуйте любимого мужа, кормильца единственного, очень просим. Она будто не знала, как лучше к старику обратиться: обычно накричишь, напугаешь, а тут маг, как бы саму в лягушку болотную не...       Старик посмотрел на абсолютно перепуганного дядю, потом обернулся к Тиму и принялся пристально его разглядывать. Но, вроде как, и не его, а где-то над ним, чуть выше головы. Поглядел, что-то, видно, увидел, и заявил, что хочет забрать мальчика. Тетя Ингрид тут же и согласилась, она даже не слушала - на все согласна была. Тим вытаращился на старика. Мальчика? Его, что-ли? Он даже оглянулся для верности - не стоит ли позади ещё какой-нибудь мальчик. Не стоял. Ни единого мальчика во всём дворе, кроме него самого. Тиму стало неуютно и он незаметно шагнул назад.       Очевидно, недостаточно незаметно. Под ногами хрустнула оброненная дядей Беном ветка и все зеваки, собравшиеся во дворе на крики, не говоря уже о тете Ингрид, повернулись к нему. Маг и ухом не повел. Что-то шепнул дяде Бену на ухо, и ушел. Камень, как корка отвалился кусками прямо в траву. Тетя Ингрид принялась многословно в спину благодарить “глубокоуважаемого господина мага”, а Тим облегчённо выдохнул. Значит не сегодня. Может, и не завтра. Может, он вообще пошутил. На что магу без месяца одиннадцатилетний, ни-на-что-не-годный сирота? Тут или опыты какие черномагические, но все знают, там девственницы нужны. Девственницы, стало быть, девчонки. Или прислуживать. Поваренком или помощником конюха, или ещё что. С этим он сможет справиться. Но зачем магу слуги, раз можно заклинание прочитать и готово. Этого он понять не мог, но глубоко задумываться не стал. Может не так все и плохо? Раз дяде Бену бить не дал, может, и сам не будет. Во жизнь начнется!       Тим и сам не заметил, как размечтался: теперь ему уже хотелось,чтобы старик его забрал. Служить магу! Какой авторитет, какую власть это даст ему над остальной городской шпаной! Слуга мага - так можно будет представляться. Не подавальщик из дерьмовой таверны на окраине, а слуга мага! Можно жить!       День сменял день, неделя сменяла неделю. От мага не было никаких вестей, дядя с тетей его тоже на порог не выставляли, так что Тим решил, что, наверное, это все же была шутка. Так, проучить дядю, чтобы руки не распускал. Это заключение так его впечатлило, что теперь маг в сознании мальчишки представал не просто стариком, а настоящим чародеем из сказок - защитником справедливости. Он даже немного жалел, что тому не нужен оказался ни поварёнок, ни помощник конюха - уж такой- то, чародей, наверняка каждый день творит всякие чудеса и заклятья. Спасает короля или убивает дракона. Ну, на худой конец, какую-нибудь кикимору.       Так прошел месяц. Тим тихо, в кругу своей новой семьи отпраздновал день рождения. Даже Элиза на пару дней вернулась - и подарила ему собственноручно вышитый носовой платок. Получилось кривовато, зато от всего сердца. Тим поклялся всегда-превсегда носить его при себе и Элиза даже покраснела от удовольствия.       Наступила ранняя осень, деревья покрылись золотом и багрянцем, а ветер стал холодным, пробирающим до костей.       Одним промозглым утром, когда солнце только-только взошло, в комнату Тима, которая продувалась почти со всех сторон, потому что была чердаком и давно требовала ремонта, постучалась тетя Ингрид. Тим всегда мог понять, кто к нему стучится, потому что дядя Бэн всегда будто торопился куда и барабанил по двери не щадя сил, а тетя Ингрид стучала тихо, но настойчиво, всегда три раза. Тим, взъерошенный и заспанный, стучащий зубами от холода, прошлепал босыми ногами по ледяному полу и, как можно быстрее, распахнул дверь. Хмурая тетя окинула его взглядом от растрёпанной макушки до голых пяток, тяжело вздохнула и велела ему собирать вещи, потому что после обеда за ним прибудет господин маг.       Сначала Тим не поверил своим ушам. Это было так невероятно, что он даже забыл о холоде. Маг! За ним! Значит это всё-таки была не шутка и не просто так!       Собирать оказалось немного - мешок для вещей, который выдала тётя оказался большеват. Всего у Тима было: пара комплектов повседневной одежды, парадный костюм для церкви, несколько рубах и две пары добротных, хотя уже поджимающих башмаков - ещё отец покупал. Лихая серая кепка, отвоеванная в карты у соседского мальчика постарше, теплое пальтишко, носки и трусы.        Из важного: хороший отцовский складной ножик, набор стеклянных шариков, всегда лежащий где-то в кармане на случай игры, сделанная с дядей Беном некоторое время назад удочка и носовой платок вышитый Элизой и ни разу не использованный, оттого - до сих пор удивительно чистый.       У Тима не осталось ничего материнского - она, как говорил отец, сбежала в поисках лучшей жизни недолго после рождения Элизы, поэтому в доме не упомяналась. Сестра её совсем не знала, поэтому воображала себе невесть что, даже плакала по ней пару раз, а Тим затаил обиду.       Зато у него был замечательнейший, лучший на всем свете компас, который ему на недавний день рождения подарили дядя с тетей. Тетя Ингрид подарила. Она конечно покрикивала и в целом была несколько холодна: не укладывала его спать, и не рассказывала историй - зато всегда замечала и обрабатывала все ссадины. И вступалась, когда дядя слишком уж расходился. Своих детей у них пока не было - они были гораздо моложе родителей Тима - но все же он был им благодарен.       Ненадолго Тим погрузился в мрачные раздумья и настолько сам себя разжалобил, что даже пустил пару слезинок. Он думал о тёте и дяде, и вспоминалось только лучшее: как они водили их с Элизой на ярмарку и как дядя Бэн брал Тима с собой рыбачить. Как тётя сшила ему парадный костюм, с иголочки, из дорогущей ткани и как обрабатывала ему разбитые колени.Опять же, за интернат Элизы, гордо именующийся Институтом для девушек Хельги Добло с уклоном в практическое чародейство, нужно было платить, и неплохие деньги.       Они действительно старались, милосердно решил Тим, хотя и не знали порой, что делать со внезапно свалившимся на них племянниками. Мысли, как маятник, качнулись в другую сторону.       Даже сейчас, с этим магом. Служить у мага считалось очень почётно, в "Красной дороге" до сих пор нужны были рабочие руки, но тётя отпустила его не раздумывая. Нет, себя не обманешь. Каким бы замечательным маг не был - то, что тётя согласилась так скоро, даже не подумав, больно ударило по мальчику. Чувствовалось, как предательство.       Тим закончил с вещами, но тяжёлые мысли так и не отступили. В последние месяцы мысль про мага никак не давала ему покоя. Мнение его всё время менялось - то он, наслушавшись страшилок про кровожадных тёмных магов, не мог ночью заснуть от страха, то наоборот, жалел, что чародей про него позабыл. Прямо сейчас мальчик так разнервничался, что уже почти вибрировал. Мелькнула мысль схватить мешок, сбежать из дому, поехать к Элизе - но он тут же её отмёл. Это же маг - тут одно заклинание и прости-прощай!       Дядя Бэн с первого этажа крикнул спускаться, голос у него был что надо, в любом угле услышишь, и мальчик, скрепя сердце, отправился на встречу судьбе.