Когда твой демон линяет

Когда его демон линяет, Мадими всегда рядом. Во всяком случае, последние тысячу лет. Шутка ли – лежать в одиночестве и быть бессильным от повышенной температуры! Мадими просто не может его с этим оставить. Тем более, Азирафаэль больше никого к себе и не подпускает*. *Ходят слухи, что однажды к Азирафаэлю во время линьки припёрся какой-то демон, а тот оттяпал ему лицо. Однажды Мадими видел демона без лица, так что был склонен верить. Наверное, это особенность демонских тел, думает Мадими. У кого-то лягушка на голове, вокруг кого-то мухи летают. А кто-то линяет время от времени. Сначала Азирафаэль становится дёрганым. Пытается склонять людей ко греху, но как-то спешно и чем дальше, тем халтурнее. Не находит себе места физически, даже в Ритце на стуле больше часа усидеть не может. Сильнее обычного беспокоится, что будет, если их связь раскроют. Глаза у него постепенно светлеют, становятся белёсыми и мутными. Пожалуй, на этом этапе он даже похож на демона. Постепенно у него вылезают волосы. Сходят клоками, остаются на руке, стоит в них запустить пальцы, летят на пол, если дотронуться до предплечья. Трубы в доме не забиваются только чудом. Мадими пишет в отчёте, что помогал уборщице в парикмахерской и это всё часть сложного плана по массовому спасению. Крылья, обычно скрытые, проявляются и начинают линять. Кажется, будто бы дом принадлежит не демону, а чокнутой птичнице (помощь которой тоже ведёт человечество к свету). Кожа становится суше и суше, а черты начинают стремиться к змеиным, пока его демон не утрачивает человеческий облик полностью. Руки и ноги становятся лапами, появляется хвост – по дому теперь ходит дракон. Азирафаэль говорит, что это не больно, но его явно мутит в процессе. Он пошатывается и чешет бока о каждый косяк. А далее он лежит без сил, доверчиво положив Мадими на колени голову. Мадими гладит его и тихо шепчет над ним, чтобы кожа слезала скорее и проще, а голова гудела поменьше. В отчёте всегда указано, что он помогал долго пробывшим на солнце людям в той части Земли, где стоит лето. Да-да, тоже план, сложный, запутанный, кто говорил, что будет легко. Книгам всё ещё требуется уход, так что Мадими убирает пыль и кормит их мясом. Они благодарно рыгают и даже дают себя гладить по корешку. С каждой новой линькой они всё сговорчивей, отмечает Мадими. Он шепчет над перцем на подоконнике, и тот становится таким острым, что приходящий в себя Азирафаэль едва не лопается от удовольствия, когда его ест. Однажды в двадцатом веке они опробовали современную противоожоговую мазь, и это была самая лёгкая линька. Азирафаэль на радостях подарил Мадими большую злобную венерину мухоловку – спустя десять лет она доросла сторожить входную дверь**. **Но он всё равно её туда не поставил. Время течёт иначе. Для Азирафаэля оно тянется вечно, а Мадими перестаёт за ним следить, выпадает из расписания, чтобы заботиться. Ведь что может быть важнее, когда твой демон линяет.