Barbed wire & a breath of fresh air

      

- 2 -

      

      Умирая от духоты в маленькой комнатке для допросов, он просидел в наручниках целый час, чувствуя себя просто ужасно даже не от того, что на него пялятся с той стороны экрана, выжидая, а потому, что журналист понятия не имел, каким боком его собираются приплести к смерти пропавшего инженера... «Так значит, он мёртв?..»       Дверь, наконец, шумно открылась, впуская низкого мужчину с огромной папкой и пакетом в руках. Из-за работы Марка не в первый раз задерживали, и он прекрасно знал, как это всё делается, понимая, что папка на самом деле пуста, и на него у них ничего нет, раз его так долго заставили сидеть здесь, в надежде, что он стушуется и сдаст себя сам. Но вот что в том пакете?..       – Марк Ли, 28 лет, гражданин Кореи, проживаете в Сеуле, журналист.       – Всё верно. А вы?..       – Детектив Со.       – Очень приятно.       Детектив достал из пакета какую-то вещь и протянул её журналисту.       – Ваше?       Марк узнал джинсовку и сразу всё понял...       – Да. Я вроде сдал её в химчистку.       – Можно поинтересоваться, почему вы решили её почистить?       – На ней были пятна крови.       – Чьей?       – А вот это, скорее всего, вы мне скажете.       Детектив откашлялся и вытащил из папки слегка помятый листок.       – Это кровь пропавшего главного инженера филиала, Ким Соныля, может, слышали? Дело в том, что сегодня утром в лесу нашли его труп.       – Сегодня утром?!       – По предварительному заключению патологоанатома, он был убит поздним вечером 30 апреля, с 20:00 до 23:00. Где вы были в это время, господин Ли?       – Моя электричка прибыла в Пусан около половины десятого, затем на такси я доехал до отеля и заселился приблизительно в 22:30.       – Без пробок до нашего города можно доехать за полчаса, по записи в журнале регистрации вы заселились в 22:45. Можете поподробнее описать свою поездку?       «У них либо совсем нет идей, либо они просто тупые...» Марк устало вздохнул, потирая запястья, которые болезненно ныли от стальных оков. Время, наверное, около двух ночи, а на утро у него запланирован визит к бывшему директору... Хотелось пить.       – Мотив...       – Что?       – Я похож на серийного маньяка?..       Вдруг за дверью послышались спорящие голоса, и через минуту в комнату вошёл один из арестовавших его полицейских, из-за спины которого выглядывал никто иной как Ли Донхёк... «Он и здесь работает?!»       Парень был одет так же, как и утром, не считая дорогущего шейного платка от Givenchy. «У него контракт с модным домом? Потому что, если это не спонсорская одежда, то я даже не знаю, что сказать...»       – Хёк?.. Что случилось? – детектив встал, пожимая руку внезапному гостю.       «А ничего, что этот красавчик вошёл в комнату для допросов во время следствия как к себе домой?!» Но то, как вели себя остальные, заставило Марка задуматься...       – Привет, хён. Как жена?       – Поправляется, спасибо. Говорит, что когда попадает в твои смены, больница из тюрьмы превращается в дом отдыха.       – Ну, это она преувеличивает, – широко улыбаясь, он бросает взгляд на Марка. – А что здесь делает наш друг?       – Друг? – детектив Со как-то странно меняется в лице, но и Марк тоже немного обескуражен.       Донхёк подходит к главному подозреваемому и, приобнимая его за плечи, неодобрительно цокает языком, глядя на наручники. В нос Марку ударяет запах солярки и медицинского спирта на фоне изысканного шлейфа дорогого парфюма... Сдерживая панические удары недоуменного сердца, он чувствует себя неуютно от такого внезапного посягательства на личное пространство, ещё и от этого парня.       – Понимаешь, он подозреваемый в убийстве Ким Соныля, Хёк... На его одежде нашли кровь и ...       – Но Марк был со мной.       – Что?.. – детектив терялся всё больше, а Марк молча пытался определить, что здесь вообще происходит...       – Я говорю, что тем вечером Марк Ли был со мной, – Хёк говорил нарочито чётко и довольно резко.       Марк впервые наблюдал такое серьёзное выражение на этом лице, и не сказать, что оно не пугало. Скорее настораживало, заставляя нервно сглотнуть, ощутив кожей тот терпкий холод, что исходил от него... «Кое-кто здесь подходит на роль серийного убийцы значительно больше меня... Чего он добивается? Можно подумать, если он сказал, то...»       – Хорошо, я понял, – детектив махнул напарнику. – Эй, отпусти его!       «Что?!!» Чего только не приходится наблюдать, работая в сфере средств массовой информации, но такое Марк видел впервые... У него было чувство, будто он на съёмках криминальной комедии, где ни режиссёр, ни сценарист понятия не имеют, что происходит, не говоря уже о том, что будет дальше. Какая-то самодеятельность, приправленная щепоткой нелепой импровизации.       – Да, и для начала, неплохо было бы снять эти наручники, – дёрнув за цепочку, Хёк похлопал Марка по плечу и вышел, увлекая за собой детектива...              ...              – Садись.       – Спасибо, я лучше на такси, – Марк отодвинул протянутый шлем и достал телефон.       Но кое-кто был настроен довольно решительно, когда вырвал чужой мобильник из рук, всучив взамен шлем, и завёл мотоцикл.       – Да ладно тебе ломаться, поехали. И держись крепче. Я опаздываю, так что...       – "Ломаться"?! Я просто...       – В нашем городке такси ночью не достать, а таким милашкам гулять в одиночку тем более не следует. Едешь? Давай реще! – Хёк надел шлем, захлопнув затвор, и убрал подножку.       Марк решил, что насчёт "милашки" всё скажет потом, а пока лучше действительно воспользоваться предложением, чтобы поскорее оказаться в душе... Они ехали быстро, и хоть раньше журналист и катался на мотоциклах, в качестве пассажира это было впервые. Вцепившись на очередном повороте покрепче в подозрительного модника, оказавшегося ещё и экстремальным гонщиком, Марк невольно снова задумался, всё ещё пытаясь проанализировать увиденное...       «Если та кровь – убитого беглеца, то оказаться на моём плече она могла только в одном случае... Если тот человек в капюшоне был убийцей, то в тот вечер он был в моём отеле... Почему меня так просто отпустили, и зачем этому парню врать, выдумывая мне алиби? Как он вообще узнал, что я там?..»       Через одежду он чувствовал упругие мышцы на чужом животе... Рукам было тепло, а нос всё ещё улавливал запах солярки, спирта и чего-то ещё... Марк никак не мог понять, почему его так заинтересовал этот нагловатый и улыбчивый парень. Ведь помимо расследования, было что-то ещё...       «Да кто ты такой, Ли Донхёк?..»       Он не хотел думать о том, что его тянет к этому загадочному персонажу, так неоднозначно фигурирующему во всей этой мутной истории. Списав нездоровое любопытство на профессиональное чутьё, Марк решил, что обязательно разберётся со всеми интересующими его вопросами. А пока нужно пересмотреть планы на будущее, потому что труп сбежавшего главного инженера только добавляет вопросов, меняя подход к делу и...       Неплохо пригревшись на чужой спине, погружаясь в сложные алгоритмы размышлений всё глубже, Марк не сразу заметил, что они уже приехали к отелю, и Хёк даже снял шлем, ожидая пока его отпустят.       – Я конечно понимаю, что я тот ещё красавчик... – но не успел он закончить, ехидно ухмыляясь, как Марк уже одумался и вскочил.       Пока "красавчик" возился с мотоциклом, журналист просчитывал возможные варианты... «Как полиция узнала про кровь на пиджаке? Возможно, они просто проверяют всех новоприбывших, ведь город небольшой... Но я попросил в отеле сдать его в химчистку уже на следующее утро, когда ещё никто не знал, что инженер Ким мёртв... Почему детективы так покорно слушаются этого парня? "Больница"? Где ещё он работает?.. Это при том, что он так хорошо одевается... Замначальница по охране дала ясно понять сегодня, что на предприятие меня больше никто не пустит... Что же в тех дальних складах?.. Я готов поспорить, что брак никто не исправлял... Куда они сплавляют эти машины?.. Почему он приехал за мной в участок, если опаздывал на очередную подработку?..» Тут он понял, что его уже несколько раз окликнули.       – Тигрёнок!..       – Что?.. Тиг-?..       – О! Отозвался... Ну ничего себе.       – Телефон, – Марк протянул руку, ожидая.       «Надо позвонить Джено, похоже командировка затянется... Я ещё не посмотрел на смету ремонта "детской"... Серьёзно, "дЕтСкАя"?! Она так хочет детей?.. Но я же говорил, что надо выплатить сначала хотя бы одну треть банковского займа... И всё-таки, почему он наврал про алиби?!»       Вместо того чтобы отдать телефон хозяину, Хёк взял его за протянутую руку, немного потянув на себя.       – Пойдём. Сегодня моя смена в баре. Ты всё равно не уснёшь сейчас...              ...              «Всё-таки у него невероятная аура... Она завораживает, и невозможно отвести взгляд...» Так он думал, уже немного захмелев, наблюдая за Хёком, готовящим очередной коктейль для какого-то посетителя, спутница которого, к слову, тоже не сводила с бармена пристальных глаз. Такси, может, ночью и не достать, но вот посетителей, несмотря на столь поздний час, в этом забытом Богом месте было полно. По тому, как модник, обходя столики, весело переговаривался с народом, было понятно, что его здесь все знают. Однако от внимательного наблюдателя не ускользнул бы тот факт, что, несмотря на видимую весёлость, с которой эти люди общались с Хёком, между ними как будто была незримая стена... И спустя время Марк определил её природу. Эти люди боятся Донхёка. Смеются, улыбаясь, шутят и похлопывают по плечу... Но боятся, справедливо опасаясь, как любой опытный дрессировщик опасного зверя. «Интересно...»       В тот раз, после неудавшегося рейда по складам предприятия Марк решил подкараулить весьма подозрительную замначальницу по охране, дождавшись обеденного перерыва. Но и сидя в кафе напротив главной проходной, он не терял время. Миловидная внешность и профессиональная болтливость всегда служили на пользу, когда за соседним столиком оказывалась компания молодых женщин или старшеклассниц. И Марк не заметил, как непринуждённый разговор тогда сам собой незаметно вышел на Ли Донхёка...       Марк залпом допил остатки виски, наслаждаясь разносившимся по телу теплом и побрякиванием кубиков льда в стакане. Когда он в последний раз так расслаблялся? По-моему, он вообще ни разу не напивался с того времени, как познакомился с Джиной и взял кредит... Марк никогда не был охотником до подобных развлечений, уделяя всё свободное время работе. Да и слабоват он был для алкоголя, решив после очередной смущающей истории от Джено, что пить ему точно не следует...       Возникший словно из ниоткуда карамельный голос вернул его к реальности.       – Повторить? – почему, даже когда он не ухмыляется, Марк видит в этих глаз ехидную улыбку и что-то ещё...       Изящная рука с бутылкой Jack Daniel’s , тактично ожидая, замерла в воздухе.       – Да, пожалуйста...       Марк отметил, что серьга на месте, а белая рубашка очень красиво оттеняет смуглый оттенок кожи. Почему он не идёт в свой номер, продолжая бессмысленно таращиться на этого недо-официанта, сидя здесь?.. У него, вообще-то, чисто профессиональный интерес. Нужно узнать, зачем этот парень забрал его из участка, так нагло наврав, почему у него сто подработок и что значит это его фраза про привычку... Почему эти люди его боятся? Почему он выглядит как одиночка, продолжая им улыбаться? Почему на нём так чертовски сексуально смотрится вся эта дорогущая одежда и...? «Стоп, что?.. "Сексуально"?.. Всё. Хватит пить» Марк опрокидывает стакан, тут же осушив его…       Эти девицы сегодня днём в кафе только и болтали, что об этом Донхёке, плотоядно улыбаясь, стоило кому-то его упомянуть... Одни считали, что он слишком красив и богат, другие, что слишком опасен, а третьи, что он изгой, но все сходились в одном: он просто невероятно хорош в постели... Но Марку казалось, что что-то они не договаривают, утаивая главную особенность этого загадочного человека.       Пусть голова и потяжелела, но спустя время, понаблюдав, Марк был уверен, что все эти люди собрались здесь не просто так, что-то или кого-то ожидая. К тому же, половину из них он уже знал и видел, а о ком-то как раз планировал разузнать...       Хёк наливал ему ещё. Марк пил, а время шло.... В какой-то момент в бар спустилась пожилая женщина с ресепшена отеля и сказала: «Сегодня не получится. Он занят. Извините, друзья». И люди, посетовав, стали расходиться.       «Что это значит?..» Марку было трудно думать. Мысли не слушались его, разбегаясь и смеясь, всякий раз как он пытался их скооперировать. И он не заметил, как отключился...       Когда спустя время журналист наконец открыл глаза, резко выпрямившись, в помещении уже никого не было. Рядом с ним за барной стойкой, подперев одной рукой подбородок, сидел Хёк, с интересом изучая что-то в телефоне.       – О! Тигрёнок, ты жив, милый? Уже пора бы валить отсюда, знаешь ли... – он продолжал листать какие-то фотографии, и до Марка вдруг дошло: это его телефон.       – Что?.. Но как ты его разбло-..?       – Это твоя девушка? – Хёк показал ему их с Джуной совместную фотку, сделанную в её день рождение месяц назад.       Журналист выхватил телефон и убрал его в карман, пытаясь неуклюже слезть с высокого табурета.       – Тише, тише! Не расшибись только! – Хёк подхватил его, спасая от падения.       – Сколько тебе лет?..       – Какая разница? Осторожно, ещё ступенька, – недо-айдол почти тащил Марка на себе, когда они пытались преодолеть крутую лестницу отеля. – Давай, милашка, осталось совсем чуть-чуть...       – Я тебе не "милашка"... – язык заплетался почти так же творчески, как и ноги. – Ты выглядишь младше... Прояви уваж-..       – Стоп, стоп, стоп! Не здесь, тигрёнок, надо потерпеть до туалета! Давай, мой хороший, а то я тобой же тут всё и вытру потом.       Крепкие руки с силой сжимали, не давая упасть, и Марка тошнило не только из-за количества выпитого, но и от отвращения к самому себе...       Громко вздыхая от облегчения, Хёк наконец повалил постояльца на кровать.       – Нахрена так много пить, если не умеешь?.. Вашу ножку, принцесса! – вместо того, чтобы оставить пьяницу, предоставив его на растерзание демонам совести, Хёк бросил свою кожанку на кресло, закатал рукава и полез снимать с Марка обувь.       – Зачем ты наврал про алиби... сказав полиции… что был со мной?.. – журналисту казалось, он вот-вот провалится в сон, поэтому нужно было торопиться.       – Я был с тобой, – парень снял с него обувь и носки, приступив к пуговицам на рубашке.       – Что?.. Но... Почему у тебя столько подработок?..       Хёк заставил его сесть, снимая рубашку.       – Хочешь пить? Минибар, кстати, платный, ага.       Он взбил подушку, толкнул Марка обратно, заботливо укрыв одеялом, и направился к окну. Форточка впустила порцию утреннего воздуха, даря Марку временное облегчение и наполняя лёгкие свежестью...       – Как ты узнал, что я в участке?..       Хёк задернул шторы, погружая комнату в полутьму, и вернулся к кровати.       – Я знаю обо всём, что происходит в этом проклятом городе, – он вдруг нагнулся, заглядывая Марку в глаза.       Казалось, красивый парень видит всё насквозь, прожигая внутренности, и журналист решил, что чертовски пьян, раз ему так безумно хочется забыть обо всём, утонув в этих глазах.       – Значит, ты – тот, кто мне нужен...       Хёк опустился ниже, и Марк ощутил тепло чужого дыхания на своём лице. Холодная рука вдруг коснулась щеки, поглаживая, а большой палец очертил линию губ, и журналист перестал дышать, будто под гипнозом наблюдая, как Донхёк облизывается...       – Нужен?.. О да... Просто необходим, – он почти коснулся его губ своими, и журналист решил, что спит, наблюдая пьяные сны, а иначе как объяснить это томное желание в теле, природа которого была ему незнакома. – И когда ты поймёшь это, тебе понравится...       Казалось, он уже ощущал чужие губы, как вдруг парень быстро отстранился, ухмыляясь ещё наглее, чем обычно, и, прихватив куртку, направился к двери.       – Кто ты такой, твою мать?.. – Марк закрыл глаза, решив, что сейчас он больше не в состоянии думать.       Карамельный голос проник на самое дно уже почти провалившегося в глубокий сон сознания.       – Я? Просто «Хёк», который со временем заполнит все твои мысли и желания... Если ты не испугаешься, конечно... Спи.       Щелчок дверного замка и тишина.       «Интересно, он сегодня в отеле работает?.. Надо позвонить Джуне... Я не потяну ремонт...»       И вот Марк уже спит, поклявшись больше не пить и свалить из этого города как можно быстрее.              ...              Марк выпил третью таблетку обезболивающего, уже даже не надеясь на облегчение. Стоило утром открыть глаза, как голову пронзила адская боль, засверкав разноцветными искрами всех оттенков. «Чёрт...»       В аптеке его свято заверили, что эти подозрительного цвета пилюли – самое действенное средство в подобных случаях. Но что до интервью у бывшего директора, что сейчас, он как чувствовал себя дохлой рыбой на сковородке, так ею и остался...       Журналист вздохнул и поднял голову. Низкие серые тучи затянули небосклон, накрыв город мрачным куполом. Но дождь – это не совсем то, что было ему нужно.              Бывший директор пусанского филиала оказался довольно-таки молодым. Этот мужчина 60 лет отроду своим неисчерпаемым энтузиазмом в сборе информации о разыгравшейся вокруг предприятия бури мог дать фору даже Марку, что приятно удивило последнего. «Хоть один нормальный человек...» Разложив перед ним кучу исписанных листов старой бумаги, он принялся делиться своими догадками. Журналист не очень улавливал ход мыслей, отвлекаясь на периодическую боль и звон в ушах, но уже потом, спустя время, он поймёт, что даже с кристально чистой головой он бы не смог распутать этот клубок, пытаясь угнаться за казавшимися вполне логичными рассуждениями...       Доверие – первое, от чего стоит избавиться, когда поступаешь на журфак. И Марк об этом никогда не забывал.       Внимательно выслушав бывшего директора, пытаясь не выдать своего болезненного состояния ни единым мускулом, журналист попрощался, пообещав учесть все так любезно предоставленные ему здесь теории. Спросив туалет, он умылся ледяной водой и принял вторую таблетку. «Он специально обходил вопрос дальних складов стороной...» Отражение в зеркале рисовало угрюмую картину синяков под глазами на зеленушного цвета лице, и ни один театр Сеула не смог бы отказать ему в пробе на роль неудачника-наркомана, если ни мертвеца из хеллуинской постановки. В раскалывающейся голове родилось первое подозрение: сон под открытой форточкой чреват последствиями. Марк заболевал...       Спустившись во двор, он ещё раз отметил невероятную роскошь и изящество, царившие не только внутри огромного загородного дома, но и в саду. Наблюдая аккуратно подстриженные кусты роз, Марк подумал, что за исключением пары деталей, этот сад один в один как тот, что у отеля... Его отвлёк шум открывающихся ворот, но даже когда металлическая створка отошла до конца, чёрный  Porsche не спешил заезжать. И это не удивительно... Через лобовое стекло Марк мог видеть, как, не замечая ничего вокруг, водитель и пассажирка с переднего сиденья страстно целовались. Эти изящные руки на женской щеке показались знакомыми, но окончательной идентификации молодого парня послужила длинная серёжка, так к месту свисающая с бокового прокола аккуратной ушной раковины. «Попахивает клиникой... Здесь-то он что делает?! Эта женщина...» Марк узнал замначальницу по охране в этой быстро выскользнувшей из машины брюнетке. Она бросила обеспокоенный взгляд на окна дома и скрылась где-то по ту сторону забора. Стоило дверце за ней закрыться, и машина заревела, влетая во двор, как на гоночную трассу. «Больной...» Марку показалось, что Хёк выругался, на мгновение замерев, когда заметил наблюдающего за ним из тени клёна журналиста. Но уже через секунду на наглом лице сияла знакомая улыбка... Донхёк отстегнул ремень и небрежно хлопнул дверью, выходя из дорогой машины так, как будто перед ним была красная дорожка, на конце которой его ждал если не Оскар, то Нобелевская премия точно.       – Кого я вижу?! Как себя чувствует наш тигрёнок?       – Меня зовут Марк. Просто отлично, – в голове сама собой всплыла картина тёмной комнаты и соблазнительно облизывающегося томного лица, опускающегося всё ниже. Журналист старался не смотреть на губы, но... – Что ты здесь делаешь?       – Ну... – Хёк вскинул брови, обводя взглядом сад, и смеясь произнёс. – Вероятно, подрабатываю садовником?.. У меня помада что ли осталась?       Марк резко отвернулся, неловко поправляя волосы, когда понял, что его спалили даже раньше, чём он успел взять ситуацию под контроль. На Донхёке сегодня были кожаные облегающие брюки, небрежно заправленная в них белая футболка и черный приталенный пиджак с накладными локтями... Не отводя пристального взгляда от Марка, он протер пальцем губы, проверяя, нет ли на них следов недавней страсти. Журналисту показалось, что он уловил недовольство и даже некую досаду в этом изящном жесте. «Поблагодарить за то, что вчера он помог мне добраться до номера?.. Нет. Из-за его форточки я заболел... Обойдётся... Что он тут делает?.. Porsche?! Замначальница по охране?! Как там, кстати, её зовут?.. Точно, надо Джун позвонить...» Пока он раздумывал, всё больше склоняясь к тому, что третья таблетка просто необходима, Хёку кто-то позвонил.       – Да?.. Я уже почти приехал... Да, я всё уладил... – Марк с интересом взглянул на него и тут же замер, попав под гипноз... Эти глаза из-под длинной рыжеватой чёлки смотрели завораживающе проникновенно, будто пытаясь достать до самого дна чужого сознания. И если бы не тень насмешки, даже сейчас угадывающаяся в них... – Журналист?.. Интересно... Я же говорил, что он не так прост.       Марк не мог оторваться от его лица, так открыто демонстрирующего своё превосходство сейчас. Пристальный взгляд не отпускал, будто издеваясь. «Что происходит?.. Он говорит обо мне?..»       – Я понимаю... Да... Я разберусь, не переживайте... Хорошо, я сейчас, – не переставая улыбаться, глядя в ошарашенные глаза напротив, Хёк медленно спрятал телефон в карман, продолжая другой рукой играть брелоком от ключей.       «Не так прост? Разберусь?.. Он издевается?.. Судя по этой роже, он просто в восторге от того, что я всё слышал! Чёрт...»"       – С кем ты говорил? – Марк начинал не на шутку раздражаться...       Хёк внимательно окинул его с ног до головы оценивающим взглядом, вконец обескураживая своим поведением.       – Ты сейчас пойдёшь караулить рабочих со складов в местный бар на третьей улице?       «Что за?! Как он?..»       – Нет. Я заболел, поэтому пойду спать. С кем ты говорил?       С наглого лица вдруг слезла ухмылка, уступив место беспокойству. Неужели его это так взволновало?..       – Заболел? Это уже не весело... Садись, тигрёнок, я отвезу тебя в отель.       Но Марк, наконец, освободил себя от необходимости и дальше выносить присутствие этого странного субъекта, всё больше задумываясь о явной подделке, проданной ему в местной аптеке... Он молча развернулся и направился к выходу.              «Ну вот... Просто прекрасно...» Дождь мелкими каплями падал на сухой асфальт, окрашивая его в тёмный цвет. Марк забежал под навес цветочной лавки. «Ли Донхёк... Кто же ты такой на самом деле, м? Сам-то веришь, что садовники на работу на Porsche приезжают?..» В голове всё ещё стояла картинка целующейся парочки. «Он с ней спит?.. Что он там «уладил»?.. И какое ко мне всё это имеет отношение?..» Что-то ему подсказывало, что самое прямое... И лучше бы им не так часто пересекаться, а то скоро не останется никаких сил ни на осмысление всего происходящего здесь дурдома, ни на саму статью... Почему в этот раз всё так непросто? И хоть бывший директор и считал, что всё дело в коррупции и недобропорядочности новопреставленного Ким Соныля, Марк подозревал, что всё в разы запутаннее...              ...              «Две с половиной тысячи долларов?!.. Но ведь нет такой необходимости делать кроватку на заказ!..» Наконец он нашёл участок с покосившейся плитой в этом бетонном заборе. Упавшее дерево очень кстати оттянуло колючую проволоку, и Марк закатал рукава своего слегка посыревшего от прогулки по мокрому лесу серого свитшота. «Какие вообще, к чёрту, кроватки? Когда детьми и не пахнет!.. И зачем ей звукоизоляция стен?.. Совершенно лишние траты, по-моему... Чёрт!!» Спрыгнув на той стороне, он поймал большую занозу левой ладонью... «Ладно, потом...» Нервы сдавали... Марк никак не мог успокоиться и расслабиться в этом странном городе. Мало того, что ему казалось, будто он бродит вокруг да около, не приближаясь к цели, так ещё и этот наглый парень, называющий его то тигром, то ещё как-то, дико раздражающий своим поведением... Высокая температура лишь добавляла пару гирь к той непонятной тяжести, что он ощущал в последнее время... Иногда ему казалось, что ещё всего лишь капля – и он провалится под этим весом, сломавшись. И было страшно от той неуверенности – а поднимется ли вновь?..       Он любил Джуну... Любил свою работу... Свой новый дом...       Любил пить крепкое кофе по утрам, наблюдая как пар от чашки, поднимаясь, теряется в пустоте. Любил находить в книгах великих романистов новые, трогающие душу высказывания. Любил запах деревянных шпал со старого переезда возле дома, где он раньше жил. Любил слушать, как скрипят стяжки огромных труб котельной, зарытые в землю.       Сколько ещё и кому он будет должен, пока это всё не закончится?..       Может, это усталость? Депрессия? Низкий уровень сахара в крови?       Почему так отчаянно хочется всё забыть, растворившись в холодном ветре, грубо обыскивающем его сейчас?..       Осторожно крадясь, журналист добрался до самого дальнего склада без происшествий, зайдя с тыльной стороны. И хоть вокруг не было ни одного признака жизни, что-то ему подсказывало, что внутри кто-то есть. Обойдя огромный стометровой амбар, Марк вышел к главным воротам. На стоянке перед складом стоял грузовик, больше похожий на выездную химлабораторию. Какие-то люди в спецодежде и сепараторах грузили на тележки бидоны с непонятной жижой и отвозили их в амбар. В одной из темных фигур, переговаривающихся с водителем, Марк узнал ту молодую женщину из охраны, вспомнив её имя... «Ха ЧжиНа...»       – Люди – не крысы, где я вам возьму нового "дегустатора"?! Барон против левых людей на предприятии! Итак слишком много шума...       – Это не мои проблемы. Товарняк идёт через неделю, и к этому времени будьте готовы. Что такое, Джек?       Тут Марк заметил огромную черную овчарку на поводке у собеседника ЧжиНы. Собака рычала, не сводя глаз с того места, где журналист надеялся остаться незамеченным...       – Эй! Сходите, посмотрите что там, Джек беспокоится.       Как раз в тот момент, когда мужчина спускал собаку, чья-то рука дёрнула Марка за плечо, грубо разворачивая...