А теперь тебе страшно?..

      Дождь яростно стучал по стёклам и крыше старомодной машины Хэнка. На улице стемнело, ветер срывал старые грязные афиши, уносил их вдаль, и прокатывал по асфальту брошенный тут когда-то мусор. Непогода накрыла город ещё утром и, кажется, не собиралась отпускать. Похолодало, заметно приближалась зима.       Со стороны заброшенного завода несло неприятный затхлый запах. Сверкнула молния, вдалеке раздался раскат грома. В неблагоприятном отдалённом от центра районе Детройта в это время на улицах уже никого не было. Воры и наркоторговцы попрятались по щелям, а обычные граждане закрылись в квартирах, не рискуя ходить в темноте по улицам, ведь от полиции тут помощи ждать не приходилось.       Коннор чувствовал напряжение Хэнка. Именно чувствовал, а не определял после сканирования, потому что девианты после революции старались употреблять больше человеческих слов. Они сидели рядом, в тёмной машине, пропахшей запахом табака, и Хэнк то и дело сжимал и разжимал руль. Коннор опустил взгляд, в очередной раз изучая царапины на панели или мелкую трещинку на лобовом стекле. Он молчал, зная, как тяжело Хэнку даётся это задание. Подробностей не было, но Коннор достаточно хорошо изучил Хэнка за эти месяцы, чтобы почувствовать в нём перемены.       Он не знал, как нужно действовать в таких ситуациях. В кино или книгах люди-друзья приобнимали друг друга или сжимали плечо, выражая поддержку, но то друзья. Были ли они друзьями с Хэнком, Коннор до сих пор не знал. Точнее, он думал, что за этот год они заметно сблизились, но думал ли так сам Хэнк?.. И всё же он осторожно протянул руку и накрыл пальцы Хэнка своими. Сжал, делясь теплом, и сказал:       — Я хочу помочь.       Хэнк словно очнулся ото сна. Тряхнув головой, он рассеянно глянул на Коннора, затем на его руку, лежащую на своей. Вздохнул, благодарно кивнул и сжал в ответ его пальцы. Кажется, ему было страшно, хотя Коннор с трудом понимал, что это за чувство. Что-то наподобие было с ним однажды: тогда его копия взяла Хэнка в заложники и угрожала убить. В те долгие минуты все системы Коннора отчаянно сбоили. Возможно, это и был страх.       — Не знаю, насколько это возможно, но тут видели кое-кого... — прошептал Хэнк, и его голос дрогнул. — Не важно. Уверен, это бред, Коннор, но стоит проверить. Смотри! Вот они. Собираются.       — Задержаний не будет?       — Только разведка и установка личностей. Фиксируй всех, потом затаскаем ублюдков по допросам.       — Хорошо.       Для этой операции Коннор снял диод и сменил форму андроида на вещи простого человека. Студента, как сказал Хэнк. Неброская потёртая толстовка, немодная уже кепка, растянутые штаны и запачканные дорожной пылью кроссовки. Сам Хэнк был одет в привычном стиле, так, что с виду его трудно было принять за копа. Коннор даже не был уверен, что капитан Фаулер дал добро на эту вылазку, но лишних вопросов задавать не стал — Хэнку явно нужна была его компания и поддержка. Да он и сам бы ни за что не отпустил друга одного.       Они вышли из машины под моросящий дождь, захлопнули дверцы и направились следом за появившимися на улице людьми. Коннор ниже натянул кепку и заправил руки в карманы толстовки, как это делали люди, а Хэнк накинул на голову капюшон и закурил. Судя по запаху (Коннор сделал быстрый анализ) это была лёгкая травка.       — Зачем? — тихо спросил Коннор.       — Для запаха. — Хэнк сделал несколько затяжек и выбросил недокуренную сигарету. — Он становится характерно сладким, ни с чем другим не спутаешь. Больше буду похож на алкаша и торчка, а то твоими усилиями я снова стал выглядеть непростительно прилично.       Коннор кивнул. Хэнк и правда подправил здоровье за последние месяцы и стал выглядеть моложе. Они влились в разрастающуюся толпу, пришедшую словно на рок-концерт, и стадион вспыхнул сотнями огней, освещая мрачную улицу ярким неоновым светом. Людей и андроидов становилось всё больше, они стекались со всех сторон, и Коннору это показалось невозможным. Откуда они все взялись? Неужели знали о месте встречи, а полиция нет? Такой большой и надёжный источник информирования или что?       Когда они с Хэнком дошли до огромных ворот, обозначенных как вход, верзила-билетёр (определённо, андроид) взял их пригласительные и подозрительно глянул на Хэнка. Втянул носом воздух, видимо уловил что-то, и заинтересовался Коннором.       — Этот со мной, — сказал Хэнк и несильным шлепком подтолкнул Коннора идти вперёд, а сам забрал из рук верзилы билеты. — Они подозрительны ко всем новичкам. — Хэнк сказал это Коннору, когда они уже шли по тёмному коридору. — Сканируют и сохраняют лица, я боялся, что ты или моя рожа будут в его памяти не в той папке. Например, в разделе «копы галимые, мочить без разбора».       — А если мы там были? — так же тихо спросил Коннор. — Если он понял и это ловушка?       — Обкуренный коп с молодым парнишкой это не просто коп из новостей, — ответил Хэнк и усмехнулся. — Многие ведут двойную жизнь, Коннор. Например, в толпе я рассмотрел одного знакомого полковника. Уважаемый человек, между прочим!       Коннор кивнул.       Они прошли в огромный зал крытого стадиона, освещённый неоновыми огнями, с огромными экранами, готовыми транслировать всё, что тут будет происходить. Народа было столько, словно сюда стеклась треть города, и что больше всего поразило Коннора, среди зрителей были и андроиды.       Они с Хэнком прошли к своим местам, сели, и Коннор внимательно изучил взглядом огромную арену и два балкона по её краям. Он знал, что на таких подпольных рингах проводят бои без правил между специально созданными и обученными огромными монстрами, которыми управляют люди-проводники через устройства, подключёнными прямо к мозгу. Полиция и «Киберлайф» боролись с ними, чтобы не позволять использовать технологии для бессмысленных боёв и варварства, но, к сожалению, крышевали эти сборища влиятельные люди, и информация часто обходила полицию стороной.       Хэнк заметно волновался: то притоптывал ногой, то кусал губу, то озирался по сторонам — в общем, делал всё то, что обычно абсолютно ему не свойственно. Эта нервозность передалась бы Коннору, не будь он андроидом. Хотя и его программы реагировали странно. Коннор словно ощущал опасность и был готов к ней.       Стадион, несмотря на то, что был заброшен, внутри был вполне приличным: удобные сидения, ровные полы, хорошая арена. Неоновые огни и экраны явно установили недавно для размаха — ещё бы, билеты стоили недёшево. Запах, окружающий их, был странным, и Коннор, проанализировав его, сделал вывод, что это та же травка. Кто-то из зрителей курил, кто-то пил, а кто-то явно был под кайфом «красного льда».       — Итак, дорогие зрители! — Голос ведущего, льющийся из динамиков, был подобен раскатам грома, и ему вторили сотни собравшихся тут. — Сегодня вы увидите шоу, равного которому ещё не было! С одной стороны нашего ринга знаменитый и беспощадный Саймон со своим легендарным Турбораптором!       Зал взорвался аплодисментами и рёвом, кто-то вскакивал со своих мест, пока на левый балкон лениво входил крупный темнокожий мужчина со своей командой. Его тело было изрисовано красными узорами-татуировками, выглядел он внушительно и грозно. Подняв руки, он поприветствовал толпу, и та встретила его оглушительным восторженным рёвом. Хэнк недовольно хмыкнул.       — А с другой стороны... — продолжил ведущий, — победитель семнадцати боёв, чемпион семнадцати стадионов Детройта, Джей, и его Ги-и-идора!       Стадион снова взорвался бурными овациями, да такими, что затрясло стены. Открылись кулиса и на балкон ступили трое, в спортивной одежде, украшенной современными флуоресцентными знаками и узорами. Коннор прищурился, видя, что оператор Джей идёт босиком, а его ноги и руки украшают светящиеся тату. Команда вышла медленно, размеренно, под гул и ор голосов, и выглядели все трое, стоит признать, стильно и круто. Джей встал на край балкона, стянул капюшон толстовки с головы и поднял к зрителям изуродованное шрамами лицо.       Хэнк в немом ужасе распахнул глаза и зажал рот рукой, пока толпа продолжала визжать и аплодировать. Коннор понял, что именно так волновало и пугало напарника, и кого якобы видели тут на боях. Джеем оказался никто иной, как Гэвин Рид, детектив, числившийся погибшим год назад от рук садистов-наркоторговцев.       — Я сам лично собирал его по кускам, — прошептал Хэнк, дрожа с головы до ног. — Он был порезан весь, кожа одно сплошное месиво! Голова разбита, пальцы отдельно... Его пытали сутками, и мы, я, я не успел его спасти...       Коннор помнил, и его системы снова сбоили. Если бы он оставил диод, тот бы замигал красным цветом. Коннор помнил детектива Рида, помнил, как они цеплялись в департаменте, помнил и то, как Хэнк сообщал о его гибели и не мог унять дрожь в руках, а потом пил едва ли не целый месяц. Он так и не рассказал, что именно сделали с Ридом, а Коннор не изучал дело. Словно не хотел тревожить что-то чужое, личное. Похорон не было. Поговаривали, что тело или пропало, или его кремировали, а кто-то и вовсе считал, что Рид выжил, но, испугавшись своего уродства, бежал из города. Хэнк же говорил, что тело забрали какие-то агенты, и не их это, если цитировать, собачье дело.       — За его спиной... — прошептал Коннор. — Это же... Камски? И... такой же, как я.       Хэнк нахмурился и сделался мрачнее тучи. Одним из помощников Рида и правда был сам Элайджа Камски, довольный и улыбающийся толпе, а вторым — андроид, точная копия Коннора.       — Какого хера... — прошептал Хэнк.       Гэвин сел на край балкона в позу лотоса, прикрыл глаза и поправил прибор на виске. Связь с монстром была установлена, планшет, отвечающий за проверку состояния человека-оператора и его монстра, держал Камски, при этом он что-то говорил Гэвину. Коннор отчасти допускал, что его создатель мог развлекаться таким образом, почему бы и нет. Но как в его компании оказался якобы погибший детектив Рид?..       Ведущий объявил начало боёв, и ворота арены стадиона открылись. В центр выбежали два нереальных создания: огромный монстр Саймона, гигантский, высеченный словно из камней и более изящная золотистая Гидора с длинной шеей и тонким хвостом. Словно создания из древних мифов и легенд они оживали тут, на арене, перед сотнями, тысячами свидетелей.       У Хэнка дрожали руки. Он зажмурился, и Коннор обеспокоенно сжал его плечо, зафиксировал участившееся сердцебиение и дыхание. Гэвин Рид был жив, и это не слухи. Целый год тишины, целый год общей уверенности в том, что он мёртв. Целый год долгой мучительной пытки.       Монстры на арене схватились в жестокой битве, в стороны брызгала кровь. Турбораптор был менее поворотливым, но сильным. Его удары отбрасывали Гидору в самый конец ринга, но та зато была шустрее. Она, обладательница длинной шеи и тонкого хвоста, скользила то по стенам ограждения арены, то под чудовищем Турбораптором, и впивалась в него острыми зубами. Коннор не мог спокойно смотреть на этот бой, ведь что если и у них, у этих существ, тоже были чувства?.. Другие андроиды, сидящие тут, чувствовали себя явно раскованнее. Они хлопали и скандировали имена своих кумиров, пока монстры рвали друг друга по кускам, а в стороны летела кровь. Коннор этого не понимал: ведь они и сами недавно были рабами.       Турбораптор был сильнее: он топтал и бросал Гидору, пробил ей грудь, но та извернулась и перерезала ему глотку шипом на голове. Турбораптор рухнул замертво, и толпа разорвалась таким криком, что можно было оглохнуть. Они требовали крови. Они хотели ещё.       — Мы должны найти его, — сказал Хэнк, пока зрители ликовали. — Пошли.       Пока довольная толпа медленно покидала стадион, Хэнк направился к проходу за кулисы. Коннор поспешил за ним. Охраны не было, никто не обращал на них внимания, потому что все знали: стадион после боя надо покидать как можно быстрее, до приезда полиции. Находились те, кто хотел встретиться с операторами монстров, взять у них интервью или сфотографироваться, но таких обычно как раз и отлавливали представители власти.       Они шли по длинным тёмным коридорам, освещённым красным светом, открывали одну комнату за другой, пока не увидели слабый голубой отсвет. В небольшой произвольной мастерской говорили и собирали вещи двое: Элайджа Камски и копия Коннора. Первый бережно упаковывал планшеты и потягивал напиток из банки, а второй проверял странные аппараты, похожие на пульты управления. Увидев визитёров, они замерли. Андроид напрягся, а вот Камски приветливо улыбнулся.       — Коннор, привет, — сказал он и отсалютовал банкой. — Давно не виделись. А это усовершенствованная версия тебя, знакомься, RK900. Можно просто Ричи.       — Ричард, — поправил Девятисотый, оставаясь таким же напряжённым и суровым.       — Какого хера тут происходит? — Хэнк сразу перешёл к делу. — Где Рид?       — Рид? — переспросил андроид Ричард.       — Гэвин Рид, — кивнул Элайджа и отложил на стол планшет. — Наш Джей. Не знаю, будет ли он рад видеть вас, лейтенант Андерсон. Воспоминания о том дне, о той жизни, знаете ли, болезненные. Гэвин всё оставил позади.       — Я сам найду его и приведу сюда, чтобы всё узнать, — сказал Коннор, ободряюще хлопнул Хэнка по плечу и направился дальше по коридору.       Ричард подорвался было за ним, но Элайджа мягко удержал его за руку.       Коннор повернул за угол, всё ещё сопровождаемый незнакомыми прежде ощущениями. Что это было — он не знал. Зато он почти сразу наткнулся на небольшой зал, больше похожий на операторскую комнату. По двум сторонам комнаты стояли длинные пыльные столы с мониторами и колонками всех видов и размеров, а в самом конце располагалась вытянутая стеклянная колба с отдыхающей израненной Гидорой.       Коннор неспешно подошёл к ней ближе, смотря на дивное создание и невольно думая, что вот он вид, который превзошёл их. Чудовища, смесь генетики и кибернетики. Он протянул руку, чтобы коснуться стекла, когда вдруг Гидора открыла яркие золотистые глаза, пугающие в напряжённой красной подсветке.       — Эй, Коннор, — послышался из-за спины знакомый голос. — То в архив лезешь, то в чужую мастерскую.       Коннору было странно. И его системы реагировали тоже странно. Он не оборачивался, но отчётливо помнил тот день, когда они с детективом Ридом точно так же столкнулись у архива, а потом подрались. Голос был тем же, даже интонации, не спутаешь, особенно с программой распознавания, но всё же что-то было не так. Он обернулся, смотря на медленно приближающегося Рида, словно и не было этого года. Его лицо теперь украшали три толстых уродливых шрама и несколько мелких; взгляд потускнел, стал уставшим, словно Рид потерял былой дерзкий огонёк.       И эта встреча тоже была странной, с учётом того, как Рид когда-то ненавидел Коннора. А может, ненавидел до сих пор. Едва ли дружба с Камски повлияла на его мировоззрение.       — Ты видел бой? — спросил Рид, встав рядом с Коннором. Живой. Настоящий. Как раньше.       — Да, — ответил тот, игнорируя тревожные сигналы своих программ. — Хэнк тоже тут. Лейтенант Андерсон. Помните его? Он беспокоится о вас, Рид.       — Хэнк? — переспросил Рид, и в его голосе послышался интерес, но на лице не отразилось ни единой эмоции. — Как вам бой?       — Необычно. Вы необычный, — честно признался Коннор. — Мне показалось, что вы сражаетесь не из-за денег. В вас слишком много...       — Чего, Коннор?       Коннор не сразу ответил. С ним что-то было не так, и он подумал, что своё состояние сейчас мог бы прировнять к человеческому волнению. Он был создан для переговоров, но впервые не знал, что сказать. Помнит ли Рид, что с ним случилось? Пережил ли он это? Где был весь этот год? Можно ли говорить с ним или нужно оказать помощь, спасти от Камски и этих арен.       На его шее тоже было шрамы, но поверх каждого из них было нанесено красивое тату. Голос принадлежал Риду, лицо принадлежало Риду, но всё остальное было словно чужим. И страшно было подумать, что все эти шрамы он получил тогда, когда Хэнк отчаянно искал его по всему Детройту. Страшно было представить, что его едва не запытали до смерти.       — Я назвал своего монстра в честь одной крутой твари из старого фильма моей юности. Так что, Коннор, чего во мне много?       — Ярости.       — Ты ошибаешься, Коннор. Ты ошибаешься.       — Если честно, — послышался незнакомый голос со стороны, — мне тоже интересно, в чём заключается секрет Джея, а точнее, Гэвина Рида, если это не слепая ярость.       Коннор обернулся, а Гэвин вскинул бровь, не удостоив вошедшего в зал даже взглядом. В комнату вошёл незнакомый Коннору человек, в костюме-тройке, причем пиджак был надет поверх золотого жилета. Про такие наряды у людей принято говорить «вычурный». В руке он сжимал трость, на его лице была лёгкая улыбка, а взгляд можно было смело назвать заносчивым.       — Это Дикко, — сказал Гэвин Коннору, — мудила, а также организатор здешних боёв и довольно известный в узких кругах промоутер. Предложил мне пятьсот штук, чтобы я проиграл сегодня.       — Но вы не проиграли, — с улыбкой сказал Дикко, игнорируя «мудилу». — А кто ваш юный друг?       — В прошлом коллега, — лениво отозвался Гэвин и наконец-то обернулся, смерив Дикко равнодушным взглядом. — Прости, мужик. Сказал же, не проигрываю.       — Дайте угадаю ваш секрет, — весело сказал Дикко, неспешно приближаясь. — Элайджа упомянул, что вас когда-то давно пытали. Резали и срывали кожу, избивали, возможно, насиловали? Нашли с отрезанными пальцами. И только ли? Вы мстите им, Рид? Каждый свой бой мстите за то, что в вас убили мужчину? Это ваш секрет?       Гэвин опустил голову и растянул губы; эта улыбка не понравилась Коннору. А ещё ему не нравился Дикко со своей чудовищной прямолинейностью, потому что на месте, где нашли Рида, было столько крови, что говорить об этом таким тоном явно было неуместно.       — Ты необычный, — сказал Дикко, жадно изучая взглядом Рида.       — Спасибо, — ответил тот. — Так что ты хотел, кроме того, как выяснить, мужик я всё ещё или нет?       — Понять, в чём твой секрет.       — Всё сложно.       — Сложно... — повторил Дикко и кивнул. — Сложно. Тогда я готов предложить тебе пойти со мной. — Он приблизился к Риду, игнорируя Коннора, и поднял руку, прикасаясь пальцами к его щеке. — Уходи от Камски. Вместе мы добьёмся...       — Нет, — решительно перебил Рид и не шелохнулся. — Нет, Дикко, никогда.       Дикко болезненно усмехнулся и опустил голову, тяжело выдохнув. Внезапно и молниеносно он вскинул пистолет, и раздался выстрел. Голову Рида мотнуло, в стороны брызнула кровь, и он рухнул на колени, а потом повалился на пол прямо к ногами Дикко. Коннор бросился было в сторону Дикко, но тот перевёл пистолет на него, заставляя остаться на месте. Все системы Коннора били тревогу — Гэвин Рид был мёртв. На этот раз точно, безвозвратно мёртв!..       Со стороны коридора послышались быстрые шаги, и в комнату вбежали Хэнк, Элайджа и Девятисотый. На лице Хэнка отразился ужас, когда он увидел тело Рида, а за их спинами вырос амбал, скорее всего, человек Дикко, с дробовиком наперевес. Все они были в ловушке.       — Нужно быть сговорчивее. — Дикко деланно вздохнул, подошёл к бездыханному телу, поднял ногу и с силой опустил на череп Рида, разбивая его. — А всё гордость!       Хэнк едва устоял на ногах. Он схватился рукой за стену и, кажется, даже не переживал о том, что из всех вот-вот расстреляют, а после закопают там, где и тела не найдут. Коннор быстро проанализировал ситуацию: он мог бы отвлечь верзилу, пока Хэнк... Его мысли перебили. Колонки на столах подозрительно затрещали, что-то резко изменилось.       — Гордость? — Из колонок внезапно донёсся голос Рида. Коннор глянул на Элайджу и Ричарда — те казались слишком уж спокойными и даже скучающими для этой ситуации. — Ты так и не понял, Дикко? — Голос Рида был жутким и громогласным, звучащим со всех сторон, из каждой колонки, большой или маленькой. Громила с дробовиком подозрительно нахмурился и отступил на шаг. — Мной движет не гордость, не тщеславие и даже не жажда денег. Моё тело — всего лишь позвоночник, срощенный с биопроцессором.       Дикко тронул тростью голову Рида и только сейчас рассмотрел там платы, как у андроидов. Коннор ничего не понимал; он нахмурился, совсем по-человечески, и поднял взгляд на Камски.       — В ту ночь, после того, как Андерсон нашёл меня, моё тело забрал Ричард под видом спецагента. Меня приняла целая команда Камски. Они спасли меня, но ублюдки-наркоторговцы раздробили мне череп. И моё сознание перенесли. Ты хочешь знать, в чём мой секрет, Дикко? — После вопроса последовала небольшая пауза. — А ты, Хэнк? — И снова пауза. — Коннор? Выходя на арену, я каждый раз испытываю страх. Страх смерти. Каждый раз, сражаясь там, я бьюсь за свою жизнь.       Дикко настороженно осматривался и упустил тот момент, когда за его спиной что-то шевельнулось. Амбал в ужасе распахнул глаза и бросился бежать, но его тут же настиг острый гибкий хвост, пробивая череп и окропляя кровью стены и рядом стоящих людей. Дикко чуть не задохнулся от ужаса, сделал два шага, как гибкая шея Гидоры окутала его тело и сжала до хруста в рёбрах. Раздался оглушающий вопль.       — Мой секрет... — Голос Гэвина стал низким, тяжёлым и пугающим. — Это страх смерти, Дикко. Чувствуешь? Теперь тебе страшно?..       — Что вы сделали с ним? — с ужасом спросил Хэнк, смотря на чудовище, на Гидору с человеческим сознанием Гэвина Рида.       — Спас, — равнодушно ответил Камски и пожал плечами. — Эти бойни надо искоренить. А сделать это можно только одним способом — создать идеального бойца, который уничтожит всех других.       — Как вы согласились на это? — спросил Коннор, смотря, как Гидора сжимает тело уже захрипевшего в предсмертных конвульсиях Дикко. Глаза чудовища блеснули золотом.       — Согласился? Меня не спрашивали. Но единственный шанс попытаться вернуться в человеческое тело, стать хотя бы андроидом, если уж не человеком, это убить их всех. Это было единственное условие Камски.       Хэнк прикрыл глаза, до боли сжимая кулаки. Он и помыслить не мог, что Гэвин Рид жив. И, конечно же, он не мог даже представить, что жив он будет в теле генетического монстра.       — Чувствуешь, Хэнк? — Голос Гэвина стал мягче, ласковее, и оттого больше мурашек вызывал. — Чувствуешь, Коннор? А теперь тебе страшно?..