Переломный момент

План двоих негодяев воплощался буквально на их глазах. Ну просто всё способствовало успеху. И если это была Сила, то явно Темная сторона этой мировой энергии, иначе как объяснить, что последние события были точно на руку обоим мстителям. Да вот, хотя бы и то, что Энакин, устав сидеть и ждать когда Асока осознаёт то, что она сказала и сама лично придёт за прощением, решил сменить тактику. Первые дни он пребывал в глухой обиженной ярости, виня Асоку в их ссоре. Да, конечно он и сам перегнул, нашёл время вспоминать о Падме когда они с Асокой запланировали обсудить их свадьбу, но вот она... Как могла Асока сказать ему такое, то, что в одну секунду подняло со дна его души много раз отболевшее и излеченное ею же. Вновь нарисовало перед глазами те ужасные картины, что произошли пять лет назад. Особенно последнюю из них — Падме, стоявшую в проёме двери кабинета канцлера, держа в руке ещё дымившееся оружие. Энакин, тогда, в последние секунды исчезающего сознания, собрав последние силы, посмотрел ей в глаза, надеясь увидеть там, если не раскаяние, то по крайней мере какое-то объяснение тому, зачем она так с ним поступила. Но нет, в этих красивых, некогда так любимых им глаз цвета свежего чая не было ничего, кроме мстительного равнодушия и холодного презрения. И к нему и ко всей ситуации. К нему, который любил всем сердцем, который взамен не получил ничего, который так долго потом учился жить без этой любви и научившись снова был ранен им же, причём при помощи той, исцелила его от этой боли. Удар был так силён, что Скайуокер не спал всю ночь и весь день не соображал, где он и что собирается делать. И видно это было очень заметно, ведь Оби-Ван спросил, когда они были в столовой: — Энакин, ты себя как, нормально чувствуешь? А то бледный такой, смотреть невозможно. — Всё в порядке, просто не выспался, — ответил он как-то отстранённо — А сейчас уже всё наладилось. — Точно? А то смотри, можешь сходить к Неме, я прикрою — посоветовал Кеноби, переживая за друга. — За это не волнуйся, — улыбнулся Энакин через Силу — С ней мы скоро и так увидимся, у нас через пару дней плановая диспансеризация. Ну конечно, как можно было забыть, то, чего все бояться и что старательно оттягивают. И это ещё мужчины, которым не надо посещать специалиста по женским проблемам... Видимо Оби-Ван тоже об этом подумал и потому решил перевести щекотливую тему: — И кстати, Энакин, ты мне не ответил, что думаешь по поводу съёмки в предвыборном ролике? Ещё не легче. Только об этом напомнить не хватало. Скайуокер задумался и выпросил себе время подумать до вечера. — Нечего цену себе набивать, то же мне супер-стар — беззлобно подколол его Кеноби, но время послушно дал. Однако, не понадобилось, ибо обиженному самолюбию его требовалось намного меньше. Уже к вечеру оно дало положительный ответ, ведь как Оби-Ван прежде упомянул, ролик выложат в голонет и будут крутить по телевидению. Что же это как не верный способ показать своё настроение и состояние души? «Вот пусть Асока увидит это и никогда не поймёт, как больно она мне сделала!» — промелькнула у него гадкая, мстительная мысль, о которой, однако, никто не догадался, и съёмки начались через ещё пару дней, причём, не где-нибудь, а в холле здания сената. Ещё лучше, хотя, чтобы забыть прошлое, лучший вариант — закрасить свежим впечатлением из настоящего. Вот и пришлось срочно оборудовать прямо там, возле бежевой стены с колоннами импровизированную съёмочную. За то самую настоящую. Свет! Камера! Мотор! Начали! Всё как полагается. Жаль только актёры не профессиональные и потому слишком много импровизации, хотя, если убрать камеры и осветительные приборы, расположенные по бокам и над их головами, то оба они, и Энакин и Ребекка, вполне могли сойти за простую влюблённую пару, милую и трогательную. Тем более, что убрать эти самые приборы оказалось нетрудно, не сложнее, чем проникнуть в здание сената под видом кандидата на должность нового помощника канцлера и всего лишь пару раз щелкнуть датападом, приведённым в режим фотосъёмки. *** Асока два дня провела в съёмной квартире, не общаясь ни с кем, кроме Райо и Рекса. Да и о том, что вернулась из отпуска, она сказала только Оби-Вану. Тот не удивился и даже не спросил, почему не Энакину, как видимо знал, что влюблённые поругались и благоразумно решил не лезть, за что тогрута была ему только благодарна. Он только напомнил ей о необходимости пройти плановый осмотр, без которого её могут не допустить к дальнейшей работе. Асока со вздохом сказала, что непременно пойдёт, а сама так и поморщилась с досады, она ужасно не любила осмотры. Даже сама мысль о том, что в её организм будут по своей воле вторгаться и что-то там выделывать, вызывала у неё болезненную оторопь. Особенно сейчас, когда Тано узнала о беременности. Представила уже себе, что целители скажут, хотя в последние годы подобное явление среди джедаев женского пола стало не таким уж и редким, но джедаев замужних, а Асока до сих пор не вступила в брак. И не вступит, добавляла она мысленно каждый раз, как и в это самое утро, когда, едва проснувшись с утра, пошла в медкорпус на диспансеризацию. Попутно всё время оглядывалась, дабы не увидеть Энакина, что было вполне вероятно, однако, и тут ей повезло, ибо мужчин приглашали на следующий день и потому сегодня Асоку ждало не так и много испытаний. Всего лишь серьёзный и испытующий взгляд Мастера Луминары, сочувственный Шаак Ти и интересующийся Секуры. Не так всё и страшно, за то когда она зашла в кабинет, возле которого отсидела довольно большую очередь, началось нечто более важное. Начать с того, что приём там вела доктор Нема, та самая, которую связывали с Энакином весьма дружеские отношения, и закончить тем, что даже не приступив к осмотру, она уже распознала беременность Тано. Правда сказала об этом не прямо с ходу, ну хоть за это спасибо ей. А началось всё как обычно, Нема попросила Асоку сесть напротив и рассказать о своём самочувствии. Та доверительно поведала, что вцелом чувствует себя не так плохо, лишь иногда испытывает слабость и головокружение, а иногда её немного тошнит и вкусовые пристрастия чуть поменялись. Нема кивнула, вписав что-то в электронную медкарту Асоки и затем началось самое важное — целитель попросила её положить на стол правую руку и проверив показатели пульса и давления, подозвала дроида-помощника, взять кровь из вены. Асока отвернулась, чтобы не видеть как в вену на сгибе локтя, наполняя прозрачный шприц темно-вишнёвой кровью, входит иголка шприца. Она всегда плохо переносила вид крови и потому облегченно вздохнула, когда ей разрешили повернутся, и согнув руку в локте, останавливая кровь, прижать спиртовую салфетку. — Теперь к самому главному — сказала Нема, когда с кровью было закончено — Снимай кофту и ложись вот сюда. Асока послушано расстегнула пуговицы сверху своей розовой футболки и устроилась на кушетке, холодившей спину искусственной белой кожей. Не менее холодным оказался и круглый металлический сканер, которым Нема неспешно проводила от верхней линии ключиц до самого тонкого пояса на брюках Тано. Ощущение было не особо приятное, но терпимое, а время исследования достаточное, чтобы был готов анализ крови. Нема взяла распечатку и с интересом прочла её и прежде, чем показать Асоке, начала рассказывать о её состоянии вцелом: — Так, в общем, всё у тебя в порядке. Лёгкие чистые, сердце работает как положено, в остальном тоже порядок, давление, правда, немного низкое и некоторые показатели крови слегка занижены, но ничего страшного, на таком сроке это нормально. Тошноты тоже не бойся, это организм адаптируется к новому для себя. — Значит вы уже всё поняли? — поинтересовалась Асока, хотя вопрос прозвучал неуместно, учитывая кому он был задан. — Поняла, сразу же, — с улыбкой ответила Нема — А Энакин уже знает? Ну вот, вопрос, который она так боялась услышать, а ведь не отвертишься же. — Нет, не знает, я ничего ему не успела сказать, мы поссорились — эти слова вырвались сами, Асока не просила их об этом, видимо подействовало отношение врача к пациенту, а Нема всегда умела найти подход к любому из них. — Я чувствовала нечто такое — произнесла женщина без признаков любого неприятия — Однако, рассказать не успел, очень был занят, но может быть ты расскажешь, пойми, я не из праздного любопытства интересуюсь, ведь Энакин для меня не чужой, да и ты, раз ждёшь его ребёнка, тоже. И потом была ситуация, в которой мы стали особенно близки и все его беды теперь и мои тоже. С недавних пор. Голос Немы звучал так по-доброму, а глаза смотрели столь внимательно, что скрывать хоть что-то совсем не хотелось. Видно не зря она выбрала специальность целителя, если знала на какой рычаг нажать, чтобы пациент заговорил. И Асока решилась, и рассказала даже то, что вначале не собиралась, хотела только про саму ссору, а вышло так, что поведала всё, начиная от первой встречи с Энакином ещё в детстве. Закончила же днём сегодняшним и намерением растить ребёнка в одиночку, считая, что Энакину он будет только в тягость, мешая новой жизни. — Не говорите ему о моей ребёнке, я очень вас прошу — горячо произнесла Асока, взяв Нему за руку, второй она поглаживала пальцы тогруты, слушая её рассказ. Они могли позволить себе говорить сколько угодно, ведь в очереди Тано была последней. — Я и не собиралась — заверила её врач — Я не в праве влезать в ваши дела, к тому же, такую новость приятнее узнать из первых уст. Кстати, развитие твоего ребёнка правильное, соответствует сроку беременности, расположен правильно, в полости матки, так, что прошлый печальный опыт ты не повторяешь. Но вот по поводу ссоры... ты и правда сказала ему то, что рассказала мне? — Да, я сказала именно это — подтвердила Асока не без труда — Я тогда как увидела его лицо, услышала как он о Падме рассуждает, так меня и понесло. Я сама не понимала, что говорю. Мне показалось, он ещё не остыл к ней, и чувства могут вернутся. Ведь раньше у них была большая любовь и закончилась она так нелепо. Измена, развод... — Так ты ничего не знаешь — сделала Нема сам собой напрашивавшийся вывод — Не в курсе того, что случилось пять лет назад. Но прежде ответь — ты видела шрам на его груди, и обратила ли внимание на то, что его сердце бьется слегка неровно? — Заметила, — кивнула Асока, не совсем понимая ещё куда клонит врач — Но он сказал, что это было ранение во время миссии. — Так, да не совсем — продолжила Нема начавшийся так спонтанно рассказ — Вот, послушай, что было, и поймёшь тогда почему Энакин не может вернутся к прежней жене и какую боль на самом деле причинили ему твои слова. И Нема рассказала всё, начиная с момента разоблачения канцлера. Асока замерла и превратилась в слух. Она боялась поверить в правдивость, но не могла и не верить в неё. Это же надо, Палпатин и ситх! Кто бы мог подумать? А Падме, ну как она могла быть такой двуличной и подлой? И как сильно должно быть страдал Энакин, когда в одну секунду узнал о предательстве родных. И что почувствовал, приняв роковой хладнокровный выстрел от той, кого любил. К глазам притекли горячие слёзы и побежали по щекам двумя бурными потоками. Асока их даже не вытирала, все чувства собрались внутри неё и замерли там, парализовав все движения. Нема уже закончила говорить, а Асока всё сидела, не в силах ничего сказать. Любые слова в данной ситуации выглядели бы неестественно и фальшиво. За то чувства просто кричали внутри, перебивая друг друга. Ужасно, просто невероятно, такого она просто не ожидала услышать. Бедный Энакин, как же ему в тот момент нужна была поддержка близких, а он пережил это один. И так остро в этот момент ей захотелось его увидеть, а потом обнять, крепко, погладить по волосам и заливая слезами, просить прощение. А затем просто прижать к себе и не отпускать больше, охраняя от любой обиды. Это на миг заслонило собой всё остальное, даже то, что было потом. — Мы поддерживали его, помогали, как могли, я и Магистр Кеноби, — сказала Нема, без труда узнав её мысли — И он выстоял, несмотря ни на что. Он смог справится и остаться верным себе, пережив переломный момент в своей душе. — А он сможет простить меня? — выдавила наконец Асока из сдавленного слезами горла. — Простит, я уверена, ведь это очень душевный и искренний человек, несмотря на все сложности его характера, он способен отличить настоящее от вымысла, а чувства от притворства — ответила женщина, не думая её обвинять — К тому же он тебя очень любит, а ты его, и потом ребёнок, это же его родное существо. Поверь мне, это так, в нашей семье все такие. — То есть? — не поняла Асока последней фразы. Женщина задумалась на мгновение и видно решившись окончательно, вынула что-то из выдвижного ящика своего стола и прежде, чем показать это Асоке, заговорила: — Я пообещала тебе, не говорить Энакину о ребёнке, а ты пообещай в ответ не выдавать ему моей тайны. Как я уже говорила, у нас с ним установились очень хорошие отношения, такие почти, какие наверное были бы у него с матерью, останься она жива. Ведь он скучает о ней и неосознанно ждёт. До сих пор. Да, я понимаю, что не смогу её заменить, но это не мешает мне любить его так же, как любила моя сестра. Асока совсем уж впала в недоумение, но вместо продолжения рассказа Нема раскрыла документ, что держала в руках и положила перед Тано. Это оказалось электронное удостоверение личности, и в нем на белом фоне экрана чёрным шрифтом значилось: Нема Скайуокер. Место рождения: Татуин. Было отчего сойти с ума. — И вы ему так и не признались? — только и смогла Асока произнести. — Нет, не думаю, что Энакин будет рад такой родственнице, мало того, что он семьи отказалась, так ещё и по делу о преступлении проходила — невесело сказала женщина, убирая назад удостоверение. — Напротив, он будет счастлив узнать об этом, ему так не хватает родных людей, он так одинок здесь — искренне произнесла Асока, поражённая своим открытием, и весь день до следующего утра она думала только об этом. А вот на следующий день... *** Луиза навещала Лакса все две недели пребывания в клинике, доверительно рассказывая всё, что узнавала за день. — Представь себе, они поссорились — порадовала она его в один из дней — Асока одна улетела в отпуск, не знаю уж, что у них там вышло, но вместе с ней была только её подружка Райо. — Он обижает её, вот гад, как же я его ненавижу — сказал Лакс, слушая это — Как же я хочу прибить этого Скайуокера. — Точно, невероятная сволочь — согласилась с ним Луиза, гладя каштановые волосы Лакса — И скоро мы очистим мир от него. А ещё через несколько дней похвасталась тем, что добыла компрометирующее фото и смогла хитростью отправить его Асоке, чтобы окончательно отбить у неё охоту мириться с Энакином. Лаксу это понравилось, он уже с нетерпением ждал, когда же сможет выполнить финальную часть операции, до этого попав домой на выходные. И за те дни, что оставались до побывки, Луиза успела посетить чёрный рынок и приобрести то, что в назначенный день торжественно вручила Лаксу. — Иди в здание сената. В центральный хол. С чёрного входа. Найди Скайуокера и убей его. Одним выстрелом. А потом возвращайся. Быстро. Ты меня понял? Лакс послушно повторил и благоговейно приняв из рук той, кого уже считал матерью, смертоносное оружие. Небольшое, но силу имевшее убойную. — А потом? Что потом будет? Меня снова в больницу увезут? — подозрительно спросил Лакс. — Нет, милый, я никогда так с тобой не поступлю — заворковала Луиза и погладила его по голове — Ты вернёшься и мы будем счастливы, как мать и сын. Иди же, скорее. Лакс кивнул и неспеша вышел вперёд, твердя в мозгу заданную программу. Он был уверен, что поступает правильно. А как же поступит на самом деле?