***
Восходящее солнце тонкими лучами освещало землю, изгоняя тьму. Отражаясь в металлических поручнях, свет слепил Кастиеля, поднявшегося ото сна. Подставив руку под окно, он попытался разглядеть положение стрелок на наручных часах. Четверть пятого. Кинув взгляд на девушку, он невольно засмущался. Она спала к нему лицом, скомкав одеялом между ног и притиснув подушку к груди. Ее сорочка задралась, от того взгляд было сложнее оторвать. Бережно погладив ее по голове, Кастиель присел возле ее «кровати». Слегка дернув носиком, Джин поддалась к его руке, ближе подвинувшись к краю сиденья. Тепло усмехнувшись, он поднялся и накинул кафтан. В проходе горели небольшие лампы, освещение от которых никак не помогало не упасть в потемках. Дюрконт направлялся в сторону вагона ресторана, желая по пути встретить проводника. Желания нести всю еду самому у него не было. Двери тамбура поддались не сразу, но войдя в салон ресторана, он наудачу встретил проводницу, принимающую пищу. Девушка смутилась, быстро отряхнувшись, она встала. — Д-доброе утро! Чего вы желаете? — кажется, она смотрела куда угодно, но не на пассажира. — Завтрак, — его голос, видно, пробирал даму до дрожи: она еще больше смутилась, а руки сжала в замок, непроизвольно давя на низ живота. — К-конечно, — еле выдавив из себя улыбку, она развернулась в сторону кухни. — Мне нужно в купе. C-02. — девушка что-то лепетала, но Кастиель уже скрылся в проходе тамбура. В раннее утро из других кабин не доносилось ни разговоров, ни признаков действий. Все спали, позабыв проблемы. Мужчина мельком поглядывал на пейзажи за окном. Вдруг в вагоне стало темно, в окне было видно лишь отражение его самого. Кажется, смущение проводницы было оправдано, Кастиель не привык заботиться о своем внешнем виде, имея дело с прислугой: его голый торс был наполовину прикрыт белой рубашкой, ну, хотя бы ремень был застегнут, а то она, судя по ее поведению, могла бы и сознание потерять. Поезд выехал из тоннеля, и в проеме снова стало светло. Пейзажи светлели, природа просыпалась. Бесшумно закрыв дверь, он присел на край сиденья Джи. Девушка все еще спала. Кажется, сидя здесь, вид на ее белье становился еще лучше. Он представлял, как когда-нибудь утром он проснется, а рядом будет она, и он полноправно обнимет ее, получив взаимные действия. Но не сейчас. Они такие близкие друзья, что, кажется, будто иначе она его и не воспринимает. Джин поерзала и попыталась укрыться, но все одеяло оказалось под ней. Немного нагнувшись, Кастиель подцепил свое и укрыл девушку. В дверь слегка постучались. Проводница вошла, закатив за собой тележку. Медленно расставляя тарелки, она пыталась разглядеть вещи. Кастиель сидел с закрытыми глазами, положив на бедро Джи руку. Служанка, расставив еду и выкатив тележку, впервые повернулась к нему. Надежда на жаркое продолжение и женитьбу с аристократом сразу умерла: Дюрконт закрыл дверь прямо перед ее носом. Рацион завтрака был весьма скуден, и сейчас некое сожаление о возможной смерти Себастьяна зародилось в голове. Он готовил такие вкусные оладьи. — Радость моя, — присев возле сопящей мордашки, Кастиель быстро чмокнул ее нос, в надежде, что она не заметит этого, — просыпайся. Девушка слегка нахмурилась и уткнулась в подушку. Просунув руки под тело Джин, Кастиель поднял ее и сев, усадил ее на колени. Голова Борегар упала ему на плечо, и она что-то недовольно пробурчала. — Спа-ать.. — она потерлась о мужчину, чеша нос. — Е-е-есть… Резко подняв голову, она принюхалась. Кастиель посмеялся и посадил ее рядом на сиденье. Та, протерев глаза, окончательно проснулась. Достаточно легкое пробуждение. — Когда ты успел? — склонившись над тарелкой с вафлями, спросила она. — Ну, я человек-талант, не правда ли? В такую рань очереди за едой не было, тем более принять утреннюю пищу приятней здесь, нежели в шумном ресторане. — Рань? Нам же не так скоро выходить, — девушка откусила печенье, а Кастиель пригубил чашку кофе. Еда, конечно, была сомнительного качества. — Ты невнимательно изучила билет, моя догорая, — Дюрконт, сложив ногу на ногу, откинулся на спинку сиденья. Спать на них было невозможно: тесно и жестко; но для завтрака они вполне сходили. — Прибытие в семь поутру. Взяв руку Кастиеля, Джин сверилась с часами. — Ой, нужно вещи собрать, да? — пережёвывая вафлю, задалась вопросом девушка. — А ванна тут есть? — Не советую тебе пользоваться ей, она здесь такая же, как и еда, — презрительно взглянув на чашку недопитого кофе, Кастиель поморщился, — по приезду помоешься, в порту найдется какая-нибудь гостиница. Недовольно хмыкнув, Джин откусила завтрак и сразу прикрыла рот рукой. Схватив салфетки, она стала вытирать рот и возвращать «еду» на стол. Вафля полностью оказалась замотана в салфетке, а девушка откашливалась. — Говорил же, — Дюрконт слегка постучал по ее спине.***
Вокзал был намного скромнее Сант Лазара. Скромное светло-коричневое здание, стоящее среди сотен подобных ему. На небе сгущались серые тучи. Поспешив покинуть транспорт, пара направилась к огромным железным воротам. Удивительно, но доступ к путям был сразу после главных ворот, а вот чтобы добраться до самого вокзала, нужно было еще минут пять идти черт пойми куда. Кастиель нес обе сумки, пока Джинжер осматривала город. Центр больше походил на обычный район работяг, причем не на самый опрятный. Машины, лошади и люди вперемешку ходили то ли по дороге, то ли по тротуару. Четких дорожек для пешеходов не было, одна большая площадь являлась всем сразу. Люди вокруг все ходили и ходили, потеряться здесь даже слишком просто. Кастиель схватил девушку за руку, плотно прижав к себе. Если до этого она чувствовала себя потерянной, не видящей даже на расстоянии протянутой руки (если ее вообще можно было бы протянуть в такой то давке), то сейчас все люди, кажется, стали подальше: никто не пихал, не наступал и кричал на ухо. Крепко держась за друга, она шла за ним к окраине площади. Словно камень в горной реке, Кастиель защищал ее от похабных жирных мужиков, которые так и норовили «случайно» облапать, от обалделых ребят, которые постоянно что-то кричали. Он стал для нее чем-то вроде каменной стены. Наконец выбравшись с площади, они стали двигаться на запад. Со временем людей становилось все меньше. К выходу в океан улица спускалась вниз, потому уже отсюда было видно людей на набережной. Кастиель шел молча, выискивая что-то, а Джинжер все не отпускала его руку. — Вот, сюда, — он сжал ее руку и указал в сторону какого-то переулка. — А-а, что там? — О, нечто вроде старой лавки. Есть один знакомый. Нужно чтобы ты передохнула и, если хочешь, сходила в ванну, — он улыбнулся и завернул на переулок. — Ой, а корабл.. — Без нас он не уплывет, не волнуйся, Джи, — он перебил ее, девушка лишь улыбнулась, — Я не хочу, чтобы плохо себя чувствовала, поэтому давай просто отдохнем, ладно? Деревянные сваи держали видавшую жизнь крышу. Окна были завешаны темно-фиолетовыми шторами, а через просвет билось беловатое свечение. Старая доска перед входом выглядела поцарапаной и разбухшей от воды, надписи на ней потеряли былую яркость и красочность: Скидка 15% на конфеты; Кафе до 23:59. Остальные надписи было тяжело разобрать, но, кажется, содержание было примерно таким же. Странно, как этот магазинчик вообще выживает: переулок пустынный, наверное, сюда не суются даже местные, напротив лишь кирпичная стена нового гостевого дома. Может, когда-то, когда не было такой давки среди домов, этот магазинчик и вправду был любим и посещаем. — Малыш? Идем? — Кастиель стоял поодаль, ближе к входу. — Ну, я же говорила, не называй меня «малышом»! — она обиженно пристукнула плечо друга. — Да, конечно, не думаю, что здесь стоит застаиваться, кажется, скоро будет ливень. Подняв ладонь, девушка остановилась у двери. Кастиель хмыкнул, одернув ее руку, он открыл дверь. Внутри пахло корицей и еще чем-то сладким. В маленьких проходах между прилавками тяжело было пройти даже одному человеку. Сами же стеллажи полнились самым различным товаром: игрушки, сладости, одежда, сувениры, ритуальные вещи и даже две живые обезьяны. В дальнем углу был кассовый аппарат, за которым сидел парень. — Добро пожаловать, — он встал и тепло улыбнулся. — Приветствую. Лизандр, если правильно помню, — мужчины пожали руки, Джинжер только дошла до них, все это приветствие она плутала по магазину, рассматривая товар. — Здравствуй, — она мило улыбнулась продавцу и протянула руку, — Джинжер, рада знакомству! Лизандр, опешив, пожал ее руку, смущаясь от ее улыбки. С тех пор как построили Гостевой дом Ломера, посетители были лишь в воспоминаниях, а такие улыбчивые и приветливые — один раз за жизнь, если не меньше. Кастиель начал разговор, слегка придвинув спутницу к себе: — Тут вроде, была гостиница когда-то? Мы можем остановиться? — Дюрконт был слегка напряжён, на его собственность позарились. — Была, да всплыла, — Лизандр улыбнулся Джинжер и получил взаимную, — вы можете остановиться у меня, я буду рад гостям. — Это очень любезно с вашей стороны, — девушка улыбнулась, слегка облокотив голову на Кастиеля, — мы, вроде, ненадолго, да? Огонь вспыхнул с невероятной силой, эта чертовка знала и пользовалась всеми приемами психологии, особенно, подсознательной. Она дала согласие на принадлежность Кастиелю, и теперь он мог отстоять ее честь на уровне супруга. — Конечно, — быть может для Джи, как девушки, не заметно, но сейчас между этими двумя развязалась и закончилась целая война. Впрочем, это и не удивительно, будь она обычной подружонкой, которой повезло уехать с Кастиелем, она уже была бы на мушке у Лизандра. Он не брезговал девушками на одну ночь. — Я вас провожу-у.. — с весельцой протянул Лизандр и плавно вышел из-за прилавка. Между двумя шкафами с книгами была вовсе неприметная лестница. Она была настолько узкой, что подниматься пришлось по одному, а из-за низкого потолка, еще и в полусогнутом виде. Пропустив Джинжер вперед, Дюрконт старался не поднимать глаз, поднимаясь. Небольшие комнаты были уютны, Лизандр провел небольшую экскурсию, показав ванную, кухню и две спальни для гостей. Мужчины спустились вниз, а девушка осталась наверху. Разложив две сумки, она застирала некоторые вещи и отправилась в ванную. Кастиель облокотился на прилавок с кассовым аппаратом, а Лизандр достал бутылку. Молча осушив по маленькой, они, наконец, заговорили. — И кто она? — его голос уже был не так нежен, надменный и грубоватый. — Кто бы спрашивал, — Дюрконт искривился в ядовитой ухмылке, — для тебя она никто. — А для тебя? — Лизандр усмехнулся и, расплывшись в самодовольной и язвительной улыбке, сел на свой скрипящий стул. — Блядь, я же не спрашивал имя каждой шлюхи, которую ты приводил?! — А она не шлюха, ведь так? Она дорога для тебя, не стоит стесняться этого, — его серебристые длинные локоны были на всем прилавке, он разлегся на нем. И все же Кастиель его узнавал: старый добрый Лиз, который никогда не забывает своих настоящих друзей. — Тц, — облокотившись, Кастиель налил себе еще коньяка, — завтра мы уплывем в другую страну, никогда не вернемся сюда. — Не договариваешь, старина. — О чем это ты? — Да, блядь, обо всем. Чего ты от нее утаил? — И с чего ты вывел этот вывод? — он изъяснялся официальной речью на мини пьянке с другом, значит, она и половины знать не может. — Думаешь, и дальше сможешь оберегать ее? Все дерьмо рано или поздно вывалится на нее, как бы ты не старался. — Заткни свой поганый рот, прохиндей. — Не разочаруется ли она в этом гнилом мире, узнав правду? — Она и так ее знает. Яка разница, что больше, что меньше. Лизандр хотел заговорить, но поймав слишком не дружелюбный взгляд Кастиеля осекся. — Просто знай, если прошлых шлюх правда вообще не ебала, то, возможно, она, узнав правду, просто развернется и уйдет. И хуй че ты с этим сделаешь, — если Кастиель позволил нецензурную брань в количестве двух штук, то Лизандр и в десяток не уложится. — Ну, спасибо за совет. — Давай уж пиздуй, а то она и мне потом выговор устроит: « споил, погубил» — А ты для нас раздельные кровати выделил, поэтому ты еще и от меня выговор получишь, — задрав голову, изрек Кастиель наигранно злым голосом. — Да пиздуй уже! — схватив бутылку, Лиз откинулся на спинку стула и закрыл глаза, — Услышу стоны — обоим пизды дам, у меня не бордель! Цокнув, Кастиель пошел в сторону лестницы, мечтая о такой ночи. Пристыдив самого себя, он стал подниматься. Уже полдень, остаток дня, скорей всего, пара проведет в здании. Здесь куда прохладней, тише, чем на большинстве улиц. В доме было множество странностей, например, на одной стене висело несколько часов. Кажется, Лизандр по привычке просидит весь день возле кассы. На верхнем этаже было тихо, в ванной слышался шум воды. Дверь в спальню Джи была открыта. Ее и его вещи сушились на подоконнике, сумки аккуратно поставлены возле ножки кровати. Присев на кровать, Кастиель лег на спину.***
Замотавшись в простыню, Джинжер вылезла из большой чугунной ванны. Никаких полотенец поблизости не было. Полочка возле зеркала полнилась множеством маленьких баночек, разноцветное стекло поблескивало от солнечных лучей, пробивавшихся в маленькое окошко под потолком. Аккуратно приоткрыв дверь, девушка прижала руки к груди и придержала простыню. В доме тихо, лишь снизу доносились постукивания, как-будто бутылкой по столу. Немного съёжившись, девушка потопала в комнату. Там, развалившись на кровати, спал Кастиель. Замерев в проеме, Джинжер удивленно осмотрела гостя. Тихо присев, она стала открывать сумки. Пытаясь отыскать сменную одежду, она возилась на полу. — Д-джи.. — Кастиель перевалился на другой бок и промямлил. Вздрогнув, Борегар подняла голову, и ее лицо оказалось прямо возле лица парня. — Спи, Касси, спи, — пригладив его голову, она улыбнулась и продолжила рыться в сумках. Приоткрыв глаза, Дюрконт наблюдал за видневшейся макушкой ее головы. Девушка что-то бормотала, и постоянно поправляла прядь, заправляя ее за ухо. Улыбнувшись, он поддался вперед и уткнулся носом в ее темные волосы. Джинжер замерла, медленно поворачиваясь. — Т-ты, это, К-кас.. — она сильнее прижала руки к груди. — Ты освежилась, малыш? — его сонный голос звучал влюбленно и расслабленно. — Кастиель, — ровно сев напротив него, она сильнее укуталась в простыню, — пора просыпаться, да? Хихикнув, она заправила прядь алых волос за ухо. Кастиель привстал и уткнулся в плечо девушки. Борегар придержала его за плечи, слегка приобняв. Не сейчас, не здесь. — Посыпайся, давай, охладись и, думаю, можем отправляться. Встав, она уложила его, и, взяв вещи, ушла в соседнюю спальню. Пролежав несколько мгновений, Кастиель открыл глаза. Она отвергла его? Она просто не желает такого скорого развития отношений? Да отношений ли? Она выросла, будучи далеко не единственным ребенком, и была окружена множеством людей, которые не являлись ее родственниками. Она привыкла заботиться о друзьях. И он друг ей. И он недоволен своим статусом.***
День близился к вечеру. Отдохнув, пара отправилась в порт. Лизандр, выпив, спал, потому даже не попрощался с ними. Все время они молчали, Джинжер помалкивала, осматривая окрестности, а Кастиель затаил легкую обиду. На набережной было немноголюдно. Возле причалов покачивались лодки, подальше стояли корабли побольше. Дальше каменная дорога сменилась деревянными тропами. В самом далеке стоял небольшой серый корабль. Из трубы струился дым, а деревянный трап уже был подведен. Засмотревшись на водяное полотно, Джинжер оступилась. Плюхнувшись на колени, девушка замерла. На ногах потихоньку чувствовалась неприятная жгучая боль. Видимо, пока девушка засматривалась на пейзажи, Кастиель ушел вперед. Осмотревшись, Джин не заметила друга вблизи. Сумка соскользнула с плеча. Опустив плечи, девушка закрыла лицо руками. Глаза невольно стали слезиться. Протерев лицо ладонями, Джи опустила руки. В последние часы не произошло ничего страшного, но оступившись раз, она.. сломалась? Так быстро и, кажется, бесповоротно. А ведь всего лишь осталась без Кастиеля на несколько минут. Внезапно, вместо неприятной и ноющей боли, появилось нечто похуже. Беспомощность. Она была разгневана на себя за такую оплошность. Совсем расслабившись, она просто забыла о боли. Дюрконт принимал удары на себя, и ему было не привыкать, и Джинжер всегда принимала удары на себя. И она не должна прикрываться Кастиелем, нежится в уютной постели, пока он сражается за ее спокойный сон. Она не из таких. Она может все сама. Схватив рюкзак, она быстро поднялась. Колени были в ссадинах и кровоточили. Отряхнув песок, девушка направилась в сторону того корабля. Где-то вдалеке замаячила красная макушка — Кастиель спешил к ней. Он выглядел взволнованным. — Ты..Как..Ты вообще нормальная? Я чуть инфаркт не схватил! — мужчина потянулся за объятьем, но девушка выставила перед ним ладонь. — Прости, я была невнимательна, прошу, давай оставим эту тему, — она говорила непривычным для Кастиеля голосом: холодный и четкий, никаких эмоций. — Л-ладно..Твои колени.. — Пора отплывать? — Да, — они молча направились в сторону трапа. Джинжер не приняла потугов Кастиеля в помощи ей, она сама поднялась, сама несла рюкзак. Так резко похолодев к нему, она действительно стала более самодостаточна. Или же у него просто появилось множество вопросов и сожалений о своей мимолетной обиде, которая, по его мнению, привела к такому. Корабль был полугрузовым, поэтому спать пришлось в самых нижних каютах. Ну, в огромном пустом отсеке, заполненным гамаками и раскладушками. На самых верхних палубах было несколько кают с гостями, остальное же пространство было для рабочих. Оставив сумки, пара поднялась на верхнюю палубу. Перед отплытием, большинство присутствующих на корабле тоже вышли «попрощаться» с городом. Джинжер облокотилась на поручень и просто осматривала город, а Кастиель смог завязать разговор с какой-то гостьей. — Ну, милая мисс, вы мне явно льстите! — Дюрконт смеялся. — Конечно же, нет! Вы столь прекрасны этим дивным вечером, извольте, я никогда не говорю ничего просто так! — дама прикрыла рот ладонью в белоснежной перчатке и засмеялась. Пустым взглядом Джинжер смотрела на город, но внутри ее переполняли самый противоречивые эмоции. Ей не приходилось наблюдать Кастиеля в «работе», но это бы не особо повлияло бы на ситуацию. Она вдруг ощутила неприязнь к нему, словно он совершал беспринципный и нарушающий любые нравственные законы поступок. Неприязнь, которая заканчивалась ревностью. Палка о двух концах? — Дебра Журлье, мой милый! Ненадолго вернувшись к реальности, девушка пожелала снова вернуться в глубины себя. Натянув легкую улыбку, она отстранилась от поручня, корабль отплыл. Кастиель стоял рядом с этой дамой, держа ее руку. Джинжер почувствовала себя использованной. Брошенной, использованной игрушкой. Аккуратно переступив трубу, она направилась обратно вниз, к вещам. Позади слышался смех Кастиеля, впрочем, он быстро растворился в других шумах огромной посудины. На лестнице оказалась очередь. Неужели, и в ад выстраиваются очереди? Вот и была обратная сторона медали — в плохом настрое жизнерадостная милашка становилась стервочкой с прекрасным пониманием реальности. Обреченная оптимистка — прекрасное описание. — Я решил вопрос со спальным местом, — над ухом прозвучал знакомый голос. Ничего не ответив, девушка продолжила следовать за толпой. В голове все больше иронии. — Ты чего? — на талии появились руки, кажется, он пытался вытянуть ее из этого круговорота людей. — Хватит паясничать, Джи. Это он сейчас вякнул?! На глазах появились слезы, слезы безысходности. Может, оставшись с Себастьяном, она хотя бы умерла в окружении кошек? А не в окружении.. А ведь он не сделал ничего плохого. Выбил место для сна, нашел путь спасенья от геноцида. Хороший друг. Девушка и сама замечала такое резкое изменение в ее настроении, но найти причины она не могла. Страх перед неизведанным перерос в постоянную эмоциональную изменчивость? — Да ладно, ну почему ты дуешься? — они оказалась внизу, не заметив, даже у своих же вещей. Девушка подвесила рюкзак к петле гамака и, придержав платье, залезла в него. Кастиель молча наблюдал за этой картиной. Она удобно улеглась и отвернулась от него, никакие казусы не случились. — Ну, малышка-а, пожалуйста, — ответа не последовало. Он был настойчив, но правильны его действия? Насильно мил не будешь. Тяжело вздохнув, Дюрконт оттянул ткань гамака. Девушка стала соскальзывать вниз, но мужчина быстро забрался к ней. Плотно прижав ее к себе, он улегся рядом. — А еще меня букой называешь, — он прошептал ей это на ухо, наигранно недовольным голосом. — Слезь, у тебя есть место для сна, — Джинжер попыталась расцепить его руки, сложенные у нее на животе. — Неужели, тебе хочется опять вставать и идти куда-то? Я все равно спал бы рядом с тобой. Мне нет разницы, в каком месте, — зарывшись носом в ее волосы, он замолчал. Все протесты были проигнорированы, Кастиель только плотнее прижимался. Все в округе тоже укладывались спать. Доводить их до недовольства своими претензиями к Кастиелю Джинжер не находила правильным. В итоге она смирилась. От тепла его тела поначалу становилось жарко, но позже она даже привыкла. Ворочаясь во сне, девушка в конец развернулась к нему лицом, уткнувшись в его грудь. Конечно, Кастиель заснул далеко не сразу. Он держал ее в своих объятьях, он защищал ее. Пусть и было не от кого, он чувствовал это. Она — его. И он будет защищать ее, оберегать как зеницу ока. Он понимал, что хочет так обнимать ее всегда. Каждую ночь держать в руках смысл его жизни, видеть ее мирное, спящее лицо. Это больше чем дружба. И они понимают это.