Осознание

Это был прекрасный день. Все дни после несостоявшегося Конца света были прекрасны. Особенно этот.

Прошло уже несколько месяцев, с Того Самого Дня. Для демона, бессмертного создания, это время пролетело за миг. Но в этот прекрасный день, как и в другие дни до этого, его что-то тревожило, это "что-то" не давало ему покоя. Он сел в свою идеально новенькую и чистую Бентли, хотя сам недавно только видел, как она взорвалась и разлетелась на куски, но спасибо Адаму, который всё вернул в этот мир. Он сел в свою идеальную машину и поехал в книжный магазин Азирафаэля, который тоже сгорел, который тоже оставил сильные неизгладимые впечатления во время одного из последних визитов. И Кроули, и Азирафаэль потеряли частичку себя перед самым Армагеддоном, и демон это прекрасно помнил. Но потом, когда всё закончилось, не успев начаться, они обрели благодаря самому человечному Антихристу не только то, что потеряли, — дорогие сердцу автомобиль и магазин с книгами, — но и нечто большее. Они обрели друг друга. Демон не мог прекратить думать о том вечере, когда, выпив в полутьме на какой-то лавке, они вдвоём сели в буквально последний автобус до Лондона (до Оксфорда, если быть точнее) и поехали к нему домой. Вместе. Держась за руки. В конце концов, Кроули просто уснул там на плече ангела, он даже не заметил, как усталость взяла верх. Но потом, когда Азирафаэль осторожно разбудил его с таким лицом, будто явно не хотел будить спящего, но надо бы уже было выйти из автобуса, внутри Кроули что-то резко поменялось. Он как будто прозрел. Да, Кроули давно осознал, что никогда и никому не позволит причинить вред этому несносному ангелу, и делал всё, что бы только вытащить его из передряг, но теперь он понял, что никогда не позволит себе потерять его снова. Ведь когда их повязали, оба шли на смертную казнь. И если бы они не поменялись телами по предсказанию Агнессы Псих, то оба погибли бы. Было бы слишком ужасно допустить подобное снова. Кроули вспоминал, как в ту ночь, вернувшись в пустую квартиру, ему не пришлось убирать кучу пепла — остатки от Лигура — потому что их попросту не было. То ли Адам вернул к жизни и демона с хамелеоном на голове, то ли просто почистил мир. Войдя в комнату, Энтони просто свалился от усталости на кровать и так и заснул, а Азирафаэль всё это время был рядом, согревал его и защищал, но ничего после не сказал. Именно с такими мыслями демон-искуситель, который, в общем-то, и не собирался Падать, мчался на привычной высокой скорости в Сохо, и вскоре прибыл на место, чуть ли ни врываясь внутрь магазина, чем потревожил хозяина. — Мы закрыты сегодня! Ох, Кроули..? — у ангела был такой озадаченный вид, как будто он тоже терзался теми же самыми мыслями. — Что привело те... Азирафаэлю не дали договорить. В каком-то необъяснимом (или объяснимом?) для себя порыве чувств Кроули очень крепко обнял его. Наверное, даже слишком крепко, но Азирафаэля это ничуть не смутило, скорее, наоборот, ведь он только нежно улыбнулся и обнял друга в ответ. — Я просто понял, что... — мысли Кроули смешались в одну большую кучу, метались в разные стороны, и он с трудом сумел оформить их в связное предложение. — Я просто понял, что мы были полными дураками на протяжении всех этих шести тысяч лет.. — В каком смысле? Что ты имеешь в виду? — спросил Азирафаэль в привычной для себя манере строить из себя ничего не понимающего, хотя на самом деле всё понимал. — Я имею в виду то, что Адам не просто так вернул нам всё то, что мы потеряли. Он показал, как на самом деле мы... — Важны друг для друга? — ангел чуть отстранил от себя Кроули для того, чтобы аккуратно снять с него очки и посмотреть в покрасневшие от чувств жёлтые глаза. — Я думаю, он хотел показать, что между нами есть, — Азирафаэль секундно улыбнулся и опустил глаза в пол, сжав в своих ухоженных руках дужки солнечных очков, — нечто большее, чем просто дружба, мой дорогой... — Да. Да, именно. — Кроули тоже весьма заинтересовался разглядыванием своей обуви. — Ангел, я понял, что... Поскольку я думаю, что это ещё не конец, а лишь затишье перед главной бурей... Я подумал, что... Почему бы нам не провести это затишье вместе? — Он неспеша поднял глаза на друга, затем так же неспеша, как будто боясь получить разряд электрического тока, взял его тёплые мягкие руки со своими очками в свои холодные ладони. — Вдвоём? Ты и я. Только теперь уже не как враги, а как... — Друзья? — голубые глаза загорелись надеждой и засияли теплом. — Да. И как больше, чем друзья. Потому что... — Для демона тяжело было говорить такое, он буквально переступал через себя, через свою гордость и через всю свою сущность только для того, чтобы потом испытать облегчение и счастье. — Потому что было бы глупо поступить иначе, когда я, чёрт возьми, люблю тебя, глупый ангел. Холодные руки мелко подрагивали, а нечеловеческие глаза зажмурились, будто ожидая какой-нибудь кары. Казалось, повисшая секундная тишина эхом отражалась от стен и потолка магазина. Но эта тишина образовалась только потому, что Азирафаэль широко и очень тепло улыбался. Потом тишина продолжилась из-за мягкого прикосновения пухлых губ ангела к сжатым (из-за тщательно скрываемого волнения) губам демона, и продолжилась ещё несколько секунд в чувственном, почти целомудренном поцелуе. — Я тоже тебя люблю, старый змий.