***
Когда они встретились вновь, Кэори просто светилась от счастья и воодушевления. К этому времени ребята уже успели прочувствовать вкус занятий с настоящими профессионалами своего дела и поняли, насколько тяжёлое предстоит будущее. — Как ваши успехи? — спросила девушка, которой почему-то не сиделось на месте: она бродила из угла в угол. — Как занятия? Получается совмещать со всем остальным? — У нас с Такао всё хорошо. Сложности есть у Тецу с Химуро-куном, — ответила Момои, посматривая на довольно выжатых ребят. — Из-за тренировок. — Да, догадываюсь. Так, Тацуя, ты мало того, что в команде, так ещё и в выпускном классе. Вытянешь? — Голос Кэори действительно был участливым. Наверное, скажи парень, что не справляется, она тут же начала бы искать способ исправить это. — Всё хорошо, у меня никогда не было особых проблем с учебой, — Тацуя улыбнулся, чтобы все вопросы сразу отпали. — Да, и с баскетболом, — он запнулся. — Не важно, проехали. — Хорошо, но если что - говорите. Не хочу, чтобы вы перенапрягались. — Так, Сато-сан, скажите, почему у вас такое хорошее настроение? — задал интересующий всех вопрос Куроко. — Ну я же просила называть меня просто Кэори, — надулась девушка, гневно посмотрев на парня. — Это невежливо, вы старше меня. — Ты так жесток, Тецуя, — возмущению в её голосе просто не было предела. — Не обращайте внимания, он со всеми так, — отвлек её Такао. — Так, в чём дело? — Ой, я нашла вам виолончелиста и скрипача, — забыв о своей обиде, воскликнула Кэори. Ребята переглянулись. — Конечно, если вы не захотите, я не стану с ними связываться. — Ну, в любом случае, искать кого-то придётся, — пожал плечами Химуро. – Так что расскажите про них. — Они тоже участвовали в конкурсе, — начала рассказ Кэори, поспешно набирая что-то в своем ноутбуке. — Выступали в составе трио, но, как я узнала, третий музыкант с ними не на постоянной основе. Братья, с малых лет занимаются музыкой. Оба закончили музыкальную школу, старший учится в Музыкальном колледже Токио, а младший - на последнем курсе старшей школы. Вот, — она поставила ноутбук на столик, стоящий перед диваном на котором устроились ребята. — Их выступление на конкурсе. Она нажала на плей. Видео пошло, и на экране появились три парня, два из которых уже были знакомы Куроко, Момои и Такао; они неосознанно подались вперед, всматриваясь в экран. Было отчетливо слышно запись барабанов на заднем фоне, но это не мешало, оценить превосходную игру скрипачей и виолончелиста. Очевидно, на видео были запечатлены настоящие профессионалы, занимающиеся своим делом не первый год. — Как-то так, — поставив видео на стоп, произнесла Кэори. — Почему победили не они? — поинтересовался Химуро, находясь под впечатлением. — Потому что это не их песня, а кавер. — Ну да, это песня Rammstein, но раз они смогли так переделать оригинал, то, наверное, и свои песни пишут. — Тогда почему не пришли со своим? — кажется, Кэори снова включила режим серьёзного продюсера. — Хороший исполнитель не всегда способен написать текст или музыку сам, — девушка пожала плечами. — В любом случае…как они вам? — Мы уже знакомы, — произнес Такао. — Когда это успели? — удивился Химуро. — Познакомились, когда вы отходили воздухом подышать, — ответил Такао, а потом указал на экран. — Тот, что с виолончелью - Иошито Комацу, а низкий - его старший брат - Аки Комацу. — Получается, этот Аки Комацу студент Музыкального Колледжа Токио? — уточнила Сацуки. — Да. Второй курс. — Ого, второй курс, — воскликнул Такао. — Да, Тецуя выглядит старше него. Куроко ничего не сказал, лишь посмотрел на парня испепеляющим взглядом. Такао посмотрел в ответ, слегка улыбнулся и тоже ничего не сказал. — Но согласятся ли они играть с нами? — Химуро откинулся на спинку, задумчиво разглядывая потолок. — Если так подумать, то по сравнению с этими профессионалами мы - просто самоучки. — Договориться — это моя задача, если вы не против двух новых музыкантов в группе, я свяжусь с ними. Они переглянулись и, в итоге, все согласно кивнули. — Вот и хорошо, а теперь обсудим твои успехи, Казунари. — Да почему опять я! — под дружный смех, воскликнул Такао.***
В следующий раз встретиться получилось только спустя две недели, хотя, конечно, ребята пересекались друг с другом, но делать это было довольно трудно из-за загруженности. — Ну что, готовы поприветствовать новых участников группы? — как и в первый раз, ещё перед подписанием контракта, Кэори встретила их возле входа в студию. Ребята закивали, почему-то совершенно не чувствуя волнение, и зашли в помещение. Братья сидели на широком диванчике, но встали как только открылась дверь. — Нам очень приятно, что вы оказали нам такое доверие, — начал Аки, и выглядел намного серьёзнее, чем в самую первую встречу. — Надеемся, что мы сработаемся, — добавил Иошито. — Мы тоже, — произнес нестройный хор четырёх голосов. А потом время полетело с бешеной скоростью. Слишком много событий обрушилось на новоиспечённую группу. Череда занятий с гуру музыки, новые песни Тецу, к которым музыка придумывалась дружным мозговым штурмом и спорами до хрипоты. Были и первые концерты в том самом баре, с которого всё началось, записи песен и подготовка альбома. А ещё учеба, на которую оставалось так мало времени, что зачастую домашку приходилось делать всем вместе в студии, несмотря на то, что среди них были два выпускника и студент. Но вот, время близилось к концу учебного года, и до выхода их первого альбома оставались считанные недели. — Казу, а ты точно успеешь дописать песню? — спросил, уже просто валяющийся на полу от усталости, Аки. Для всех стало неожиданностью, когда Такао сказал, что у него есть почти законченная песня, которая подойдет для их альбома. — Она дописана, — ответил парень, который тоже лежал, правда, в кресле, но самым странным для этого способом: ноги его, почему-то, были на спинке, а сам он лежал на сидушке, свесив голову вниз. — Ой, тогда давай Тецу её уже споет? — оживилась Сацуки, которая до этого пыталась доделать домашку. — Или хотя бы дай прочитать. — Нет, мы договорились, что задержимся сегодня подольше, чтобы он показал мне слова и сказал, как представляет её звучание, — Тецу сидел в кресле, пытаясь разобраться с той самой второй песней. У всех были вопросы, почему же он уже сумел написать несколько, а с этой справиться не мог на протяжении многих месяцев, то добавляя в неё что-то, то убирая, но никак не показывая никому. — У тебя же всё не очень хорошо было с английским, а ты сказал, что песня написана на нём, как так вышло? — вдруг вспомнила Сацуки. Такао слегка покраснел. — Только не говори, что сначала написал на японском, а потом перевёл с помощью словаря, — усмехнулся Аки. — Не совсем, скорее, перед тем, как её написать я хорошенько взялся за английский, — протянул Такао. — А вообще, пусть это останется моей тайной. — Хей, — в комнату зашли Тацуя, Кэори и Иошито, которые уходили за едой для оголодавших творцов. — Мы принесли еду. — Спасители, — завопил Аки, подскакивая с места. Такао тоже принял нормальное положение, Тецу с Сацуки отложили свои ручки и листы. — Знаете, что я недавно нашла? — спросила Кэори, когда с трапезой было закончено, а это произошло очень быстро. — Запись игры команды Тецу. Четверо из семи присутствующих слегка напряглись, не зная, с кем именно эта игра. — Вы чего? — заметив, странные перегляди, спросил Иошито. — Просто, мы не уверены…против какой именно команды сражается Сейрин, — начала Сацуки. — Вы же смотрели запись перед этим, Сато-сан? — продолжил Куроко, когда Сацуки замялась, наверняка пытаясь подобрать слова. И непонятно, чье именно душевное состояние пыталась уберечь. — Конечно. — И там не было меня или Такао, — продолжил Тацуя, она покачала головой, всё ещё не понимая, что за допрос ей устроили. — Хорошо, а был ли там кто-то, играющий не на уровне обычного школьника? У кого были бы яркие волосы? — спросил о самом важном Тецу, его голос был совершенно ровным, создавалось впечатление, что ему всё равно. — Ну, я бы сказала, что там все играют не на уровне обычных школьников. Но если подбирать под твое описание, то только твой сокомандник, — все выдохнули. — Подождите, — вдруг оживился Иошито, который обычно был не особо эмоциональным вне сцены. — Вы сейчас говорили про Поколение Чудес. — Ты интересовался баскетболом? — удивился Такао. — Ага, он в средней школе хотел играть, и очень много интересовался этим, — сдал брата Аки. — Почему только хотел? — уточнила Сацуки у помрачневшего парня. — Родители. Боялись, что сломаю себе палец, или руку. А как же мне, музыканту, — ответил Иошито, по его взгляду было понятно, что это больная для парня тема. — Вы знакомы с Поколением Чудес? И почему так волнуетесь, что они могут оказаться на записи? — Ну, Сейрин одолели Поколение Чудес, — хмыкнул Химуро. — Серьёзно? Последние пару лет я не особо следил за спортом. — Мы выиграли Зимний кубок, — пожал плечами Тецу. — Но это же не всё? — уточнил наблюдательный Аки. Сацуки приглянулась с Куроко и он ей кивнул. — Это очень сложная история, возможно, однажды мы расскажем вам её всю, но не сейчас. Просто скажу, что каждый из нас так или иначе связан с Поколением Чудес: кто-то в большей, кто-то в меньшей степени. А Тецу - призрачный шестой игрок Поколения Чудес. — Ууу, я слышал ходили слухи про это, — кажется, Иошито посмотрел на Куроко другими глазами, а тот лишь пожал плечами. — Что значит призрачный игрок? — не понял Аки. — Включите запись, поймете, — хмыкнул Такао. Кэори поставила ноутбук на столик и нажала на плей. Как оказалось — это была запись игры с Кирисаки Дайичи. Не та игра, которую стоит смотреть, если хочешь увидеть честную борьбу, но всё же. — Тецу, почему тебя совсем не видно на площадке? — спустя минут десять просмотра игры, спросил Аки. — В этом и заключается особенность его игры, — ответила Сацуки. — Здесь замешано несколько факторов, но в основе, конечно, его природная незаметность. — Природная незаметность? — удивилась Кэори, которой ни разу за месяцы знакомства с Куроко не удалось упустить его из виду. — Ну, скажем так, с некоторых пор всё изменилось, — ответил Тецу, который на самом деле не смотрел в экран, а всё ещё что-то чиркал в листочке. Именно эта игра не радовала совершенно. — Это началось ещё во времена борьбы за Зимний кубок, а сейчас, из-за того, что мы выступаем на публике, я не могу оставаться незаметным. — Ага, и это одна из причин, почему Сейрин не победит на этих Межшкольных, — заметил Такао. — А основная — это то, что Тайга уехал? — усомнился Химуро. — Хах, нет. У них уходят все третьегодки, — ответил Такао, краем глаза поглядывая в экран. — Ещё на прошлых Межшкольных они могли победить, но из-за игры с Джаббервок их отменили, из-за чего не было и Зимнего кубка. Когда Межшкольные, которые должны были проходить, как раз в то время, когда приехали американцы, отменили, все были не очень рады. — Ну, предположим, но и в других командах все сильные игроки либо выпустятся в этом году, либо… — Сацуки замялась. — Либо ушли из команды, как ты. — Да, но и до нашего прихода, Шуотоку была сильной командой, — пожал плечами парень. — Но из-за победы Сейрин на том Зимнем, их команда должна была привлечь талантливых первогодок, — Химуро посмотрел на Куроко. — Что скажешь? — Да, в этом году много, кто пришел, но у них очень мало опыта. К тому же у нас даже тренера не будет, когда Айда-сан выпустится. — Да какая разница, — вдруг произнесла Сацуки. — Главное, что это уже будем… — Не мы, — закончил, за замолчавшей девушкой Химуро. — Ну и что за тему вы подняли? — наконец, смогла вмешаться Кэори, когда ребята замолчали. — Теперь сидите все из себя грустные. — Извините, Сато-сан, но это вы принесли запись игры, — пожал плечами Тецу. — Перестань называть меня так официально, — взревела девушка, наверное, просто желая отвлечь. — Он и ко мне обращается Комацу-сан, — вторил ей Аки. — Я могу обращаться к вам Комацу-семпай, — предложил Тецуя. — Неееет, только не это! — воскликнул парень. — Почему ты не обращаешься ко мне, как и все по имени? Или хотя бы Комацу-кун? — Потому что так я обращаюсь к вашему брату. — Вот! Он старше тебя на год, но и к нему, и к Тацуе ты обращаешься нормально. — Ну, просто, когда мы познакомились с Химуро-куном, я не знал, что он старше меня и он не поправил меня, так что теперь будет странно обращаться к нему иначе, а ваш брат попросил меня… — Вот, я тебя тоже прошу! — Ну нет, вы старше меня на три года. — Он издевается надо мной?! — спросил Аки у брата, тот только пожал плечами, а все рассмеялись, когда на лице Куроко появилась едва заметная улыбка. — Ужасно.***
— Ну что, покажешь мне текст? — спросил Куроко, когда все ушли, оставляя их с Такао вдвоем. Казу хмыкнул и сел рядом с Тецу на диван, в руках у него был исписанный с двух сторон лист А4. — Как она называется? Наверное, самое время вписать в список песен для альбома? — спросил Тецу, потянувшись к листу, лежащему на журнальном столике. На нём от руки было записано пять названий, их вписала уже давно Кэори. — Только если ты запишешь название той самой, — Тецу вскинул брови на это и спросил: — Это шантаж? — Возможно. — Ладно, — легко согласился парень и приписал еще одно слово. — Теперь скажешь? — Я сам напишу. — Тецуя послушно протянул лист Такао, который также вписал название своей песни и бросил лист назад на столик. Теперь на нём значилось семь песен, первого альбома группы «Halo»: Point of No Return Frequency Down with the Fallen Dark on Me Halo Everglow Satellite — А теперь дашь прочитать? — Казу послушно протянул лист Куроко и отвел глаза, чтобы не видеть реакцию парня на прочитанное. Они никогда не спрашивали у самого Тецу: кому или чему он посвящает тот или иной текст - но зачастую было понятно, какое именно событие отпечаталось на листе. И теперь самому Казу было интересно: поймет ли Куроко, чему посвящена песня Такао. Он писал её, опираясь на воспоминания об одном конкретном случае и на чувства, которые испытывал тогда. — Хочешь, я спою её? — вдруг тихо спрашивает Тецу, бросая быстрый взгляд в сторону Казунари. — Чтобы ты сказал, как лучше она должна звучать, — добавляет поспешно, когда Такао на пару секунд зависает. Казу кивает, неотрывно смотря на Тецу, который, набрав побольше воздуха в легкие, начинает петь. Darkening skies Сумеречные небеса Coming this way Надвигаются сверху, Falling behind А затем пропадают внизу, Into nothing. Превращаясь в ничто. Голос Тецу звучит совсем тихо, но каждое слово слышно хорошо; оно отпечатывается в голове Казу, будто он слышит их впервые, а не знает наизусть. Будто не он их написал. But if you lead I’ll follow И если ты поведешь меня, я пойду вслед, A thousand miles away Я пройду за тобой тысячи миль. I will be your Apollo Я буду тебе твоим «Аполлоном», Alone in outer space Одиноким в открытом космосе. Образ Тецу, сосредоточенного, с бегающим по строчкам взглядом, поющего только для него, такого домашнего, утопающего в большой для него чёрной толстовке отпечатывается в голове. Кажется, его глаза излучают мягкий тёплый свет, и именно он освещают комнату и самого Такао, а не панорамное окно сбоку от них. Satellite Мой спутник, Shine on me tonight. Освети мой путь в темноте. I will be your gravity Я стану твоим притяжением, I will stay and never leave Я останусь с тобой рядом и никогда не оставлю. Тецу сказал поправить его, если что-то будет не так, но Казу казалось, что сейчас, даже без музыки, всё было идеально; именно так, как он себе представлял. My satellite Мой спутник, Are you here tonight? Ты сегодня здесь? Shine your light and set me free Сияй своим свечением и освободи меня, Take the darkness out of me Выжги тьму из меня, Shine on me… Свети мне… Тецу удивлённо распахивает глаза, когда холодные пальцы едва касаются его щеки. Он тут же перестает петь, поворачивая голову в сторону Такао. — Такао-кун? — Его голос звучит неровно, хотя сам Казу не уверен, что смог бы произнести вообще хоть слово сейчас. Он просто молчит, качая головой, словно прося, чтобы Тецу молчал тоже. Куроко нервно сглатывает, отчего его кадык дёргается, провожаемый взглядом потемневших серебристо-голубых глаз. Казу также едва касаясь проводит указательным пальцем по щеке Тецу, смотря в его глаза, всё ещё лучащиеся теплом. — Тецу, — на выдохе зовёт он. — Можно тебя поцеловать? — Казу понимает, что для этого слишком рано. Для них обоих слишком рано. Но ещё он знает, что такое упущенные возможности. Тецу тоже это знает. Он несколько мгновений скользит взглядом по лицу напротив и в итоге веки, дрогнув, опускаются, скрывая глаза, он приподнимает голову, так и не произнеся ни слова. Казу, пользуясь безмолвным разрешением, приближает своё лицо, но ничего не делает, только смотрит. На щёки, окрасившиеся в розовый, на подрагивающие ресницы, нахмуренные брови и слегка приоткрытые бледные губы. Такао обхватывает подбородок вздрогнувшего Тецу и проводит большим пальцем по нижней губе, слегка надавливая, но так и не целует. — Такао-кун, — голубые глаза возмущенно распахиваются, чужая рука пропадает с лица. — Что? — улыбаясь, спрашивает Такао. Тецу осуждающе фыркнув, сам делает это: прижимается своими губами к улыбающимся напротив. И тут же отстраняется, покраснев до корней волос. Такао не позволяет ему отпрянуть надолго, обхватывает лицо ладонями и целует уже сам. Невинно прижимается губами и, проследив за тем, как Куроко закроет глаза, сам опускает веки. Они так и замирают, соприкасаясь только губами и не дыша. И, когда он привыкает к сердцу, колотящемуся с такой силой, что грозит пробить грудную клетку, Казу углубляет поцелуй. Тецу послушно приоткрывает рот, позволяя ему вести. Лишь перемещает лежащие на коленях подрагивающие руки на спину парня, и, вцепившись в его футболку, притягивает ближе к себе. Казунари же опускает свою ладонь на шею, поглаживая большим пальцем за ухом и пуская толпы мурашек, от чего Тецу начинает едва заметно подрагивать всем телом. Вторую руку запускает в мягкие волосы, ероша их, как давно хотел, и что сделать было трудно, потому что стоило только коснуться его волос, Куроко начинал шипеть не хуже кота. Казу сцеловывает сладкий вкус его губ, а в груди распускается острое счастье. И его так много, что хочется пойти на улицу и кричать каждому встречному об этом, потому что кажется, что иначе оно может просто разорвать на части. Но он только сильнее прижимает тёплое тело к себе, с замиранием сердца понимая, что взаимно. Взаимно, потому что руки, скользящие по его собственной спине, притягивают ещё ближе. Так близко, что чувствуется биение чужого сердца, колотящегося с такой же скоростью, что и собственное, грозящее после ещё нескольких бешеных ударов остановиться, не выдержав; потому что тёплые губы податливо отвечают на каждое движение, заставляя задыхаться, и боятся, что не сможешь оторваться от них, отпустить. И потому, что иначе он не позволил бы себя целовать. Тецу отстраняется первый, он открывает глаза и смотрит на Такао. Его глаза подернулись дымкой, и, кажется, что он даже не фокусируется на лице Казу. Но, когда его взор проясняется, он прячет покрасневшее лицо, уткнувшись в чужое плечо. Такао опускает свою ладонь с головы Тецу на его спину, успокаивающе поглаживая. Он целует его в голубую сладко пахнущую ванильным молочным коктейлем макушку и слышит неразборчивое бормотание в собственное плечо. Казу глупо улыбается, задумчиво смотрит перед собой и даже не пытается понять, что же там бормочет смущенный фантом.