Драконы не умирают

      Ее дочери всего несколько дней, а в голове у Матери драконов пронеслись уже миллиарды вариантов развития ее жизни. Она смотрела на нее и каждый раз видела в ней разные лица. Иногда она напоминала ей ее саму, великую королеву, которая сожгла свое королевство. В такие моменты, дочь становилась для нее самым любимым созданием на свете. Но часто она видела, как дочь похожа на Визериса, и в эти моменты Дени хотелось причинить ребенку вред. Она не смогла забыть, как брат обращался с ней, и никогда за это его не простит. И еще она видела в ней Джона. В эти мгновения малышка была так сильно похожа на своего отца, такая же милая, с доброй улыбкой, этими невероятными глазами и, пусть еще очень короткой и тонкой, черной копной кудрявых волос, которые были с ней с рождения. Дени смотрела на дочь безумными глазами, разрываясь между двумя безумными желаниями: обнять ее и убить.       Она ненавидела себя за то, что дала дочери такое имя. «Девка Старков, которая вышла замуж за моего брата и родила это богомерзкое отродье…» — думала Дени. Она могла дать ей любое имя. Но выбрала почему-то именно это. Дейнерис не понимала, как она сможет любить дочь с таким именем. Но безумный голос в ее голове шептал ей, что так и должно быть. Она не только дитя дракона. В ее жилах течет волчья кровь. И как бы Дейенерис этого не хотела, родство ее дочери со Старками нельзя было отрицать.       Лишь изредка ей вновь возвращался рассудок, когда она могла хотя бы немного смотреть на вещи трезво. Почти все время королева проводила в своих покоях, не видя никого, а рядом с ней был только Даарио и ее дочь. Кинвара тоже была нередким гостем, но приходила исключительно в отсутствие Нахариса. Она смогла воскресить Дени, но презрение и недоверие к ней самой и ее богу так и не покинули главу Младших сынов.       В тот день, когда она убедила Даарио найти жену, Дени вновь осталась наедине с ребенком. Она всегда была хорошей матерью своим драконам, но была уверена, что никогда не родит человека. Здорового, крепкого и такого настоящего ребенка. Она совершенно не знала, как вести себя с этим крошечным созданием. Ее единственный сын, Рейго, умер еще до того, как Дейенерис успела хотя бы раз подержать его на руках. За эти пару дней она все же поняла, как держать ребенка на руках, как кормить… Но ей нужна была помощь. А дать ей прислугу было крайне опасно.       В Миерине все знали, кто такая Дейенерис. И так перед пирамидой начали собираться толпы, которые кричали, прося показать им их королеву. Слухи о ее возвращении быстро дошли до простого народа от очевидцев, но не все верили в ее смерть. Кто-то прямо на улице собирал людей, говорил, что пока дракон здесь, им не о чем беспокоится. Ему сразу же перечили, напоминая, как странно вел себя Дрогон несколько ночей назад. Люди прекрасно помнили, как небо стало красным, а пламя дракона освещало Миерин ярче солнца. Разговоры людей все больше и больше сводились к обсуждению судьбы Дейенерис. Никто не знал, что с ней. Самые хитрые пытались пробраться в Пирамиду Миерина, ведь знали, что именно туда ее отнес Даарио. Но никому это так и не удалось. О нахождении королевы в своих покоях было известно лишь нескольким людям. Даарио хранил эту тайну за семью печатями, приставив к ее дверям двух младших сынов, которым отрубил языки.       Единственной, кто мог хоть как-то помочь новоиспеченной матери, была красная жрица. Нахождение Кинвары рядом с королевой сильно облегчало ее жизнь. Чем дальше Лианна была от своей матери, тем легче было последней. Как будто какой-то груз падал с ее плечей. Дени все еще ждала, когда ее «единственный друг», как она уже успела про себя окрестить Даарио, вернется с женщиной. Перед всем народом они объявят, что эта их дочь, наследница Миерина. Она отдаст ребенка им. Ей тяжело быть матерью. Иногда она буквально не сможет видеть свое дитя. Без нее Лианне будет намного лучше. Даарио сможет воспитать ее, чтобы потом в один прекрасный день рассказать ей тайну ее рождения. …       Даарио смотрел на Дотею, одежда которой изменила ее кардинально. Из милой девушки в длинном платье, она превратилась в самую желанную и соблазнительную женщину. Платье, которое тонкими лямками держалось на груди, прозрачными струями спадало по тонким ключицам юной особы. В какой-то момент Нахарис даже пожалел, что увидел ее обнаженной именно таким образом, ведь что-то в ней было такое необычное…       Дотея робко оглядывалась по сторонам, надеясь, что ее никто не увидит. Она не знала, как себя вести. Ее с детства воспитывали как примерную девушку, учили, что надо быть похожей на леди Вестероса. И нынешнее положение никак не обрадовало девушку. Еще какое-то время назад она, по большому счету, была никем. Просто одна из дочерей богатого отца, в которой не видели интереса перспективные женихи. И сейчас она шла по пути к престолу. Дотея не знала, попросит ли глава младших сынов выйти за него замуж, или просто оставит рядом с собой, как свою шлюху. Желание убежать от этой неизвестности едва не пересилило ее. Но девушка понимала, что Нахарис, наверное, самый сильный мужчина в этом мире и убежать от него просто невозможно. «Самый сильный и самый прекрасный, » — подумала она. Вот главная причина того, что она осталась рядом с Даарио. Он был из тех, который нравился всем девушкам и женщинам, и даже старухи мечтали видеть его в своей постели. Жаль, что он предпочитал молоденьких.       Прячась за спину Даарио, Дотея пыталась не смотреть ни на кого по близости. Единственным желанием было побыстрей добраться до пирамиды. На ее удивление, они не привлекли такого внимания, которого она ожидала. Людям по большому счету было наплевать. Нахарис часто водил шлюх, и очередная пассия никого не удивляла. Путь до места назначения был недолгий. На входе в пирамиду Даарио подтолкнул ее внутрь, чтобы Дотея быстрее оказалась внутри.       Даарио захлопнул дверь и вновь схватил Дотею за руку, потянув за собой в палаты Дейенерис. Остановившись перед дверью, он развернул Дотею лицом к себе. — Послушай. Я понимаю, что это непонятно, страшно и, вероятно, ужасно. Но ты должна мне помочь. Прошу.       Дотея растерянно смотрела на Нахариса. — Чем я удостоилась встречи с великим Даарио Нахарисом? Ходят слухи даже Дейенерис Таргариен не устояла перед твоей красотой. Что тебе нужно от меня? — А ты по-другому разговариваешь… А теперь послушай меня, Дотея, — Даарио прижал ее обеими руками к стене, — я расскажу тебе то, о чем не должен знать никто. Узнав об этом, ты уже не сможешь вернуться обратно в свой мир. Я тебе не позволю. И не смей обвинять меня в тирании. Я делаю это не ради себя. Это ради королевы. Даже если ты захочешь сбежать, у тебя не будет возможности. Да и зачем? Ты говоришь, что твоему отцу нет до тебя дела. Так останься здесь. Возможно я не дам тебе любви, о которой ты могла бы мечтать, но я дам тебе все остальное. Соглашайся.       Дотея буквально тряслась от страха. Она безумно не хотела соглашаться, но находясь в замке из рук мужчины, она не могла отказаться. Да и ей нечего было терять. Через некоторое время отец бы вспомнил о ней и выдал замуж за какого-то мерзкого мужчину. Лучше она будет женой Даарио, чем неизвестного старика. — Да.       Это прозвучало тихо, но жестко и уверенно. —  Тогда слушай внимательно, дорогая, — Даарио ослабил хватку и вскоре отпустил девушку, — Дрогон вернул королеву в Миерин. Она была мертва. Но красная жрица вернула ее к жизни. Она родила дитя. Но мы не можем объявить всем о том, что она теперь жива. Мы приняли решение выдать ее за мою дочь. Но этому ребенку нужна мать. Завтра же мы поженимся, и вскоре представим девочку за нашего ребенка. Мы вырастим ребенка. И однажды будем стоять рядом с ней, когда на нее наденут корону. — Ты делаешь это ради Дейенерис?       Даарио отвел взгляд. Действительно, ради чего он это делал? Ради нее. И только ради нее. Черт возьми, он ее любил. — Хотя, мне плевать ради кого ты это делаешь. Просто пообещай, что я хотя бы буду в безопасности. — Я приложу все свои усилия.       Дотея тяжело вздохнула. — Можно войти в эту комнату?       Даарио кивнул и открыл дверь перед девушкой. В комнате стояла Кинвара, держа ребенка на руках. Дейенерис все еще была очень слаба и почти все время лежала. — Моя королева.       Дотея поклонилась, но быстро выпрямилась, и ее взгляд устремился на Красную женщину. Маленькое существо, завернутое в ярко-алое одеяльце, ворочалось и как будто пыталось выбраться из сильной хватки. Наконец, ребенок сумел развернуться с небольшой помощью, и своими темными глазками она уставилась на Дотею. — Моя королева, — Даарио наконец прервал молчание, — это Дотея. Я сделаю все так, как Вы велели. Завтра же мы поженимся и через несколько месяцев представим Лианну народу.       Дейенерис недоверчиво, но внимательно смотрела на девушку. — Дотея, ты должна относиться к этому ребенку, как к своему. Любить ее больше всего на свете. Но когда моя дочь подрастет, вы с Даарио расскажете ей обо мне, — Дени приподнялась на локтях, — она — будущая королева Вестероса. Однажды, она вернет мой трон. И я буду рядом с ней. Если ты, Дотея, сделаешь все так, я прошу, то ты тоже останешься при нас. Если же ты что-то сделаешь с моей дочерью, и она не добьется трона, я клянусь всеми богами, что мой дракон не оставит от тебя живого места, как и ото всех, кто встанет на моем пути!       Дейенерис безумными глазами смотрела на несчастную девушку. Еще утром этого дня она была свободна. Но теперь она была по собственной воле продана в рабство королеве, Даарио Нахарису и этому бедному ребенку. — Дени, послушай… Это не ты… Зачем ты говоришь все эти ужасные вещи? Дотея здесь лишь чтобы помочь тебе. — Молчи. Эта женщины отбирает моего ребенка! Она отбирает мое дитя!       Дени кричала на Дотею, пытаясь подняться с кровати, но она была слаба, а через секунду ее за плечи схватил Нахарис. — Не смей ко мне прикасаться! Ты! Я и так дала тебе слишком много! Ты правишь Миерином от моего имени, но кто ты? Ты ничего не достоин!       Даарио отпустил разъяренную женщину, постаравшись уложить ее на кровать. Кинвара не врала. Ее бог забрал у Дейенерис разум. Рассудок. Он забрал ее сущность. Дейенерис была мертва… — Кинвара, мы должны выйти. Королева не в своем уме. Ее ребенок не должен это слышать и видеть. Дотея, ты тоже. Прости, что заставил тебя видеть это. Дейенерис теперь не такая, как прежде.       Девушка удивленно смотрела на Даарио. — Неужели все сказки про то, как она сожгла столицу андалов, правда?       Нахарис тяжело кивнул головой. — Бог света милостив и он исполнил просьбу вернуть королеву. Она родила дитя, но заплатила за это свою цену, — добавила свое слово Кинвара. — Но чей это ребенок? Королевы давно не было в Миерине.       Дотея смотрела на Даарио, но он как будто не знал, что сказать. Жрица же кивнула в ответ. — Люди в Вестеросе боролись не только друг с другом. Они побороли смерть. Король ночи, жуткое создание, уничтожавшее все на своем пути, грозил всему человечеству. И даже народу Миерина. Наша королева помогла северянам в битве с мертвыми. И наша королева полюбили их короля. Они породили на свет это дитя. Последнее дитя чистой драконьей крови — ребенок двух Таргариенов. — Разве наша королева не была последней выжившей Таргариен?       Красная женщина усмехнулась. Она подошла к Дотее вплотную и аккуратно передала ей малышку. — Посмотри на нее… Это дитя — будущее не только Миерина, но и всего известного света. Ее мать — Дейенерис Бурерожденная, мать драконов. Ее отец — сын Рейгара Таргариена и Лианны Старк, Эйгон Таргариен. Королева назвала ее в честь девушки Старков. Она ненавидит это имя. Ненавидит свою дочь. Но обожает ее. Пелена безумия окончательно затуманила ей разум и ослепила. У ее матери серебряные волосы, светло-фиолетовые глаза… У ее отца внешность Старков. А это дитя — истинный дракон. Угольно-черные волосы и черные глаза, в которых горит огонь. Однажды именно она разожжет величайшее пламя в славу Владыки… А пока, ты, Дотея, дашь ей материнскую любовь. Расти ее как родную. Она узнает о своем истинном происхождении, когда придет время.