Fake love

Прошло где-то часа три с того времени, как она проснулась и увидела кусок белой бумажки на столе, где аккуратным почерком, с множеством восклицательных знаков, было выведено следующее: « Возникли некоторые проблемы, поэтому мне нужно уехать. Я прошу тебя, Лиса, дождись меня и без моего разрешения не покидай дом!!» Лиса снова и снова вчитывалась в записку оставленную Чоном, и, не могла унять тревоги, что пульсировала по всему телу, отдаваясь ноющей болью в висках. О чем только она не успела подумать за этих чертовски долгих три часа. Как только себя не накручивала, а потом же сама и успокаивала. Мысли в голове прыгали от самых логичных до совсем пугающих. Лиса в конец извелась. Так и не притронулась к еде, с трудом осилив лишь кружку воды и всё продолжала названивать Чонгуку, но он не отвечал, а потом и вовсе отключил телефон. Чон попыталась дышать. Глубокий вдох и такой же выдох. Не помогло. Только вызвало тошноту и головокружение. Живот скрутило от напряжения и Лиса присела на диван, судорожно сжимая его сквозь ткань кофты. Последний час в голове упорно билась мысль, что «неожиданно возникшие дела Чона» связанны с Уёном. И это подтвердилось стоило на экране телефона высветиться номеру Соён. — Г-госпожа.. — девушка заикалась сквозь слезы. — Соён! Что происходит?! — резко вскочила на ноги, о чем сразу же пожалела, как только коленки предательски подогнулись и она чуть не упала на пол. — Уён.. — шепотом произнесла Соён и вновь зарыдала, да, пуще прежнего. — Что «Уён»?!! — крикнула Лиса, не узнавая себя и собственного голоса. — Что с моим сыном, Соён?! Не молчи, черт возьми! — Я н-не могу.. господин.. — и гудки противные резанули прямо по ушным перепонкам. Лиса с грохотом обронила телефон на пол, глядя прямо в стену, впадая в легкий ступор. Уён.. Как сорвалась с места - не помнит. Как оделась - тем более.  Действия механические, совсем на автомате, не разбирая что и куда. Вышла с пляжа, сразу выходя на пустынную трассу с одинокой остановкой, убитой временем и соленным ветром. Единственное, что запомнила Лиса - это то, как она запрыгнула в почти уезжающий автобус и жалостный взгляд водителя, что без слов пропустил её в салон, так и не взяв с неё денег.                                   *** Ты проебался, Чонгук, признай это. Давай, ну же, чего ты, мать твою, ждешь? Кулак саданул по стене, оставляя вмятину и разодранные, в кровь, костяшки. Чон сжал зубы, прикрыл глаза, выдохнул. — Господин..  Субин. — Нашли? — с рыком, так и не открыв глаза. — Наён в подвале. — Чхвэ пытался говорить спокойно, но Чонгук слышал. Он уловил дрожащие и напряжённые нотки в этом показушно-спокойном голосе. — А Соён? — Господин Чон! — пришла его очередь рычать. — Соён здесь ни при чем! Чонгук демонстративно удивленно хмыкнул. Открыл глаза и отлепив кулак от стены посмотрел на парня. Долго вглядывался в его глаза. Тот держался стойко. Не отвел взгляда, посмотрел ещё увереннее. — Она привела её в дом. — тихо начал он. — Она подпустила её к моему сыну. Она виноват, Субин. Желваки яростно заиграли на челюсти Чхвэ, первым порывом которого было заехать по морде Чона, но до хруста сжав кулаки - он таки это не сделал. — Она поплатится за случившееся ещё хуже Наён. — Почему? — в надрывно тихом вопросе Субина звучала неприкрытая ни чем паника, страх и злость. Чонгук оскалил зубы и добавил, ещё тише чем говорил до этого: — Потому что убьешь её - ты. Вот оно - наказание. — Нет.. — Твоего мнения я не спрашивал, Чхвэ.                                  *** «Твой. Он твой сын.» Пьяный голос Чана заставлял Сехуна вздрагивать каждый раз по новой. По новой переосмысливать всё увиденное ранее; каждую эмоцию, каждый взгляд брошенный. У него сын.. В голове укладывалось плохо. А когда укладывалось, отчаянно хотелось орать. Не то от счастья, не то от боли и злости. Потому что она молчала.. Все молчали. Он узнал о сыне лишь потому, что литр, влитый в Пака, виски вытащил его на задушевный разговор. И в тоже время Сехун резко осаживал себя, вспоминая, что Лиса сохранила жизнь ребёнку, сделав всё для этого. И как бы не было странно и поражающе это признавать, но, и Чон терпел чужого ребёнка так же сохранив тому жизнь. Сохранив жизнь ребёнку О. Он не знал, что делать и как правильно поступить. О вообще не был уверен в том нужен ли Лисе. Она казалась такой счастливой с ним.. Приняла убийцу своего жениха? Оказывается, что - да. Она приняла того, кто планомерно разрушал её жизнь, что могла быть совсем другой не познав она никого из них. Сехун признавал, он небезгрешен. А о греха Тэхёна - он предпочитал молчать. О мертвых говорят либо хорошо, либо никак. Выкуривая очередную сигарету Сехун сидел в кресле в полумраке своей спальни и размышлял. Долго и нудно, но в голове билась мысль. Одна такая нереальная и непростительная, ведь узнав, Лиса возненавидит его навечно. Он хотел увидеть сына. Подержать на руках и..вернуть. Всего один день. Ему бы и этого хватило, а потом бы он вернулся в Китай навсегда. Лиса просто должна быть счастлива, пусть ему и прийдется оставить её Чону, но так может даже лучше, кто знает? Сехун побещал себе подумать об этом позже, а пока надо было устроить встречу с собственным сыном. Даже если для этого прийдется его украсть из-под носа Чона и Лисы. Он же вернет.. О искал информацию о людях работающих на Чона. Пересматривал досье каждого рабочего ища подходящий вариант. Но абсолютно ничег. Все как один преданны хозяину, либо слишком опасны для Уёна. А целостность и сохранность сына у Сехуна стояла на первом месте. В который раз просматривая досье прислуги О наткнулся на фото миловидной темноволосой девчушки. Чон Соён. Тесно общается с Лисой, няня Уёна. Подходит. Осталось лишь найти подходящего человека из её окружения. Того, кого бы она смело и запросто смогла бы подпустить к ребёнку и даже оставить для присмотра. Поиски длились недолго. Ведь время поджимало, дела в Китае ждали, как и открытие торгового комплекса, что они строили вместе с Паком и Чоном. С последним он недавно очень «душевно» пообщался. И вроде бы разговор о Лисе не должен был начинаться. Но его потянуло, повело от мысли, что его сын и она были с Чоном, а не с ним все эти гребанные два года.. Подходящая кандидатура нашлась почти сама. В клубе, где работала стриптизершей, куда О решил наведаться самостоятельно. Зная, что сможет убедить девушку получше своих людей. И всё оказалось так, как он и планировал. Им Наён - бывшая одноклассница Чон Соён согласилась сразу, не раздумывая, оглядывая её с нескрываемым вожделением. В больших темных глазках читалось: хочу-трахнуть-тебя-здесь-и-сейчас. Но удостоилась она лишь кривой ухмылки и тихого шёпота на ушко, что «всему свое время». Правда, спать с ней у О не было ни малейшего желания. Заплатит деньгами и убудет с неё. Потом время тянулось безбожно долго. Ну, или так по крайней мере казалось только одному Сехуну. Но одним прекрасным утром на телефон пришло сообщения, что семейство Чон покидает дом, а малыш сегодня же ночью будет у него. О сорвался с кровати, попытался выровнять дыхание, ибо судорожные вздохи и выдохи уже сотрясали воздух в комнате. Потер лицо руками, взлохматил волосы. Сегодня ночью.. его малыш.. его сынок.. Сехун не помнит, когда в последний раз чувствовал такое душевное спокойствие и радость. Наверное в ту ночь, тогда с Лисой.. но потом же она и опустила их жизни в пропасть, ещё глубже чем было до этого.. О убрал квартиру. Сам. Вот так просто и неожиданно для себя. Съездил в детские магазины, накупил целую кипу игрушек, замучив продавщиц своей дотошностью. Нет, ну, а что здесь такого? Он должен быть уверен, что это неопасно для его сына. Сехун даже успел позвонить маме и спросить, что можно кушать двухлетним детям. Госпожа О сначала жутко удивилась, завалив сына вопросами, но потом, конечно же с трудом, всё же вспомнила и рассказала. Когда в дверь постучали Сехун на пару секунд оторопел. Встреча с сыном.. его Уёном. Ноги ватные побрели в коридор, руки похолодевшие и вспотевшие отомкнули дверь, но вместо Наён и сына был - Чанёль. Влетел в квартиру, замахиваясь для удара, но в последний момент О успевает пригнутся и рука Пака просто рассекает со свистом воздух. — Ты что, блять, творишь?! — закричал, багровея и заново заводясь от собственной злости. — Опять хочешь разрушить её спокойствие? Опять создаешь проблемы?! — Он мой сын! Весомый аргумент, не поспоришь. Чанёль сжал челюсти. — Ты.. — Я его верну.. просто это мой сын. Мой! — взревели отвернувшись от Пака, зарылся в волосах и с силой оттянул их. — Хочу его увидеть хотя бы раз в своей ублюдской жизни.. а потом отдам и её тоже.. Говорить кому не было смысла.                                   *** Наён пришла, когда время уже близилось за полночь. Отдала Уёна и устало, но нагло заявила, что прийдет за ним в семь утра. Ушла, хлопая дверью. Мальчик захныкал, жмурясь, но Сехун дрожащими руками прижал к себе и тихо, почти одними губами промолвил: — Спи, папа рядом.. И глаза отчаянно защипало. Что это такое? О смотрел на сына завороженно. Его мальчик такой красивый, как и его мать. Каждая черта кричала о его сходстве с Лисой. Уён на удивление заснул крепче прежнего, причмокивая слюнявыми губками. Такой спокойный, по-детски смешной.. и он его родной.. В комнате появился Чан. Посмотрел на мальчика и хмыкнул. — На тебя похож. Сехун покачал головой, не отрывая взгляда от сына. О знал наверняка, что от матери ему досталось гораздо больше. Он надеялся на это. Потому что таких светлых и хороших людей в этом мире почти не осталось, а вот таких, как он - предостаточно. Сехун готов молиться, лишь бы его сын не был его копией. — Каково это? — неожиданно спросил Пак. О непонимающе глянул на друга, тот прочистил горло и посмотрел на мирно уснувшего Уёна. — Каково это держать своего ребёнка на руках? Губы, как будто за нитки потянули и они раздвинулись в улыбке. Теплой, гордой. — Это не может сравниться ни с чем. Это нечто выше нашего, с тобой, понимания.. — снова перевел взгляд на сына. Чанёль снова хмыкнул, совсем не насмешливо, а как-то сожалеющие. При чем сожалеюще себя.. Пак хотел семью. С Чеён. Хотел также, как сейчас Сехун, держать своего ребёнка на руках и светится ярче новогодней елки. Светится счастьем и безумной гордостью. Да, он хотел. О уложил Уёна на кровать, а сам лег рядом. Чан поспешил уйти домой и Сехун не успел заметить, как уснул крепко удерживая маленькую руку сына. Только когда они одновременно проснуться О поймёт, что с назначенных семь часов прошло уже три, а Наён так и не объявилась. И только через пол часа ему соизволит позвонить его человек, а потом и Чанёль, что в трубку чуть ли не диким ором расскажут о пиздеце, что начался, пока он с Уёном спал в своей теплой кровати..