Fake love

— Чанёль, пожалуйста.. Чанёль, помоги.. — Сехун пропускает пальцы сквозь волосы и больно сжимает корни, вырывая несколько волосков. Пак смотрит на друга хмуро, недовольно скрестив руки на груди. Эти двое перешли все границы.. Чанёль вроде понимал и не понимал их. Он понимал насколько сильны чувства друга и Чона к Лисе. Понимал на, что способны они.. но перед глазами сразу же представала сломленная, хрупкая Лиса. Которая металась среди двух огней и каждый раз только обжигалась. — Я не понимаю тебя, Сехун. Чем я могу помочь тебе? — Позволь увидеть её.. мне нужно знать, что она в порядке. — сухими губами прошептал О, поднимая на друга свои красные глаза. Чан судорожно вдохнул воздух. — Как? Чон приставил к ней охрану, за больницей следят. Даже за мной следят! — стукнул по столу. — И сейчас ты говоришь о встрече?! Где же ты тогда был, когда твоя шлюха скидывала её с лестницы? — Молчи, Чан! Не смей даже вспоминать этот вечер! Чанёль усмехнулся. — Я уже жалею, что сказал тебе о случившемся. — Я бы узнал, рано или поздно.. Воцарила тишина. Недолгая, но напряженная. — А Чеён.. она поможет, Чан. Чанёль сжал губы в тонкую полоску и промолчал. Одно упоминание о ней, лишь одно и не больше, заставляло переживать эти все чувства. Окунаться в это котел с кипящим маслом и плавится, гореть, биться в припадках от боли.. Пак вздыхает. Да, Чеён может помочь..                                    *** — Нет. — Чеён нахмурила брови. Не позволит. — Она только что пришла в себя, а если у неё снова случится приступ? Нет, и на этом разговор окончен. — Пожалуйста, Чеён один раз. Больше не прошу.. — Сехун скомкал салфетку в кулаке. Пак недоверчиво прищурившись посмотрела на него, а потом на Чанёля. Тот молчал, изредка подавая признаки жизни в виде того, что пил свой кофе. Внутри неприятно защекотало, но Чеён быстро отогнала все мысли о нём. Сейчас главное - Лиса.. — Не думаю, что это хорошая идея. — сомневаясь, произнесла она, сжав ручку ложки. — Лучше оставь её в покое, хотя бы на время. Дай ей успокоится. — Не могу. Я завтра уезжаю в Китай.. Чеён подавилась воздухом. Чего?.. Куда?.. — Ты один уезжаешь?.. — тихо спросила, краем глаза заметив, как встрепенулся Чан. Удивленно смотрел на неё, а она всё отводит свой взгляд, ощущая, как металл впивается в ладонь до боли. — Один. — усмехнулся Сехун и напоследок добавил: — Без Чанёля. — Почему? — Так надо, Чеён. Ты поможешь? — Я.. — Пак прикусила губу. Сомнения терзали, а мысли о том, что это может навредить Лисе просто нещадно били прямо под дых, выбивая весь воздух с легких. — Хорошо.. но только на пару минут.                                    *** — Чеён, не надо. Я больше не хочу. — морщится Лиса. Есть не хотелось совсем, даже маленькая крошка не лезла. Она уже наелась и страхом, и болью с тревогой. Паникой и много ещё чем..  Ей уже достаточно этого всего. Чеён вздыхает и кладёт миску с рисом на столик сбоку. — Что ты решила? — неуверенно спрашивает Чон, заглядывая в глаза подруги. — Ты о чем? — непонимающе смотрит на Лису. Та вздыхает. — С Чанёлем.. с Чимином, что ты решила? Чеён кривит губы в подобии ухмылки. Грустной ухмылки, пропитанной терпкой и тяжелой болью, которую не каждому дано стерпеть.. — Разве я могу что-то решить.. разве? — тихонько, опустив взгляд на руки. — Я ничего не могу, Лиса. Может лишь беспомощно барахтаться в воде, как человек, что не умеет плавать..Бесполезно махать руками и ногами, когда тебя безвозвратно тянет на дно. Тебя уже ничего не спасёт.. — Чеён.. что мне делать? — шмыгает носом Лиса. — Жить. Стараться чем побольше прожить для своего ребёнка. — улыбается. И Чон улыбается в ответ, потому что, да, дети это единственное светлое в их, с Чеён, жизни. То ради чего стоит не только жить, но и отдать свою жизнь если понадобиться. И они отдадут. Обе. Даже не задумываясь на секунду. — Лис.. — Пак кусает губы, — там, сейчас, за дверьми Сехун.. — Что? — Лиса, кажется, забывает и дышать, и моргать. Сердце бьется быстро. Безумно быстро, словно просится вырваться с тела. — Помни о нашем разговоре, Лиса. Я верю в то, что ты сделаешь правильный выбор для себя и своего ребёнка. Чеён уходит, не закрывая до конца двери. Лиса сжимает одеяло и прикрыв глаза, тяжело дышит. Правильный выбор.. а есть он вообще? Есть ли у неё выбор? И как ей знать правильный он или нет.. Сердце молчит, мозг судорожно переваривает все слова. И абсолютно ничего.. Чон вздрагивает, когда двери закрываются и открывает глаза. Сехун.. Он в нерешительности замирает на пороге, потому что их взгляды пересекаются. Лиса смотрит так испуганно с большим неверием.. Ноги в один момент стали ватными, совсем перестали слушаться его и О прилагая большие усилия подходит к её кровати. Слова застряли в глотке и не смеют вылезать. Тишина кажется спасением для них.. Ведь проговаривать всё это страшно и не нужно. И глаза.. глаза говорят за каждого из них. Лиса снова смотрит в его глаза и не может понять, что видит в них. Не понимает собственных чувств. Она потерялась в них. Запуталась. Лиса знает, что это не любовь, но и не нечто меньшее её.. А Сехун точно знает, что испытываемые. Любовь. И он знает, что больше всего на свете хочет её. О хочет забрать её себе. Спрятать от всего мира и от Чона в особенности. Так сильно.. — Я..уезжаю. — сломано звучит его голос. Лиса приоткрывает рот, чтобы что-то сказать, но Сехун опережает её, приложив указательный палец к своим губам. Чон неуверенно поджимает губы и он не может скрыть горькой усмешки. Насмехается над собой. — Позволь мне попрощаться.. хорошо? Садится на край кровати. Рука ложится на её хрупкую и сжимает, не отрывая взгляда от её блестящих глаз. И нет там этого блеска радости, который он так желал видеть.. Эти глаза блестят всепоглощающей тоской, которая беспощадно сжирает его всего, не оставляя ничего.. — Я люблю тебя, Лиса..помни это. Лиса жадно хватает воздух, чувствуя, как щиплет глаза от подступающих слез. Любит, значит.. Его прохладная ладонь ложится на её глаза, заставляя одинокую слезу покатиться по щеке. Дрожащие губы прислоняются к её теплому лбу и надолго там задерживаются, не в силах оторваться.. Сехун пытается. Так отчаянно пытается вложить в этот поцелуй все свои самые сокровенные чувства. Все те, чувства, что он так долго скрывал даже от самого себя. Лиса чувствует это, поэтому и дрожит, как от жуткого холода, и позволяет слезам снова плеснуть из глаз. — Помни, Лиса, пожалуйста. Уходит. Сехун уходит, а её тело окаменело настолько, что она не в состояния пошевелить и пальцем, лишь смотрит в его спину, которая слишком быстро покидает палату и скрывается за белой дверью. И можно же было крикнуть, окликнуть.. вернуть, но Лиса испугалась и выходит сделала свой выбор..