Fake love

Чонгук вышел из палаты, еле передвигая ногами. Голова трещала по швам, а глаза так и закрывались. Жутко хотелось спать. Мешком свалился на кресло у стены и поставил локти на колени. Вымученно вздохнул и спрятал лицо в ладонях. Его похлопали по плечу и он поднял удивлённый взгляд на Пак Чанёля, мимика лица которого была хмура и непривычно дружелюбна. — С ней всё будет хорошо. — заверил он его, стараясь улыбнутся. — Спасибо.. — тихо начал Чонгук, — если бы ты не оказался там.. — Не стоит. — усмехнулся Пак. Чон усмехнулся в ответ. Оба не глупцы и понимали, что если бы не этот несчастный случай, в жизни бы даже не сидели рядом.. — Я понимаю, что мы далеко не в дружеских отношениях, но хочу попросить тебя о ещё одном одолжении.. — прокашлявшись, начал он. — Я не могу ручаться за Сехуна. — сразу же перебил его Пак. — Я буду молчать, но он все равно узнает.. — Сделай так чтобы не узнал. — сквозь зубы, сжав ручку кресла до беления костяшек. Чанёль снова усмехнулся и покачал головой. Он в любом случае не сможет скрыть случившееся от О. Да, и дал другу и себе заодно - клятву, что не будет соваться в его дела. Это их каша, они её заварили. Им же её и расхлебывать. Послышался стук каблуков об плитку, а потом в коридоре объявился Субин. Он подошёл, поклонился Чону и Паку, а потом передал черную сумку в руки Чонгука. —  Соён собрала всё вещи, как и просила госпожа Пак. Чон кивнул, смотря куда-то сквозь Чхве. — Будут ещё какие-то указания? — Будут. — поднял на него свой усталый взгляд. — Свяжись с людьми Чимина или же сразу езжай в его дом. Делай всё возможное, но чтобы та сука завтра же сидела за решёткой.. — Сначала привезти её к вам? — В этом нет необходимости, просто предоставьте её Паку, а он сам разберется. Послышался смешок со стороны Чанёля.                                     *** Руки Минатозаки дрожали, но сожалений как не было, так и нет. Она тряслась исключительно за свою шкуру, а стоило вспомнить момент, где Чон котилась по лестнице, так взгляд ставал пустым, а душу пленяло абсолютное равнодушнее. Громкий стук в дверь, Сана вздрагивает и несколько раз моргает, чтобы прийти в себя. — Кто? — сипло, не узнав собственного голоса. — Это - я. — прозвучал голос Чжоу, как-то непривычно пискляво. — Ты одна? — Да, черт возьми! Сана, сейчас в этой суматохе никто тебя не ищет, так что прекращая трястись и впусти меня! Минатозаки не смело открыла дверь. Перед ней стояла Цзыюй, а у её виска черное дуло пистолета. Незнакомец вышел из полумрака и посмотрел на искаженное страхом лицо девушки с полным равнодушием. — Госпожа Минатозаки, спуститесь вниз. — спокойно объявил он, сжав затылок Чжоу до громкого писка с её стороны. — Вас ожидают ваши друзья. Сана поперхнулась воздухом, так и застыв на месте. В ушах зазвенело, а тело покрылось неприятным холодным потом.. — И давайте без лишних движений и криков, иначе скоро от головы вашей подруги ничего не останется.                                     *** — Отпустите! Я могу сама идти, не надо меня тащить, как мешок с картошкой! Чимин громко усмехается и поудобнее устраивается в кресле, закинув ногу на ногу и откинувшись на его спинку. Когда двери открываются и его охрана приводит брыкающуюся Сану, Пак скалит свои белоснежные зубы и та бледнеет, резко замолкая. Перестает вырываться и даже позволяет посадить себя на стул перед Чимином. Мужчины выходят под одобрительным кивком Пака и закрывают двери. Минатозаки вздрагивает и впивается ладонями в край кресла. Чимин молчит. Долго оглядывает дрожащую Сану в полумраке и ухмыляется. До чего ж она тупой оказалась, если решила спрятаться в своей «подружки» Цзыюй. Которая сдала её сразу же, как только к её виску приставили пушку, а потом ещё и деньжат подкинули за оказанную помощь. Какие она с большим удовольствием и радостью приняла, чуть не расцеловав ноги Субину. Паку было глубоко похер на жену Чона. Умрет или выживет - это не играло для него особой роли. Он не имел ни малейшего желания соваться в их дерьмо. Своего и так сполна хватало. Пошел он на помощь суто из-за той сцены в больнице. Его взбудоражила агрессия Чеён.. Эти пылающие щеки и почерневшие глаза, заставили жадно облизнутся, а больной разум так удачно подкинул возбуждающие картинки с ним и его женой в главных ролях. — Ну, и что это было, а? Ты же умная девочка, столько лет терпела Чеён, а тут.. — покачал головой, а тон был столь насмехающийся и наигранно злой, словно он отчитывает маленького ребёнка за непослушание. — Неужели О так хорош в постели? — Закрой свой рот, Чимин! — дрогнувшим голосом прорычала Минатозаки, тяжело дыша. — Неправильный ответ. — он хищно поднялся с кресла и на удавление девушки обошел её и направился куда-то сзади неё. Головы поворачивать Сана не рисковала, лишь шумно сглатывала слюну, чувствуя, как бешено колотиться сердце в груди. Пак подошёл к стеллажам, глаза с маниакальным удовольствием оглядывали набор оружия. Кончиками пальцев прошелся по тонкому лезвию и довольно хмыкнул. — Это..моя любимая комната.. — его тон звучал тихо и даже спокойно, но вкрадчиво. Он приближался к ней. Она слышала это по размеренным шагам сзади, а потом горячее дыхание обожгло затылок и холодное лезвие ножа защекотало её горло.. — Здесь много моих любимых игрушек..люблю побаловаться, знаешь ли.. — пугающий шепот прямо в висок и его рука крепко сжимающая рукоять ножа. Страх разъедал изнутри. Страх пленял разум. Его так много.. этого страха.. И Пак чувствует его, впитывает этот дикий страх и смачно облизывает губы, чуть ли не рыча. Он чует его. Он жаждет крови. И главное, что никаких преград для этого не видит.. стоит лишь совершить одно точное движения и он получит желаемое удовольствие.. — Вот..зачем так испоганить себе жизнь, м? Что тебе не нравилось? У тебя было всё. Живи и радуйся, а что выбрала ты?! — цокнул языком, а свободная рука поползла к тяжело вздымающейся груди Минатозаки. Крепко сжал упругое полушарие, прижавшись всем телом к её спине, скрытой тонкой тканью персикового платья. — Ну-ну, ты вся дрожишь.. неужели боишься? Не надо бояться, милая, ты нужна живая.. Расправа ещё не свершилась! — засмеялся от души Пак. — Это из-за той суки..Чон? — тяжело сглотнув, спросила она. — Выбирай выражения, шлюха подзаборная! — в комнату врывается Чеён. Усталая, но чертовски злая. Глаза опухшие и красные из-за слез, но в них столько злобы и ярости, что Чимин довольно улыбается и отходит от Минатозаки, напоследок похлопав ту по плечу. А Сана от испуга подпрыгивает на месте и поднимаете испуганный взгляд на Пак. — Ты, блядь такая, думала, что тебя не найдут?! — рычит она и хватает шатенку за волосы, заставляя ту встать с кресла и взвыть от боли, вцепившись в руку Чеён ногтями. Но Пак переполняет злость и такая сильная ненависть, что она не чувствует ничего, кроме рьяного желания стукнуть эту голову об стол. Желательно несколько раз. — Отпусти! — противно визжит Сана. Чеён тянет сильнее с нескрываемым злорадством наблюдая, как покрывается красными пятнами её лицо и выступают первые слезы. — Что уже не такая смелая, как тогда?! Не хочешь пойти и ещё меня с лестницы сбросить, боишься, да?! — припечатывает ту к соседней стене и Минатозаки жмурит глаза. Больно.. — Ты хоть понимаешь, что я тебя в тюрьму засажу? — изгибает бровь и отпускает её, позволяя обессилено упасть на колени и опустить голову. — Тебя даже папаша не вытащит! Будешь гнить в тюрьме всю свою оставшуюся жизнь! Опустилась перед ней на корточки и подняла её за подбородок, чтобы заглянуть в глаза. — Молись, тварь, чтобы с Лисой было всё хорошо, иначе простая тюрьма тебе раем покажется! — брезгливо отдёргивает от неё руку и поднимается на ноги. — Субин, можешь забирать её! В комнату входит Чхве. Он холодным взглядом пробегает по забитому в угол телу. — Радуйся последними мгновениями свободы. И не думай сбежать, я тебя везде достану. И кивает Чхве, чтобы тот убрал её. Когда двери за Субином закрываются из груди Пак вырывается вздох вперемешку со стоном боли. Казалось словно кто-то буравит виски дрелью, а глаза слипались и перед ними темнело всё чаще, и чаще. — Впечатляюще.. — голос Чимина прозвучал слишком близко, а потом Чеён испугано вскрикивает, когда её резко разворачивают и припечатывают к стене. Его тело горело от возбуждения, руки почти дрожали и он сильнее сжал её плечи в своих руках. — Ты серьёзно?! Чимин, пусти, мне надо к сыну! — прокричала Чеён, отчаянно брыкаясь в его руках. Чимин откинул светлую прядь в сторону и свободной рукой, слегка сжал тонкую шею.. Зарычал, впиваясь в её губы грубым поцелуем. Безжалостно терзая её нижнюю губу. Её крики и мольбы смешались в этом поцелуе бессвязным мычанием.. — Пусти меня! — Всё потом.. потом.. — шепчет, жадно целуя её лицо. Чеён морщилась..уворачивалась, как могла. Больной на голову и даже не скажешь слово человек.. Потому что это не человек, это противное, ненасытное животное, что не знает команды «стоп». И Пак это знает. Знает, что ему ничего не будет. Для него всё безнаказанно. — Меня ждёт, Тэян! Я не видела его весь день, пусти меня к нему! — прорычала Чеён, выставив руки вперед и отодвинув от себя мужа. — С ним Хе Вон. Не смотря на то, как сильно наружу рвались слезы и истерика, Пак усмехнулась. —  Твоим шлюхам я доверяю в самую последнюю очередь. Чимин усмехнулся в ответ. — Иди. Но знай, что я жду тебя в спальне.. Не придёшь, пеняй на себя.                                  *** Минатозаки привезли в её квартиру. Она встретила её жуткой темнотой и холодом. И девушка поежилась, включая свет, что неприятно резанул по глазам. Подойдя к мини-бару, достала бутылку любимого вина и бокал. С ними она пошла в ванну, включила горячую воду, заполняя её до краев. Руки потянулись к застежке платья на боку. Шелковая ткань упала к её ногам и она переступила через неё, параллельно снимая с себя нижнее белье. Оно и заколки с волос полетели прямиком к платью. Сана зашла ванну, расплёскивая воду на пол. Но было все равно. Налила себе вина в стакан и осушила его залпом. Всю свою жизнь она никому не была нужна.. Всю свою жизнь она играла роль тупой дурочки, которую трахают кому не лень.. Всю свою жизнь она закрывала глаза, тихо глотала слезы и напяливала на себя эту чертову «счастливую» улыбку, делая вид, что не видит, как вдыхает дорожку белого порошка мать.. Затыкала уши, чтобы не слышать противных стонов юных парней, которые доносились из кабинета отца почти каждый вечер.. Минатозаки жила надеждой, что её спасёт Пак Чимин.. потом, когда она поняла, что этот вариант безнадежен в ярких бликах клубного освещения появился он.. О Сехун.. Ей сложно было понять.. Она боялась принимать тот факт, что впервые полюбила. Вот так сразу.. О показался ей спасителем, что вытащит её из этой трясины.. Вытащить-то он вытащил, а потом яростно пнул туда обратно, заставляя разбиться и захлебнутся собственной кровью. Рука потянулась к бритве, что лежала на краю ванной. Одно движение.. второе и третье, ещё и ещё.. Безжалостно, прямо по запястью.. Пока последняя слеза не скатывается по щеке. Пока взгляд не стекленеет. Пока губы и кожа не бледнеют, медленно остывая.. И так застыв в кровавой воде, сжимая бритву в одной руке, умерла она.. уже ни о чем не сожалея, чувствую долгожданную легкость и неизведанное до этого спокойствие, и счастье.. Обнаружили её не сразу, только на следующее утро, когда в квартиру ворвался Субин.. Но было уже поздно..