Fake love

- Надеюсь на успех нашего сотрудничества, – О едко усмехается, сильно сжимая руку Чонгука. Тот ответно скалится, пожимая его руку, кажись, что хочет её сломать. - Не сомневаюсь, - ехидничает Чон. - Лалиса, - Сехун резко отпускает его руку и хватает ладонь Лисы. – С нетерпением буду ждать нашей следующей встречи. - Взаимно, господин О, - вначале она немного запинается, краем глаза взглянув на мужа. Лучше бы не смотрела. Чонгук сжимает челюсть до хруста, но виду не подаёт. - Было приятно с вами отужинать, - чертова неправда. Самая настоящая ложь и эти двое все прекрасно понимают. Наносят удары друг другу лестными и вежливыми словами, стараясь ударить побольнее, да, по изыскание, лишь бы сдержать внутри себя целый вулкан агрессии. - Я понимаю, время уже позднее – Сехун грустно усмехается, глядя на их обоих. - Я вас покидаю. Ненадолго.. - Это был чудесный вечер, господин Чон! – его речь перерывает Ю Ра, что кидается с поцелуями на шею Чонгука и Лисы. - Были рады принять вас у себя, - Лалиса хлопает Ким по спине. - Еще встретимся, да? - Конечно. Лисе неприятно от того, что она потакает правилам этого «высшего общества». Неприятно, что она тоже должна врать, чтобы в ответ получить не менее лживую, сладкую улыбку. Когда двери за гостями закрываются, а дом поглощает тишина – Лиса нервно комкает в влажных ладонях ткань платья. Она не может поднять взгляд выше груди Чонгука, не способна заглянуть ему в глаза. Его грудная клетка часто вздымается от тяжелого, прерывистого дыхания. - Лиса.. Резко – он хватает ее за затылок, больно зацепив за волосы. Чонгук приближает свое лицо к ее и яростно дышит в миллиметре от испуганно раскрытых губ Лисы. Она не успевает даже вскрикнуть. Страх выбивает весь воздух вместе со способностью говорить. — Не нравится мне твоё поведение в последнее время, Лалиса. Оно меня огорчает, — цедит сквозь зубы Чонгук, свободной рукой задирая платье и сжимая ее бедро. Первая слеза беспомощно скатывается по щеке, а сердце начинает биться прямо в глотке и Лиса слабо мычит, не в состоянии произнести больше. Чон отпускает лишь для того, чтобы рывком развернуть к себе спиной. Большой палец находит пульсирующую венку на её шеи и опасно ласково гладит бархатную кожу жены. Его потряхивает от той массы чувств, что ему приходится испытывать. Злость и гнев неумолимо быстро меняются на жажду и похоть, а там, где-то слишком далеко машет рукой понимание того, что он делает что-то не то и не так.. - Тебе он понравился? То, как он говорил, смотрел на тебя.. Понравилось? – голос Чона до краев переполнен тихим бешенством. – Ты бы смогла полюбить его? Даже вопреки своей светлой любви к Тэхену.. - Прекрати.. – слеза капает на губу и Лиса проглатывает ее вместе с новым вскриком, когда рука мужа, вокруг ее шеи, сжимается сильнее. – Не смей произносить его имя.. ты.. - Не сметь? – жестко обрывает ее Чонгук. – Еще как посмею, любимая моя.. - Почему?.. – только и может выдавить из себя она. - Да потому, что люблю.. - Не верю, - всхлипывает Лиса. - Иди в спальню, Лалиса, - Чонгук отпускает ее и она безвольно отшатывается в сторону. Он уходит, а Лиса пополам сгибается, хватаясь за живот. Открыв рот она начинает заходится в беззвучных рыданиях, не отводя взгляда от спины Чона. Так плохо.. так до жути плохо, что дышать невозможно. Девушка только одно простое осознать не может.. Как возможно так убивающее любить? Разве возможно приносить столько боли человеку, к которому испытываешь такое чистое чувство? Лишь если ты любишь страдания этого человека, а не его самого.. Ноги ватными становятся и Лиса, сначала, понять не в силах идет она или нет. Пот выступает капельками на лбу – ей страшно. Страшно и её трясёт от всего этого ужаса. Она не имеет права убежать. Она не знает куда ей бежать. Некуда бежать. Лиса открывает дверь и оставляет ее прикрытой: руки дрожат, не могут зацепится за застёжку платья и она бессильно тихо рычит, шмыгая носом. - Я сам хочу тебя раздеть, - томно шепчет он и будто ножом режет. Пришёл.. Когда успел? Она не услышала.. Перехватывает ее запястье, нагло отодвинув его. Звук распахнувшегося замка, вынуждает Лису зажмурится и втянуть в себя воздух. Грубые, шершавые руки Чона сально ощупывают её и всё это, так, словно впервые. Он вновь заставляет переживать ее эту боль по новой. Платье падает на пол и изо рта Чонгука вырывается хриплый звук. Лиса вздрагивает, от того неосознанно сильнее вжимается в его грудь спиной и мужчина лицом зарывается в ее волосах, губами прижимаясь к макушке. Такая хрупкая, теплая и притягательная.. Она всегда умела сводить его с ума. Как у нее получалось это – Чон не знал. Он просто видел ее, прикасался к ней и уже безумно желал, и был готов полностью, самозабвенно отдавать ей свою душу, свои чувства. Только, в ответ, он всегда будет получать одну боль и ненависть.. Хорошо, он согласен даже на это, лишь бы, черт возьми, рядом с ним. Лиса быстро оказалась поваленной на мягкую кровать, а Чонгук склонился над ней, найдя опору в широко расставленных ладонях по обе стороны от её головы. - Неужели так сложно принять меня? - Да.. Чонгук опускается к её ключицам – нужно заглушить ее голос. Медленно целует и прикусывает её кожу. Сладкая, нежная.. она снова вздрагивает, выгибается под ним и язык нежно очерчивает место укуса. - Полюбишь.. ты меня полюбишь, Лиса.. Лалиса отчаянно мотает головой и просит уже сама не слышит о чем. - Пожалуйста остановись, Чонгук.. Чон сминает ее губы своим, призывая замолчать. Он не хочет слышать ее просьб, он не хочет принимать ее боль, ибо своей сыт по горло. Ему всего лишь нужно забыться. Не думать о том, что он творит и какие тому будут последствия. Просто отключить мозги и утонуть в удовольствии. В таком неправильном удовольствии.. Чонгук, не глядя, разрывает белое белье и руки, дрожа, оглаживают худосочное тело, сжимают аккуратную грудь и периодично опускаются на худые бедра. На коже девушки расцветают красные следы, яркие как бутоны весенних цветов. Лиса теряется от боли и губы немеют от повторяющихся просьб, которые так старательно не внимают. - На четвереньки, дорогая.. – Чонгук гладит ее спину, надавливая на нее. Лиса послушно встает на четвереньки, опираясь на локти и надрывно кашляя от частых всхлипов. Чон шипит из-за открывшегося ему вида: спина тонкая, изящно изогнута, как у кошки, а ягодицы – упругие, обтянутые тонкой тканью белых трусиков, и, он резко стянув с себя штаны вместе с боксерами, вплотную пристаривается сзади, параллельно стягивая с неё оставшееся белье. Широкая, смуглая ладонь вновь ложится на спину, выделяясь контрастным пятном на фоне светлой кожи. Пальцами щекочет выпирающие позвонки, чуть ли не мурлыча от ощущений, которые испытывает в момент этих, казалось бы, таких невинных прикосновений к ней. - Моя.. Мгновенно, ее тело насквозь прошибает болью. Внутри все гореть начинает, и Лиса губу до крови прокусывает лишь бы истошно не закричать в голос.Чон в сухую входит в неё по самое основание, всем телом прижавшись к уже порядком взмокшей спине. Опомнится и привыкнуть – не дает, сразу срываясь на бешенный темп, закусив губу в экстазе. У Лисы слезы вместе с маленькой струйкой крови текут по подбородку и она простынь ногтями рвет, но не кричит, только мычит бессвязно. Она не унизится перед ним еще больше, не унизится… Куда дальше кажется, но у нее еще остаются крохотные крупицы гордости за которые Лиса продолжает отчаянно держатся, и, потому не позволяет себе кричать, плотно сомкнув кровоточащие губы. Чонгук надавливает ей на живот, заставляя её выгнутся от боли и приподняться на коленях, вжимаясь в твердую, влажную грудь, что ходуном ходит от хриплых стонов. Лиса зажмуривает глаза. - Я хочу.. – замолкает, тяжело и загнанно дыша ей на ухо. – ребенка.. Лиса всхлипывает, когда Чонгук снова срывается на быстрые, рваные толчки. У нее даже сил кричать не остается и перед глазами медленно, но верно начинает темнеть с яркими белыми вспышками на пару. Лисе остается лишь ждать когда он выпустит пар и успокоится, выдохнет и тогда отпустит. Чонгук выбил из нее всю душу. И неужели он наслаждается этим? Скорее всего, да.. Чон хватает её за волосы, пытается в этом порыве сделать как можно мягче, но, сейчас, он за себя не отвечает. Изливается, сдавленно рыча ей в шею. Застыв в таком положении он не спешит ее освобождать – Чонгук ласково водит рукой по ее плечу, опускаясь до руки и найдя дрожащую ладонь, переплетает свои пальцы с ее, что безвольно ему поддаются. Лиса дышит еле-еле и он покрывает ее шею легкими поцелуями, почти что воздушными, но девушка уже ничего не ощущает. Он разворачивает ее к себе лицом и бледнеет. - Черт.. Лиса, ты меня слышишь? Лалиса отрицательно мотает головой. Чонгук опускает ее на подушки, укрывая одеялом. Он так и остается стоять перед ней на коленях, заботливо утирая кровавые следы, которым же и причина. Безумие, правда? Лиса же проваливается в глубокий сон. Спасительный если судить по правде. Девушка кутается в одеяло, скрывая от мужа нагое тело. Только вопрос, зачем? Кто, как не Чонгук знает точное количество маленьких, на первый взгляд, таких невзрачных родинок на ее теле? Кто, как не ее муж изучил ее вдоль и поперек? Кто же, Лалиса, черт возьми? Чон будет сокрушатся над этим вопрос вечно или же пока Лиса спит. Чонгук знает – сейчас он точно не получит ни ответов, ни малейшего намека на них, поэтому он просто ляжет рядом и обнимет. Вновь крепко-накрепко прижмет ее сломанное тельце к себе и выдохнет не то с болью, не то с облегчением. Он не поймет. Вообще, вряд ли когда сможет понять..