Летние вечера в родных объятьях

Это определенно был фантастический, яркий сон, который Ньют обязательно перенесет в свой большой, уже почти полностью исписанный дневник. С плотной деревянной обложкой, с мелкой резьбой на ней, он, больше похожий на книгу, лежал под матрасом рядом с изголовьем кровати. Ньют потянулся и, быстро вынув дневник, подошел к письменному столу, прокручивая приснившееся. Это опять была темноволосая девушка, которая все пыталась потанцевать с магом. На этот раз она ждала его в пиццерии на Феени – роуд. У музыкального автомата она стояла и крутила монетку. Казалось, что она не заметила его, пока не начала, что-то рассказывать. О чем-то, что произошло давным-давно. Он слушал её внимательно и в зависимости от рассказа обстановка во сне менялась. Она говорила о войне, и Ньют видел это. Она описывала корабль, и он видел его. Она злилась на злодеев, и он злился с ней. Когда они вернулись и сели за столики, пытался сконцентрироваться на её лице. Ньют никогда не видел ни ее глаз, ни губ, ни носа. Совсем ничего. И это его расстраивало. Он давно хотел нарисовать её, была бы только возможность. Закончив с записями, младший Скамандер спустился на кухню в надежде найти последний кусочек яблочной шарлотки, которую он испек под присмотром матери. Она не доверяла ему самостоятельно готовить потому, что знала, что Ньют мог забыть о духовке и спокойно уйти в сад. Однажды он чуть не спалил всю кухню, но мисс Скамандер предпочитает об этом молчать. В кухне было светло. Из окна, установленного напротив выхода из гостиной, падали яркие чуть ли не белые лучи. В доме было непривычно тихо, поэтому Ньют подумал, что все ушли, пока не встретил сидящего за столом старшего брата. Тесей в белой свободной футболке и полосатых штанах, служащих для него пижамой, читал один из своих скучных научно – фантастических романов, попутно попивая кофе. Скучными, правда, они казались только Ньюту. Он предпочитал мифологию или обычные фантазийные книги. Однажды он пробовал прочитать то, что посоветовал ему Тесей, но быстро вернул, даже не дочитав до середины. Этот роман показался ему слишком угнетающим и депрессивным. – Доброе утро, – произнес Тесей, не отрывая глаз от книги. – Доброе, – Ньют не спеша прошел к хлебнице, взял необходимое и направился к чайнику – Где мама? – Пошла тебе за фартуком, кухарочка «Усмехается он. И за что я это заслужил?» – проносилось в голове Ньюта всегда, когда брат пытался подстебать младшего, – «Даже наша тетя Хельга пошутила бы лучше». На самом деле он понимал, что это – всего лишь безобидная шутка, и Тесей никогда бы не хотел обидеть или оскорбить его младшего, просто ... «Хм, возможно, это старческое». Сам пошутил, сам посмеялся. Ньют оглянулся на Тесея, надеясь, что тот не услышал его смешок, но взамен получил недоумевающий взгляд. «И долго он сможет держать так одну бровь. Ужас». Ньют отвернулся и продолжил разрезать лимон для чая. Просто брат хотел вернуть прежние отношения. Как были у них до его переезда. Когда они еще детьми бегали по дому, шутили и смеялись, были счастливы. Ньют сел за стол подальше от Тесея. Чай был слишком горячим, чтобы пить, поэтому Ньют держал его в руках и все глубже погружался в свои воспоминания. Интересно у Тесея такие же? Помнит ли он то, что помнит Ньют? Как они сидели на полу напротив камина, перед диваном и пили какао. Как в тот день Тесей долго слушал обо всех зверушках Ньюта, которых он либо уже приютил, либо только планировал. Тогда ему было легко, он мог рассказать любую чушь и знать, что его поймут и не посмеются в лицо или за глаза. Ему нравилось быть уверенным в Тесее. Он не мог доверять каждому свои мысли. Он считал их немного странными и не хотел отпугнуть ими окружающих. А Тесей был тем человеком, который не считал его «не таким», глупым или неуклюжим. Ему Ньют мог рассказать что угодно. Сейчас все изменилось. Ньют изменился. Он остался один в деревеньке, где убить время можно только с гиппогрифами или, катаясь на велике по дорогам и тропинкам Феени. У него еще была мать, но она не могла заменить ему друзей и тем более Тесея. Конечно, ему было одиноко после отъезда брата. Но он не подавал вида, не говорил, что чувствует, хотя и понимал, что стоит. Но кому? Друзей у него не было и мать не поможет. Ньют не хотел думать об этом, лучше решить вопрос с дневником – стоит ли продолжать записывать или остановиться на этом. Подняв глаза, он понял, что брат давно уже не сидел с ним и задумался уже не о дневнике, а о том, коснулась ли рука Тесея его спины или это был все-таки ветер, проскользнувший из открытой двери, ведущей в сад. Утренний воздух был прохладен и свеж, солнце нежно освещало луг, придавая цвет пейзажу. Скоро гиппогрифы проснутся, Ньют выведет их и Тесею надо будет наложить дезиллюминационное заклинание. «О Мерин, Ньют. Хоть бы это остановилось». Тяжелый вздох мог означать только одно – Тесей устал. Устал укорять себя за собственные чувства, мысли, желания. Он достал сигарету, понимая, что без нее ему сейчас не справиться. Приятный вкус обволок губы, а затем и язык. Через пару секунд станет легче, но все проблемы не решатся. День был замечательный, особенно для прогулки или долгой поездки. Тесей стоял на террасе, облокотившись на изгородь. Он смотрел на светло – голубое небо, думать уже не хотелось, только наслаждаться временным спокойствием и этим чертовски прекрасным небом. Но только синеватые глаза отвлеклись от небес, в голову сразу нахлынули воспоминания. Тесею хотелось ударить себя по лицу, спрятать его в ладонях – настолько ему было стыдно думать о третьем курсе брата. О его коротких свободных шортиках. Тесей провел руками по волнистым русым волосам. Именно в тот год он понял, что влюблен. Его ужасала эта мысль, он надеялся, что это скоро закончится. Что это всего лишь глупая мысль, которая застряла в его голове. Но он был неправ. К сожалению, Тесей не перестал думать о Ньюте не как о брате, а как о ком-то, кто ближе к сердцу. Он вздохнул и уже собрался пойти в свою комнату, но остановился. Через стеклянную дверь он заметил, как Ньют суетился и бегал вокруг себя, пытаясь что-то или кого-то поймать. Подняв одну бровь, Тесей направился к брату, чтобы остановить эту суматоху, но, подойдя ближе, увидел лишь порванную рубашку Ньюта. — Он у меня на спине? — спросил младший, разворачиваясь к Тесею спиной, и направляя его внимание с оголенных ребер на плечи, с которых свисал маленький лукотрус. Тесей молча взял в руки милое существо и отдал его Ньюту. — Никогда больше не буду брать тебя с собой. Даже во двор, — пытался угрожать Ньют, но Томасу видимо было все равно. Наверное, он и не хотел никуда выходить. —Мама явно не будет рада порванной рубашке, — сказал Тесей и устало выдохнул. Все его внимание было приковано к огромному распоротому шву, а если быть точнее, к тому, что раньше было скрыто под ним. — Да... Я сейчас...Эм... — Ньют заметил взгляд Тесея, и хотел было уже достать палочку, но вспомнил, что на время каникул он был лишен магии, и замялся.— Не мог бы ты... помочь? Пожалуйста? — Щенячий взгляд промелькнул по лицу Тесея. Ньют никогда не мог смотреть прямо в глаза дольше секунды. Иногда это расстраивало Тесея, хоть он и знал, что долгие взгляды на пользу бы не пошли. — Да, конечно, — не отрывая глаз, произнес Тесей. В его мыслях Ньют давно уже стоял без рубашки. С его юношеским, хрупким телом он был прекрасен. Прекрасен для него. — Репаро, — тихо произнесенное заклинание восстановило прежний вид темно-синей рубашки и младший Скамандер, поблагодарив брата, пошел вверх к себе в комнату попутно, ругая непослушного питомца. День только начался, а воображение Тесея уже работало как бешеное, выдумывая иное развитие маленькой проблемы.