Миссия Невыполнима.

      Система явно не собирается со мной церемониться от слова совсем. Пробуждение вышло очень резким и даже болезненным. Грудь сдавило железными тисками, заставляя задыхаться и невольно хрипло втягивать через рот такой нужный сейчас воздух. Почти наугад со всей силы саданула рукой по воздуху, по ощущению залепив кому-то знатную оплеуху. В груди тут же стало свободнее. Резко вскочив и тут же согнувшись по-полам, ощутила, как по горлу поднимается что-то вязкое с металлическим привкусом. Кровь?...       Сквозь покрытый туманной пеленой взгляд вижу, как светло–желтое покрывало очерчивается черными каплями, быстро растекающимися в разные стороны, и страшными узорами, впитывающимися в ткань. Все еще пытаясь прикрыть рот ладонями, падаю лицом вперед, утыкаясь лбом в постель, и подтягивая колени к животу. Слышу громкие крики и тяжелые шаги совсем рядом. А внутри все горит адским огнем и выворачивает штопором что-то в груди в районе солнечного сплетения. Уж лучше бы сразу, блять, окочурилась, может быть и мучилась бы меньше...       Резкий рывок сильных рук и мое и так ослабленное тело вздергивают, возвращая в более ли менее вертикальное положение. Чувствую, как ладони отрывают от лица и сквозь губы потоком льется черная кровь. До чего же противно. Меня придерживают рукой поперек груди, пристроившись сзади, позволяя крови выплескиваться на постель, второй рукой забирая волосы назад. Перед помутневшим взглядом мельтешит тот самый лекарь, четко раздавая указания двум молодым ребятам в клановых одежах темно-зеленого цвета. Как же хуево-то... — Пришел-таки в себя — раздается над ухом тяжелый, грубый голос, стоит мне только закончить очищать организм и более ли менее восстановить дыхание.       Тут же с перепугу дергаюсь и пытаюсь вырваться из захвата, трепыхаясь бабочкой в паутине. Страшно. Страшно, страшно! Отпустите! Продолжая плакать от испуга, снова стремлюсь выбраться из сильных рук, когда те лишь сильнее притягивают меня к себе и надежно фиксируют, прижимая к чужому телу все крепче и крепче. — Да угомонись ты наконец! — поверьте, гражданин, рычание над ухом от неизвестного субъекта навряд ли хоть как-то поможет вам в успокоении ближнего своего! — Успокойся, я сказал, Хуайсан!       И снова резкий разворот моего многострадального тела (да заколебали меня вертеть! Я вам юла, что ли?!) и резкий звук шлепка ладони о кожу прорезает стоящий в ушах гомон. Наступает гробовая тишина, даже слуги где-то за спиной замолчали и прекратили возню. А потом я ощутила, как щека разгорается ноющей болью. Меня ударили. Не сильно, даже не в пол силы, но так, что истерика неожиданно отошла на второй план. По лицу снова покатились слезы, на этот раз от боли. Но я при этом не издала ни единого звука. Шок, видимо, не хотел отпускать меня так просто.       Подбородка касаются грубые пальцы, заставляя поднять на моего "мучителя" взгляд. И в горле снова встает противный ком, а в голове становится пусто, от снова подступающей паники. Нэ Минцзуе (как мне услужливо и кратко расписала Система). Блять. Ну почему из всех людей в этом гребаном дворце, успокаивать меня явился именно он!? Да, да, я понимаю, что сейчас фактически являюсь его братом и он обязан проявить хоть толику волнения и родственных чувств... Но мне-то это за что?! А этот... кхм, родственник мертвеца, в теле которого мне посчастливилось обосноваться, внимательно вглядывался в мои глаза, а затем просто оттолкнул прочь и как ни в чем не бывало поднялся с постели. Не поняла...       Старший Нэ же раздраженно оглядывает собравшихся в покоях людей, отчего более юные представители, явно стушевавшись, опустили глаза и попытались слиться с мебелью. Весело, однако. Неожиданно из-за неприметной ширмы вышла женщина и я невольно сглотнула слюну. Не поймите превратно, просто я действительно люблю эстетически красивых людей. А эта госпожа, пожалуй, входила в категорию "Мужики подавятся, соперницы удавятся". Темно-каштановые волосы были собраны в высокую прическу, по бокам головы спускались две свободные косички, а саму конструкцию держала красивая заколка с витиеватыми узорами и шпилька–цветок с черным камнем вместо сердцевины. Темно-зеленое ханьфу с неяркими желтыми узорами и широкими рукавами, тонкие запястья и правильные черты лица. На бледной коже виднелся легкий след румян, на губах ярко горела алая краска, а под миндалевидными глазами мягкого серого цвета была трогательная родинка. Выносите, я кончаю. — Юный Глава, — она почтительно сложила руки и поклонилась, не смея поднимать взгляда на Нэ Минцзуе — Все готово. Разрешите этой слуге идти прочь? — Ступай — довольно кивнул "брат" и махнул рукой в сторону женщины. Блин, а я то понадеялась разглядеть её немного лучше. Та же только снова поклонилась и, мягко прошествовав к двери, покинула комнату. Система тут же оживилась, предотвращая мой вопрос. [Имя: Нэ Джи Джу Личная служанка Нэ Хуайсана, отвечающая за распорядок дня, а также личные дела второго Господина. Довольно холодная по виду, но очень трепетно относящаяся к Хуайсану женщина. Может быть довольно сурова и прямолинейна. Доверенное лицо. Уважение:60/100]       Оп-па. Уже хоть что-то. Уважение у неё довольно высокое, считая то, что по оригиналу Хуайсан до последнего носил маску "Незнайки". Неужели она настолько Доверенное лицо, что Хуйасан действительно вел себя с ней достаточно открыто, чтобы Джи Джу видела в нем то, что он представляет на самом деле? Хотя... Ей Богу, ему всего пятнадцать было, когда он окочурился, о чем я тут разглагольствую?! За своими думами, я как-то не заметила, что все присутствующие ныне в покоях лица, быстро смылись с глаз долой, оставив меня наедине с кошмаром номер один.       Нэ Минцзуе снова медленно прошел к постели, заставив меня невольно дернуться в сторону. Под его красноречиво подозрительным взглядом стало неловко. Благо, хоть ИИ молчал, не снимая баллов и не выписывая штрафов. Юноша же (ну не дотягивал он еще до мужчины!), аккуратно присел на край ложа и быстро схватив мою ладонь, принялся считать пульс, мягко касаясь двумя пальцами запястья. Я мужественно терпела это все, пока убитый постоянными паниками мозг лениво размышлял о том, что идея "пять минут полет нормальный" все еще имеет актуальность. Тем временем, старший уже прекратил свои манипуляции и снова впился в меня изучающим взглядом. Я не экспонат, меня рассматривать не надо. Так! И трогать тоже! А ну руки! — Да скажи же ты уже хоть что-нибудь! — сорвался на рык Глава Нэ, притягивая меня за руку ближе и зло сверкая глазами. Ага, зло. У него самого видимо паники в крови больше, чем у меня. И именно эта мысль заставила меня перестать попытки вырваться и немного успокоиться. Вдох–выдох. — Б...брат? — черт, голос все же срывается на хрип и в горле тут же начинает першить.       Минцзуе тут же прислоняет к моим губам небольшую пиалу с водой, которую я начинаю медленно глотать, успокаивая разодранное горло. Уже лучше. Аккуратно касаюсь пальцами чужого запястья и пиалу тут же отстраняют и с тихим стуком ставят на тумбу у постели. А теперь самое сложное. Миссия " Успокой старшего и не спались" началась, ух!       Снова касаюсь своими пальцами чужой ладони. Мягко оглаживаю костяшки пальцев и опускаю голову, успев мельком уловить удивленный и даже шокированный взгляд. Минцзуе сидит тихо, даже не шевелится. Он вообще там дышит? А то еще одного полудохлого наследника Орден не выдержит. Спустя время, все же поднимаю на юношу глаза и вымученно улыбаюсь. На большее сил просто нет. Истерика, черная кровь, резкое пробуждение. Все это слишком сильно вымотало меня и не только в ментальном плане. Старший Нэ выдыхает тяжело и положив большую ладонь мне на макушку легко ерошит перепутанные и слипшиеся волосы. Идиллия, чтоб её. — Подняться сможешь? Тебе нужно обмыться — произносит Минцзуе убирая ладонь с головы и я тут же отрицательно качаю головой, заставляя его снова вздохнуть. На это раз обреченно. Ну извините, я тут как бы чуть органы не выблевал и вообще полудохлым валялся, извольте проявить сочувствие!        Ты чего удумал?! Положи меня на место! Эй! Я не деву...ах да. Гребаная "Гендерная дисфория". Ладно, я девушка. Но я против перетаскивания моей туши на руках! Если в кратце, то осознав всю соль и боль проблемы, Нэ Минцзуе решил сыграть в перевозчика и поклажей его стала я. А я очень не люблю, когда меня таскают на руках. Можно сказать, это в какой-то степени детская травма(наверное? почему-то воспоминания слишком расплывчаты сейчас). А тем временем, мой переносчик, не обращая внимания на мой не особо радостный лик, и мертвую хватку на собственных плечах, занес меня за ту самую ширму и поставил наконец-таки на ноги. Как оказалось, здесь стояла большая бочка с горячей водой, от которой до сих пор шел легкий белый пар. Представив, как окунусь в этот дар богов с головой я чуть не взвыла в голос. Пошатываясь на нетвердых ногах, я подошла к бочке и, коснувшись пальцами воды, кивнула сама себе. Идеальная температура. Сейчас бы только раздеться и прыгнуть наконец в объятья теплой жидкости, но... — Кхм... Брат? — голос не дрожи, я и сам все запороть смогу — А ты... мог бы, эм... Покинуть меня ненадолго? Я вполне в состоянии справится сам...       И тут же мне в лицо прилетело оповещение от Системы. [Нэ Минцзуе: уровень подозрения 28%. Пожалуйста, будьте осторожны.]       Да в смысле!? Где я проебалась то?! Или хочешь сказать, они обычно ванну вместе принимают? Ага, конечно. Два здоровых лба в маленькой бочке. Инцест, конечно, дело семейное, но я очень сомневаюсь в этом. А тем временем, Старший Брат взирал на меня очень подозрительным взглядом. Как будто я весь его род вырезала и, вымазавшись кровью с от головы до ног, теперь свято уверяю в своей невиновности. Ну, мужик, ну ты же не серьезно... [┐(￣ヮ￣)┌]       ... Окей, теперь я действительно хочу утопиться. Хотя, возможно, подвох был именно в реплике про самостоятельность, неужели это так подозрительно? Но вопрос остается открытым: Что теперь делать то? Так. Без паники. Хуайсан святая невинность, не считая порнографии под кроватью, а потому глазки в пол и шаркаем ножкой. Господи, пожалуйста, пусть прокатит... — Просто... Хуайсану неловко, перед Старшим братом, — ага очень. У меня в голове буквально ноль без палочки, вот как все неловко. В принципе не люблю повышенное внимание — Тело Хуайсана не совсем...       А вот это я явно зря. Старший тут же изменился в лице и, в одно мгновение оказавшись рядом со мной, буквально сдернул с меня грязное и так держащееся на честном слове ханьфу. Первым моим порывом было перейти в ультразвуковой режим и сдернуть отсюда к Чертовой бабушке, голося на все лады. Вот только ошарашенный взгляд Минцзуе заставил и меня саму впасть в ступор и медленно опустить взгляд на собственное тело. Право слово, лучше бы я этого не делала. Психика целее была бы. Под каждым ребром с обеих сторон шли аккуратные швы, вокруг которых ярко, на контрасте с бледностью всего тела, выделялась чуть воспаленная кожа. Ближе к тазобедренным костям виднелись синяки от чьей-то грубой хватки, а на животе синело еще несколько гематом. Грудь я даже рассматривать не стала. Удивительно даже, что при такой картине лицо было не тронуто.       Стоп. Каким макаром я тогда вообще двигаться могла? Нет, в чудодейственной силе трав я ни в коем случае не сомневалась, но все же. И вот именно в этот момент тело решило меня нагло предать и ноги подкосились как-то сами собой. Благо у Первого Нэ реакция хоть куда. Меня тут же оплели руками и мягко перетащили на стоящую неподалеку скамейку, на которой возвышались горкой чистые одеяния и ... видимо это были средства гигиены. Но что-то как-то этих пузыречков многовато. — Ты в сознании? — меня мягко (на сколько это возможно при силе юного Главы) встряхнули и буквально заставили посмотреть в глаза напротив и выдать вялый кивок — Черт бы их всех побрал...       Кого это их, я так и не поняла. Озабоченная тем, что чужие руки нагло потянулись к легким штанам, намереваясь раздеть меня окончательно. Дыша сквозь зубы и спрятав побледневшее лицо за волосами, я попыталась успокоить разбушевавшееся сознание. Он просто помогает. Это просто помощь пострадавшему. Уймись, буйная головушка, причин для страха нет. (в голове мелькают странные картины, в носу свербит, будто от запаха сырости) Дождавшись, пока Старший поможет мне добраться до бочки и аккуратно залезть воду, я с головой окунулась в теплую жидкость из которой меня тут же выдернули, зло сверкая красивыми глазками и прописывая легкий подзатыльник. — Ты совсем сдурел?! Окончательно помереть хочешь?!       На это я лишь насупилась и гордо отвернувшись, зашипела. Все же, резкие движения мне противопоказаны. Спустя секунд пять, послышался звук выдираемой из бутылки пробки и что-то вязкое полилось мне на голову. Вокруг тут же разлился мягкий запах жасмина, а горячий пар делал аромат немного вязким и более глубоким. В волосы тут же зарылись грубые пальцы, начиная медленно перебирать пряди и массировать кожу головы.Небо, я наверное в Раю. Никогда бы не подумала, что описанный в новелле суровый Глава Ордена Нэ, может быть столь тихим и обходительным, когда то действительно нужно. Хотя, я же его больной братишка. А у него вроде триггер на слабость Хуайсана был. Или нет? Видимо, фанатские работы сильно покачнули мои канонные представления, за столько-то времени...       Заставив меня мягко отстраниться от края бочки, Минцзуе зачерпнул немного воды ковшом и полил мне на голову, смывая... шампунь? Хотя вообще странно, что это было что-то жидкое. Вроде, раньше в Китае использовали мыльные корень... Точно! Щелок же вроде жидкий, может он? Хотя откуда тогда запах жасмина то взялся? Ладно, об этом подумаю позже. А пока можно и покайфовать немного. Мне тем временем успели вручить тот самый мыльный корень и на непонимающий взгляд лишь ухмыльнулись. — Ты же у нас самостоятельный, разве нет? — произнеся это, юноша отвернулся, а я покраснев начала намываться. Черт, черт, черт! Вот ведь... жук болотный! Если так пойдет и дальше, я спалюсь из-за обычной реакции на чужие прикосновения. Хотя, реакция скорее идет чисто на уровне подсознания. Я... я не помню, почему реагирую именно так?       С горем пополам закончив водные процедуры, я окликнула Нэ Минцзуе и тот помог мне выбраться из бочки, укутывая в ткань, что чуть касалась стоп. Влага быстро впитывалась в материю, оставляя при этом тепло, которое приятно согревало кожу. Тем временем, я уже почти натянула штаны, как меня остановили и указав на деревянную баночку в руках и заставили вновь обнажиться. Сначала, "брат" обработал синяки на груди какой-то сильно пахучей мазью, стараясь не нажимать сильно, он методично втирал её в кожу, сведя брови на переносице, и недовольно поджал губы, когда дело дошло до синяков у тазобедренных косточек. Мне и самой в тот момент стало как-то муторно и тошнотворно. Затем настоем был обработан каждый шов и наложены повязки с травяными подушечками. После, он еще обработал несколько порезов на спине и гематомы на руках. А затем были... ноги.       Господи, если бы я знала, что произойдет во время этого процесса врачевания, ни за чтобы не доверила его другому человеку, кроме себя любимой. Во-первых я наотрез отказалась избавляться от ткани полностью, за что подозрение выросло аж до тридцати пяти процентов (у меня появилось ощущение, что либо прошлый владелец тела был нудистом, либо насторожила сама моя испуганная реакция на прикосновения в целом), но я уперто стояла на своем. Ну не могу я по-иному! А после начался Ад. Ноги были не в таком плачевном состоянии, как верхняя моя часть, но вот чувствительностью обладали какой-то фантастической. Признаюсь сразу, я не заржала как конь, только потому, что вовремя среагировав заткнула собственный рот уголком ткани, доведя видимо этим Минцзуе до ручки. — Ты что, Демон тебя дери, вытворяешь!? — шипел он, но продолжал скользить грубыми подушечками пальцев по икрам, разминая те и продолжая втирать целебную мазь.       И... блять. Я хрюкнула от смеха. Ну щекотно же! Заткнув рот еще и руками, я согнулась по полам, с размаху впечатываясь лбом в затылок брата. Епть! Больно то как... Зато тот переполошился и смотрел уже не с раздражением, а с реальным беспокойством за мое психическое состояние. Причем рука его своего места обитания на моей ноге не покинула. Решив не вызывать еще большей суматохи, я выплюнула ткань и неловко улыбнувшись ответила прямо, хотя и краснея, как переспелый помидор. —Щекотно... Прости, Старший Брат, я не хотел тебя обидеть! — фух, кажется по мне театр плачет. На мое лепетание, Старший только выругался сквозь зубы и продолжил мучения.       Жук болотный! Он это явно специально! Я снова тихо взвыла и закрыв обеими ладонями рот, постаралась успокоиться, но рефлекс сыграл со мной злую шутку и, когда Минцзуе уже заканчивал с обработкой ран, задев при этом особо чувствительный участок кожи, я залепила ему пяткой в грудь, сама при этом чудом не свалившись с лавки. Немая сцена. Благо, бить меня не стали, только смерили уничтожительным взглядом и, кинув в лицо чистое ханьфу, удалились обратно за ширму. Отлично, и что мне с этим делать?! Я ж не помню, как его правильно надевать! Увы, подобные знания, это тело мне дать отказалось. Так что здраво решив, что лучше не мучиться и не лишать себя лишних баллов, я замоталась посильнее в ткань и, взяв в руки одежду, хромая прошествовала обратно к спальному ложу.       На постели уже было новое, чистое белье, на котором, спиной ко мне, восседал "братец", что-то недовольно бурча себе под нос. Услышав мои кряхтения, он тут же обернулся и проглотил все то, что явно желал мне высказать. Его губы снова поджались, а глаза цвета охры, казалось, стали на оттенок светлее (или так падал свет от свечи?). — Что это такое? — спросил он максимально ровным голосом, на который вообще был сейчас способен, и указал на всю меня сразу. — Я не могу — лаконично ответила я, присаживаясь на кровать и заползая ближе к середине. На меня странно посмотрели и, закатив глаза, поддернули к себе ближе, на что я ответила нечленораздельным мявком.       В итоге, я мало поняла, как обращаться с этим подобием многоуровневого халата, но по крайней мере была одета и, восседая спинкой к "брату", балдела от просушки волос все той же тканью. Чужие руки действовали максимально аккуратно, но иногда легкие подергивания заставляли отклоняться назад, стараясь, чтобы лишний клок волос не покинул и так больную голову. Когда манипуляции по приведению меня любимой в более ли менее опрятный вид были завершены, а сама я с увлечением расчесывала немного отдающие воском волосы гребнем, Минцзуе решил "поговорить по душам". — Хуайсан, — начал он, сбавив голос на два тона и пристально смотря на мое лицо — Что именно произошло тогда?       Ну, дядь. Ну ты блин вовремя. Мне и самой бы хотелось это знать, да только одна противная стерва молчит и мутит воду, мол рано еще знать, пойди в песочке покопайся. Так что я так и застыла, с занесенной над очередной прядкой гребнем, пялясь куда-то в прострацию. Наконец собравшись с мыслями, я вздохнула и, отложив гребень на тумбу, серьезно взглянула на Нэ Минцзуе. —Прости, Старший Брат, — медленно начала я, переводя взгляд на свечу на столе — Но я ничего не помню. Сначала было больно, а потом... просто темнота. Очнулся уже здесь. Кстати, а где меня нашли? — Недалеко от выхода к горной цепи за резиденцией — устало выдохнул тот, потирая руками лицо. В свете одинокой свечи, его вид казался несколько сломленным и усталым. Только тогда мне в память врезались тени под чужими глазами и несколько посеревшая кожа. Вот ведь проблема... Неужели все было настолько плохо? — Ты около недели провалялся в горячке. Лекари не пускали меня даже под страхом скорой расправы.       Вот это поворот. Я бы посмотрела на тех бессмертных, что решились перечить взбешенному главе ордена. А я уверена, что он был взбешен. Все же, если его называют Главой, значит батя уже скоропостижно отбросил свои коньки, и в родственниках у него остался только ходячее бедствие с кодовым именем Хуайсан. А тут его находят мало того, что при смерти, так еще и не пускают, даже под угрозами расправы от самого Главы. — Когда я пришел в первый раз, ты же был в сознании, верно? — ох. Сердце ускорило свой ритм, а ладошки заметно вспотели. Не пропалиться, только не ляпнуть лишнего. — Я был слаб — еще больше сожаления в голос и глаза опустить — мне казалось, что я действительно умер... Было так плохо внутри. — Тебя накачали темной энергией — тихо отозвался Старший Нэ, даже не смотря в мою сторону — После того, как я поделился с тобой силой, ты еще три дня не приходил в себя от слова совсем. Лекари заволновались, что ты снова провалился в небытие и вмешались.       Что... Стоп, три дня?! Теперь понятно, что это за временной лимит такой у "Просмотра". Грубо говоря, чем дольше я туплю над раскладыванием воспоминаний по полочкам, тем дольше мое физическое тело находится в режиме сна. Тогда и вмешательство в мое ментальное сознание было оправдано. Меня просто боялись потерять окончательно. Переведя взгляд на Минцзуе, у меня невольно сердце сжалось. Бедный ребенок. Стать главой в столь юном возрасте. Потерять отца, мать, мачеху, а после чуть не лишиться последнего родного человека, брата, все же не каждый сможет такое пережить. А он на себе еще и обязательства перед другими Орденами тянет. Ощущая, что я все же окончательно поплыла не туда, подползаю к "брату" сзади и аккуратно просовываю под его руками свои, смыкая их на чужой груди, и щекой прижимаясь к закаменевшей спине. — Прости за беспокойство — стараюсь говорить размеренно и как можно тише — Я стану сильнее. Тебе не придётся за меня волноваться снова.       А ещё это мне и самой не помешает. Несмотря на то, что меня в любом случае будут гонять и в хвост, и в гриву, стоит задуматься о собственном "ведении боя", так как освоить саблю у меня не выйдет, как башкой об забор ни бейся. И не потому, что я не хочу. Есть у меня некие подозрения, по поводу этих железок, но сейчас проверить их я ре рискну.       Меня отвлекают чужие руки, прижавшие к горячей груди, и лицо, зарывшееся в волосы. Чувствую, как очередной поток силы медленно вливается в тело, заставляя сознание туманиться, а тело отдаваться в объятия слабости. Тихий шепот раздается на грани сознания. — Я никогда тебя не отпущу, маленький Брат. [Внимание, к вам был применен навык "Передача Духовной силы"! Автоматическое погружение сознания в режим "Сна". Отключение основных задач Системы. ]       Все это до ужаса странно...