Ночь в пустыне

М смотрела на огонь. После беготни и разочарований сегодняшнего дня было так приятно раствориться в гипнотических движениях пламени. Ей хотелось есть, пить, и ее бесила допущенная ими совершенно дурацкая оплошность (ну или точнее кое-чье невыносимое раздолбайство, позволившее какому-то волосатому червяку умыкнуть оружие невероятной мощности). Но всё это были хорошо знакомые и понятные эмоции. В отличие от того тягучего, неудобного, удушающего чувства, что она испытывала, когда смотрела, как красно-оранжевый цвет играет на лице агента Эйч. Лицо, на котором и так сложно было найти недостатки, становилось еще прекраснее, а костер придавал их, в общем-то, невеселым посиделкам какую-то интимность.  — Ты когда-нибудь любила? По-настоящему? — спросил Эйч.  — Нет, — ответила М, глядя ему в глаза. «Да», — подумала она в тот же самый момент. «Да», — с ужасом осознала она, и удушающее чувство усилилось. «Да», — подтвердило ее учащенное дыхание. «Да», — выдали ее покрасневшие щеки. «Да», — откликнулось ее сердце. — Нет, — ещё раз повторила М. Эйч усмехнулся. Наверное, понял, что она не до конца честна с ним.  — Что, никогда страсть не побеждала логику?  — Логика надёжней, — ее голос прозвучал как будто со стороны. Словно ее мысли записали на диктофон и нажали на кнопку play. Она слышала себя, но уже не верила. Вся огромная пустыня сжалась теперь для неё до этих весёлых голубых глаз агента Эйч. — Чувства — это лишь набор химических реакций. Так ненадёжно.  — Вселенная — это тоже набор химических реакций, однако нет ничего более надёжного.  — Глубокая мысль, — внезапно поддержал Эйча Пешкин. Маленький пришелец нравился М. Но сейчас ей вдруг нестерпимо захотелось, чтоб он исчез. Чтобы они с Эйч остались вдвоём, и он раскрыл ей то, чего она так долго избегала. Тайну, которую мало знать самой, тайну, которую надо пережить с кем-то ещё — с кем-то очень близким.  — Давайте спать. Завтра нам надо как-то выбраться отсюда, — выдавила М пересохшими губами. Никто не стал возражать. Они легли на песок, подложив под голову сложенные пиджаки. Пешкин залез в карман пиджака своей королевы и, кажется, очень уютно там устроился. Вскоре послышалось его равномерно сопение. М ему позавидовала: совершенно очевидно, что она не сможет так быстро и сладко уснуть— не в такой опасной близости от красавчика-напарника. М повернулась к Эйчу спиной, боясь встретиться с ним взглядом, вернее, боясь того, что за этим может последовать (и чуточку надеясь, если честно). Она закрыла глаза и попыталась вспомнить все, что она знает о медитации и самоконтроле. Эйч коснулся ее плеча, и тепло от этого прикосновения прошло волной по всему ее телу. Затем его рука неторопливо скользнула вниз — к талии и бедрам. Это было уже чересчур, такие ласковые, но властные движения уже не оправдаешь дружескими отношениями напарников. Надо это или прекратить, или… М сделала глубокий вдох и повернулась к Эйчу. Ей вдруг вспомнились слова агента Т про то, что ты всегда оказываешься там, где нужно. И прямо сейчас она чувствовала себя готовой познать еще одну тайну Вселенной.