Самое дорогое, что есть у меня. История брата и сестры

      Неожиданно из 2023-го года в 1973-й прибыл мутант Логан по прозвищу «Росомаха» и сообщил Чарльзу и Хэнку страшные новости. В будущем из-за поступка Рейвен положение мутантов усугубилось: так как она убила профессора Траска, правительство лишний раз убедилось в том, что мутанты опасны. Они приняли программу погибшего учёного по созданию роботов-стражей, завершили последние разработки, и в кратчайшие сроки эти стражи нашли и истребили почти всех мутантов, причём первой их жертвой стала именно Рейвен. Её гибели Чарльз хотел меньше всего на свете и поэтому срочно отправился на поиски сестры вместе с Хэнком и новым другом. Мутантам также понадобилась и помощь Эрика Леншера, которого, как оказалось, обвинили несправедливо. Он действительно не убивал президента Кеннеди, а наоборот пытался предотвратить покушение на него, ведь Кеннеди на самом деле поддерживал мутантов, о чём знали немногие. Когда Эрик узнал, что Ксавьер пожертвовал своими способностями ради возможности ходить, он был возмущён. — Да как же так, Чарльз… Как же так?! Наших братьев и сестёр пытали и убивали, а ты что в это время делал? Ты и Хэнк, где вы были, когда мутанты нуждались в помощи? Ты бросил их всех!.. Вот уж не думал, что ты такой эгоист!       И Чарльз вынужден был признать, что его старый друг прав. Ведь он действительно смалодушничал, ища нелепые оправдания своему бездействию и воображая, что он страдает больше всех. Я сам из тех, кто спрятался за двери, кто мог идти, но дальше не идёт, кто мог сказать, но только молча ждёт, кто духом пал и ни во что не верит…       Поэтому, когда у Ксавьера в очередной раз отнялись ноги, он решил не принимать лекарство, подавляющее телепатические способности, и таким образом искупить вину перед всеми, кому он так и не помог. Кроме того, сейчас его телепатия могла упростить поиск Рейвен и Траска.       Удалось выяснить, что скоро в Вашингтоне пройдёт показ уже имеющихся в наличии моделей роботов-стражей. Такую возможность разделаться с Траском Рейвен бы ни за что не упустила, поэтому Хэнк, Логан, Чарльз и Эрик срочно вылетели в Вашингтон. У Леншера был свой план, о котором его союзники ничего не знали — используя свои способности, он собирался вывести роботов из строя и тем самым убить сразу двух зайцев: лишить Траска его главного оружия и доказать людям, что с мутантами им не тягаться.       Тем временем Рейвен добралась до профессора Траска и готова была уже застрелить его в упор, когда она неожиданно услышала в голове голос брата. — Рейвен, прошу тебя… Не делай этого. Мы не должны враждовать с людьми. — Если ты не заметил, мы уже с ними враждуем. Поздно что-то менять. — Никогда не поздно. Опомнись! Ты же не убийца, Рейвен… — Ты хоть представляешь, что этот подонок сделал с Шоном? С десятками, если не сотнями, других мутантов? Он заслуживает смерти! — Убьёшь его — и люди по-прежнему будут охотиться на нас, думая, что мутанты опасны. А ведь это совсем не так. Покажи людям другой путь. Лучший.       Рейвен угрюмо промолчала, по-прежнему сжимая в руке пистолет. — Всё в твоих руках, Рейвен… Я в тебя верю. Я верю, что ты примешь правильное решение.       Поколебавшись несколько секунд, девушка бросила оружие на землю и тем самым изменила ход истории. В тот же момент Логан вернулся обратно в своё время, где уже больше не было никаких стражей.       Однако вовсе не слова Чарльза убедили Рейвен отказаться от того, что она изначально задумала, а его голос. Девушке показалось, что звучал он как-то сдавленно, будто бы Чарльзу было трудно дышать и тем более разговаривать.       Оглянувшись, Рейвен пришла в ужас — Ксавьер упал с инвалидной коляски и лежал на земле, придавленный осветительной установкой. — Нет! Нет! — отчаянно закричала девушка, бросаясь к Чарльзу. — Господи, только не это!.. Эрик, ну помоги же ему!       Взмахом руки Леншер поднял в воздух арматуру. А ведь он сначала даже не заметил, как она упала на Чарльза, так он увлёкся своим планом.Теперь его терзали угрызения совести. Опять, как и когда-то на Кубе, он, сам того не желая, подверг опасности жизнь лучшего друга. Нет, так не должно продолжаться… Эрик медленно взмыл в воздух. Никто не знал, куда он направлялся, и никто не собирался его останавливать.       Рейвен упала на колени рядом с Чарльзом и сжала его руку. — Ничего, сестрёнка, ничего, — Ксавьер коснулся щеки Рейвен. — Теперь-то всё в порядке… Ты правильно поступила, и я тобой очень горжусь. Умница моя… Я в тебе не ошибся…       Тут же подоспел и Хэнк, вместе с Рейвен они снова усадили Чарльза в его кресло. — Чарльз… Только ты пойми меня, пожалуйста, правильно, ладно?.. — Рейвен с трудом подбирала слова. — Я пока не готова вернуться домой… — как же ему объяснить?..       К её удивлению, Чарльз отреагировал на это очень спокойно: — Я всё понимаю. Столько всего произошло за эти годы, неудивительно, что ты запуталась… Всё в порядке. Я подожду. Столько, сколько понадобится. Ты ведь ждала, когда я сказал, что понадобится время для установления мира между людьми и мутантами. Значит, теперь моя очередь ждать, — он поцеловал сестру в лоб. Yes, I know I don't possess you, so go away, God bless you… — До свидания… — тихо проговорила Рейвен, также поцеловав Чарльза в лоб и наскоро обнявшись с Хэнком. ***       Встретились Чарльз и Рейвен только через два года после происшествия с Траском и его роботами. Школа Ксавьера тогда как раз начала заново наполняться учениками. В тот день Чарльз привёз в особняк восьмилетнюю Джину Грей. Родители девочки погибли в автокатастрофе, ей самой помогли выжить её необычные способности. Чарльзу Джина чем-то напоминала Рейвен в детстве — рыжие волосы, робкая улыбка, схожие черты лица. И сама такая же напуганная, одинокая и растерянная, как его названная сестра в ту ночь, когда он в первый раз её увидел. — Извините меня, профессор, но я, наверное, не смогу здесь остаться, — вдруг сказала Джина, когда они были уже в саду. — Почему же? — ласково спросил Чарльз. — Здесь очень красиво. А я вечно всё ломаю. — Ничего страшного. Я всё починю. — А меня Вы сможете починить? — Нет. Потому что ты не сломана, Джина. Идём же.       Девочка слабо кивнула и последовала за Чарльзом. — С возвращением, профессор, — поприветствовал Чарльза Хэнк. За ним в коридор вышел Алекс. — Джина, знакомься — это твои будущие преподаватели, Хэнк Маккой и Александр Саммерс, — представил их Чарльз новой ученице. — Здравствуйте, — застенчиво улыбнулась девочка. — Идём со мной, покажу тебе твою новую комнату, — Хэнк взял Джину за руку и повёл на второй этаж, где жили ученики. — Алекс, всё в порядке? — поинтересовался Чарльз, заметив, что с другом будто бы что-то не так. — Какие-то происшествия за время моего отсутствия? — Нет-нет. Даже совсем наоборот. У нас гости, — загадочно улыбнулся Алекс. Чарльз поехал на кухню, уже догадываясь, кого там увидит. И он не ошибся. — Рейвен! — Здравствуй, Чарльз, — сдержанно улыбнулась сестра, поднявшись из-за стола. — Наконец-то ты приехала… Я так соскучился!.. — Я здесь проездом. Не могла не заехать и не повидаться со старыми друзьями. Завтра рано утром я снова уезжаю. — О, вот как… — Чарльз заметно погрустнел. — Ну, ладно. Тем ценнее время, что мы проведём вместе. Кстати, тебе очень идёт эта новая стрижка. — Спасибо… Я уже заварила чай. Прости, забыла, сколько тебе ложек сахара класть. — Три. — Да, точно. Так и подумала.       После ужина Рейвен направилась было к себе в комнату, но, проходя мимо небольшого пианино, стоявшего справа от лестницы на второй этаж, остановилась и коснулась нескольких клавиш. Инструмент давно уже был расстроен, но звучал неплохо. Удержаться было просто невозможно. Рейвен села за пианино и начала играть пьесу Бетховена «К Элизе», которую часто исполняла её приёмная мать. Ни одной ноты она не знала, но в детстве часто наблюдала за мамой и благодаря хорошей зрительной памяти быстро запомнила, на какие клавиши нужно нажимать. Но сейчас Рейвен никак не могла вспомнить один переход, поскольку прошло уже довольно много лет, а она давно так не играла.       За спиной послышался лёгкий скрип. Рейвен даже оглядываться было не нужно, чтобы понять, кто это. — Что-то у меня не получается, — грустно сказала она. — Плохо помню, как дальше. — Давай помогу, — Чарльз подъехал к ней ближе. Он тоже никогда специально не занимался музыкой и играл по памяти. Однако даже отсутствие практики и музыкального образования не помешало брату и сестре доиграть произведение до конца, да ещё и в четыре руки. — Душевненько так получилось, — заметила Рейвен. — А это помнишь? — спросил Чарльз и одной рукой сыграл вступление. Рейвен улыбнулась. — Да, это Вивальди… Но мне всё равно понадобится твоя помощь. Подыграешь мне? — С радостью.       После недолгого музицирования Рейвен сказала, что пойдёт спать, но Чарльз остановил её: — Рейвен, можно тебя кое о чём спросить? — Спрашивай. — Просто мне казалось, что тогда в Вашингтоне я тебя правильно понял, думал, ты хочешь разобраться в себе. Но, похоже, дело не только в этом… Так почему ты вечно стремишься куда-то убежать? Почему не хочешь остаться здесь? Ведь это и твой дом тоже. К тому же, тут безопасно. — Безопасно… Да. Но от кого меня защищать? Я же не ребёнок уже давно. И если всё время сидеть на одном месте, никогда его не покидая, жизни так не научишься. — Да, пожалуй, ты права. Но я вот, к сожалению, вынужден сидеть на одном месте. — Чарльз, прости, я не хотела. — Всё нормально, — тот улыбнулся. — Я имел в виду, что мне самому физически очень тяжело надолго куда-то уезжать. Да и за детей тревожно. Я же за них отвечаю. — Знаю, Чарльз. Ты делаешь очень хорошее дело. Но пойми: такая жизнь — не для меня. Я просто не могу долгое время сидеть в четырёх стенах, меня это угнетает. Может быть, это когда-нибудь пройдёт… — Что ж, каждому своё. Если ты всё уже решила, я не стану тебя удерживать. Просто, пожалуйста, возвращайся скорее домой. Возвращайся ко мне. Я всегда тебя жду. И хотя ты уже взрослая, но я ничего не могу с собой поделать и по-прежнему вижу в тебе маленькую девочку… — он осторожно заправил Рейвен за ухо непослушный локон. — Ну, ладно, вижу, ты устала. Иди к себе. Доброй ночи, Рейвен. — Доброй ночи, Чарльз, — Рейвен пошла к себе в комнату. Она не была там — страшно представить! — десять лет.