Смеющийся самурай

Бывает же так, когда ты видишь то, что меньше всего хотел бы увидеть... Первое, что я увидел по прибытии - это Тсумори. Хлопочет вокруг каких-то... гробов?.. - Привет, бригадир Камидзё! Здесь реанимация. Трупы - вон там. Проходи, знакомься... - Здравствуйте, доктор Тсумори! Вы хотите сказать, что это живые? - Вот эта больная - это моя любимая девушка! У неё самое тяжёлое состояние. Убери от моей девочки свои лапы, извращенец! Ух ты, моя принцесса! Девочка не старше 10 лет. Без сознания. В крошечных ушках - запекшаяся кровь.** <** Диагностический признак перелома основания черепа. Такие больные выживают редко. - Прим. автора> Тсумори ложится на землю рядом с девочкой и сосредоточенно проделывает манипуляции в районе шеи. - Бригадир Камидзё, не смей! Её нельзя поднимать и передвигать! Моя принцесса на бобах! Тсумори повезло полежать рядом с прекрасной девушкой! Тсумори встаёт на колени и вытаскивает фляжку. - Дышит. (Глоток). Ты хотел узнать, где сокровище, к которому ты примчался на крыльях любви? (Глоток). Улетел. Сопровождает больных в стационар. В полёте тоже нужен врач, а ты как думал? (Глоток и широчайшая улыбка). Вернётся. Больных на его век хватит! - Да чтоб тебе!.. - Бригадир Камидзё, не стесняйся! Тсумори видел всякое. Например, детей, которых рожают шлюхи. И это меня, по-твоему, шокирует парочка геев? Он хам, алкоголик и циник. Постоянно ёрничает и ведёт себя весьма развязно. У него язык как помело и вечная ухмылка до ушей. Я его ненавижу. Я его прибью. Так и запустил бы чем-нибудь в эту рожу!.. Но презирать его уже не могу. Лает собака. Тсумори комментирует: - Нашли выживших под завалами. Беги, Камидзё-кун, беги! Я знаю, почему Новаки так быстро бегает. Здесь все бегают. ...Шинобу вырастает из ниоткуда, прямо-таки материализуется из воздуха. Грёбаный ниндзя. - Помоги(те) мне! Пострадавшему зажало ногу обрушившейся балкою. Шинобу слишком мал, чтобы поднять. Я висну на дальнем конце балки. Толку чуть. Откуда-то высовывается Суми, чтобы вылить из ботинка целое ведро воды. Ещё одна балка, на которую он опирается, скользит и съезжает. Суми падает; ботинок летит мне в живот. Больно!.. Отпускаю балку и кидаюсь ловить своего подопечного. Ещё не хватало нагружать врачей пострадавшими в собственных рядах! У него на лбу шишка. Он улыбается. (Я так же выгляжу? Приеду домой - подстригусь.) Втроём виснем на злополучном рычаге. Экономист разбирается в математике и предлагает перераспределить вес. Он без ботинка, но ему видней. Меняемся местами. Банзай!!! Веду пострадавшего юношу к Тсумори. Парню хочется болтать без остановки: он уже привык считать себя погибшим. Ему 12 лет; имя я не расслышал. Мимо нас на дикой скорости проносится профессор Мияги. Легко, как пушинку, он несёт на руках взрослую женщину весьма крупной комплекции. Должно быть, это воспитательница. (Должно быть, это была воспитательница. Чур меня, чур!) Мы всё ковыляем, когда Мияги опускается на колени перед Тсумори. Мне не до них, у меня больной. Я вижу, как Мияги плавно поднимается и уносит женщину туда, где трупы. Бережно, как живую. Чертыхаясь, обвожу пострадавшего вокруг большой лужи. «Обвожу» - не совсем подходящее слово. Одна нога травмирована, другая не слушается. Приплыли. - Камидзё-сан! А я думал, филологи не выражаются! - Филология не делается в белых перчатках! Обсценная лексика - полноправный компонент языка. Только употреблять надо к месту. То же касается и других языковых конгломератов. Привожу примеры, актуальные в рамках глобальной социокультурной парадигмы... Сработало. Уснул... За эти часы я узнал о душе больше, чем за все годы изучения литературы.