***
Стоять перед своими родителями, когда они неожиданно садятся на диван, читают газету и смотрят телевизор, — это, пожалуй, самая нервирующая вещь, которую Джерард когда-либо делал. Донна почти не говорила с ним об этом с тех пор, как камень влетел в окно, просто остановила его, проходя мимо, заботливо положив руку ему на плечо, и спросила, всё ли в порядке. Ему трудно поверить, что они не ожидают, что что-то произойдёт, но он не думает, что они вообще когда-либо ожидали этого. — Я уезжаю, — так он начинает. Конечно, это не самое потрясающее начало в мире, но он, чёрт возьми, привлекает их внимание. — Уезжаешь? — повторяет Донна, пока Дон смотрит поверх своей газеты. Джерард делает глубокий вдох через нос. — Да, — говорит он, — Я забираю Фрэнка и возвращаюсь в Нью-Йорк. Повисло неловкое молчание, которое заставляет Джерарда нервничать, пока он ждёт ответа своих родителей, как непослушный ребёнок, ожидающий наказания. Он даже не уверен, почему он ищет их одобрения или почему он этого хочет, но всё же он стоит здесь — переминается с ноги на ногу, пока родители оглядывают его с ног до головы. — Ты бросаешь школу? — наконец спрашивает Донна, потому что именно о таких вещах беспокоятся мамы, когда их дети сообщают им о совершенно безрассудных и принятых в последнюю минуту решениях. — Нет, — отвечает Джерард, — Конечно, нет. — Где вы собираетесь остановиться? — ещё больше маминых вопросов... — Я уже договорился, что мы остановимся у брата Рэя, — отвечает он, ожидая, будет ли одобрен его ответ. — И ты говорил с его братом? — Джерард кивает. Через мгновение Донна вздыхает и качает головой, — Ну, мне это не нравится, Джерард. Мне это совсем не нравится. Ты ведь знаешь это, верно? — Джерард снова кивает, виновато глядя в пол, пока Донна трëт виски, — Но ты же не собираешься менять своё решение, да? — Да, — тихо отвечает Джерард, — Я не буду. Я не могу. Я не могу потерять его, мам. Я люблю его. Донна смотрит на своего мужа, который в ответ выгибает бровь. — Что ты об этом думаешь, Дон? Джерард поворачивается к отцу, его глаза умоляют о какой-то поддержке — любых маленьких словах, просто чтобы поддержать его. Дон закрывает газету и ëрзает, залезая в задний карман и вытаскивая кошелёк. — Я полагаю, вам понадобятся деньги на бензин, поскольку это жалкое подобие транспорта простояло в гараже всё лето. Джерард улыбается, вздыхая с облегчением. — Правда, папа? Дон достаёт несколько купюр и сворачивает их. — Правда, сынок. Если это то, что ты собираешься делать, то это то, что ты собираешься делать. Донна кивает сама себе и встаёт. — Я схожу за своим кошельком, — говорит она, останавливаясь рядом с Джерардом, чтобы сжать его плечо, — Просто пообещай, что вернёшься и навестишь нас, и, ради Бога, позвони, если тебе что-то понадобится. — Обязательно, мам, — обещает Джерард, накрывая её руку своей.***
Фрэнк нисколько не удивлен тем, как мало из своей жизни он на самом деле хочет забрать с собой. У него есть рюкзак, который он использовал для той единственной поездки в летний лагерь (и похода с Джерардом), который он находит спрятанным на дне своего шкафа. Он вытаскивает его на пол и начинает складывать в него свернутую одежду и нижнее белье. Рози наблюдает с кровати, как Фрэнк собирает вещи. Она наклоняет голову из стороны в сторону, как будто в замешательстве, прежде чем наконец положить её между лап. Фрэнк кладёт в рюкзак несколько фотографий, свой ноутбук и одну из своих библий. Он разглаживает большим пальцем золотые края страниц, прежде чем спрятать их за несколькими футболками. У Фрэнка могут быть проблемы с этим городом и девяносто девятью процентами его жителей, но ему ещё предстоит разобраться в этом дерьме с Богом. Пошарив под кроватью, Фрэнк достаёт несколько комиксов Джерарда и единственный диск, который ему когда-либо удавалось успешно стащить и сохранить в доме так, чтобы его не нашла мать, — Misfits — «American Psycho». Он не часто слушал его с тех пор, как заполнял свои ночи чтением комиксов и разговорами с Джерардом, но, держа диск в руках, он может слышать песни в своей голове. Наконец, он собрал вещи. Когда он поворачивается, Рози пристально смотрит на него, голова всё ещё лежит на её лапах. Фрэнк ползёт по полу, пока не добирается до кровати и не кладёт локти на матрас. — Ты в порядке, девочка? — спрашивает он, и Рози прижимается головой к его локтю. Фрэнк вздыхает и треплет её за уши, — Я буду очень скучать по тебе, — шепчет он и внезапно смаргивает слёзы. Рози тихонько скулит и цепляется за руку Фрэнка, — Я вернусь за тобой, хорошо? Я обещаю, — Рози откидывает голову назад, потому что она чувствует, что Фрэнк расстроен, и те несколько слёз, которые вырываются, беспокоят её, она знает, что что-то не так. Фрэнк хватает её за голову обеими руками и целует между ушами, — Я люблю тебя, Роу-Роу. Я тебя так люблю. Я вернусь и заберу тебя, клянусь. Я просто должен найти нам место, где можно остаться. Я куплю тебе дом с самым большим задним двором, который ты когда-либо видела, и мы будем долго гулять, а ты сможешь гоняться за всеми птицами, за которыми только захочешь, хорошо? Фрэнк держит Рози в своей комнате, велит ей оставаться на кровати, пока он не уедет. Он не может допустить, чтобы она была рядом, когда он уезжает, не может видеть её жалкое и растерянное личико, когда она скулит, как будто сделала что-то не так. Когда он тащит свой рюкзак в коридор, он закрывает дверь своей спальни, одаривая Рози последней грустной улыбкой. Он прижимает тыльную сторону ладони к глазам, глубоко вдыхая, прежде чем покачать головой. «Возьми себя в руки», — думает он. Чарльз смотрит телевизор, а Линда пришивает заплатку к его рабочим брюкам, когда Фрэнк тихо входит в гостиную. Он становится поближе к двери, ожидая, когда они заметят. Линда поднимает глаза через мгновение, искренне удивлëнная, увидев его, а его отец ещё даже не заметил. — Что ты здесь делаешь? — спрашивает она, глядя на рюкзак на плече Фрэнка. Чарльз быстро поднимает глаза, когда Фрэнк роняет свой рюкзак на пол. — Я ухожу, — говорит он, стараясь, чтобы его голос не слишком дрожал. Линда откладывает шитьё и встаёт. Она поднимает руки вверх, как будто сдаётся, признавая поражение, и уходит на кухню, не сказав больше ни слова. Фрэнк смотрит ей вслед и снова поворачивается к отцу. — Ты собираешься сделать свою мать больной, — говорит Чарльз, — Она и так ужасно беспокоится о тебе, — Фрэнку хочется расхохотаться вслух, но он этого не делает. — Ты не заставишь меня передумать, — всё, что он говорит. — Я и не пытался, — отвечает Чарльз, качая головой, и это ранит Фрэнка гораздо сильнее, чем он думал. — Значит, ты хочешь, чтобы я ушёл? — говорит Фрэнк, сжимая руками край своей толстовки. — Я не хочу, чтобы ты пережил то, что этот город сделает с тобой и с этой семьёй, если ты останешься... — объясняет он, медленно вставая со своего места и подходя к окну, — Ты мой сын, Фрэнк. Ты мой единственный сын, и я люблю тебя, мы оба любим тебя, но ты не можешь ожидать, что мы просто примем тебя таким. — Почему нет? Вы мои родители, — Фрэнк не уверен, почему он борется за ответ, который, как он знает, никогда не получит. Чарльз вздыхает. — Потому что у нас есть убеждения, Фрэнк, и рождение ребёнка этого не меняет. Может, я и не ненавижу тебя за то, кто ты есть, но это не значит, что я когда-нибудь пойму это. — Так что же тогда это значит? — тихо спрашивает Фрэнк, — У тебя больше нет сына? Чарльз оглядывается на него. — Как я уже сказал, я могу не понимать тебя, но я никогда не смог бы ненавидеть тебя. Фрэнк поджимает губы и смотрит в пол. На сердце у него тяжело и грустно, потому что, хоть и было бы так трудно остаться, уходить от этого ничуть не легче. Он смаргивает слезу и снова поднимает взгляд, полный решимости изобразить уверенность. — Пожалуйста, не продавайте Рози, — говорит он, — Я собираюсь вернуться за ней, хорошо? — И она будет ждать тебя... — Спасибо, — отвечает Фрэнк, и его отец поворачивается к нему лицом. — Нелегко быть родителем, знаешь... Это самая тяжёлая работа в мире. Ты пытаешься всё делать правильно, как тебе все говорят, но в конце концов ты просто делаешь это по-своему и молишься о лучшем. Если это не сработает, ты стараешься не слишком разочаровываться. Фрэнк расправляет плечи и на мгновение закрывает глаза. — Ты разочарован во мне? — Да, — честно отвечает Чарльз, хотя его ответы, кажется, огорчают даже его самого.***
Рэй подходит как раз в тот момент, когда Майки помогает Джерарду укладывать вещи в багажник. Он слабо улыбается Джерарду, ударяя кулаками, прежде чем обнять Майки за талию. Джерард захлопывает багажник. — Я думаю, это всё, — говорит он, и Майки уже чувствует комок в горле. Хватка Рэя усиливается. — Ты позвонишь, да? Как только вы туда доберëтесь. — Да, — кивает Джерард, улыбаясь своему брату, — Как только мы доберëмся туда, обещаю. Майки несколько секунд покусывает нижнюю губу, прежде чем броситься в объятия своего брата. Он крепко сжимает его, пряча лицо в плече Джерарда. — Чёрт, — выдыхает он, — Я никогда не думал, как сильно мне нравилось видеть твою уродливую рожу здесь. Джерард смеётся, откидывая волосы Майки назад. — Не скучай по мне слишком сильно, ладно? Майки отстраняется, смахивая ещё больше слёз. — Ты шутишь? Мама уже приготовила шампанское, — Джерард протягивает руку и ерошит волосы Майки. — Присмотри за моим братом, — говорит он Рэю, и Рэй кивает, делая шаг вперёд, чтобы положить руку на плечо Джерарда. — Конечно, чувак. Присматривай за моим, ладно? — Договорились, — улыбается Джерард. Ключи от машины кажутся тяжёлыми в его руке, когда он вытаскивает их из кармана куртки, — Ну, тогда, я думаю, мне пора, — Он смотрит на них сверху вниз, теребя брелок с открывашкой для бутылок, — Чëрт, — говорит он, быстро поднимая взгляд, — Я забыл позвонить миссис Гринфорд... — Не волнуйся, — перебивает Майки, — Я позвоню. Джерард притягивает своего брата для ещё одного объятия, и на этот раз Рэй присоединяется к ним, так что все трое запутываются в мешанине голов и рук. — Буду скучать по тебе, маленький засранец, — говорит он, когда они все, наконец, расходятся, — Просто держись подальше от неприятностей, чтобы мама разрешила тебе съездить ко мне, хорошо? — Обещаю, — говорит Майки. Джерард снова сжимает ключи и смотрит на машину. —Так что, да. Думаю, мне лучше... — он замолкает, чтобы улыбнуться мальчикам, и они улыбаются в ответ, грустно, но ободряюще. Джерард забирается в машину, поправляя сидения и зеркало, прежде чем опустить стекло, — Скоро встретимся, да? Я позвоню. Майки кивает. — Я знаю, — и Рэй снова обнимает его. Джерард делает глубокий вдох, прежде чем вставить ключ в замок зажигания и повернуть. Вот оно, — Я люблю тебя, — кричит Майки. Джерард улыбается. — Я тоже тебя люблю, Майкс. Наблюдая, как Джерард уезжает, Майки машет рукой, пока она не становится тяжёлой. Рэй кладёт голову на плечо Майки, обнимает его сзади и целует в щёку. — С ним всё будет в порядке, Майки, — успокаивает он. — Я знаю, — шепчет Майки, откидываясь назад в объятиях Рэя, — Я просто буду скучать по нему. Рэй засовывает руки в передние карманы Майки. — Я составлю тебе компанию, — говорит он на ухо парню, — Мне нравится составлять тебе компанию. Майки поднимает глаза как раз в тот момент, когда губы Рэя снова касаются его щеки. Он смотрит на своего парня несколько долгих мгновений, прежде чем, наконец, решается на следующие слова. — Я люблю тебя, — говорит он. Руки Рэя напрягаются вокруг Майки, когда он удивлëнно смотрит на него. — Правда? — говорит он с небольшой, но искренней улыбкой. — Да. Наклоняясь, Рэй целует Майки за ухом. — Я тоже тебя люблю.***
Фрэнк всё ещё пытается убедить себя, что это реально, когда он быстро идёт к дому Алекса, а рюкзак тяжело подпрыгивает на его спине. Только начинает темнеть, когда Фрэнк добирается до конца дорожки, ведущей к дому друга, и смотрит в небо до боли в шее, наблюдая, как исчезают последние клочья облаков. К счастью, Алекс открывает дверь, что позволяет избежать неловкой ситуации, когда Фрэнку пришлось бы объяснять матери Алекса, почему именно он стоял на пороге её дома ближе к вечеру с упакованным рюкзаком. — Значит, вы уже собрались? — говорит Алекс, слегка ухмыляясь. — Ага, — тихо отвечает Фрэнк. Алекс прислоняется к дверному косяку, скрестив руки на груди. — Как они отреагировали? — Мои родители? — Он перестаёт говорить и пожимает плечами, — Полагаю, настолько хорошо, насколько можно было ожидать, — он лезет в карман и достаёт телефон Алекса, — Вот, это твоё. Я уже записал там номер Джерарда. Алекс забирает телефон обратно, обхватывая длинными пальцами серебристую заднюю крышку. — Спасибо, чувак, — говорит он, — Я позвоню тебе через пару дней, чтобы убедиться, что ты не в тюрьме или ещё где. — Да, спасибо, — смеëтся Фрэнк. — Так вот где мы должны быть эмоциональными, да? Обними меня и скажи, как много мы значим друг для друга. Фрэнк прикусывает губу. — Это не обязательно... — и Алекс смеётся, громко и отрывисто, прежде чем притянуть Фрэнка в сокрушительные объятия. — Иди сюда, неудачник, и скажи, что любишь меня. Ухмыляясь, Фрэнк так же крепко сжимает его в ответ. — Я люблю тебя, неудачник.***
Джерард ждёт у машины, которая припаркована рядом с рельсами. Дверь открыта, и он прислоняется к ней, докуривая добрую половину своей сигареты. Он выпускает дым и смотрит, как он плывёт по воздуху, прежде чем исчезнуть. Его дом может быть всего в пяти минутах езды в другую сторону, но уже кажется, что он за миллион миль отсюда. Мгновение спустя Фрэнк появляется на вершине насыпи, и внезапно кажется, что они не видели друг друга несколько месяцев. Фрэнк широко и счастливо улыбается, и у Джерарда как раз есть время выбросить сигарету, прежде чем Фрэнк съезжает с насыпи и попадает в его объятия. — Я скучал по тебе, — говорит Фрэнк, но Джерард слишком занят, целуя Фрэнка в макушку, чтобы ответить. Фрэнк поднимает взгляд через секунду, приподнимаясь на цыпочки, чтобы прижаться губами к губам Джерарда. Джерард берёт лицо Фрэнка обеими холодными руками и целует его, небрежно и приоткрыв рот, орудуя языком так, что, он думает, это может задушить их обоих. Фрэнк вцепился ногтями в плечи и затылок Джерарда, скуля от желания. Он хватается за волосы Джерарда, прижимая их тела друг к другу, пока ничто не может встать между ними. Отстранившись, чтобы глотнуть воздуха, Джерард проводит большим пальцем по скользким от слюны губам Фрэнка. — Я тоже скучал по тебе, — наконец отвечает он. — Спасибо, — шепчет Фрэнк, а затем улыбается, потому что это кажется самым идеальным, что можно сказать. Джерард снова чмокает его в губы. — Всегда пожалуйста. Фрэнк бросает свой рюкзак на заднее сиденье, прежде чем сесть через пассажирскую дверь. В машине уютно и пахнет сигаретным дымом и Джерардом. Они закрывают двери, и Джерард поворачивает ключ в замке зажигания, заставляя двигатель снова заурчать. — Ну, поехали, — говорит Фрэнк, и Джерард улыбается ему в ответ, снова поправляя зеркало. Когда машина трогается с места, Фрэнк не может не поддаться чувству возбуждения, потому что он может быть напуган до смерти, но он видит в этом только хорошее. Впервые в своей жизни он не знает, что будет дальше. Для него ничего не было запланировано, и на этот раз он принимает все решения и следует своим собственным правилам. Фрэнк ни в чем не уверен, кроме одного: это лето было самым важным летом в его жизни.