Дьявол в голове

♪ Powerwolf - Incense & Iron; ♪ Skar Productions - Witcher

      Напряжение в мышцах росло с каждой секундой, приходилось сжимать кулаки, чтобы стерпеть невидимые уколы нервных импульсов. Слезы наворачивались на глаза, и как бы сильно ни впивалась зубами Алетта в деревянную прикуску, последний всплеск энергии едва не разорвал ее на части.       Завопив во все горло, девушка изогнулась дугой и с силой сжала кулаки, отчего ногти до крови впились в ладони. Миг напряжения, а за ним пришло блаженное освобождение. По коже продолжали бегать статические искры, их прикосновения доставляли удовольствие, хотя несколько секунд назад они более напоминали орудие пыток.       – Ты жива?       Алетта лениво перевела взгляд на колдунью, нависшую над ней пушистым облаком из белоснежных кудрей. Вид у нее был что ни на сеть обеспокоенный и волнительный, из широко распахнутых глаз то и гляди польются слезы.       – Я плачу тебе, чтобы быть живой.       Колдунья обиженно закусила губу и резко выдернула длинную иглу из предплечья пациентки, вынудив ту снова воскликнуть – больше от неожиданности, чем боли.       – Этот обряд даже мне обходится…       Стоимость своих услуг колдунья не успела озвучить, входная дверь с грохотом отворилась, едва не слетев с петель. Будь Алетта менее расслаблена, она бы испугалась, но ей не хватило сил на банальное удивление в отличие от хозяйки дома. Однословное заклинание обожгло слух, а затем с рук колдуньи сорвалось сияние, ударившее в незваного гостя: ей не впервой приходилось иметь дело с обидчиками, и куда действеннее сначала бить, а потом разбираться.       Мужчина вылетел прочь из дома, Алетта успела разглядеть лишь блеск меча. Для нее действо происходило будто во сне, пока колдунья сквернословила и стряхивала мелкие разряды с пальцев, баронесса выдернула вторую иглу из плеча и медленно поднялась с лежанки.       – Надеюсь, ты его не убила.       – Все в городе знают, что нельзя ко мне вламываться. Я не виновата.       Говорила как обиженное дитя, да и выглядела колдунья молодой девой, хотя Алетта уверена, что та ей в бабки годилась. Не сильно беспокоясь, девушка сняла с вешалки расписной золотыми нитями халат хозяйки дома и закуталась в него, чуя запах лаванды и мяты.       – Как интересно, – отметила Алетта, стоя подле двери, что жалобно поскрипывала на одной петле. – Помоги ему прийти в себя.       – Помочь?       Колдунья в недоумении посмотрела на лежащего у порога мужчину, который отчаянно пытался подняться с земли, напоминая черепашку, перевернутую на панцирь: дрыгает ножками, да ничего поделать не может.       – Ты меня слышала.       Недовольно сжав губы, светловолосая девушка тем не менее исполнила просьбу, произнеся заклинание над гостем и дотронувшись блеснувшей вспышкой к его лбу.       – Дьявол! – Обрел голос Ламберт, резко сев и схватившись за голову. – Что за сучьи фокусы?!       Алетта невольно улыбнулась. Запрыгнув на лежанку, она сильнее закуталась в халат, только голые ступни выглядывали из-под тяжелой ткани. Колдунья вернулась в дом и встала по левую руку от нее, с вызовом смотря на ведьмака – по ней было видно, что она несказанно желала испепелить его за порчу имущества.       – Ты повел себя довольно грубо, ведьмак, вломившись в дом моей знакомой, – отметила Алетта, когда Ламберт зашел внутрь.       – Обычно, когда девушка кричит, ее либо убивают, либо трахают. Уж простите, что спутал ситуацию.       Улыбка слетела с губ баронессы, ей не понравилось вульгарное высказывание, и обладай она силой колдуньи, непременно испепелила бы охотника на монстров.       – Твое вознаграждение только что снизилось до девяти сотен крон.       – Простите?       – Ты разговариваешь не с дворовой девкой, ведьмак, поэтому впредь советую следить за своим языком.       – А не пойти бы… – Но Ламберт осекся, заметив выразительный взгляд баронессы – еще одно слово, и он действительно рисковал остаться без вознаграждения. Хуже всего, что наниматели от этого вряд ли бы пострадали – у них оставался запасной вариант в лице Геральта. – Могу я узнать, что достопочтенная баронесса здесь делает?       Сарказм также не пришелся по душе девушке, но по крайней мере ведьмак следил за словами.       – А что здесь делает достопочтенный ведьмак?       – Достопочтенный ведьмак получил наводку, – угрюмо пробормотал Ламберт, убирая с неприятным скрежетом меч в ножны.       – Наводку?       – Хозяин трактира сделала предположение, что грифон мог укрыться в лесах, и местная ведьма, что живет на окраине, может что-то знать.       – Что-то знать?       Теперь Алетта с подозрением смотрела на колдунью. Ей не понравилась мысль, что та могла скрыть важную информацию.       – Я ничего не знаю, – надулась девушка, скрестив руки на груди.       – Если ты что-то знаешь, Изимира, или хотя бы догадываешься, то лучше тебе сказать, иначе будет хуже. Говори.       – Этот хозяин трактира все время пьян и рассказывает…       – Изимира, – голос Алетты понизился до опасно угрожающего, она спрыгнула с лежанки и медленно подошла к колдунье. Несмотря на то, что баронесса была чуть ниже, от не веяло угрозой. – Говори.       – Да что говорить? – Развела руками колдунья. – Я действительно никакого и ничего не видела. В противном случае я бы сообщила вам, уж не дура я полнейшая.       – А с чего такие догадки у старика Йорсбура? – Обернулась к ведьмаку девушка. – Ведь вы были в трактире, который на главной площади, с вычурной такой вывеской?       – Предположение старика имеет смысл. Мы сегодня ездили к горам, но не обнаружили ни единого следа грифона или вашей сестры, будто твари и вовсе не было. Она либо полетела через горы без единой остановки, что маловероятно даже если бы монстр летел налегке. Либо он свернул к лесу и засел где-то в чаще. Это логично, иначе бы слухи о гигантской недоптице разошлись бы по округе.       – Лес значит, – задумалась Алетта. Ей стало неловко и обидно, что она не догадалась проверить столь очевидную зацепку. В лесах до сих пор обитали разные твари: несмотря на кропотливый труд, Сорбец не удалось основательно очистить от нечисти.       – Что? – насторожилась колдунья, когда баронесса в очередной раз наградила ее недовольным взглядом.       – А если подумать, Изимира? Что-то изменилось в лесу? Ты же колдунья, это твоя обитель уже несколько лет.       – Я не всеведущая, госпожа, – устало вздохнула девушка. – В последнее время я тратила много сил на лечение вашего отца, так что не имела возможности наблюдать за лесом. Если дадите время, я постараюсь разузнать что-нибудь.       – Ладно, будь по-твоему. Завтра к вечеру доложишь, что тебе удалось узнать. А ты ведьмак, раз уж так удачно навестил нас, проводишь меня до дома.       – С чего бы? – С подозрением уточнил Ламберт, помня не столь радушный прием, который выказала им с Геральтом девушка.       – По округе летает грифон-похититель, забыл?       – Но вы же добирались сюда одна и…       – За дверь. Подожди, пока я соберусь.       – Двери-то нету считай, – усмехнулся мужчина.       – Вот именно, кто заплатит за ремонт? – Возмутилась Изимира.       Алетта, недолго думая, сказала:       – Твоя награда только что упала до восьми сотен и восьмидесяти единицы, ведьмак.       – Что?! За дверь?!       – За возмущения могу снять еще пару десятков, а если посмеешь уйти, то и вообще пару сотен. Ну?       Колючие слова так и вертелись на языке Ламберта, но он сдержал их, только зарычал и покинул жилище ведьмы, позволив Алетте спокойно собраться в дорогу.Через приоткрытую дверь задувал холодный ночной ветер, вынуждая девушку ускориться, она неуклюже натянула походные штаны и рубаху с курткой из волчьей кожи.       Алетта слегка удивилась, обнаружив ведьмака, смиренно ожидающего ее появления, полагая, что он проигнорирует ее угрозу и вернется в город. Значит, не лишен этот человек манер… или же он всерьез трясется над каждой монетой.       Взобравшись на коня, баронесса напоследок переглянулась с Изимирой, которой не терпелось спровадить гостей и отдохнуть. Злость за выбитую дверь до сих пор блестела в ее глазах, так что Алетта предпочла поскорее выехать на дорогу. Ведьмак следовал поблизости молчаливой тенью, его присутствие должно было успокоить девушку – как показала практика, не так уж безопасно путешествовать в одиночку. Но она буквально чувствовала его пристальный взгляд у себя на затылке, что чертовски раздражало.       – Говори.       – Что говорить?       – Не прикидывайся идиотом либо перестань буравить меня взглядом, – обернулась к нему Алетта.       – Чем вы занимались с той чародейкой?       – А на что было похоже?       Невольная попытка спровоцировать ведьмака на очередную едкую фразу доставила Алетте удовольствие, она едва сдерживала улыбку, понимая, что собеседник не рискнет озвучить пошлую мысль.       – На целительную магию?..       – Почти. Изимира практикует энергополевую магию, которая применима как в медицине, так и в бою. Воин из нее, конечно, так себе, однако местные жители часто обращаются к ней за помощью.       Ведьмак неопределенно шикнул и пришпорил лошадь, чтобы поравняться с собеседницей, правда, едва не сшиб ее из-за царящего мрака. Кони недовольно заржали, да и девушка не пришла в восторг от столь неожиданного выпада.       – Вы, госпожа, конечно, меня извините, ведь мои слова могут опять задеть вас за живое, но вы осознаете, что живете в Редании?       – А есть причины сомневаться? – Усмехнулась Алетта.       – Только не говорите, что не слышали об охоте на ведьм после Лок Муине.       – Слышала.       – Не обращать внимания на ведьму у окраины леса – это одно, однако пользоваться ее услугами – это другое. Не боитесь, что кто-то донесет об этом?       – Кто? – Утомленно спросила Алетта. – Если ты не заметил, ведьмак, никого кроме нас посреди поля нет.       Алетта не видела этого воочию, но слышала много историй о гонениях ведьм, и Карл с Магнолией рассказывали, как чародеек сажали на колья и сжигали на площадях крупных городов. Запах горелого мяса стоял над улицами, обувь липла к брусчатке из-за крови. Любого повинного в сговоре или сотрудничестве с ведьмами могли без разбирательств убить.       – Значит, – задумчиво протянул Ламберт, – вы пользуетесь ее услугами нелегально. Может, кто-то узнал об этом, и теперь желает вашей смерти? Кто-то, кто недолюбливает магию?       – Это противоречит способу. Во-первых, грифона, похоже, либо заколдовали, либо… привезли? Это чересчур. А во-вторых, все в округе, да и за пределами города знают, что я поддерживаю политику короля Радовида.       – Поддерживаете?       Судя по всему, Ламберт искренне удивился такому заявлению.       – Ведьмы первыми решили нанести удар, и король избрал верный путь: убей или будешь убитым.       – Но не все чародеи и ведьмы причастны к этому.       – Защищаешь ведьм?       – Нет, и не думал, – враждебно отозвался мужчина. – Но вашу позицию также не понимаю.       – Прежде чем стать ведьмаком, ты был простым человеком, не из благородного рода, верно?       – Не понял, – резко натянув вожжи и заставив лошадь остановиться, Ламберт не столько возмутился, сколько ощутил ядовитый укол злости. – Это еще что за вопрос?       Шумно выдохнув, Алетта прекратила движение и обернулась в седле, пытаясь лучше присмотреться к ведьмаку. Она понимала, что радостных настроений ее слова вряд ли вызовут.       – Этот вопрос не к тому, чтобы оскорбить тебя, ведьмак. Ты когда-нибудь нес за кого-то ответственность? Я имею в виду не брата, друга или ребенка, а… людей, чужие семьи, целое поселение.       – Какое к чертям это имеет дело ко мне?       – Никакого, если ты не знал такой ответственности. Я вижу, что в отличие от своего товарища, ты не питаешь симпатии к высшим сословиям. Скорее всего, полагая, что мы зажравшиеся свиньи. В большинстве своем согласна – зажравшиеся графы и князья живут в защищенных городах, получают в наследство богатые и плодородные угодья.       – А ты что, исключение? – От злости перешел на личности Ламберт.       Лошадь под ним недовольно заржала, будто поддерживая негативный настрой. Алетта предпочла не поправлять мужчину, зная, что это лишь сильнее разозлит его.       – Да, исключение. Четырнадцать лет назад этот край был сплошными топями и болотами, гнилой канавой, в которой плодились утопцы и другая нежить. Нам с отцом стоило большого труда, чтобы вдохнуть в него жизнь, подарить людям безопасное место.       – Четырнадцать лет назад тебе было сколько? Десять лет? Пять? Максимум этот край заслуга твоего папаши, а не твоя. Ты просто маленькая избалованная принцесса, получившая в наследство все это.       – Не забывайся, ведьмак, – угрожающе прошипела Алетта.       Лошадь под ней упрямо зафырчала.       – А то что? Опять сбросишь цену? – Придирчиво усмехнулся Ламберт. – Твой край опять наполняет нежить, сама с ней предпочтешь справляться?       – Да, смотрю, нежити прибавилось… да что такое?!       Девушка с удовольствием продолжила бы обмениваться с мужчиной любезностями, не забыв по возвращении приказать Агасферу собрать с дюжину ребят и проучить грубияна, но конь уж чересчур разошелся. Лошадь охотника за монстрами также не унималась, и это заставило Алетту отвлечься от разговоров на окружение. В безлунную ночь едва можно что рассмотреть, но темнота будто ожила: замолчав, баронесса услышала треск травы, чьи-то быстрые шаги и дыхание.       – Что происходит? – Обеспокоилась Алетта.       – Нежити поприбавилось, – шикнул Ламберт, быстрым движением достав из ножен меч.       Скрежет металла будто воспламенил царящее в темноте напряжение. Под ногами у коня проскочила большая тень, вынудив скакуна испуганно заржать и встать на дыбы. Едва успев вцепить в гриву, Алетта удивленно воскликнула. Ей стало страшно, но она не прекращала попыток угомонить коня, что, похоже, только усугубило ситуацию.       – Что за чертовщина?!       – Волки.       – Волки отродясь так близко не…Черт!       Зверюга вынырнула из темноты, сомкнув челюсть на ноге коня, отчего тот оглушительно заржал и бросился в поле. Алетта кричала не слабее, отчаянно пытаясь удержаться в седле, но лошадь далеко не убежала: на нее необузданной волной набросились монстры.       Мягкий настил из сухой прошлогодней травы смягчил падение, испуг приглушил боль, поэтому Алетта поползла прочь от коня, на которого волки набрасывались, как осы на медовую грушу. Они кусали, потрошили скакуна, пока тот тщетно брыкался и сотрясал воздух пронзительным ржанием. Краем уха девушка улавливала звук рвущихся тканей и кожи, хруст сухожилий, что гнало ее прочь эффективнее кнута.       Один из волков погнался за ней, Алетта не столько увидела, сколько услышала его приближение. Монстр нагнал ее в несколько мощных прыжков, и набросился бы, да только ведьмак успел перекрыть ему дорогу, не забыв рубануть мечом по оскалившейся морде.       – Назад!       Дважды повторять не следовало, Алетта посторонилась, позволив Ламберту выполнять свою работу. Ему пришлось спешиться с лошади, поскольку дикие звери пугали ее и не давали стоять на месте. Девушка зачарованно наблюдала, как он мастерски, с легкостью искусного фехтовальщика отбивался от волков. Причем не простых лесных созданий, твари выглядели больше своих сородичей, глаза их ненормально блестели во тьме. Но несмотря на присущее мастерство, ведьмаку все тяжелее давались удары – усталость давала о себе знать.       Грозный рык раздался из-за спины, вынудив Алетту подскочить как ужаленную и попятиться. Гигантский волк стоял в нескольких шагах поодаль, скалил зубы, истекая слюной, шерсть стояла дыбом. С такой зверюгой ей не справиться, даже будучи вооруженной луком и стрелами. Сжав кулаки, девушка старалась не делать резких движений и смотрела в глаза зверю, ожидая выпада. Но ее внимание привлекло движение в темноте, и прежде чем рассмотреть приближающийся силуэт, она услышала женский голос:       – Felnitose`sta!       В волка ударила яркая вспышка, сопровождаемая оглушительным треском. Алетта зажмурилась и закрыла лицо руками, в нос ударил запах горелого мяса и теплый воздух.       – Барыня! – Подбирая длинные юбки, Изимира помчалась к ней мимо обугленной туши зверя, вокруг которого плясали огоньки пламени.       Пожалуй, впервые Алетта была столь несказанно рада присутствию колдуньи. Она спасла ей жизнь, и это не останется забытым, да только на благодарности времени не осталось – девушек привлек крик Ламберта. Изимира бросилась вперед, произнося на ходу заклинание, от которого по ее пальцам забегали искры. Короткий разряд ударил в тварей, кружащих вокруг ведьмака: одну из них ранило, а остальные разбежались.       Ламберт припал к земле, тяжело опираясь на меч, и без лишних вопросов стало понятно, что его успели покусать и сражаться с былым запалом он не мог. Хотела бы девушка помочь ему, да только подозревала, что в ее силах лишь поинтересоваться о его самочувствии. А подобные вопросы явно раздражали ведьмака.       – Не отходите от меня ни на шаг! – Предупредила Изимира, принявшись зачитывать заклинание.       Подняв руки над головой, чародейка осыпала вокруг них молнии, от которых моментально вспыхнула трава. Магия подняла пламя, отделяя их от монстров ярким огненным кругом. Колдунье пришлось отдать много сил, чтобы поджечь влажную траву, об этом Алетта догадалась, когда Изимира обмякла и упала на землю. Из носа у нее текла кровь.       – Ты в порядке? – Склонилась над ней Алетта, помогая приподняться с холодной почвы.       – Слишком много магии… – Тщетно борясь с головокружением, пробормотала девушка. – Боюсь, большего от меня не получите.       – Ведьмак, ты?..       – Я в норме, – зарычал Ламберт, хотя внешний вид его оставлял желать лучшего.       При свете пламени, которое пусть и отпугивало волков, но угасало, Алетта разглядела своих защитников получше и напряглась. Волки изрядно потрепали ведьмака, его левая рука блестела от крови, под глазами залегли синяки, и кожа казалась невероятно бледной.       – Дай мне меч.       – Чего? Сиди, госпожа, и не возникай, – с сарказмом бросил Ламберт, быстро поднимаясь с колен. Желание выглядеть сильным пусть и понравилось девушке, но вернуло мужчину обратно к земле. – Проклятье!..       – У ведьмаков же есть восстанавливающие зелья и эликсиры, – с надеждой подметила Изимира.       – Да, только все они остались в сумке у лошади, – огрызнулся Ламберт.       Ситуация становилась хуже с каждой секундой, волки уже пытались переступить через барьер, и пусть огонь их отпугивал, они становились все смелее. Еще немного, и поминай как знали.       Шум у ворот города отвлек Алетту от монстров, да и волки не оставили без внимания группу всадников, мчащуюся к ним с воинственными криками. С одной стороны, у баронессы отлегло от сердца, а с другой, она уже представила взбешенное выражение лица Эделя, разрывающегося между уважением к хозяйке и желанием наказать непослушную девчонку.       Волки не стали отходить далеко от загнанных в кольцо пламени жертв, чем упростили работу всадникам, обрушившим на них тяжелые мечи. Несколько монстров угодило под ноги лошадям. Алетте казалось, будто на них нахлынула смертоносная волна, сносящая все живое со своего пути. Кони не побоялись пламени, они фактически стоптали тлеющие язычки.       – Госпожа!       Баронесса оглянулась на взволнованный крик, увидев приближающегося к ней Агасфера. Ей на мгновение показалось, что его лошадь налетит на них с колдуньей, но верный страж успел остановить ее.       – Руку!       Взглянув на протянутую руку с замешательством, Алетта посмотрела на сражающихся с волками людей. Несмотря на новых противников, монстры продолжали прорываться к ней, и это невольно заставило задуматься.       – Алетта! – Уже позвал ее по имени Агасфер, и девушке ничего не оставалось, как принять помощь и взобраться сзади.       – Стой, – хватаясь за широкие плечи мужчины, чтобы не упасть, баронесса оглядела стражников, пока не заметила среди них Геральта. Значит, ей не показалось. – Геральт, Майорис! – окликнула она заодно и другого всадника. – Помогите Изимире и другому ведьмаку! Остальные – прикрывайте их и отступайте!       Долго уговаривать никого не пришлось, особенно Агасфера, который гнал коня так, будто их преследовали не волки, а призраки Дикой охоты.       – Почему вы опять отправились к колдунье без меня?! Я говорил, что это опасно, но сейчас особенно!       Хотела бы Алетта напомнить ему, на кого он повысил голос, да только сильнее беспокоилась о том, как бы не соскользнуть с коня – без седла, да на заднице лошади не так-то уж и приятно ехать.       Агасфер прав в одном – в последнее время стало небезопасно, монстры появлялись из неоткуда и уходили также бесследно. Но теперь Алетта могла сказать с уверенностью, что причиной тому была она.