Недобитые

      Рейнджер начал ощущать чужой запах ещё пятнадцать минут назад, но реагировать на него не спешил. Порох и плазма смешались в этой отвратительной лаборатории, нуждающейся в тщательной уборке и, возможно, даже ремонте; заглушая неплохие запахи с кухни, где ещё теплился довольно аппетитно пахнущий ужин. И, разумеется, из-за пороха и плазмы терялось всё очарование фруктовых деревьев, что Рейнджер видел на улице. Маска приглушала запахи, а обоняние почему-то казалось не таким острым, как прежде, но некоторые из них мужчина распознал бы при любом количестве препятствующих или отвлекающих факторов — и ему хотелось верить, что фруктовые деревья, напоминавшие о родине, он распознает при любом раскладе. Так же, как и этот чужой запах.       Но, что странно, запах казался ему неожиданно знакомым. Ламмертка с ядовито-зелёными глазами сказала, чтобы он искал девушку, но запах шёл от мужчины. Рейнджеру не было приказано ловить его или ограничивать в действиях. Никаких особых распоряжений относительно людей, что могут быть рядом с целью в момент её нахождения, не было, кроме одного: чтобы выйти на девушку, Рейнджер использовал парня с протезом вместо правой руки. Он не нашёл в нём ничего интересного, кроме шрамов на теле да того самого протеза. Но нить, протянутая между ним и девушкой, была нерушима, правильна и до зубовного скрежета ненавистна Рейнджеру. Зеро сделал что-то, позволившее ему чувствовать запах этой нити, запах эфира. Он знал, что девушка с парнем как-то связаны, и точно знал: навреди он парню, и девушка тут же появится.       Зеро приказывал не трогать парня. По крайней мере, Рейнджеру уж точно запрещалось делать это. Прямо-таки под страхом смерти и стойким ощущением ужаса, что кралось за ним по пятам и дышало ему в затылок холодом каждый раз, когда он думал о том, чтобы использовать пленника как-нибудь ещё. Зеро такие мысли в слова не облачал, но это было понятно по его вмешательству в сознание Рейнджера. Это вмешательство привнесло не только способность чувствовать запах эфира, но и имя Зеро. Не было только имени ламмертки с ядовито-зелёными глазами. Рейнджер бы предпочёл знать её имя, а не имя Хелен.       Он много раз повторял это имя про себя, проводя языком по клыкам, но никаких ассоциаций на ум не приходило. Он не мог вспомнить, кто такая Хелен и что она ему сделала.       И он не мог вспомнить Зеро. Даже внешности. Знал только, что его лучше не злить, что его приказы, внушённые ламмерткой, нужно выполнять идеально, а любые недоразумения, ведущие к провалу, незамедлительно устранять. К счастью, Рейнджер всегда идеально выполнял приказы.       Из-за этого на задворках сознания постоянно что-то шевелилось. Что-то, связанное с приказами. И там были дым и огонь. Много огня. Рейнджер не мог вспомнить, где было так много огня, но ему становилось едва ли не физически плохо от этих мыслей.       Он старался сосредоточиться на чём-то другом. Например, на парне, прикованном к операционному столу. На Джейле, который, не замечая почерневших глаз рычащего пленника, осматривал его крепление и бездушно выдернутую правую руку. Рейнджер за сорок минут наблюдения за киборгом не впервые увидел, что глаза того могут чернеть, но так и не нашёл в воспоминаниях логичного объяснения этому. Здесь явно не обошлось без Зеро и эссенции, что он через Рейнджера передал Джейлу, и которая уже была вколота парню в двойном размере; но сложить детали пазла никак не получалось. Рейнджер предполагал, что дело в Зеро и разработанном им веществе, однако это знание до сих пор не воспринималось как единственно правильное.       — Ну и ну, — задумчиво пробормотал Джейл, вытаскивая сигарету и выдыхая густой дым. Облако едва коснулось лица киборга, но тот всё равно дёрнулся на Джейла и даже клацнул зубами — не первая его попытка бессмысленного бунта. Ремни вновь удержали его. — Что же это за грубое подражание великому? Ты, Пайк, когда-нибудь видел, чтобы кто-нибудь так ужасно копировал технологии ликов?       Пайк Юстас, а на самом деле не Юстас, был вторым субъектом, за которым наблюдал Рейнджер. Пятнадцатилетний испуганный пацан, которого Джейл по доброте душевной приковал наручниками к столу, а не отправил составлять компанию другому неудачнику, валявшемуся в соседней комнате. Тот самый Джейл, который его и продал.       Должно быть, если бы не клиент Джейла, Пайк был бы в безопасности. Шпионы, приставленные к Рейнджеру, сообщили ему, что девчонка с эфиром всё ещё держится рядом с Амальгамой, равно как и киборг. Если бы Амальгама не оказался у Джейла, Рейнджер бы не вышел на него, а сам Джейл, возможно, попытался продать Пайка кому-то другому — кому-то не настолько авторитетному и верному Горгонам. Да, тогда Пайк определённо был бы в более надёжных руках.       Рейнджер не понимал, почему Джейл так долго держал Пайка рядом с собой, но, вспоминая награду за убийцу принца, приходил к очевидному выводу, что это не его дело. Пайка продали Горгонам, а те щедро заплатят Рейнджеру за то, что он доставит его целым и невредимым вместе с остальным заказом. Всё-таки, он до сих пор был довольно ценен и, кажется, обладал правом на неприкосновенность.       С неприкосновенностью было связано что-то ещё. Крайне важное. Рейнджер это чувствовал. Покалывало в районе шеи и поясницы, словно кто-то проводил там когтями. Это было неприятное ощущение, но Рейнджер никак не мог его прогнать. Словно что-то отчаянно пробивалось на поверхность, намереваясь разрушить всю его концентрацию.       — Пайк? — требовательнее спросил Джейл, поднимая голову.       — Нет, — сдавленно пробормотал Пайк. Рейнджер видел его красные глаза и мокрые щёки. Он ещё не смирился с тем, что его предали. Он этого не осознавал.       Или же просто боялся Рейнджера, сидящего неподалёку. Он знал, кто такой Пайк, но не понимал, что это значит. На самом деле, он многого не понимал.       В голове — туман, на зубах — привкус пепла, а левая рука утопала в чём-то холодном и липком. Она и сейчас отзывалась будто с запозданием, странно ныла, когда Рейнджер касался ею чего-либо, а рукав формы совершенно точно неприятно лип к ней; но мужчина никак не мог понять, что не так.       Рейнджер где-то пострадал. Его ранили, а он не помнил этого. Форму Рейнджера снимать запретили. Называть иначе — тоже.       Рейнджер — это даже не его имя. Это имя легенды, что создали Горгоны. Имя безликого убийцы, которым его сделали.       Он никак не мог вспомнить своего настоящего имени.       — Кратварцы постоянно находят пларозианские корабли, — продолжил Джейл, почесав затылок. Киборг вдруг затих, словно решил внимательно послушать их разговор. — Там полно технологий ликов.       — Они называют их реликвиями Неопознанных, — всё так же сдавленно пробормотал Пайк.       Рейнджер знал о Неопознанных. Древняя цивилизация, существовавшая за многие тысячи лет до МКЦ и даже до Конгресса. Призраки на страницах современной истории, не знавшие ни межзвёздного, ни измерявшие время в привычных всем часах. Легенда, о которой сейчас помнит лишь малая часть космоса.       Он знал о Неопознанных, но не знал своего имени.       — Реликвии Неопознанных… — словно пробуя слова на вкус, повторил Джейл. — Звучит красиво. И много они нашли?       — За века существования империи — четырнадцать реликвий.       — Как мало. Всё дело в том, что последователи Вересковой Богини пытаются их спрятать от чужих глаз?       Пайк нахмурился, одновременно с этим шмыгнув носом. Он безуспешно дёрнул руками, прикованными к краю стола, и едва не всхлипнул от испуга, когда Рейнджер внезапно спросил:       — Что ещё за Вересковая Богиня?       Голос из-за маски звучал приглушённо и хрипло. Рейнджер едва шевелил губами, потому что ему было больно. Кожу как-то неправильно стягивало — словно одновременно в разные стороны, да ещё сильно резало при малейшем движении.       — Божество из какой-то очень древней, почти забытой религии. Я помню, как в университете мы читали поэмы, где она упоминалась.       Джейл учился в университете, где читали поэмы о древних богинях.       Рейнджер же ничего о своей жизни не помнил.       — С кем она связана?       — С какими-то фанатиками, которые всё ещё верят в неё. Их осталось очень мало.       — Откуда ты о них знаешь?       — Я продаю новинки «Элизиуму», а они рассказывают мне самые интересные слухи.       Джейл обезоруживающе улыбнулся, взял в руки отвёртку и наклонился к киборгу, пытаясь сдвинуть какие-то провода в его плече. Киборг вновь оживился и стал проявлять активное сопротивление.       Рейнджер ничего не знал об «Элизиуме». Или не помнил. Но знал, что у Зеро точно есть информация, касающаяся «Элизиума». Проблема была в том, что Зеро не станет слушать. Скорее убьёт его.       Рейнджер знал это, но не чувствовал страха. Зато чувствовало кое-что другое. Кто-то другой.       Рейнджеру казалось, что внутри него есть кто-то другой.       — Кстати, — наконец сказал он, практически ощутив, пусть и благодаря больному воображению, как кто-то изнутри ломает ему рёбра и выбирается наружу, — через пару минут здесь будет один человек. Его запах остался на тех двух. Думаю, он их союзник.       — А девушка? — нетерпеливо спросил Джейл.       — Девушку я пока не чувствую. Не переживай, Джейл, — и хотя он не видел из-за визора, Рейнджер улыбнулся ему так же обезоруживающе, как и мужчина до этого, — как только девушка будет здесь, я обезврежу её.       Киборг в очередной раз рыкнул и попытался ударить Джейла лбом, когда тот наклонился. Но мужчина, словно не замечая его, легко уклонился и с сомнением покосился на лежащую на столике рядом правую руку. Пальцы были переломаны, но из строя она вышла вовсе не из-за этого.       — Ты чувствуешь это? — наконец спросил Джейл, кивнув на протез.       Рейнджер принюхался. Он должен был задуматься, почему маска так хорошо пропускает запахи, но мысли отказывались фокусироваться на чём-то подобном. Только на запахе эфира, пропитавшем протез, ещё недавно бывший правой рукой киборга.       У девушки, которую он должен был забрать, эфир пах ярко. Слишком ярко. И при этом приятно. К нему примешивался естественный эфир киборга, но ещё глубже был чужой — тот, который Рейнджер никак не мог распознать. Именно этот эфир пугал его сильнее всего.       — Чувствую, — ответил Рейнджер, подперев подборок кулаком. Пайк попытался отсесть от него подальше, но прикованные к столу наручники дёрнули его обратно.       — Тогда ты можешь отследить девушку по этому запаху?       — Если бы всё было так просто, я бы вышел на неё сразу после того, как она сбежала с Амальгамой из Менеса.       — Тогда что ты можешь? — пренебрежительно фыркнул Джейл.       — Я могу убить тебя, не моргнув и глазом, — с улыбкой, которую, разумеется, никто не увидел, ответил Рейнджер. — Если тебе на месте не сидится, отнеси этих придурков на корабль, а я пока займусь незваным гостем. Ты уже загрузил маршрут, который я тебе прислал?       — Будто ты настолько тупой, что не можешь сам.       — Я никогда раньше не летал на «Бетельгейзе».       Но внутренности кораблей были во многом схожими. Где-то очень глубоко, где по-прежнему скребётся кто-то, пытающийся выбраться наружу, были воспоминания о космических кораблях всех форм и размеров. О том, как Рейнджер, кем бы он ни был, садился за штурвал, загружал маршруты, корректировал уже имеющиеся. О том, как он поднимался на борт и спускался на землю. И о том, как он стал всё реже делать это, потому что произошло какое-то крайне важное событие.       Рейнджер никак не мог понять, какое именно.       — «Бетельгейзе»? — взволнованно, с вновь выступившими слезами протараторил Пайк, резко повернувшись к Джейлу. — Ты отдаёшь ему мой «Бетельгейзе»?!       — Он не твой, парень, а кратварский, — пожав плечами, спокойно ответил Джейл.       — Нет, он мой! — горячо возразил Пайк и даже ударил кулаками по столу. — «Бетельгейзе» — моя собственность, подаренная мне…       Он осёкся, зажевав нижнюю губу, и беспомощно уставился на Джейла. Если Джейл его сдал и продал Горгонам, значит, он знал, кто Пайк на самом деле. Ему нет смысла больше осторожничать и скрывать себя. Но он всё равно делал это, будто боялся признаться, кем является.       Рейнджер хотел, чтобы Пайк не боялся — может, если бы он сказал это вслух, парень бы помог ему дополнить недостающие фрагменты в его памяти.       — Почему у тебя тогда нет лицензии на полёт?       Для получения лицензии, позволяющей управлять кораблями класса 10-3, необходимо было сдать четыре экзамена, лишь один из которых был теоретическим. «Бетельгейзе» — тип корабля, кратварскими инженерами переделанный из военного в научно-исследовательский. Идеальный вариант для изучения разрушенных планет и астероидных поясов вблизи Кратвара. «Бетельгейзе» вмещал в себя два челнока и был рассчитан на команду до двенадцати людей, что, однако, было крайне малым составом для настоящего исследовательского корабля.       Рейнджер понятия не имел, откуда он это знал.       У него, наверное, есть лицензия на полёт. Или нет. Но он точно умел управлять кораблём и знал о «Бетельгейзе», хоть и не летал на нём. Должно быть, ему кто-то о нём рассказал. Но кто, где и когда?       — Смею предположить, что у тебя была лицензия, — продолжил Джейл, когда Пайк так ничего и не сказал, — но чтобы продлить её, тебе нужно было бы обратиться к Оплоту или ещё куда, а выдавать себя ты не хотел. Верно?       Чужой-знакомый запах подобрался ближе. Если бы Рейнджер не слышал скрипящие зубы киборга и трущиеся о его кожу ремни, он бы даже смог сосредоточиться и понять, насколько далеко незваный гость. Рейнджер знал, что это непозволительно, но хотел, чтобы тот был ближе.       Ему нужны ответы на вопросы. Ему нужно разогнать туман в голове и перед глазами… Перед глазом.       — Он здесь, — наконец объявил Рейнджер, поднимаясь со своего места и вытягивая руки вверх. Пальцы в перчатках хрустнули. Пайк поёжился сначала от этого звука, а потом от того, как Рейнджер резко повернулся в его сторону. — Хочу, чтобы ты пошёл со мной.       — Что?.. Но я же… Нет, стойте!       Пайк не знал комбинации, открепляющей наручники от стола, зато Рейнджер знал. Писк системы почти слился с писком самого Пайка, которого резко подняли на ноги и буквально вытащили из комнаты.       — Подожди-ите! — громко заныл Пайк, запинаясь обо всё подряд, хотя Рейнджер уверенно вёл его мимо препятствий. — Стойте, пожалуйста! Я ничего не…       Он ничего не делал. Он ни в чём не виноват. Фактически это было ложью. Если бы Пайк Юстас, который на самом деле не Юстас, был ни в чём виноват, он бы не покинул Кратвар и не скрывался бы на Земле.       Но Рейнджер всё равно чувствовал, что использовать парня сейчас, когда он не виноват в делах Джейла и даже их не касался напрямую, неправильно. Ему всего лишь не повезло найти приют в семье Юстасов.       Рейнджеру тоже однажды не повезло в этом плане. Но он не помнил, как именно. Всё было словно в тумане.       Парень вырывался, но не слишком смело. Он явно понимал, что перевес не в его сторону, что до пистолета Рейнджер дотянется раньше, чем Пайк хотя бы придумает, куда лучше всего бить. Может, он и знал тёмный коридор, по которому они шли, знал гостиную, большую прихожую, крыльцо и всё остальное на этой треклятой территории, но Рейнджер всё равно был сильнее.       Если бы не работа, Рейнджер бы даже попросил провести ему экскурсию. Он не помнил, чтобы когда-то был на настоящих фермах. В Аке, конечно, они не на пять звёзд, он увидеть что-то подобное в одной из столиц — настоящее чудо. Если бы Рейнджер не видел всё в приглушённом цвете из-за маски, он бы вполне мог оценить зелень под ногами, пробивающуюся сквозь гравийную дорожку, и высокие деревья, окружившие их с обеих сторон.       Он ненавидел это место так же сильно, как хотел остаться в нём.       Обладатель чужого-знакомого запаха отлично обошёл забор и не стал заходить с парадного входа. Рейнджер уловил его запах восточнее, в скоплении фруктовых деревьев или за ними, и он тянулся дальше, за дом — в пространство полей и огромного ангара, где стоял корабль, который ему предстояло забрать.       Рейнджер свернул с дорожки налево, ведя перед собой Пайка, и ленивым взглядом скользнул по открывшейся громаде ангара. Он едва не превышал высоту двухэтажного дома — создавалось впечатление, что раньше там стоял настоящий грузовой корабль, предназначенный для выхода в космос. Идеальное место для «Бетельгейзе», который был больше стандартных шаттлов, но меньше среднестатистических грузовых корветов.       Рейнджер толкнул Пайка вперёд, не беспокоясь, что тот открытыми коленками может врезаться в шипы кустов рядом.       — Иди, — бросил ему Рейнджер, демонстративно поворачивая голову в сторону. — Если найдёшь этого парня — возможно, спасёшься.       Пайк сделал осторожный шаг назад, смотря на Рейнджера во все глаза. У него не было шансов против наёмника Горгон, и он должен был это понимать. Но, очевидно, страх подстегнул его всё же поверить Рейнджеру. Непростительная ошибка, которую, к счастью, удалось пресечь ещё на половине.       Рейнджер достал второй пистолет и без промедлений выстрелил в Пайка. Пуля проскользила по задней стороне его шеи, опалив кожу и кончики волос, но не оставила и крохотной царапины.       Прилетевшая с противоположной стороны пуля врезалась Рейнджеру в руку, отскочила от защитных пластин и лишь чудом не выбила пистолет из рук. Зато это сделала вторая, пущенная почти сразу же. Пистолет с грохотом упал на камень дорожки, и Пайк сорвался с места, опрометью бросившись с ангару.       — Стрелять из-за шаттла не очень удобно, — громко произнёс Рейнджер, поворачиваясь к кораблю справа от себя. Он был посажен на небольшую бетонную площадку, выглядевшую просто нелепо в этом царствии цветов и зелени, но зато оказался отличным укрытием для чужого-знакомого. — Выйди и приставь пистолет к моему лбу.       Фигура Пайка скрылась вовсе не там, где рассчитывал Рейнджер. Он не слишком хорошо знал территорию дома и путаные дорожки, коих тут оказалась значительно больше предполагаемого, да и многочисленные разноцветные деревья и кусты мешали заметить розовую макушку, иногда сливавшуюся с чем-нибудь. Однако беспокоиться Рейнджер не стал: Пайку всё равно не справиться с Джейлом, а сбежать и привести помощь, если додумается до этого, он вряд ли сумеет.       Сейчас проблема Рейнджера была прямо перед ним и очень умело сшибла его с ног, на секунду выбив воздух из лёгких. Проблема имела абсолютно симметричные черты лица, всклоченные каштановые волосы и тёмно-карие глаза, смотрящие на Рейнджера со злостью. В запах примешивался эфир девушки, но той связи, что была между ней и киборгом, не ощущалось. Значит, Рейнджер вполне мог убить этого мужчину.       Но он пах слишком знакомо.       — Вау, — протянул Рейнджер, когда пистолет и впрямь упёрся ему в лоб, — а ты довольно смелый!       Капюшон спал, обнажив светлые волосы и жёлто-рыжие уши. На секунду на лице чужого-знакомого мужчины мелькнуло удивление и будто растерянность, но он быстро взял себя в руки, сильнее надавил коленом на шею Рейнджера и спросил ледяным тоном:       — Где они?       — В доме, ждут, когда я заберу их. Парня разобрали на части.       Лицо мужчины почти вытянулось и исказилось от ярости одновременно. Он схватил Рейнджера за ворот и встряхнул, приложив затылком об камень, но тот даже не выдохнул. Что-то подсказывало ему, что эта боль в сравнении с грозящей ему за провал задания невероятно незначительна.       — В смысле, его руку разобрали на части, — со смешком исправился Рейнджер. — Он же киборг и всё такое, понимаешь?       Мужчина ему не ответил. Рейнджер заволновался бы, не начни вечерний воздух наполняться другим запахом — тем, ради которого он весь этот цирк и затеял. Девушка была ещё далеко, но дувший с запада ветер приносил запах её эфира. Достаточно мощного, в тысячи раз превосходящего тот, что источала рука киборга.       — У меня только два вопроса, прежде чем я убью тебя, — проведя языком по клыкам, сказал Рейнджер. — Кто ты такой?       Мужчина не ответил. Рейнджер с притворством выразил своё разочарование глубоким вздохом и задал другой вопрос:       — Ты знаешь, кто я такой?       — Какой-то идиот, которого я сейчас убью, — совершенно спокойно ответил мужчина, но от Рейнджера не укрылось, как при этом нервно дёрнулся уголок его рта.       — Ты настолько жесток?       — Ты первым напал на моих людей.       Ещё бы Рейнджер осознавал, в чём тут разница. В его голове находились объяснения таким терминам как «страна», «цивилизация» или «конфедерация», но связать их с реальностью он попросту не мог. Он не понимал, к какому обществу мог принадлежать человек перед ним, почему он так беспокоится о каких-то «своих людях» и почему Рейнджер вообще должен что-то знать о них. Всё в его сознании было перепутано и искажено так сильно, что поначалу он даже не предполагал появление кого-то ещё.       Его, должно быть, унижали и не таким способом, почти призрачным и одновременно вполне обыденным. Рейнджера совершенно не волновало, что он не понимал обеспокоенности мужчины с чужим-знакомым запахом, его злости или желания пустить пулю ему в голову. Но его волновало, что на это откликался кто-то внутри него.       Рейнджер резко двинул локтем, сбивая второе колено мужчины в сторону. Он вскинул ногу и врезал ему по спине так, что тот от неожиданности сильно завалился вперёд, а после изо всех сил рванул вправо и, высвободив руки, обхватил мужчину за шею.       — Кто ты такой? — повторил Рейнджер ему на ухо, медленно усиливая хватку. Пистолет соперника уже оказался выбит из рук, но для надёжности Рейнджер отпихнул его подальше, в густые кусты. Он лишил себя второго пистолета, но у него хотя бы оставался транквилизатор.       Прежде чем Рейнджер убьёт, он должен узнать, кто этот незнакомец. Возможно, у него появится шанс найти что-то стоящее в Потоке. Или же Зеро, Хелен или ламмертка с ядовито-зелёными глазами знают этого человека. Рейнджер вовсе не хотел вновь сталкиваться ни с кем из них, но подсознательно понимал, что как минимум ламмертку он ещё увидит, и не один раз. Он бы, конечно, предпочёл встретиться с ней при других обстоятельствах и не испытывать на себе ламмертский гипноз. Всё-таки, ему всегда нравился зелёный цвет.       Но не такой, что яркой вспышкой появляется прямо перед глазами, словно обходя всю материю перед ними, и ударяет в голову с настойчивостью молнии.       Рейнджер был уверен, что его кости затрещали, а мгновенно наступившая тишина была до боли неестественной. Воздух словно загустел, превратился в мерзкую массу, которой даже дышать было невозможно. Но при этом Рейнджер всё ещё ощущал приторный запах эфира.       Он и не думал, что эфир настолько силён.       И не предполагал, что его тело, напрягшееся, неправильно ощущавшееся, будто мёртвое, так среагирует на него и позволит себя подчинить.       Руки безвольно повисли вдоль тела, отпустив шею мужчины. Тот отскочил в сторону, но спустя долю секунды оказался возле Рейнджера и прижал его лицом к земле, вместе с тем что-то громко и яростно шипя в другую сторону. Воздух давил всё сильнее, неприятно оседал в лёгких, будто вознамерился отравить его. Рейнджеру даже не нужно было клясться: он знал, что этот ужасный звук, раздающийся где-то рядом, был звуком его трущихся друг об друга костей. Давление было непосильным.       — Уходи! — кое-как различил он, перед глазами видя исключительно пелену из приглушённых визором оттенков.       Мужчина бесцеремонно надавил ему на спину, и Рейнджер почувствовал вспыхнувшую в той области боль. Кожа горела и стягивалась.       Это был недавно заживший ожог.       Когда он успел получить ожог?..       Стоило только ему вспомнить про море огня, когда-то и где-то преследовавшее его, как перед глазами вновь зажёгся зелёный. Голос мужчины зазвенел сталью и ещё более яростно ударил по ушам.       Рейнджер сопротивлялся, как мог, но море огня наступало со всех сторон. Языки красного, оранжевого и жёлтого пламени уже вылизывали ему руки, буквально только что спалив рукава одежды. Кожаные перчатки расплавились и прилипли к ладонями. Болезненное ощущение усиливалось с каждой секундой.       Рейнджер слышал крики. И грохот. Но крики — особенно. Ему казалось, что не меньше тысячи человек разом кричат прямо у него надо головой, давят болью и отчаянием, так хорошо различимыми в голосах, и пытаются разорвать его на миллионы крохотных кусочков. Обволакивающий тело огонь уже расколол его как минимум на десяток, что шероховатыми шрамами ощущались на коже до сих пор. Всё вокруг крошилось, пылало и стонало — Рейнджер никогда прежде не ощущал и не видел подобного. Он был уверен, что ад выглядит именно так.       А затем всё исчезло, погрузившись в сумерки. Языки пламени испарились в вечернем воздухе, в подсвеченных последними лучами заката кронах деревьев и ветвях цветущих кустов. Голоса не давили на него — вообще ничего не давило.       Рейнджер лежал, распластанный на земле, и ничего не ощущал. Ни собственного тела, ни давящего на него сверху мужчины, что пытался удержать его и, очевидно, обезвредить. В стенках черепа ещё будто вспыхивали крохотные фейерверки, но Рейнджер никак не мог заставить себя не обращать на них внимания. Последний раз ему было так плохо в тот момент, когда ламмертка, вколов ему регенео и утерев его горящее из-за ожогов лицо, ушла, оставила одного.       Его опять оставили. Забрали транквилизатор. И, наверное, даже оба пистолета подобрали. Его посчитали неопасным. Бесполезным.       Рейнджер ощущал только скребущегося в груди некто. Он не мог понять, что с ним происходит, но одно знал на все сто процентов: его вывели из строя непозволительно быстро и бросили, как какое-то животное. Не то чтобы он им не был. Рейнджер всегда считался цепным псом Горгон, но пробуждающемуся неизвестному внутри такое сравнение совсем не понравилось.       Он попытался пошевелить хотя бы пальцами, но ничего не вышло. Мысли о провале и следующем за ним наказании уже формировались в грызущие и всё ломающие изнутри вспышки предчувствия. Рейнджеру нельзя было проигрывать, ни при каких обстоятельствах, но скользнуть подбородком по гравию, приподнимая голову, оказалось чрезвычайно трудно.       Тени почти не сместились. Если он и лежал без сознания, напоминающий тряпичную куклу или овощ, то не больше пары минут. Что бы эфир с ним ни сделал, он не оказался способен убить его или окончательно вывести из строя. Рейнджер ещё мог подняться, найти чёртову девушку, заставившую его страдать, и забрать с собой. Туда, где ей было самое место — к Горгонам.       Горгоны всегда получали то, на что Эбба положила глаз, и Рейнджер не сомневался, что девушка тоже будет принадлежать им. У неё нет шанса против целой мафиозный семьи и её одной из сильнейших за последние двадцать лет предводительниц. Это Рейнджер знал на все сто процентов.       Вот только он не знал, откуда ему известно имя предводительницы Горгон.       Пока он, перебарывая ломоту во всём теле и фейерверки в черепной коробке, поднимался на ноги, этот вопрос уже успел испариться. Теперь Рейнджером двигало только одно: найти девушку.       И, конечно, убить того чужого-знакомого.