Лестница на Небеса

Эмили и Ванесса приспокойненько топали по коридору, неся в руках картонные коробки с различным хламом, который не мешало бы выкинуть на помойку. Но так как выйти из отеля было невозможно, весь всевозможный мусор копился в старом и мрачном подвале. Пусть ангелы и стали людьми, но убираться так и не полюбили. Эмили иной раз была готова выучить все азы кунг-фу чтобы заставить бестолковых жильцов отеля наводить чистоту хотя бы раз в неделю. Но видимо до извилин в мозгу этих общипанных пернатых не доходил совершенно тот факт, что подруги вечно убираться не собирались и когда-нибудь они просто забьют огромный и жирный болт на всех и все проблемы, с которыми постояльцы будут не то что приходить, а буквально сыпаться со всех сторон. Ванесса смотрела на всё через розовые стёкла солнцезащитных очков, пока её подруга пыталась изучить основы дзэна, чтобы хотя бы ненадолго погрузиться во внутреннее умиротворение. Иначе обладательница розовых волос не представляла какого масштаба случится локальный апокалипсис, который разразился бы непосредственно в этом здании. Несса предпочитала не спорить с Эми на вопросы, которые касаются уборки. Она прекрасно понимала с какой педантичностью брюнетка относится к этому моменту и с какой силой может внезапно психануть, если увидит валяющуюся шелуху из-под семечек или грязные трусы на подушке. Как говорится: не будите в монашке спящего халка. — Гейб, ты знаешь, как с этим обращаться? — Люцифер протягивал утюг вылезшему из шкафа младшему брату. Совсем недавно девушки и не только они, заметили за сладкоежкой такую малюсенькую особенность, как телепортация или что-то похожее на это. Архангел забирался в один шкаф, а выходил через другой. Проявление ли это остатков благодати или простые фокусы — пока неизвестно, но расследование уже движется. Эмили применяет самые разные изощрённые пытки и мы говорим совсем не про БДСМ костюмы или всякие такие штучки, а про запрет сладкого. Очень жестоко. Очень. — Ну да, — ответил любитель сладкого, почесывая затылок. — Тут нет ничего сложного. Это же не кошка, в конце концов. — Кошка?! ХДЕ?! — сидящий в кресле Дин с визгом подпрыгнул, начиная оглядываться. — Да нигде. Успокойся, истеричка. — А где ру… — Гавриил не успел закончить предложение, как в него тут же полетела белая тряпка, до жути похожая на рубашку. Только данный предмет был сильно скомкан и изрядно потрёпан можно было догадаться кем. Глашатай решил обойтись без эпоса, криков и драмы, поэтому спокойно сказал: — Ну что ж, Люська, давай начинать. Переглянувшиеся между собой подруги решили молча понаблюдать за продвижением дел. Ванесса непонятно откуда, но и это не столь важно, достала пачку чипсов и бутылку вина, предлагая Эмили немного расслабиться и насладиться просмотром. — Люци, я, конечно, всё понимаю, но мне что, на тебе гладить? — его брови взлетели чуть ли не к самым корням волос. — Э, ну нет, наверное, — блондин попытался состроить серьезную мину, но вместо этого получилось нечто, отдаленно напоминающее отвращение.  — Тогда соизволь встать, пожалуйста, — Гейб с натянутой милой улыбкой, ненавистно и убивающие сверкнул глазами в сторону сидящей на табуретке туши. Мужчина вздохнул и встал. Сладкоежка аккуратно расстелил не в меру мятую рубашку на табуретке и взялся за утюг.  — А может, в него воды налить надо? — хмыкнул Люцифер, наблюдая за напрасными попытками брата разгладить хотя бы миллиметр ткани. Фокусник посмотрел на Дьявола многозначительным взглядом, который можно было трактовать как: «А раньше ты сказать не мог?» или «Ты что стоишь, как дуб? Неси воду!». Люцифер по-своему растолковал этот взгляд, но воды принёс. Целый жбан. Гавриил только закрыл лицо руками и сел на пол, шепча что-то типа: «С кем я живу». Они, естественно, не слышали, как девушек пробило на откровенный ржач. Сэм, заметив такую интересную и необычную картину: подруги сидели на скамейке, подглядывая в тонкую дверную щёлку, Ванесса увалилась на колени подруги, попивая из горла красное вино, пока Эмили хомячила чипсы, тоже решил присоединиться.  — Давай лить? — радостно предложил Гавриил.  — Ну лей, — махнул рукой Дьявол. Гейб приставил жбан к маленькому отверстию в корпусе утюга и… крышка отвалилась, хороня вместе с собой надежды на успешное завершение хотя бы этой части сей сложной операции. Люцифер, непроницаемым взглядом сверля пол, спросил: — Дин, у тебя пистолет с собой?  — Да, а что? Застрелиться хочешь? — обрадовался охотник, уже готовый протянуть блондину револьвер. — Да нет, идиот. Давай свою несчастную пародию на оружие сюда — воду в утюг лить будем. Картина с привидением повторилась, правда, Дин с диким всхлипом всё-таки отдал револьвер. То, что дальше делал с ним Люцифер, вряд ли бы пережил любой нормальный человек. Крутанув пистолет на пальце, как заправский ковбой, Дьявол взял жбан с водой. Не став махаться, он просто опустил оружие в ёмкость, чтобы вода попала внутрь. Следующим на очереди был утюг. Сунув дуло в отверстие, блондин принялся ждать, пока вода вытечет. Вдруг послышалось странное шипение. Мужчины удивленно переглянулись. Фокусник схватил утюг и с трудом отлепил его от ковра. На подошве утюга остался ворс, а на несчастном ковре красовалась небольшая, зато глубокая дырка. Дин вздохнул, забрал у Гавриила утюг, достал перочинный нож и принялся соскребать остатки ковра. Глашатай, тихо хренея от такой наглости, не находил даже матерных слов, чтобы остановить или хотя бы описать это… Хм… Нечто по имени Винчестер, которое с сияющей рожей, через какое-то время протянуло довольно-таки чистый утюг. С непроницаемым лицом Люцифер взял его и продолжил своё замысловатое деяние. Итак, вода внутри утюга, а следовательно, первая часть супер-мега-гиперсложной операции выполнена. Осталось совсем «немного». Дьявол с лицом маньяка остервенело принялся водить утюгом по мятой рубашке, начисто игнорируя тот факт, что ему не удавалось разгладить даже миллиметр ткани. Но Сатану хватило ненадолго. Через десять минут напрасных мучений он оставил вообще какие-либо попытки погладить рубашку. — Кхм, Люсь, а может, его надо нагреть? — шмыгнул носом Гавриил, тут же отводя взгляд в сторону. Голубые глаза посмотрели на него с раздражением, но всё же Люцифер взял главную жертву сего события, то бишь утюг, и куда-то понёс. Через несколько минут архангелы стояли возле раскрытого окна и разогревали утюг над небольшим костерчиком. Пофигизму блондина можно было только позавидовать, в то время как сладкоежка уже явно замахался меняться с товарищем злополучным утюгом. — Гейб, а зачем этот шнур с какой-то хренью на конце? — наивно спросил Люцифер. — Без понятия. На, тащи, — с этими словами Фокусник вручил зазевавшемуся брату невероятно горячий утюг. — Как остроумно, — оценила Ванесса, допивая первую бутылку. — Они такие изобретательные. — Мне жаль утюг. Хорошая фирма же, — покачала головой Эмили. — Они когда-нибудь докопаются до истины? — Сэм хлопнул себя по лбу. — Куда Дин смотрит? — Мне кажется, ему самому интересно, — пожала плечами Ванесса. Спустя полчаса, усталые, они решили бросить сие безнадёжное дело. Поставив утюг на рубашку, Люцифер от изнеможения грохнулся в кресло. Гавриил просто бросился рядом на пол. Очнулись они от запаха гари. — Надо потушить это! — вскрикнул Дин, доставая револьвер. Палец скользнул, раздался хлопок. Утюг оказался простреленным нафиг, в рубашке прибавилась одна дырка (уже поменьше), а в дверях показалась головы сонных девушек и Сэма, которому уже успели заплести косички по нескольку раз. — Привет, всем. Ой, а что это вы тут делаете? — спросонья улыбнулся Эмили, делая вид, что она ничего не видела. — Э-э-э… Ничего. А вообще, я уже ухожу. Счастливо оставаться, Люська! — пискнул Гавриил и ретировался в шкаф. — Засранец, подожди меня! — размахивая руками, Люцифер бросился догонять брата, оставляя девушек и охотников с остатками рубашки, драным ковром и развороченным утюгом, стенать и страдать, проклиная двух незадачливых идиотов, взявшихся за такое опасное и ответственное дело, как глажка. — Я убью их, — с самой безобидной улыбкой на тонких губах промурлыкала Эмили, пока Ванесса утаскивала двух охотников из комнаты, дабы спасти две невинные жизни. И буквально через час выматывающей беготни по отелю, кара настигла двух несчастных, показывая им, что и дамы в монашеском платье бывают страшнее всяких Богов.