Пасмурное небо 2

Тут будет много мата. Простите, пожалуйста, автора за него! Но так надо.

- Нет! - повторил я. - Что здесь, блядь, происходит?! Круцио! Тело Даниеля отлетело от меня. Макгуаер бился в болезненных конвульсиях, он кричал от ужаса и боли, и, вроде бы, по его лицу текли слёзы. Я был без очков и плохо видел Драко, но знал, что это он. Дрожа, я сел на пол, смотря, как содрогается тело моего ... тренера. В его криках было отчетливо слышно, как тяжело дышит мой муж. Драко перевёл волшебную палочку на кран, и вода прекратила литься, давая Макгуаеру секунду передохнуть от боли. - КАК ТЫ, ЖАЛКИЙ МАГГЛ, ПОСМЕЛ ПРИКОСНУТЬСЯ К МОЕМУ МУЖУ?! Малфой со всей силы врезал ногой по яйцам Макгуаера. Я видел, вернее, чувствовал страх, ужас и боль этого Даниеля и мне на какую-то секунду это понравилось. Драко вновь применил «круцио», и, не убирая палочки, присел передо мной. - Гарри! Гарри, слышишь меня? Гарри, он не ... не тронул тебя? Гарри, он не... не... не сделал этого? - Н-н-нет, - шепнул я. Пыточное заклинание дало свои результаты. Макгуаер охрип, больше не имея возможности кричать, а его лицо посинело. Драко стал над Даниелем. - Доигрался, уёбок! - крикнул Драко, кинув «сектумсемпрой» в область паха Даниеля. По кафельному мокрому полу расползались кровавые пятна. Судя по тому, что окровавленное тело больше не двигалось, Макгуаер потерял сознание. Или... Малфой присел над экс-качком и водил палочкой у его головы. Я с трудом поднялся на ноги. Меня всего трясло. - Д-д-драко, остановись, не надо, - шептал я. - Я сам виноват. Остановись. Ты убьешь его. Малфой не послушал меня. Я смог рассмотреть, что делает мой супруг. Он на щеке Даниеля своим красивым почерком делал татуировку... с текстом: «Козочка.* Сосу за фунт, даю в зад за 50 пенсов». - Эта мразь никогда её не сведёт! - злорадно проговорил Драко. - Поттер! Твою мать! Где твоя палочка?! Ты должен всегда быть с ней! Я, молча, смотрел на лужи крови на полу. Потом медленно забрал палочку мужа, призвал ею свою, закрывая все раны на теле Макгуаера, перекрывая тёмную магию Малфоя своей магией, чтобы перестраховаться, так как если в министерстве (вряд ли авроры тут будут, но всё же) узнают, что Драко применил непростительное, его сразу посадят в тюрьму. Я привёл этого маггла в сознание и стёр ему память. На нём останутся шрамы и надпись навсегда, но он не будет помнить кто, как и когда это сделал. Его жизнь навсегда обрушится. Никто не захочет себе такого «тренера» с блядской татуировкой на лице и перерезанными яйцами. Драко призвал мои вещи и сразу аппарировал нас домой. Я не мог смотреть мужу в глаза. Злость Драко аж вибрировала. Малфой прижал меня к стене. - Что значит, ты САМ виноват?! - прорычал он. Я не мог ему ответить. Не мог смотреть в глаза. Жить совсем не хотелось. - Легилименс! - Драко грубо ворвался в моё сознание. Затем он поражено отпустил меня. Нет. Только не это! Его взгляд... в нём была та страшная душераздирающая боль. - Драко, я..., - взяв его за руку, пролепетал я. - Ты хотел его! - выдохнул Малфой, сбрасывая мою ладонь. - Охуеть! Пиздец просто! Молодец, Поттер! - Любимый, нет! Это не так! - Я видел, что у тебя стоял хуй на этого безмозглого козлоёба! Ты, блядь, хотел, чтобы он тебя выебал! - Нет, Драко! Ты же видел! Я просил его остановиться! Я говорил ему «нет»! - Просил он! Ты, блядь, СТОНАЛ! - Драко! Прости меня, пожалуйста! Прости меня! Я... я не знаю, что на меня нашло! Я бы никогда! Ты же знаешь! Я люблю только тебя, родной! И хочу только тебя! Я еле сдерживал слёзы, но категорически не имел права сейчас разреветься, как девчонка. В этот момент Драко впервые в жизни дал мне пощёчину. Во время беременности я его бил и сильнее. Наверное, я заслужил это. Драко отошёл от меня, закрыл глаза и потёр переносицу. - Поверить не могу, - тихо сказал он. - Мой муж... Мой скромный приличный застенчивый муж подставил задницу какому-то еблану! - Нет, любимый! Я не хотел этого! - Отойди от меня, Поттер, а то я за себя не ручаюсь! - Драко, послушай же! Я не знаю, почему... моё тело так отреагировало! Прости меня! Ты же видел его! На какое-то мгновение у меня помутился рассудок! Милый, я бы никогда не изменил тебе! Слышишь?! - Это ты себя слышишь?! По твоей логике выходит, что раз он такой невъебенно охуительный, то и мне нужно было ему присунуть, да?! - Драко, нет! - А я наивный дурак! - громыхнул Малфой. – Думаю себе, кольцо обожгло, наверное, ЛЮБИМЫЙ, снял его для каких-то упражнений! А потом кольцо стало жечь по полной! И тут такая картина мне открылась! Мой муж в роли дешевой ШЛЮХИ! - Драко! Нет! Драко, прости меня! Ты же знаешь, что я верен тебе! Малфой снял своё обручальное кольцо. - Символ, блядь, единства, ВЕРНОСТИ и чистой любви! Боль от ожога на моём левом безымянном пальце стискивала сердце. - Драко! Я клянусь тебе нашим сыном, что... Он резко приставил волшебную палочку к моему горлу. - Никогда. НЕ. СМЕЙ. КЛЯСТЬСЯ. МОИМ. СЫНОМ, ПОТТЕР! *** Я не спал всю ночь. Меня всего трясло. Драко так и не надел кольцо обратно, поэтому ожог не отпускал меня. Малфой ночевал в детской с Джейми и Джонни и не подпускал меня к сыну ни на секунду, даже посмотреть на сына не дал! Весь следующий день Драко полностью меня игнорировал. Больше всего я боялся, что он уйдёт от меня и заберёт Джеймса. Малфой весь день пробыл у себя в кабинете с нашим сыном и Джоном. И выходил он только чтобы покормить то одного, то другого. Я видел, что сам Драко не ел весь день. Я и сам не мог ни есть, ни пить, ни спать. Ни жить... Я попросил мужа погулять с Джейми хотя был полчаса, хотя бы у нас во дворе. Но Малфой не ответил мне, только просверлил меня ненавидящим взглядом и ушёл на улицу вместе с Джеймсом и Джоном, со всей силы хлопнув дверью. Я не выдержал и побежал за ними. Джон зарычал на меня. - Драко, прости меня, - молвил я, взяв его за руку. - Я виноват. Знаю! Я очень виноват! Он не отвечал и делал вид, что не замечает меня. - Прошу, дай мне тоже погулять с сыном! Малфой упорно молчал. Но не оттолкнул мою руку. Фух. Хоть так. Я гулял вместе с ними, но Драко так и не проронил ни слова. Я очень надеялся, что дома он всё же поговорит со мной. Но нет. Дома Драко вёл себя так, как будто мы просто вынужденные соседи-сожители. Вечером Драко не позволил мне остаться с малышом на ночь. Я бы мог, конечно, применить магию, но тогда мне больше никогда не вернуть благосклонность мужа. *** Теперь я точно знаю, какой у меня был худший день рождения. Я снова не спал ночь, сидя в кресле в нашей спальне. И под утро, видимо, провалился в сон. - С днём рождения, ДОРОГОЙ! - встрепенулся я от окрика Малфоя. Он это так сказал, что лучше бы матом послал. Драко кинул в меня маленькой прямоугольной пластмассовой штучкой. На инстинктах ловца, я машинально поймал на удивление тяжелый пластик. - Я думал, это на случай, когда тебе нельзя будет передвигаться магически, хотя теперь тебе это не нужно, - въедливо проговорил мой муж и вышел из нашей спальни. На небольшом чёрном пластике была серебряная табличка с серебряной гравировкой девушки с крыльями, с другой стороны было написало «Rolls Royce». Это ключи от машины. Я уныло вышел в наш двор. Там, под яркими лучами солнца, стоял чёрный, с даже не затемнёнными, а полностью чёрными стёклами, Rolls-Royce Silver Seraph*. Я знал эту модель. Так как именно на такой модели мы когда-то катались с Драко. Рон умрет от зависти. И, как будто почувствовав меня, передо мной явились патронусы Рона и Гермионы и хором запели: «С днём рождения, Гарри!». Я ответил им спасибо и попросил не приходить, сказал, что потом им всё объясню, но я жив и здоров. Сразу же джек-рассел Рона пробасил: «Как скажешь, брат. Если нужна помощь, только дай знать». Я вздохнул. В сложившейся ситуации, мне друзья помочь не могут. Да и рассказывать о случившемся я не хочу. Хочу только стереть из памяти позавчерашний вечер. Больше всего на свете я хотел взять своего сынишку на руки и, наконец, поцеловать любимого мужа. Мне больше ничего не нужно! Я вернулся в дом, но Драко по-прежнему не подпускал меня к Джеймсу. Сдерживая подступающую истерику, я переоделся в спортивные шорты, футболку и беговые кроссовки. - Что это ты делаешь, Поттер? - надменно, язвительно и громко поинтересовался Малфой, зайдя в нашу спальню и сложив руки на груди. - Иду бегать, - тихо ответил я. - Хочешь подцепить себе нового ёбаря? Закрыв глаза, я медленно выдохнул. Лучше бы он в меня «круцио» кинул. Наверное, это самые больные слова, которые когда-либо он мне говорил. - Нет, - как мог спокойно и тихо ответил я. - Хочу тренировать свою сердечную мышцу. И ещё тише добавил: - Чтобы сердце выдержало вторую беременность и роды. - О-о-о. Интересно! И от кого же ты будешь заводить ребёнка? - Драко! - взмолился я. - Пожалуйста, перестань! Конечно, я только от тебя хочу детей! - А я... не... хочу, - раздельно выплюнул Драко. Одна слезинка всё-таки не удержалась и потекла по моей щеке. Собрав всю свою волю в кулак, я сжал зубы и пошёл на улицу бегать. Сил не было, но я пробежал две свои привычные дистанции, пытаясь убежать от самого себя. Вернувшись домой, у меня аж зазвенело в ушах от крика сына. Я подошёл к Драко, на руках которого так плакал наш сынишка. Я хотел взять малыша на руки, но Малфой не позволил. - Не трогай его! - Драко, дай мне успокоить Джейми! Муж посмотрел на плачущего сына, который никак не умолкал. - Ты потный, прими душ, - заявил он. Я принял душ секунд за тридцать, накинул халат и подбежал к моим любимым. - Позволь мне покачать Джейми, - попросил я. Драко, скорее от безысходности, нежели по собственному желанию передал мне в руки нашего сыночка. - Джейми, - со слезами на глазах, прижав сына к груди, облегченно выдохнул я. - Сыночек, почему же ты так плачешь? Тише, маленький. Джейми. Всё хорошо. Папы рядом. Папы тебя очень сильно любят. - Это его тебе подарок, - проговорил муж, смотря, как Джеймс потихоньку успокаивается. - Вернее два. - О чём ты? - не понял я. - Прорезалось два зуба. Вот Джеймс и плачет, и так плакал ранее. - Два?! Так рано? - Ну, у всех деток по-разному. Хотя о двух одновременно я не слышал. Но думаю, ничего страшного в этом нет. - Похвастаешься папе зубками? - нежно спросил я сыночка. Я осторожно отодвинул нижнюю губу сына, рассматривая десну с прорезавшимися зубками. Снова на глаза навернулись слёзы. Малышу завтра только пять месяцев. Но как же быстро он растёт! Сыночек мой любимый. Я поцеловал Джейми в лобик, проверяя, нет ли температуры. Джеймс уснул у меня на руках. Он спал чуть больше часа. За это время Драко ни разу не заговорил со мной, а Джонни (видимо, по наставлению Малфоя) не отходил от меня. Но когда сыночек проснулся, Драко отобрал у меня его. И больше не подпускал. Я с трудом запихнул в себя запаренную овсянку. Но мой организм вернул её обратно. Я выпил зелье от тошноты, затем стакан воды с лимоном и решил больше не экспериментировать. Драко даже не разрешал мне заходить в комнату сына. Конечно, я легко могу снять его чары с дверей детской, но боюсь таким образом нарваться на ещё один скандал. Я зашёл в комнату с гобеленом и сел по-турецки напротив древа. Наш сыночек пока что изображен тут без портрета, так как он ещё слишком мал. Я смотрел на линию, которая идёт от Драко ко мне. Видел бы Сириус, что я появился на этом гобелене! При мысли о крёстном стало ещё хуже. Почему мой любимый так категоричен? Почему не верит мне? Почему в наказание лишает меня быть с нашим сыном? Он же видел всё в моих мыслях и воспоминаниях. Он же знает, что я люблю его. Только его! Он знает, что я никогда его не предам. Я отчётливо понимаю, что вся его злость, обида и ревность вызвана только любовью. Любовью ко мне. И я люблю его! Так люблю его, что жить без него не смогу! Я готов жизнь отдать за него. Моего такого вредного, заносчивого, высокомерного, нежного, заботливого, любящего… *** Наверное, я провалился в сон, облокотившись о гобелен. Проснулся я вечером от чуть ли не девичьего визга мужа и какого-то ещё звука, но я не смог его разобрать из-за «сопрано»* Малфоя. На весь дом Драко верещал: «ПОТТЕР!». А Джон ему аккомпанировал лаем. Вероятно, у родителей нет каких-либо шаблонов, как реагировать на рождение своих деток, их первый крик, первый плач, как ребёночек впервые пьет молоко мамы (не в нашем случае), первую улыбку, первое «агу»… Так вот, наш сын ещё не пытался ни разу что-либо сказать. Роза в таком возрасте уже говорила: «па-па-па-па», «агу», «ага». А Джеймс – ничего. Когда я сорвал двери в детскую с петель, так как там вопил Малфой, то услышал: - Папа, папа, хочу к папе. Папа, я люблю тебя, папа. Драко прижался к стене и от падения его удерживал только стоящий у его ног Джон. Джеймс лежал в своей люльке, смотрел на меня и… говорил! - Папа, я люблю и папу тоже. Хочу, чтобы папа и папа были со мной. У меня затряслись колени. Я пытался дышать, но не выходило. Дети в таком возрасте не могут говорить. Говорить так. Предложениями. Даже волшебники. Но Джеймс говорил… И мы с Драко, наверное, должны этому радоваться и гордиться. Но были в полнейшем ужасе. Мне было дико страшно за сына. Это не должно было передаться! Этого не может быть! Во мне же нет уже крестража! И это не генетическая наследственность, так как ни в моих, ни в Драко генах нет этого… дара. Джеймс говорил. Джеймс в совершенстве говорил на парселтанге… * Козочка – так иногда называют гея-пассива в местах не столь отдалённых (даже не знаю, откуда автор и сам Драко Малфой знают такие определения) * Такие машины делаются под заказ. Драко заранее заказал её для Гарри. Сначала думая, что так удобно будет возить сыночка, пока малышу нельзя аппарировать (с кем-то из них, понятное дело), а потом ещё Драко подумал, что Гарри нельзя будет аппарировать во время второй беременности (на которую он так надеялся в душé), а машина это не плохой способ передвижения. Для тех, кому интересно, как выглядит модель машины, которую Драко подарил Гарри на ДР: https://en.wikipedia.org/wiki/Rolls-Royce_Silver_Seraph * Сопрано – певческий женский высокий голос (у мужчин высокий голос – это тенор).