Мы были противоположностями. Совершенно разные, но при этом до невозможности близкие. Эльчин Сафарли "Мне тебя обещали".
С первого сентября мне пришлось изменить график занятий, так как половина группы ещё училась в Хогвартсе. Их ещё учить и учить! А остался только месяц до их экзамена. Приходилось заниматься с ними по вечерам и утром в субботу. Я серьезно относился к занятиям, но Риона часто перебивала меня и вела себя слишком откровенно и вульгарно. Не говоря уже о том, что на занятия она приходила чуть ли не в купальнике. Пару раз меня даже кидало в жар. Я никак к ней не относился и ничего к ней не испытывал, но мои взбесившиеся гормоны считали иначе. Всё-таки она красивая и очень сексуальная девушка. Она постоянно виляла задом, часто, якобы случайно, подходила ближе, чем нужно и обращалась ко мне по имени, а не мистер Поттер, как все остальные. Я всегда молчал на все её выходки, и каждый раз мужественно возвращался к теме занятия. В понедельник четвёртого сентября Кингсли привёл на занятие министерского репортера. Чтобы вышла статья о том, что «великий» Гарри Поттер самолично обучает будущих авроров... На следующий день я встал только к двенадцати. Когда я сидел на кухне и ел на завтрак, заботливо оставленный Малфоем, омлет, Драко резко зашёл в дом. Такой красивый и строгий. В изумрудном костюме и мантии... У меня аж привстал. Он с силой бросил на стол передо мной газету. - Это что такое?! - зло спросил он. Я вяло глянул на газету. Что там снова? Этот «Пророк» надоел уже. На весь первый разворот красовались колдографии с моего занятия с ребятами. - Вчерашнее занятие, - ответил я, пожимая плечами. - Кингсли попросил для рейтингов. - Для каких, нахуй, рейтингов?! - Ты чего ругаешься? - Чего я ругаюсь?! Ты мне пообещал! Ты мне пообещал, что твоя безопасность будет на первом месте! А тут настоящий, блядь, дементор! - А какой он ещё должен быть? - я отставил тарелку и встал из-за стола. - Я их учил колдовать материального патронуса, а потом и говорящего и отправного. Или ты предлагаешь обучать авроров на плюшевых мишках? - Я предлагаю прекратить эти занятия немедленно! - Чего это вдруг?! Моя безопасность есть и остаётся на первом месте. Я вчера всё занятие был со своим патронусом. На фото он тоже виден, - я указал рукой в колдографию. - Всё занятие?! Сколько часов оно длилось?! - Почти три. Но я остановил занятие, как только почувствовал усталость. - Ты три часа держал патронус?! Как ты вообще выстоял?! Поэтому ты и вырубился вчера, как только зашел домой! - Драко, успокойся, - выдохнул я. – Ты стал таким психованным! - Это я психованный? - Драко, со мной и с малышом всё хорошо, - терпеливо сказал я. – Для меня патронус не представляет особой нагрузки. - О! Наш всемогущий Гарри Поттер! Я закатил глаза. С ним бывает порой так сложно! - А теперь объясни-ка мне, мой Гарри Поттер, ПОЧЕМУ ЭТА ШЛЮХА ВИСИТ У ТЕБЯ НА ШЕЕ?! На одной из колдографий всей группы, Риона, и правда, обняла меня за шею. Джон стал между нами и зарычал. - Малфой, ты вообще думаешь, что говоришь? - А ты вообще думаешь, что ты делаешь?! - Я жду от тебя ребёнка! А ты ревнуешь меня к какой-то школьнице?! Драко вышел из кухни, и, судя по звуку, ударил стену кулаком. Ох-х. Я положил руки на свой живот. Надеюсь, у нашего сына или дочери будет не его характер. Малфой влетел обратно в кухню, обнял меня и поцеловал в висок. - Прости, - тихо сказал он. – Ты прав. Я схожу с ума. Прости. Мама показала мне газету и сказала, что тебе нельзя использовать энергозатратные заклинания… Я выдохнул. - С моей магией пока что порядок, - сказал я. – А про Риону … ты не доверяешь мне? Драко еще раз поцеловал меня в висок. - Прости, любимый, - ответил Малфой. – Конечно, доверяю. *** Я проснулся посреди ночи. - Прости, я не хотел тебя разбудить, - сказал мне Драко. Он сидел вместе с Джоном на постели, и они рассматривали малыша на изображении от заклинания сонографи. Я улыбнулся. Я и сам часто одергивал себя, чтобы постоянно не применять это заклинание. - Гарри, ты можешь взять на субботу выходной? - Зачем? - Так можешь? - Могу, если это важно. А то у нас каждое занятие на вес золота перед их экзаменом. - Отменишь занятие в субботу, ладно? - Ладно, - вновь засыпая, ответил я. *** Вечером в пятницу я объявил ребятам, что в субботу занятия не будет. - Почему? – спросила Риона, она держала одну руку на своей заднице, а второй накручивала свой блондинистый локон на палец. - Я буду занят, а вам всем не помешает передых, - ответил я. - Занят? Чем ты будешь занят в субботу? – спросила она, причмокнув губами. - Вас это не касается, мисс О'Нил, - холодно ответил я, напоминая себе Снейпа и вышел из полигона. Когда я зашел домой, было очень тихо. Хоть Джон с того момента, как я забеременел, перестал сбивать меня с ног, от него всё равно было много шума. В кухне в воздухе висела записка:«Добрый вечер! Джон со мной. На ужин запеченная куриная грудка. Прости, что не ужинаю с тобой. С любовью, Д.М.»
Я сел за стол и начал ковырять свой ужин. Я устал за день, и кушать особо не хотелось. Я съел пару кусочков, и дно тарелки бросилось мне в глаза. Я отодвинул еду на каёмку. Там, тем же красивым почерком Малфоя было написано:«Надеюсь, ты поел, а не выбросил. Выйди, пожалуйста, из дома со стороны сада. С любовью, Д.М.»
Что это он уже удумал?! Я быстро прошел наш сад и вышел за нашу территорию. Там в воздухе висела уже не записка. А блокнот. В белом кожаном переплете. Я взял его в руку, и меня засосало в воронку. Порт-ключ доставил меня на наш остров. Только не у коттеджа, а у кромки воды. Там стояло плетеное кресло, спинкой к воде. На нем была записка:«Присаживайся. Открой блокнот. С любовью, Д.М.»
Фу-ух. Ладно. Я снял мантию и расстегнул рубашку. Тут так жарко! Я сел в кресло и открыл блокнот. 26.12.98. Он спас меня. Спас от всего. Спас из адского пламени. Спас от Волдеморта, мерзкой метки и тюрьмы. И вот теперь он спас меня от душевной боли и одиночества. Он подарил мне Истинного Пса. Я не знал, что ротвейлеры ими бывают. Мама рассказывала мне о сущности этой собаки. И была тронута, что я назвал щенка в память о её Истинном Псе. После рассказов мамы о её Джоне, обычные собаки не вызывали у меня интереса. А такой далматинец, как был у мамы, родится только через пятьдесят пять лет. Папа всегда говорил, что счастье можно купить за деньги. Теперь, когда я смотрю в такие же, как у меня глаза Джона, я понимаю, что папа прав. У него такие мягкие губы. Я не знал, что у мужчин тоже могут быть чувственные губы. Он таким хриплым низким голосом назвал меня по имени. Он поцеловал меня. Что со мной? Что со мной не так? Я никогда не хотел парней. Поверить не могу, что мы с ним переспали. Я совершенно больной. Я не знаю, почему так сильно захотел его. А он? Почему он отдался мне? Почему я все эти годы не правильно расшифровывал наши с ним эмоции? Я столько гадости ему сделал! Если я и сейчас причинил ему боль… даже не знаю. Почему он не говорил? И почему он заговорил? Поверить не могу, что я занимался любовью с парнем. И не просто с парнем, а именно с ним. С человеком, который вызывает во мне шквал эмоций. Необычных эмоций. Я таких ни с кем не испытывал. Ни о ком, кроме него, мне не хотелось заботиться и переживать. Это был его первый раз. У меня не было ни одной девушки, у которой я был бы первым. Мне так хотелось доставить ему максимальное удовольствие. Хотелось сразу раскрыть все грани и прелести физической близости. Он так отзывчив и сладок. Наверное, он не догадывается об этом. Да, он немного неумел. Но от этого моей потасканной душе становится теплее. Он отдался мне. Так легко и безоговорочно! Мне! Своему врагу! После красноглазого, я, наверное, первый человек, который доставлял ему уйму негативных хлопот, гадости, злости и боли. Я больше не хотел причинять ему боль. Я так переживал, что сделаю ему больно физически или морально. Я совсем не помню своих эмоций в свой первый раз. Я точно знал, чего ожидать и ничем не был удивлён. Она даже и не узнала, что была моей первой. С ним всё иначе. Я знаю, что запомню наш с ним первый, и очень надеюсь не последний, раз на всю жизнь. Он был таким смелым и открытым! Его взгляд был так уверен! Он так желал! Он поцарапал мне спину. Он сжимал мою талию, он хотел меня. Сильно. Меня никто так не хотел. А я никого не хотел так, как его. Его яркие, зеленые глаза, в обрамлении чёрных ресниц, светились счастьем, когда встречались с моими. Поверить не могу, что у него никого не было до меня. В нём столько отзывчивости и страсти и доверия. Меня так манит к нему! 13.01.99. Ненавижу себя! Ненавижу! Всем, что есть у меня, ненавижу себя! И козу эту ненавижу! Ну не могу я держать хуй в штанах, когда она светит сиськами! Я столько боли ему принёс! И вот снова! Он такой верный и преданный и добрый и заботливый! А я! Ненавижу себя за свою похоть! Не могу смотреть, как причиняю ему боль, но не могу оторваться от него. Он остался со мной, несмотря на то, что я трахал другую! Мне страшно представить, что он чувствует. Я бы так не смог. Я предал его. А он … он простил меня и остался со мной. 29.01.99. Мерлин! Как же я себя ненавижу! Не знаю, что на меня нашло! Не представляю, как он стерпел это! Он ничего не сказал. Я так виноват! 08.02.99. Он всё терпел. Всё, молча, разрешал. Он принимал меня таким, каким я есть. Он, всё так же молча, осознавал, что я не испытываю к ним каких-либо чувств. Он принял, что я иногда до безумия хочу женского тела. Вся магическая Британия хочет его. А он верен мне. Он мог уничтожить меня. И никто ничего ему бы за это не сделал. Но он оставался со мной. 15.02.99. Он невероятен. Божественен и прекрасен. Такой сладкий запретный плод! То, что происходит между нами, настолько под запретом, что я даже не знаю, что в этом грешном мире может быть запретнее. Но ради блеска этих невероятных зеленых глаз во время его оргазма, я готов даже сесть в Азкабан! 25.03.99. Он спас меня и моего Джона от смерти. Он пожертвовал своей магией ради меня! Меня! Такого ужасного и неверного! Я хочу всегда быть только с ним! Если я хоть раз еще ему изменю, я убью себя! Я не имею права его предавать. Мне кажется, я впервые в жизни влюбляюсь. По-настоящему влюбляюсь. В чёрные, торчащие во все стороны волосы, в бешеный стук сердца, в намёк на кубики на прессе, в необрезанные кутикулы, острые колени и маггловские замашки. 10.05.99. Мама рассказывала, что любовь как война: легко начать, трудно закончить и невозможно забыть. Он – моя война! Я не хочу ни единого дня жить без него! 24.06.99. Обожаю носить браслет, который он мне подарил. Знал бы он, как эта безделушка много значит для меня! Я – его единственный. Я – его первый, и так хочу быть последним. Я без ума от него. С ним так здорово! Он – моё личное наркотическое зелье! Я не могу оторваться от него. Он целиком и полностью оккупировал моё сердце. 02.08.99. Да уж. Это был очень неловкий момент. Так тяжело общаться с родителями по поводу него. Одно дело, когда они знают, что я с ним живу. И совершенно другое, когда они увидели его обнаженным. Благо, уже после того, как мы с ним позанимались любовью. Это произошло случайно. Мы были так увлечены друг другом. Моё сознание теряется, когда я с ним в постели. Я не знал, что сказать родителям, чтобы они не заавадили нас с ним на месте. В школьные годы, папа пару раз застукал меня во время секса. Папа тогда никак на это не реагировал. Отец говорил, что я могу развлекаться сколько угодно. Главное – не позорить род и чтобы дети были от законной жены. Сейчас всё иначе. Не представляю, как любимый себя чувствует. Он только со мной открытый и даже порой пошлый. А при других, он тихий и скромный. Я люблю его и хочу защитить от всего на свете! 10.09.99. Почему же мы раньше не летали вместе? Целоваться на расстоянии тысячу метров от земли – потрясающе! Это было вау! На какое-то мгновение мир вокруг просто замер. Планета перестала вращаться вокруг Солнца. В этом мире остался лишь горячий, сверкающий взгляд любимых глаз. 28.12.99. Я самый ужасный партнёр! Я заслужил, что он выгнал меня. Мама пыталась промыть мне мозги за то, что я напился до такой степени, что теперь вся магическая Британия рассматривает пижаму любимого в газете. Папа что-то говорил о прибыли, о пропущенных мною встречах, о сделках с испанцами, опять завёл балалайку о наследниках, и постоянно подливал мне коньяк. И вообще папа вёл себя так, как будто ничего не случилось, как будто я весь год ночевал в Мэноре! Я не хочу слушать родителей. Они меня не понимают. И никого не хочу. Я хочу к нему! Хочу вернуться. Хочу обнять и не отпускать. Хочу к моему любимому, терпеливому, верному, сильному и заботливому. Из-за этой дурацкой работы, я постоянно оставлял любимого одного. Я так хочу просыпаться с ним вместе каждое утро. Ругаться, что он завтракает чипсами со сливочным пивом. И хочу, наконец, отправится с ним на остров. На наш остров. Я пока что не говорил ему и родителям, что переписал половину острова на любимого. 2.03.00. Мерлин, дай мне сил! Моей злости на отца нет предела. Мама, такая заботливая и понимающая, она знает о моих чувствах к любимому человеку. Знает, что мне никто его не заменит! Я могу только надеяться, что она убедит папу не объявлять о помолвке с этой женщиной. Да я её даже лично ни разу не видел! Отец хочет, чтобы я вёл бизнес? Я буду вести бизнес. Буду пахать еще больше, если ему мало! Но я не соглашусь на женитьбу с кем бы то ни было! 5.06.00./6.06.00. Я так испугался за Джона! Мама сказала, что Истинный Пёс не может укусить хозяина. Любимый устроил мне такой невероятный день рождения! Он был таким страстным и распутным! Он весь день отвлекал меня от тревоги про собаку, и его стратегия очень помогала. А вечером был такой захватывающий матч! Но сейчас ночь, он так устал и уснул у меня на плече, и вроде бы Джон, как и всегда, спит на его ногах. Но я переживаю о Джонни. Что-то тут не так. 11.06.00. Это всё ужасно. Я доверял ему! Доверял больше, чем себе! Я так зол на него! Чем он руководствовался? Почему ничего не сказал? Этого просто не может быть! Не может! Но есть! Я же сам видел весь состав этих чёртовых зелий! Он хочет ребёнка… Да мы же сами еще дети! Мы и так переступили все границы. Но ребёнок… Это просто невозможно! Что же делать? Мужчины – не беременеют! Он – моя аномалия! Я так люблю его! Он так мне дорог! Я готов стерпеть всё. Я готов умереть за него! Но что делать сейчас, я не знаю… 18.06.00. Я, наверное, не до конца осознавал всё: его магию, его силу, его беременность. Он в один миг открыл глаза мне на всё это. У нас будет ребёнок. Наш с ним биологический ребёнок! Через девять месяцев я стану папой. И он тоже им станет. Я так перепугался за него сегодня! Ведь без него, я – не я. Мы со всем справимся! Главное, чтобы он дышал со мной под одним солнцем. Я перелистал еще пару страниц, но там больше ничего не было. Я закрыл блокнот и поднял голову. Передо мной на песке стоял Драко, с голым торсом, босой и в белых бриджах, на его запястье, как и всегда, висел браслет в виде дракона. Между нами на песке метровыми буквами было написано его почерком: «давай поженимся».