Ревность

— Если я куплю тебе кость, ты отстанешь? — замученным голосом произнёс Джулиус, предполагая какой ответ получит от недавно появившейся собаки-поводыря. Собаки-поводыря с явным топографическим кретинизмом. Но худшая ли это собака-поводырь? Для кого как. Для Джулиуса определённо лучшая, раз он позволил беспризорному псу, возомнившим себя спутником жизни Часовщика, сопровождать его. Возможно Монрей даже немного суицидник, раз вообще согласился выйти на улицу, зная кого примагнитит к нему. Или его… В данной ситуации законы физики, которые мужчина знает наизусть, помахали ручкой и собрали свои манатки, прокричав: «Разбирайтесь сами!». Кто о чём, а Эйс всё о своём. Стоило ему только увидеть вдали знакомые тёмно-синие волосы, которые и породили в нём фетиш, как он тут же нагнал своего лучшего друга, не забыв помусолить эти самые волосы, длина которых всё ещё поражает рыцаря, но в то же время и привлекает в данном субъекте. По совершенной случайности сам субъект ему тоже интересен, гораздо больше волос. Но что? А всё! Начиная с характера и заканчивая внешностью. — Тогда мне нужны ошейник, поводок, жетончик с моим именем и местом проживания, место около хозяина… — ответил шатен, улыбаясь с закрытыми глазами. — Извините, но тогда только намордник и место на улице, — не удивившись такому ответу, Гробовщик забрал свои покупки и направился домой, взяв Эйса за руку, словно маленького ребёнка. Какое-то странное ощущение прошло по телу синеволосого, ударившее в мозг, словно нашатырь в нос. От руки Эйса исходило живое тепло, которое было так чуждо для Джулиуса, что он хотел было отпустить руку друга, но тот покрепче обхватил ладонь синеглазого и хихикнул. — Эйс… — сквозь зубы пробурчал отшельник, стараясь не заорать на вальта, что так нагло вцепился в его руку. — Моё имя… — остановился алоглазый, заставив тем самым встать на месте Джулиуса. — Из твоих уст оно стало звучать крайне непривычно. Ты так редко стал называть меня по имени… В эти моменты титулованный всеми шут напоминал ребёнка. Такой наивный… По-настоящему наивный. Без фальши, игривости, издевательства. Часы готовы остановиться при виде этих грустных, алых глаз, что с доверием и надеждой гладят в глаза Джу. Синие и холодные, словно два ночных неба в апрельский сезон. Ну, по крайней мере так их описывает Эйс. Глаза рыцаря, как отметил часовых дел мастер, похожи на два костра пламени, воспламеняющих всё вокруг. Такие тёплые, игривые, похотливые… Редко, но и такое можно было в них увидеть. — Наверное привычнее, когда его произносит Алиса, — неожиданно бросил Джулиус и вырвал свою руку. Вот зачем он это сказал? А он не знает. Он даже не подумал. Просто чувства, словно алкоголь, ударили в голову. Шатен стоял с выпученными глазами, не улавливая суть сказанного. Причём здесь Алиса? Её ведь нет рядом. К тому же Эйс далеко не это имел ввиду. Просто для него его имя из уст Джулиуса обычно звучит как тающий во рту лёд. А из уст других звучит как-то обычно. — Ревнуешь? — снизошло озарение на рыцаря, после чего он улыбнулся.

Приятно.

— Тебя? Вот ещё! — послав сдержанность к чёрту, стал отрицать Монрей, отвернувшись от «пса». — А я и не знал, что ты цундере, — задумчиво пробубнил валет. — Сидни плохо на тебя повлиял! — усмехнулся. Даже не став спорить, синеволосый пошёл дальше, а парень пошёл за ним, ещё сильнее заставляя того чувствовать себя неловко.

***

— Куда ты меня завёл, маньяк? — недовольно буркнул Часовщик, идя за своим спутником. Он и не заметил, как пошёл следом за топографическим кретином. Маньяк, коим его обозвали, почесал затылок и фыркнул. Затем посмотрел на Джулиуса, что выглядел весьма поникшим и смущённым. — Я тебе когда-нибудь говорил, что ты очень похож на девушку? — без зазрения совести спросил Эйс, подойдя к другу. — Нет. Но если ты так считаешь… Не будь Джу таким уставшим, то шишка на голове рыцаря вылезла бы мгновенно. Но на правду не обижаются. Внешность Монрея действительно схожа с женской. В частности из-за волос и лица. Но было ли ему неприятно? Определённо «нет», но из уст шатена это звучит как комплимент. Так что приятно. — У тебя настолько низкая самооценка, принцесса? — усмехнулся валет и приподнялся лицо «принцессы» за подбородок. — А ведь забавно получается. Какой бы ты был девушкой? Как Вивальди… Нет, красивее. В бесконечное число раз. Поток мыслей, исходивший из уст алоглазого смутил мужчину ещё сильнее. На щеках проступил еле заметный румянец, а ледяные глаза стали таять. По телу разлилось очень приятное ощущение, а улыбка сама стала наползать на лицо. — Ох чёрт, а что так можно было? — встрепенулся Эйс и обхватил лицо синеглазого обеими руками, всматриваясь в каждый сантиметр. — Так улыбаться хоть законно? Законно не законно, но Палач одобряет. Обняв друга Палач засмеялся. Джулиус же стоял и глупо улыбался. Ему просто было приятно, что рыцарь говорит ему такие слова. Ему, а не кому-то другому. Только ему. Но этого он точно никак не ожидал. Настолько сильно задумался, что не успел отреагировать на резкие движения со стороны друга. Тот прижал его к дереву и впился в губы, настойчиво прося ответа. Джулиус ответил. Неожиданно, но не странно. Совсем нет. И не такое произойти могло. К тому же, когда ещё такая возможность выпадет ему. Поцелуй продлился недолго, так как прежний Монрей взял себя в руки и наконец пришёл в себя. Разорвав поцелуй, он тяжело задышал, в шоке смотря маньяку в глаза. В них мелькнула страсть. Нежная, наивная и жадная. В стиле Эйса. — Ты… Что это было? — Ответ на твою ревность, Джу, — улыбнулся шатен. — Думаешь я забыл? О нет. С чем угодно, а с памятью у меня проблем нет. Можешь даже не переживать, принцесса, ибо ты и единственный мужчина и единственная женщина в моём циферблате. — Почему? — не верил свои ушам Джулиус, отталкивая напирающего на него Палача. — Потому что с тобой я знаком гораздо дольше, из всех актёров ты выделяешься и… Ты просто Джулиус, который знает меня как облупленного. К тому же ты очень отличаешься от меня. Это ли не повод для любви, друг мой лучший и прекрасный? Горькая правда. Часовщик готов её принять. — Яндере и цундере… — снова задумался Эйс. — Похоже на Питера и Сидни… — продолжил Монрей. — Только страшнее! — усмехнулся рыцарь. — Но нам уже пора возвращаться. В Часовую Башню вернулись они на удивление быстро. Но так как было уже поздно, Эйс напросился к Джулиуса, от чего тот сначала открещивался, но под страстным напором вальта, что решил ещё раз прижать «друга», только в этот раз к стене, сдался. Ради этого стоило заблудиться. Теперь никакая Алиса не пробежит дорогу им.