Рев Дракона. (The Dragon's Roar)

— Как вы могли позволить этому случиться с ним? Он выполнил ваше приказание, а вы бросили его на съедение волкам? — спросил Джон, глядя на вырезанное лицо чардрева Винтерфелла. Было ли это просто его воображение, или чардрево плакало больше, чем обычно? Джон пропустил завтрак ради того, чтобы пойти в богорощу и умолять богов. Он так и не сомкнул глаз этой ночью, отчаянно пытаясь придумать что-нибудь, чтобы спасти Джейме, но его мысли были как листья осенью, разбросанные по ветру. Он потянулся, чтобы коснуться дерева, надеясь, что физическая связь, возможно, будет способствовать настоящей, но в ответ услышал только тишину. Призрак хныкал и скулил у его ног, хватая его за брючину. Джон вздохнул и потянулся, чтобы погладить волка по меху в надежде, что это его успокоит. На мгновение это помогло и отчаяние отступило, но тут же вернулось, накатывая, как морская волна. Тяжело вздохнув, он сел у подножия чардрева. Он прокручивал в голове различные варианты, каждый из которых он тут же отвергал. Он уже подумывал о том, чтобы тайком вытащить Джейме из камеры, схватить лошадей и отправиться в Белую Гавань, но дядя и его люди в мгновение ока их нагонят. Каждый придуманный им сценарий непременно заканчивался его отрубленной головой на пике, что делало их с Джейме возвращение напрасным. «Может быть, уже внесенных изменений будет достаточно, чтобы мир не развалился окончательно», — подумал он, но быстро отбросил эту мысль. Тайвин Ланнистер объявит войну. Он, вероятно, ничего не чувствует ни по отношению к Серсее, ни к Тириону, но непременно разозлится на короля за смерть Джейме, что бы он ни сделал. Несмотря на то, что Тайвин считал наследие Ланнистеров чрезвычайно важным, он непременно уничтожит себя ради мести за своего сына. В этом не было никаких сомнений: скоро начнется война, и она начнется из-за смерти Джейме, а не из-за попытки Джона сесть на трон. Пока он сидел, его охватило изнеможение. Призрак свернулся калачиком рядом с ним, положив голову на колени, и умоляюще посмотрел на него, но Джон заснул прежде, чем заметил это. Джон шел по пустым коридорам Красного замка. По крайней мере, он предположил, что это Красный замок, ведь в Королевской Гавани он был лишь в Драконьей яме. Заходящее солнце светило сквозь открытую арку, воздух был наполнен теплом, которого он никогда не знал, и он с удовольствием закрыл глаза. Обычно он находил такой жар удушающим, но после стольких лет, проведенных в холоде, казалось, что его кожа наконец-то стала оттаивать. Он вошел в тронный зал и уставился на трон из расплавленных мечей. Судя по известным ему описаниям, это была ужасная и уродливая вещь, и ходили слухи, что только те, кто достоин быть королем, могли сидеть на нём, не поранясь. Известно, что Джоффри часто резал себя, сидя на троне. Его шаги эхом отдавались по залу, подчеркивая жуткую пустоту комнаты, и он чувствовал себя не в своей тарелке. Джон остановился у подножия трона и посмотрел на него. Трон маячил перед ним, как дракон, но Джон не боялся. Он недолго летал на Рейегале, прежде чем тот был уничтожен Королем Ночи. Он знал, как приручить дракона. Его охватило желание сесть на трон. В конце концов, это было его право первородства. Когда он начал медленно подниматься по лестнице к трону, его шаги звучали так, словно кто-то ударял в гонг, возвещая о его восхождении. Когда он повернулся, чтобы наконец сесть, пустой тронный зал внезапно наполнился до краев его союзниками и вассалами. Он увидел перед собой сира Джейме, стоящего с довольной ухмылкой рядом с братом, который весь надулся от гордости. Он увидел своего дядю, Робба, дядю Бенджена, леди Кейтилин, Сансу, Арью, Брана, Рикона, сира Барристана, Сэмвелла Тарли и, как ни странно, своего двоюродного деда Эйемона Таргариена. Даже несмотря на его подёрнутые белой пеленой глаза, он умудрялся выжидающе смотреть на него. Джон кивнул и сел. Когда он посмотрел в сторону от себя, то у него перехватило дыхание: он увидел Дени, сидящую на троне слева от него и гордо улыбающуюся. На ней было темно-синее платье, которое, казалось, придавало ей неземное сияние. Она схватила его за руку и переплела свои пальцы с его. — Вместе. Всегда вместе, — сказала она ему. — Никто не может завоевать королевства в одиночку. Джон закрыл глаза от мягкого прикосновения ее пальцев, отчаянно пытаясь запомнить их ощущения на своей коже. Он словно онемел и мог только молча восхищаться мягким сиянием, которое словно окружало ее. Все одновременно поклонились или присели в реверансе перед ним. — Да здравствует король Эйемон Таргариен, первый своего имени, правитель Семи Королевств, король Андалов, Ройнаров и Первых Людей! Раздался громкий удар гонга, и Джон проснулся. Он поднял глаза и увидел, что солнце не двигалось больше часа. Его сердце воспарило, и он вскочил на ноги. Он знал, что должен сделать, и решительно направился к покоям дяди. Призрак последовал за ним. Он нетерпеливо постучал в дверь. Дверь приоткрылась, и Нед Старк выглянул наружу. Его лицо было бледным и осунувшимся, а под глазами были темные синяки от усталости. Увидев Джона, он вздохнул и сказал: — Я сделал все, что мог. — Не все. Это не может ждать, — ответил Джон. Нед посмотрел на него, потом вздохнул и открыл дверь. Джон вошел и обнаружил свежие свитки пергамента, разбросанные по столу дяди; он явно был занят написанием писем. Прекрасно понимая, что нарушает уединение дяди, он вгляделся в пергамент. Леди Мейдж из дома Мормонт, Его Светлость, король Роберт Баратеон, первый своего имени, правитель Семи Королевств, король Андалов… требует, чтобы Север ответил на его призыв к оружию. Пожалуйста, поторопитесь… Назначение этого письма было предельно ясно. Джон посмотрел на дядю со снисходительным выражением лица. — Уже готов к гневу лорда Тайвина и борьбе в глупой войне? Нед поджал губы. — Да, он, несомненно, объявит войну королевству, когда будут казнены его дети. Будем надеяться, что его внуков, удерживаемых в качестве королевских заложников, будет достаточно, чтобы этот конфликт не стал слишком кровавым. — Не было бы войны, если бы ты убедил Его Светлость пощадить сира Джейме. Джон прищурился, глядя на него. — Ты же знаешь, что дети не принадлежат Джейме. Он сказал, что он их отец, только чтобы спасти их. Я знаю, что ты не детоубийца. Ты все равно собирался спасти их, так почему ты позволил ему признать их? — Все это очень сложно, Джон, ты не поймешь, — ответил Нед, и в его голосе послышался скрытый гнев. — Я понимаю больше, чем ты думаешь… дядя, — ответил Джон. Нед не сразу понял, что Джон только что сказал. Бледный и дрожащий, он откинулся на спинку стула. — О… откуда ты знаешь? — Это не первый раз, когда я живу, дядя. Я уже проживал эту жизнь. Но в то время все пошло совсем по-другому. Я ушел на Стену, так и не узнав о своем истинном происхождении, а ты отправился в Королевскую Гавань, где вскоре был убит. Когда мы расстались, ты сказал, что расскажешь мне о моей матери, когда мы встретимся в следующий раз, но вместо этого ты умер и оставил меня и весь мир в неведении. Даже сейчас ты отказываешься мне сказать. — Если ты знаешь правду, то знаешь, почему я этого не сделал. — Потому что это опасно? Знаешь, что еще опасно? Долгая Ночь. И она приближается, дядя. Следующая зима будет последней в мире. Я знаю это. Я умер, стоя лицом к лицу с Королем Ночи. Вестерос был разорван в клочья, и когда пришла главная угроза человечеству, мы не были едины, и Король Ночи уничтожил нас. Лицо дяди побледнело еще больше, если это вообще было возможно, и Джон увидел, как дрожат его пальцы. — Я… я поговорю об этом с Робертом. Он должен знать. У тебя нет причин вмешиваться. — Этого недостаточно, дядя. Это не спасет сира Джейме Ланнистера. — Ч… почему ты так хочешь увидеть его свободным? Дело ведь не только в том, что ты хочешь быть его оруженосцем, не так ли? — Очень проницательно, — ответил Джон, не в силах сдержать раздражение в голосе. — Сир Джейме был со мной, когда я убил Короля Ночи. Фактически, сир Джейме дал мне возможность убить его. Боги послали нас обратно, чтобы исправить положение. — Боги послали тебя обратно?.. Он тоже помнит свою другую жизнь? Он хотел забрать тебя обратно в Королевскую Гавань, чтобы ты занял свой трон, — сказал Нед, стараясь говорить шепотом, но получалось плохо. Он встал и принялся расхаживать по комнате. — Да, это было частью плана. А этот меч? Его конструкция соответствует родовому мечу Джиора Мормонта, Длинному Когтю. Когда я приехал на Стену, я спас жизнь Старому Медведю, и он подарил мне меч своих предков в качестве награды. Я носил этот меч почти десять лет. Мне нравился тот меч больше, чем любой другой. Джейме знал это и заказал похожий меч для меня. — Это уже слишком. Слишком много информации, — сказал Нед, схватившись за голову, как будто это действие каким-то образом заставило бы все иметь смысл. — Я посмотрю, что можно сделать для сира Джейме. — Нет, — отрезал Джон. — Мы уже давно прошли ту стадию, где мы пытались убедить короля Роберта. Я не позволю жизни Джейме зависеть от того, будет ли Роберт милосерден. Ты мог бы просто отправить его на Стену. Я уже был на Стене. В чем она была хороша, так это в том, что я был отрезан от остального мира, и это помешало мне должным образом скоординировать свои действия с тогдашними королями. — Королями?.. — Как-нибудь в другой раз, дядя, — процедил сквозь зубы Джон. — Мне нужен сир Джейме. И ты поможешь мне свергнуть Роберта. Глаза Неда расширились. — Джон, ты понимаешь, что говоришь? — Я знаю. Сейчас самый идеальный момент. Было бы так легко взять короля Роберта в заложники. Большинство солдат, которых он привел, — это Ланнистеры. Мы спасем Джейме, и они встанут на нашу сторону, а не на сторону Роберта. В то же время мы завоюем преданность лорда Тайвина. — А как же королева Серсея? Джон сверкнул глазами. — Я сделаю ее заложницей одного из наших вассалов. Она слишком опасна, чтобы позволить ей остаться на свободе. К тому же она изнасиловала своего брата. Не думаю, что смогу оправдать ее обезглавливание. Я хочу, чтобы ее изгнали, но она слишком опасна, чтобы просто отправить ее за океан. Она должна стать нашей пленницей до конца своих дней. — Слишком опасна? О чем ты? — Не сейчас, дядя, — прошипел Джон.— Я расскажу тебе о том, что случилось в моей другой жизни в другой раз. А сейчас нам нужно подготовиться! — Джон, ты многого от меня хочешь. — Я многим обязан сиру Джейме. — Он змея, Джон. Ему нельзя доверять. — При всем уважении, дядя, я знаю сира Джейме гораздо лучше, чем ты. У меня есть его преданность, а у него — моя. И я намерен оправдать эту преданность. — А если я этого не сделаю? Нед нервно смотрел на него. — Тогда я взойду на плаху вместе с ним, к его большому огорчению, я уверен. Нед судорожно вздохнул и спрятал голову в ладонях. — Что мне нужно делать? — Готовь своих людей к бою. Если тебе нужно прикрытие, просто скажи, что следишь за тем, чтобы предатели не сбежали, — сказал Джон и сделал полный вдох, чувствуя, что может дышать в первый раз. Всегда была возможность, что это может перерасти в ожесточенное сражение, но у них был шанс. Нед нахмурился. — Я никогда не учил тебя такому. — Жизнь научила меня делать то, что необходимо. Разве это не хуже, чем скрывать сына своей умершей сестры шестнадцать лет и лгать целому королевству и своему лучшему другу? Джон знал, что это удар ниже пояса, но его дядя заслужил его за все горе, которое он причинил сиру Джейме. Не говоря уже о невыразимом горе, которое он испытал, когда понял, что из-за дяди его почти всю жизнь считали бастардом. Лицо Неда потемнело от ярости. — Я сделал это, чтобы защитить тебя! — У сира Джейме были те же причины убить Безумного короля, но ты не дал ему шанса объяснить, — холодно ответил Джон. Его дядя стал тихим. Некоторое время он просто изучал Джона. — Он рассказал тебе, почему убил твоего дедушку? — Да, — ответил Джон. — И если бы на его месте был я, я бы сделал то же самое. Нед уставился на него так, словно больше не узнавал. «Возможно, это было правдой, но знал ли он его когда-нибудь? Ты пытался играть в эту игру слишком пассивно, дядя. Мы должны рискнуть и, может быть, будем вынуждены делать менее достойные вещи, чем хотелось бы, но речь идет о судьбе мира. Возможно, многие из них должны будут бесчестно пасть к моим ногам, если это поможет в борьбе против Долгой Ночи», — задумался Джон. В памяти всплыли его собственные люди из Ночного Дозора, убившие его. В той ситуации он поступил благородно и правильно, и его буквально ударили ножом в спину. Больше он никогда этого не допустит. — Тогда скажи мне, — начал Нед, — Зачем он это сделал? — Это его секрет. Не мой, — коротко ответил Джон. У Неда было строгое выражение лица, но он кивнул. — Он ненавидит тебя. Не настолько, чтобы хотеть твоей смерти, но он ненавидит тебя. — Все, что он говорил о своих мотивах, когда я впервые увидел его, не убеждало в том, что он действовал из лучших побуждений. — Он тогда был чуть старше меня. В полном одиночестве. Думаешь, все мужчины знают, что делать в такой ситуации, когда их считают мужчинами? — спросил Джон и презрительно фыркнул. — Я тоже был дураком. Самый молодой Лорд-Командующий Ночного Дозора. Я поступал так, как поступил бы ты, дядя. И я страдал за это. В глазах Неда снова появились вопросы, но Джон покачал головой. — В другой раз, дядя. Нам нужно все спланировать. Они до обеда обсуждали план своих действий. Это была тонкая работа, и каждый из них отбрасывал идеи, которые предлагал другой. Джон насмехался над Недом, когда чувствовал, что тот слишком мягок, а Нед бесконечно предостерегал его от жестокости, чтобы люди не сравнивали его с Безумным королем. Наконец они придумали то, в чем могли быть уверены. — Ты и так здесь слишком долго. Я сделаю все остальные приготовления. — Хорошо, — ответил Джон. Он хотел доверять дяде, но его беспокоила склонность того следовать чести даже перед лицом серьезной угрозы. В конце концов, он просил дядю свергнуть его лучшего друга и узурпировать его трон. Это должно быть сделано. Если дядя не сумеет довести дело до конца, смерть Джона будет быстрой, и ему больше не придется беспокоиться о спасении мира. Он покинул комнату дяди, выглядя встревоженным и разгоряченным, как будто у него был еще один неудачный разговор об освобождении Джейме. Его гнев не был полностью лишен достоинств. Позже сир Барристан пришел к нему, чтобы предложить место оруженосца. Джон был вынужден обуздать свой язык, чтобы не нагрубить Лорду-Командующему Королевской гвардии, обеспокоенному тем, что один из её членов завтра будет казнен. Он сел за стол рядом с Роббом, пробормотал что-то вроде приветствия и потянулся за хлебом. Он снова нахмурился при мысли, что Джейме сейчас довольствуется едой, не подходящей даже для воронов на Стене. — Джон, не унывай. Я знаю, что сир Джейме был великим бойцом, но ты действительно хочешь пойти по стопам того, кто т… — Робб остановился под взглядом матери и поправился, — … который спит со своей сестрой? Он предатель и Цареубийца. Мир будет лучше без него. Робб поморщился, когда Джон яростно ткнул ножом в жаркое перед собой. Теон фыркнул от гнева Джона. — Если бы я не знал тебя лучше, я мог бы подумать, что ты, Сноу, уже сосал его член. — Теон Грейджой, хватит! Ты не заслуживаешь того, чтобы сидеть за моим столом, пока не научишься говорить вежливо и уважительно, — огрызнулась леди Кейтилин. Теон закатил глаза, но встал и перешел от стола с семьей к столу с охранниками. — Я не верю, что он спит со своей сестрой! — Джон! — крикнула Кейтилин, указывая тем же пальцем на стол охранников, но Джон не двинулся с места, глядя на Робба в ожидании ответа. — Но он признался! — Под принуждением. Это не настоящее признание, и я не могу поверить, что ты его проглотил. Робб сжал губы в гневную линию, но Джон уже подошел к тому же столу, что и Теон, хотя и сел через несколько мест от него. Остаток ужина он ел молча и довольно быстро его закончил. Ему нужно было быть спокойным и сосредоточенным на следующие утро, и ничто не могло успокоить его больше, чем поход на тренировочный двор в поисках невольных жертв.