Само совершенство

Прозрачная вода своими небольшими волнами охватывала камни на берегу и неспешно першилась. Волны невозмутимо сверкали при свете полной луны, как и камни самых разных размеров, не успевавшие высохнуть после очередного нашествия волны. Вид был просто потрясающий, это заметила и Аметист, спешно выбежавшая из домика и замедляющая шаг, подходя к воде. Она села на ещё тёплый от солнца песок, устало скрестив ноги. Вся её еда посыпалась из рук, заняв место у ног самоцвета, будто верные слуги. Стороны одной из упаковок с чипсами с лёгкостью разъехались в руках Аметист, давая ей шанс запустить руку в шуршащий пакетик и достать пару штук чипсов, после чего отправить их прямиком в рот. На колени фиолетовой беззвучно, словно в бесспешном полёте, словно в замедленной съёмке, стали опускаться слёзы. Аметист тяжело глотала еду, ком в горле сдавливал её изнутри. Казалось, самоцвет стал словно из лавы, невыносимо больно обжигающий её грудь. На плечи отчаявшейся фиолетовой опустились чьи-то невероятно приятные прохладные ладони. Она почувствовала, как ладони стали спускаться вниз, ненароком задевая обнажённый самоцвет и овивающий её шею тонкими руками. Аметист вздогнула, и пара её слезинок упали на остывающий песок, который моментально намок. Медленно, боясь увидеть кого-нибудь другого, не ту, по которой она постоянно скучала, не ту, взгляд которой пробуждал желание бесспорно подчиниться, не ту, которую она любила также сильно, как и ненавидела. Опасение было совершенно ни к чему, Аметист по одному прикосновению узнала её, почувствовала её присутствие, о котором так мечтала каждую бессонную ночь, её необъятную нежность, её уверенность и элегантность. Это была она, та самая Жемчуг. И сейчас время будто застыло, на веки желая оставить их в этом маленьком раю, запечатлить эти нежные объятия, смешивающие в себе элегантность, поддержку и долю сомнения. Аметист развернулась лицом к своей возлюбленной, из последних сил сдерживая поток неудержимых чувств, боясь сорваться и спугнуть её Жемчуг, её удивительную весеннюю пташку, слушать которую хотелось бесконечно или всё то время, которое живут самоцветы. Фиолетовая аккуратно положила руки на талию Жемчуг, пытаясь обнять её, заключить её прямо в своё сердце и никогда никому не отдавать.