Горький вкус сладкой черешни

- МАРИНА! - крикнул так, что обернулись все, кто находился на том же этаже больницы, что и эти двое. В один миг подбежал, упав на колени, захлопал по щекам. Молодые медсестры скопились кольцом вокруг двух хирургов. - что стоите?! Реаниматолога, срочно! - казалось, от одного его крика сейчас взлетит на воздух вся больница и Нарочинская проснётся сама. - раз-два-три! - судорожно нажимает на сердце. - Раз! Два! Три! - угасает с каждым словом вместе с ней. - раз! Два! Три! - кричит, громко, будто хочет докричаться до Всевышнего. Чувствует, как кто-то берет его за плечи, пытается оттащить от неё. Видит, как к женщине подбегают несколько врачей, они должны помочь! Обязаны. Темнота. Олег Михайлович Брагин сидел на крыльце родного здания. НИИ Склифосовского уже давно перестало быть просто больницей и местом работы. Здесь вся жизнь врача. И друзья, и любимые, и жена, и всё здесь. И плевать, что декабрь, восемнадцатое число, на улице минус двадцать. Холодные ступеньки, покрытые льдом уж точно не холоднее его сердца, которое успело замерзнуть за каких-то два часа. - Олег, пошли. - недовольно протянул Куликов, положив руку на плечо. • два часа. Ещё два часа назад она была жива. Он помнит всё слишком отчетливо. Уже в трехтысячный раз в голове проматывая произошедшее, искал лазейку, по которой смог бы её спасти. [ холодный, почти не отапливаемый коридор. После операции он идёт в ординаторскую - собраться и пойти домой, к жене, к Лене. Она идёт в свой кабинет, но собирается заглянуть в ту ординаторскую, то ли чтобы подразнить его своей улыбкой, то ли чтобы самой посмотреть ещё разочек на любимого хирурга. Она во время операции бледная была, уж слишком. - Марин Владимировна? - а? - нехотя поворачивает голову. - с тобой всё в порядке? - бледность лица, его худоба, острые черты лица, тусклые глаза пугают его. Как раньше не заметил? - всё отлично, Брагин. - и отворачивается. Конечно, он даже не имеет права знать, что происходит с женщиной. Он - бывший. Он - никто. Ещё пара шагов, мягкие колечки волос подпрыгивают вверх, она останавливается, правая рука тянется к стенке, но не достаёт - женщина падает, как в замедленной съемке.] - не пойду. - грубо отвечает Олег Куликову и отдергивает плечо. Понимая, что не сумеет уговорить и без того упрямого Олега, Сережа удаляется. - Олег Михайлович? Давайте выпьем? - сел рядом Костик, показывая бутылку коньяка. Молча взял, спустил в себя добрую треть бутылки с горла и вернул её другу. • Костя был тогда в операционной, когда женщина первый раз при всех завалилась. Его удивило то, как она быстро встала и снова, с улыбкой, заверила всех, что все хорошо. [ душно не было. Кондиционер работал на полную. А вот на лбу, висках и шее женщины собрались крупные капельки пота. Научившийся с помощью Саши Покровский замечать детали, Костик спросил: - Марина Владимировна, с вами всё в порядке? - в полном. - ответила женщина четко, не давая повода для возражений. Прямо на глазах у всей бригады щеки женщины побагровели. Еще мгновение, другое. - я зашью, можете идти. - сказал Лазарев. - что за вздор? Моя операция, я и за... - договорить не успела, выронила пинцет на голубую ткань, глаза закатились и женщина грохнулась прямо назад, никем и ничем не задержанная. Удивительно, будто специально для её падения сзади расчистили площадку, убрав приборы. Пришла в себя тут же.] Костик пил тоже не просто так. Покровская снова несла какую-то чепуху, обвиняла его во всех смертных грехах и мужчина не выдержал - послал куда подальше, хлопнул дверью и ушёл. Сейчас, то ли от градуса, то ли от всей ситуации, решил, что нужно помириться, срочно. Представил себя на месте Брагина, Костя невольно поёжился и поспешил к Покровской - пока НЕ ПОЗДНО. - Михалыч.. - Нина хотела что-то сказать, но слова не нашлись. Она просто села рядом, положив голову на плечо друга, роняя слезинки на его хирургическую рубашку. - странно, да? Была Маринка и нет... Как? - ответа не последовало, его и не было. • а Нина одна из немногих заметила странное состояние подруги почти сразу - ещё год назад. [ женщина вернулась на работу после двухнедельного отпуска. Но она не выглядела так, как выглядят отдохнувшие люди. Глаза не горели как раньше, они скорее были напуганы и растеряны. Только наблюдательный человек мог заметить эти перемены в Нарочинской. - Мариинк? Все хорошо? - да, Нинуль. - коротко сказала она и, нацепив эту чертову маску железной леди, скоротечно удалилась. ] Его надо было одного оставить, и Дубровская поняла это. - держись, Олег. - положила руку между лопаток. - держись. - он лишь еле видно кивнул. - Олег Михайлович, здесь холодно, пойдемте в здание. - как всегда начальственным тоном произнесла Павлова. И никто бы не увидел, как эта строгая и бесчувственная переживает смерть коллеги, если бы не всхлип. Один, другой. Не похоже на неё, да, а вот так. - жжалко... - протянула тихо, действительно жалостливо. • а ведь Ирина Алексеевна - единственный из Склифа человек, который знал о диагнозе Нарочинской. До кончиков пальцев поражала вся ситуация, а в голову никак не хотелось вбиваться, что вот эта, дерзкая, уверенная, сногсшибательная женщина больна. - ну это же сейчас лечится? - да, именно поэтому, хочу попросить вас молчать. [ Ирина Алексеевна, как зам зав отделения проверяла документацию Марины Владимировны. Как раз после того отпуска дело было. Какой-то незнакомый документ, на английском привлек её внимание. " Аортальный порок. " множество анализов в нелучшей форме, разнообразный букет жалоб, множественные последствия на всем организме - ужасающая карта пациентки. А внизу фамилия и инициалы: Н а р о ч и н с к а я М. В.] - коллеги, а где я могу посмотреть карту Марины? - подошёл Шейман к двоим. - у неё в кабинете, пойдемте, я покажу. • Юра не знал. Совсем ничего. Просто сейчас, когда женщины не было, хотелось повлиять, помочь, да что угодно! Никак... [ - она хотя бы лечилась? - недовольно теребил карту. - откуда мне знать? - рявкнула на эмоциях Ирина Алексеевна. Юрий Михайлович подошёл к столу, достав из под него женскую сумочку. Бесцеремонно вытряхнув наружу всё содержимое, нашёл нужные лекарства. - Лечилась... Ну ладно, Нарочинская, а то я бы не простил тебе.] В голове всплывали картинки их совместной когда-то жизни. Хотелось разбиться об стенку. Какого черта он не с ней был всё это время?! Почему играл в благородство, женившись на Ленке? Сейчас прекрасно понимал, что заигрался - за три года жизни с Михалёвой он и сам устал, и Марину измучил, да и Лену тоже. А её не вернёшь... Черной тканью окутало всё окружающее его. Её больше нет! Нет, черт побери всех и все. Нет... В это не хотелось верить совсем, в это не получалось верить. И больно было уже от того, что просто он никак не мог ничего изменить, она просто исчезла из его жизни, из жизни больницы. | не придет больше с утра пораньше, заваривать кофе себе и ему заодно | не позовёт её на операцию, зная, что она со всем справится | не подойдёт, своим лукавым взглядом, не взглянет, смотря куда-то невыносимо глубоко | не скажет "здрасьте" и "до свидания" | не выкинет что-то такое, на что способна только Нарочинская. | не поцапается с Леной в операционной из-за пустяка, за которым стоит соперничество за Олега | этого НЕ будет . - Олежек?! Ты чего сидишь на холодном? С ума чтоли сошел? Эй? Слышишь меня? Вставай давай! А потом мучаются люди ходят, почему детишек нет! Вставай, Олег, ну давай) - Лена только приехала с дома, держа в руках какой-то пакетик. - смотри, я черешню нам купила... Сладкая... • а Ленку не волновало состояние Марины, она видела, как женщина мучается, пока не видит никто, но считала, что всё исключительно из-за победы Лены за Брагина. [ - Ленок, подай водички, пожалуйста.. - тяжело вздохнула. Тонометр показал 190/145. Да что же такое... И таблетки не помогают... Михалёва подала стакан, почти пустой и принялась разогревать завтрак для "любимого мужа"] - я на развод подаю, Лен. - сказал Олег и, хлопнув рукой о колонну, удалился в здание, ему ещё к одной женщине надо было. А её не было. Цените