Королева Миэрина

      Север встретил его огромными снежными сугробами и холодными, продувающими до костей, ветрами. Зима пришла. В Винтерфелле вовсю шли работы по восстановлению замка. Закутавшись в кожу и меха, северяне заново отстраивали то, что сжег мертвый дракон Короля Ночи. Медлить было нельзя, так как по словам мейстеров, зима обещала быть суровой и долгой. Джон въехал в каменные ворота заснеженного замка и направился в конюшню. Осмотревшись по сторонам, он не увидел Арью или Сансу, которые могли бы его встретить. Удивившись, Джон слез с гнедого коня и передал его в надежные руки конюха.       Войдя в просторный Большой зал, Джон подошел к ярко горевшему камину и велел служанкам принести ему вина и что-нибудь из еды. Сняв кожаные меховые перчатки и тяжелую, намокшую от снега, шубу, Джон устроился в кресле возле жаркого огня. Тепло разливалось по его венам, согревая каждую клеточку замерзшего тела. Служанки внесли в зал тарелки с жареным мясом и свежим хлебом. В воздухе разносились ароматные запахи. Поставив на деревянном столе блюда с едой и кувшин с вином, служанки, поклонившись, удалились. Проводив их задумчивым взглядом, Сноу вытащил из нагрудного кармана кожаного жилета помявшийся бумажный свиток. Всю дорогу от Драконьего Камня до Винтерфелла Джон смотрел на письмо, которое передала ему Миссандея, но так и не нашел в себе силы сломать печать в виде дракона и прочитать его. И вот сейчас, сидя возле камина, он снова буравил свиток своими серыми глазами. Он боялся того, что было в нем написано. Тяжело вздохнув, он отложил письмо в сторону и принялся за еду. Услышав позади себя шум, северянин обернулся и увидел, что к нему в своем деревянном кресле-каталке приближается младший из Старков. — Ты вернулся, — вместо приветствия сказал Брандон, пристально глядя на старшего брата умными глазами. Джон молча кивнул и посмотрел на брата. — Где Арья? — спросил Джон голосом, в котором слышалась усталость. — Она сказала, что отправилась на поиски приключений, — усмехнувшись, ответил Бран. Сноу эта новость не удивила. Их младшая сестра не была создана для того, чтобы быть леди и хозяйничать в замке. Джон знал, что когда-нибудь она снова вернется сюда. — А Санса? Она так и не спустилась поздороваться со мной. — Она поглощена своим горем. Ты отказался от законного права на Железный Трон, а Серсея все так же правит Семью Королевствами. Санса мечтала не об этом, — слегка улыбнувшись, проговорил Бран.       Тяжело вздохнув, Джон потер кончиками пальцев уставшие глаза. Надо бы поспать, но он понимал, что не сможет сейчас уснуть. Слишком много мыслей было в его голове. Подойдя к столу, на котором стоял кувшин с вином, Джон наполнил серебряный кубок кроваво-красным напитком и осушил его залпом. Снова наполнил его до краев и вернулся к теплу, погрузившись в свои мысли. Бран подъехал поближе к Джону и сказал, заглянув в его покрасневшие от усталости глаза: — Дейенерис вернулась в Миэрин. Я видел, как сотни ее кораблей причалили у берегов Эссоса.       Сердце Джона сжалось в груди, словно его зажали в металлические тиски. Ничего не ответив на слова Брана, он торопливо встал и поставил стакан с вином на деревянный стол. Затем он взял с металлического лотка пару сырых поленьев и бросил их в потухающий камин. Красно-жёлтые язычки пламени жадно набросились на угощение и огонь вновь разгорелся, наполняя зал приятным теплом. Джон знал, что от Брана ничего не скрыть, поэтому наконец произнес то, что боялся произносить вслух раньше.  — Она родная сестра моего отца, — глядя на весело потрескивающее пламя, сказал Джон и его сердце пронзила невыносимая боль. — Таргариены женили братьев и сестер сотни лет. А она тебе все-таки не сестра. — Внимательно посмотрев на Сноу, ответил мудрый Бран. — Да, но я… — Не Таргариен? — вскинул брови младший Старк. Джон пристально посмотрел на него, не зная, что возразить на это, и тяжело вздохнул. — Ты любишь ее? — поинтересовался мальчик, называвший себя Трехглазым Вороном. — Больше жизни, — прошептал Сноу с болью и тоской. — А она любит тебя. Но из-за своей гордости и упрямства ты можешь потерять ее навсегда. Калека выжидающе смотрел на Джона, не торопя с ответом. — Она не желает меня видеть. Она уплыла, не попрощавшись, передав лишь это послание, — сказал Джон, показав Брану на бумажный свиток, лежавший возле недопитого стакана с вином. Бран мельком посмотрел на бумагу и уверенно сказал: — Это ничего не значит. — Она очень гордая, а я дважды отверг ее. Она не простит меня, — с горечью произнес Джон. — Тогда забудь ее, — приподняв брови, отрезал Бран.       Джон посмотрел на брата долгим пристальным взглядом. Забыть Дейенерис? И тут он совершенно ясно осознал, что не сможет сделать этого. Он понял, что без Дейенерис его жизнь потеряет всякий смысл. Он любил ее всем сердцем и хотел лишь одного — прожить с ней до конца своих дней. Если она отвергнет его — так и быть. Но он должен был хотя бы попробовать ее вернуть.       Подойдя к столу, он взял так и не распечатанный бумажный свиток и бросил его в огонь. Языки пламени тут же принялись терзать тонкую бумагу, превращая ее в черный пепел. Удовлетворенно вздохнув, Джон повернулся к брату. — Отныне ты — Лорд Винтерфелла, Хранитель Севера. А я отправляюсь в Миэрин. Слегка улыбнувшись, Бран одобрительно кивнул.       Стоя на палубе торгового судна, он видел, как приближается желтый берег, залитый яркими солнечными лучами. Взглянув на ярко-голубое небо, он увидел лишь редкие облака. С моря дул легкий ветерок. Он трепал каштановые кудри северянина, обдувая загоревшее лицо, но не принося долгожданной прохлады. Джону хотелось поскорее сойти на берег и почувствовать твердую почву у себя под ногами, так как долгое пребывание в море было не привычно для северянина.       Вдали, над городом, возвышалась Великая Пирамида Миэрина, таинственная и величественная, окутанная белоснежными облаками, словно воздушным покрывалом. Где-то там, в этой пирамиде, находилась она. Сердце юноши заныло от волнения. Джон не знал, как его встретит незнакомый город, как отнесется к его появлению королева. Но он знал одно — он должен вернуть ее, во что бы то ни стало.       Сидя на твердой мраморной скамье, заменяющей Дейенерис трон, королева слушала доклад Даарио Нахариса. — Узнав о вашем возвращении, большая часть бывших господ сбежала в Вольные города. Часть из них мы поймали, они ожидают вашего справедливого суда. — Хорошо. Каждый из них получит по заслугам. Я больше не позволю рабству вернутся в Залив Драконов, — уверенным голосом сказала Дени.       Она посмотрела на темноволосого тирошийца, которого так долго не видела. Сердце ее больше не трепетало при виде него, но она была рада вновь его видеть. Часть ее души навсегда осталась в Вестеросе… На Севере. Отбросив грустные мысли, она снова обратила свой взор на наемника. Он ничуть не изменился, подумала Матерь Драконов. Такой же нагловатый взгляд, небрежная походка и развязная улыбка. — Я рада тебя видеть, Даарио, — тепло улыбнувшись, сказала Дени.       Широко улыбнувшись, тирошиец сверкнул золотым зубом. Поклонившись своей королеве и подмигнув Серому Червю, стоявшему рядом с троном, Даарио покинул тронный зал.       Выйдя на террасу Великой Пирамиды, Дейнерис окинула взором своих сиреневых глаз простирающийся перед ней огромный город. Внизу краснели бойцовые ямы, за городскими стенами были видны мерцающие синевой воды Скахазадхана, зеленые плодовые рощицы и желтые песчаниковые гряды. Дейенерис счастливо улыбалась и смотрела на СВОЙ город. Она чувствовала полное спокойствие и облегчение. Рядом с ней, держась за руку, стояли ее верные Серый Червь и Миссандея. Тирион Ланнистер решил остаться в Вестеросе, вместе со своим братом и Варисом, и помочь объединению лордов Вестероса для борьбы с Серсеей. Но Дейенерис это больше не заботило. Она избрала свой путь и намеревалась пройти его до конца. Повернувшись к наатянке и командиру Безупречных, она радостно сказала: — Наконец-то мы дома.