Сирень

Ёнхо уже привычно сидит в кофейне, тайком, как ему казалось, разглядывая баристу. Этот парень, под странным псевдонимом «Тэн», работает тут всего неделю, но смог привлечь внимание не только Джона, но и других посетителей и посетительниц. А ведь на деле, это совсем не удивляло — юноша действительно был приятен внешностью, мил и аккуратен в общении. Он всегда тепло смеялся, желая каждому «приятного дня» и «по-больше улыбаться». Каждый ясный день его темные нежно вьющиеся волосы ловят солнечные зайчики, делая из этого ребенка абсолютно солнечного мальчика. Разглядывая аккуратно вздернутый носик, кошачью улыбку и ясные глаза, Джонни не может понять, замирает его сердце, или бьется так, словно сейчас выскочит из груди и сдаст хозяина с потрохами всем, в том числе и студенту. Иногда Джона выдает внимательный взгляд, на который Тэн ему всегда смущенно улыбается и незаметно машет ладонью под тихое улюлюканье девушки, что работает вместе с ним. В такие моменты Со готов отдать что угодно, лишь бы здесь никого не было и он мог со спокойной душой коснуться губами пальцев, тонкой шеи или изогнутых в улыбке розовых, наверняка сладких, словно мед, и мягких губ младшего. Собственные пересыхают от этого желания, казалось, столь обычного для взрослого парня, но почему-то такого запретного одновременно, что Ёнхо отвлекается, чтобы смочить их в остывшем американо, которое Читтапон, сияя, несколько минут назад отдал ему прямо в руки, несмело касаясь подушечками пальцев ладоней постоянного посетителя. Мягкие. Думается парню, пока он вспоминает это прикосновение, легкое и нежное, как крылья бабочки, хлопочущее на ветру. Невинные и волнительные, трепетные и абсолютно нелепые — эти первые прикосновения влюбленных, что еще немного стыдятся своих чувств, более интимны, чем что-либо другое. Они значат гораздо больше, чем сначала может показаться: таят первое тепло друг к другу, стараются осторожно поделиться им. Рядом с Тэном на стойке всегда стоит небольшой букет белой сирени, бережно перевязанный тонкой ниточкой и опущенный в воду, а рядом с Джоном, на его столе, — пурпурная, пышная и приятно обволакивающая легкие, точно также аккуратно перетянутая тонкой ниточкой все та же сирень. Что интересно — Ёнхо знает символику цветов и понимает, что все это очень и очень напоминает какую-то сказку или романтический фильм, где обязательно будет счастливый конец. Возможно именно это вынуждает его перед уходом оставить тайцу записку, сбив его этим с толку. Жаль, конечно, что Джон уже не увидел, как губы баристы потянулись в улыбке, а щеки тронули едва заметный румянец. Он обязательно исполнит эту маленькую просьбу Джонни касаемо цветов. Тэн волнуется, когда Ёнхо приходит на следующий день, совсем рано, с открытием кофейни, словно ждал этого и совсем не уходил домой. Конечно же, первым делом он смотрит на букет сирени, что неизменно стоит рядом с младшим, а тэново сердце делает кульбит, когда он видит теплую и нежную улыбку на губах Джонни. — Я рад, что ты принял мое предложение. — искренне улыбается Со, подойдя поближе и опираясь на стойку, краем глаза замечая девушку, что застыла в дверях подсобки, а через секунду и вовсе скрылась обратно, давая им немного времени. Джонни был за это ей благодарен. — Я не мог иначе. — немного смущенно улыбается Читтапон, подняв взгляд на Ёнхо. — Можем пойти сегодня, если ты свободен после трех. — предлагает юноша. — Только за. — кивает Со, бросив взгляд на сирень. — Сделаешь, как обычно? Тэн кивает, принимаясь выполнять заказ, пока старший отходит, чтобы поднять жалюзи и впустить в кофейню лучи утреннего солнца. Волосы тайца вновь ловят их своими локонами, а рядом, в этих же солнечных лучах, греется букет из белой и пурпурной сирени. Именно его Джон попросил поставить, если Тэн будет согласен на свидание. Всего через несколько минут все уже приходит в свое привычное движение, возвращается к рутине. Но для двоих оно приобретает новый смысл и означает начало новой красивой истории любви, которую они уже разделят друг с другом.