***
«Привороты. Заговоры. Гадания» Далер в третий раз перечитывает три коротких слова на визитке. Эту самую визитку он нашел в своем кармане, вернувшись домой. Видимо, шустрая гадалка успела подкинуть ее в какой-то момент разговора. Визитка эта, из дорогой бумаги, черная, с вытесненными золотом словами, совсем не вяжется с образом той старухи, что хватала его за руки на вокзале. На обратной стороне визитки есть адрес. Только он, никакого номера телефона. Видимо, очередей у гадалки нет и записываться на прием заранее нет необходимости. «И зачем я только об этом думаю? Как будто я собираюсь к ней идти.» Далер решительно отправляет визитку в мусорную корзину. Женщина эта — наверняка просто мошенница, которая станет вытягивать из него деньги, если он придет. Пожалуй, чуть более умелая мошенница, чем он решил вначале. Узнала его имя (впрочем, он особа публичная, это было несложно). Смогла понять, что он влюблен в мужчину. Видимо, она оказалась отличным психологом и как-то смогла прочитать Далера. А потом еще и ввела его в какое-то подобие транса. Хорошо еще, что звонок друга отвлек его так вовремя. Нет, идти он к ней точно не собирается.***
— Далерка. Андрей подкрадывается сзади и закидывает руку ему на плечо. Лунев вообще удивительно тактильный человек. Он любит обниматься, постоянно толкается. И каждый раз, когда он касается Далера, все внутри у парня сжимается. Он одновременно любит, и ненавидит эти моменты. — Куда так спешишь? Тренировка только закончилась. Они оба потные и уставшие, но Лунева это совершенно не смущает. А вот Далер куда более брезглив, и вряд ли позволил бы кому-то еще, кроме Андрея, прижиматься как к себе мокрым от пота телом. — Какие-то планы на вечер? В их общении вообще больше говорит Лунев. Далер обычно отделывается короткими фразами, кивками и мычанием. Иногда ему кажется, что Андрею это скоро надоест. Но Лунева, кажется, полностью устраивает немногословность Далера. Он просто болтает за них двоих. — Не хочешь в кино сходить? — так и не дождавшись ответа, задает следующий вопрос Лунев. — Там какой-то ужастик новый вышел. Ты же любишь ужастики? Далер ужастики не любит. И он, кажется, даже говорил об этом Андрею. Но Лунев, конечно же, не запомнил. — Давай пойдем, — кивает Далер. Какая разница, что смотреть, если он сможет немного дольше побыть рядом с Андреем? — Отлично, — радостно восклицает Лунев. — Сеанс в восемь. Мы заедем за тобой в семь. — Мы? — Ну вместе с Дианой. Это она тебя позвать предложила, — Андрей улыбается, не замечая, как перекашивается лицо у Кузяева.***
Это произошло три месяца назад. Они пошли в ресторан втроем. Далер, Андрей и Диана. Для Кузяева все происходящее было странной пыткой. Ужинать вместе с человеком, в которого влюблен и его женой. Что может быть хуже? Андрей же, как всегда, ничего не замечал. Болтал, рассказывая что-то про устроенное Дзюбой шоу на тренировке, про планы на отпуск и про сборную. Диана охотно участвовала в беседе. Задавала вопросы, смеялась, охала. Далер больше молчал, изредка не к месту поддакивая. Такие посиделки всегда становились для него испытанием. Но Андрей никогда этого не замечал и раз за разом звал его на ужин. А Кузяев просто не мог отказать. А потом Андрей отходит, и они с Дианой остаются вдвоем. И женщина вдруг подается вперед и говорит ему, спокойно, без какой-либо злости или ехидства. — У тебя нет шансов. — Не понимаю, о чем ты, — растерянно отвечает Кузяев. — Да ладно, не прикидывайся. Это Андрей слепой, и ничего не замечает. А я вижу, как ты на него смотришь. Далер вздрагивает. Она обо всем знает? Что ему теперь делать? Этого не должно было случиться! — Я могла бы надавить на Андрея, ограничить ваше общение, — продолжает тем временем Диана. Сердце Кузяева пропускает пару ударов. — Но я не стану этого делать. Потому что знаю, что у тебя все равно нет шансов. Знаешь… мне тебя даже жалко. Так что общайтесь. Я ничего ему не скажу. Кузяев знает, что она права. У него нет шансов. Андрей безумно любит свою жену. Для него существует только Диана. А Далер лишь странный молчаливый друг. И всегда лишь им и останется. Женщина сдерживает свое слово. Андрей так ничего и не узнают. И они по прежнему встречаются. А Диана… она в самом деле его жалеет. Как можно жалеть грязную бездомную собаку. Можно кинуть ей сосиску и погладить. А после поспешить домой, оставив собаку и дальше промокать под дождем. Так и она кидает ему эти редкие встречи с Андреем, после которых они вновь возвращаются домой вместе. А Далер в одиночестве отправляется в свою квартиру. Потому что у него нет шансов.***
«Зачем я сюда пришел? Это глупо.» Дверь, к которой его привел адрес на визитке, старая и потрепанная. Стены в подъезде обшарпанные, покрытые наскальным творчеством. Да и пахнет тут отнюдь не цветами. Это точно не то место, где ему помогут. Далеру бы пойти к хорошему психологу или, в конце концов, в гей-клуб. Но никак не к гадалке. Он уже собирается уйти, как дверь вдруг распахивается. — Я ждала тебя, — щерит зубы та самая женщина, что висла на нем на вокзале. — Давай, давай, проходи. Она хватает его за руку и затаскивает в квартиру, не давая вставить и слово. В квартире пахнет затхлостью, потом и мочой. Обои на стенах ободраны, на потолке видны разводы, а пол покрыт какими-то подозрительными пятнами. Кузяев думает, что это последнее место, где он бы хотел оказаться. И все же он здесь. Под ногами у Далера вьется облезлый серый кот. Гадалка цыкает на него и пинает ногой. Кот обиженно взвывает и скрывается в соседней комнате. А женщина тянет его в сторону кухни, которая выглядит ничем не лучше всего остального. Далер усаживается на опасно шатающуюся табуретку. Гадалка вручает ему кружку с подозрительно выглядящим чаем. Кузяев, глядя на пробегающего мимо таракана и цветущую в грязной посуде плесень, думает о том, что не стал бы пить этот чай, даже если бы умирал от жажды. Не хватало ему еще только отравиться в таком месте. — Ну что, решился приворожить своего возлюбленного? — спрашивает у него гадалка, усаживаясь напротив. Кузяев смотрит на то, как под ее совсем не маленьким весом прогибается табуретка и думает о том, что сейчас ножки не выдержат и женщина с грохотом упадет на землю. Однако, мебель оказывается куда более выносливой, чем думается Далеру и стойко справляется с телесами гадалки. — Я… — начинает было Кузяев, понимая, что от него ждут ответа. — Я не знаю… Он не знает, зачем сюда пришел. Наверное, его просто охватило полное отчаяние. Осознание того, в какое же глубокое болото он провалился. Он упал так низко, что готов обратиться за помощью к грязной старухе в загаженной квартире, в жалкой надежде на чудо. — Знаешь, знаешь, милок, — это «милок» звучит из уст гадалки будто издевка, и Далер морщится. — Иначе не пришел бы ко мне. Я все сделаю. И станешь ты для Андрея единственным, станешь самым важным в его жизни. Только тебя он будет видеть, только о тебе думать. Кузяев думает о том, что не называл этой женщине имя Андрея. Может она и в самом деле умеет что-то? Или же он просто убеждает себя, как это делают все те слабаки, что обращаются за помощью к гадалке. — И что, дашь мне приворотное зелье? — спрашивает он, стараясь вызвать в себе как можно больше скептицизма. — Никаких зелий, — хрипло смеется гадалка, вставая из-за стола. — Ты чай-то пей, пей, милок. Она подходит к шкафу, долго гремит в нем чем-то, а когда разворачивается, Кузяев видит у него в руках внушительных размеров нож. Он напрягается и судорожно обводит взглядом кухню, пытаясь найти что-то тяжелое или вообще все, что угодно, чем можно защититься. Он категорически не намерен умирать в этом месте. — Не бойся, милок. Что тебе может сделать такая старуха, как я? А потом, в опровержение этих слов, гадалка вдруг с необычной резвостью подскакивает к нему и с силой хватает за запястье. Далер дергается, хватает со стола ту самую кружку с чаем, которого так и не коснулся, собираясь ударить женщину. — Успокойся. Я не собираюсь ничего тебе делать. Мне просто нужна твоя кровь. Кузяев замирает, глядя на женщину недоверчиво. Он все еще не понимает, зачем во все это ввязался, но есть в глазах у этой гадалки что-то такое, что заставляет его подчиниться и послушно опустить кружку. — Зачем? — Для магии нужна жертва. Как и для любви. Не переживай, я немного возьму. Он косится на нож в руках у женщины и думает, что таким сложно взять «немного». И почему нельзя использовать шприц? — Я профессионал, — ухмыляется гадалка. — Знаешь, скольких я уже обслужила этим ножом. Далер не знает. И не хочет знать. Потому что вряд ли эта женщина обрабатывает этот нож после «обслуживания». И он не хочет представлять себе, чем могли болеть предыдущие клиенты гадалки. Нет уж, он в этом не участвует. Но вырвать руку он не успевает. Женщина вдруг взмахивает ножом, и Кузяев ощущает резкую боль в запястье. Бледную кожу перечерчивает ровный порез, с которого на пол медленно скатываются капли крови. Лицо гадалки вдруг искажается в гримасе. Она хищно щерит зубы и наклоняется вперед. Мокрый язык проходится по порезу, гнилые зубы кусают кожу. И тогда Далер наконец приходит в себя. Кричит, отталкивает от себя женщину. Она отлетает от него так легко, будто тело ее набито пухом. Кузяев подскакивает ноги, бросается к двери. И тут перед глазами все вдруг плывет. Тело становится ватным и непослушным. Далер еще успевает схватиться за ручку двери, а после мышцы окончательно его подводят, и он падает на грязный пол. Он пытается встать, с трудом переворачивается и внезапно видит перед собой страшную маску. Черные провалы глаз, в глубине которых шевелится что-то белое. Язвы, покрывающие все лицо, сочащиеся кровью и гноем. Распахнутый рот, с черными, гниющими зубами. Он кричит от ужаса, потому что это нечто тянется к нему руками, больше напоминающими руки скелета, цепляется длинными когтями за его одежду, облизывается длинным черным языком…