Секс, наркотики, эктоплазма. Часть 2

      Эта ночь и у Спенсера была не самой спокойной. Когда он улёгся в постель, то привычно протянул руку, желая обнять Билли, но того рядом не было. Спенс расстроенно вздохнул. Без Кобры тут было слишком пусто, ведь Райт так привык засыпать с ним рядом каждый вечер! Но... В голове вновь возникли воспоминания о том, как Билли ударил его и схватил за волосы, а потом ещё и об стену приложил. Голова все ещё болела, но Спенсер старался об этом не думать, упорно пытаясь заснуть. Получилось погрузиться в сон лишь через час, когда Райт действительно замучался со всеми этими тревожными воспоминаниями.       Когда наступило утро, и будильник противно запищал над головой, Спенсер открыл глаза и лениво поднялся с постели. Время: девять утра. Обычно Билли в это время уже мылся в душе, но сейчас наверняка ещё спит. Парень вышел из комнаты и первым делом увидел комок из одеяла на диване, в складках которого где-то спал Билли. Слегка улыбнувшись, Райт не стал его будить и пошёл на кухню, чтобы сделать завтрак. Война войной, но обед, так сказать, по расписанию.       Билли терпеть не может утро. Рано просыпаться — это точно не для него, даже не смотря на то, что работа в шоу-бизнесе на это обязывала. Сейчас он благополучно не слышит будильник, и, запутавшись в ворохе одеяла, спокойно спит. Ну, как спокойно. Голова-то у него раскалывается так, словно вчера была удачная пьянка.       Просыпается он только тогда, когда Райт начинает шуметь на кухне. Схватившись за голову, Кобра кое-как садится на диване, из-за которого теперь ещё и всё тело ломило. Он хочет встать, но тут же жалеет об этом — порез на ноге дал о себе знать. Взглянув на время, музыкант падает обратно на подушку. Концерт только вечером, он успеет. Подготовить всё смогут и без него. — Спенс, — тихо произносит Билли. Нет, он не хочет позвать его, лишь вспоминает о случившемся вчера, и накрывается одеялом с головой, не желая видеть ничего вокруг.       Райт тем временем занимался завтраком. Он что-то жарил для Билли, успевал помыть и нарезать фрукты для себя, а заодно сделал свежевыжатый сок. Когда всё было готово, он разделил завтрак на две порции и поставил тарелки и стаканы на поднос, добавив ещё несколько таблеток для Билли, которые ему наверняка понадобятся после вчерашнего срыва. Спенсер вошёл в гостиную и поставил поднос с завтраком на столик, что был недалеко от дивана, который, впрочем, даже пришлось слегка подвинуть ближе, чтобы Кобра мог дотянуться. — Просыпайся, Билли, я сделал завтрак, — говорит Райт, словно бы ничего вчера не случилось, но с единственным отличием. В его голосе была слышна какая-то печаль. Конечно же, события вчерашнего вечера не могли так просто отпустить подростка, и он крайне болезненно переживал всё это, но старательно пытался скрыть, тем самым оставляя возможность им с Билли помириться.       Парень разводит плотные шторы, впуская в комнату дневной свет, и только теперь садится за стол прямо на ковёр, включая телевизор и делая его тише, чтобы Билли не пришлось снова возмущаться. Но звуки, казалось, всё равно бьют прямо по мозгу, а яркий солнечный свет неприятно режет глаза. Билли только плотнее заворачивается в одеяло и шипит из-под него: — Какого, блять, хрена ты врубил это? Терпеть не могу.       В голосе мужчины не было и намека на примирение. Можно было подумать, что он вовсе вот-вот готов затеять новый скандал. Того и гляди снова взорвется, как вчера. Но, на удивление, Билли быстро остывает. Достаточно лишь подумать о том, что сейчас испытывает Спенсер. Представить его несчастное лицо. Да что за херня с ним происходит? — Спенсер, прости, — спешит извиниться Кобра, выпутываясь из своего кокона и щурясь из-за яркого света, — Я такой идиот. Сам не знаю, что на меня нашло.       Но Спенсер услышал слова Билли, то, как он это сказал, и тут же выключил телевизор. — Твой завтрак. Поешь, ты вчера уснул, так и не поев, — тихо говорит он и опускает глаза на тарелку. Ему хочется уйти, спрятаться где-нибудь в ванной, что угодно, только бы перестать испытывать это отвратительное ощущение. Билли извиняется, но от этого не становится легче, как не стало и вчера после того, как он сказал ему, что любит. Спенс не просто не почувствовал облегчения, он не почувствовал ничего. Ничего, кроме тупой боли, которая сейчас тыкала ему прямо под рёбра, заставляя преграду, выстроенную подростком для сдерживания эмоций, рассыпаться, словно песчаный замок.       Билли смотрит в одну точку, прежде чем приступить к завтраку. На самом же деле, несмотря на то, что он так и не стал ужинать вчера, есть не хотелось совсем. Спенсер отлично готовит, но сейчас вкус еды просто не чувствуется. Так что он лишь ковыряется вилкой в тарелке. — Быть живым не так уж круто, как кажется, — делится Билли своими мыслями. Пожалуй, это единственное, о чем он сейчас думал, — Можешь не ходить на сегодняшний концерт, если не хочешь.       По правде, Кобра вовсе хочет всё отменить, вот только уже слишком поздно. Он не может подвести ещё и фанатов. — Ты прав, Билли, — отвечает Райт, опустившись на ковёр снова. Он склоняется над своей тарелкой и принимается двигать вилкой кубики из фруктов, — Быть живым совершенно не круто, когда чувствуешь все эти... Ощущения? Но, знаешь, один знакомый призрак мне как-то сказал, что без них ему скучно. Когда не чувствуешь боли, тепла или холода, когда совершенно ничего не ощущаешь...       Спенс положил в рот кусочек апельсина и мельком взглянул на Билли, который сейчас выглядел ужасно подавленным. — И хера с два я не приду на концерт. Ты старался и жопу рвал не для того, чтобы я обиделся и остался дома. Да, наверное, тебе придётся пропустить новость обо мне перед фанатами... Вряд ли ты всё ещё хочешь кому-то говорить обо всём этом... — с грустной усмешкой говорит Райт, — Тебе не нравится еда? — спрашивает он, взглянув на тарелку Билли.       Сейчас Билли как раз не хотел чувствовать что-либо, настолько ему было паршиво. На какое-то время он даже задумывается о том, чтобы инициировать свою смерть, снова выпив эктоплазму — это ведь очень удобно. Вот только вряд ли Спенсер одобрит эту идею. Мальчик по-прежнему единственный, кто держит его в этом мире. — Нравится, — не поднимая взгляда, отвечает Кобра. Он попытался пересилить себя и съесть хоть кусочек, но ничего не получается. Вместо этого он просто откладывает вилку, — У тебя болит что-нибудь?       Видя, как Билли нелегко, Спенсер поднимает голову и в ответ на вопрос касается пальцами щеки, на которой проступил небольшой синяк после вчерашней пощечины. — Нет, я в порядке. Только не выспался. А у тебя? Я тебе таблетку принёс, вот... — Райт пододвигает к Билли салфетку, на которой лежит обезболивающее, и слегка улыбается, — Я вчера повёл себя как дурак. Прости, если бы я не истерил, ты бы не поранился и всё такое. Правда, мне жаль, что так получилось.       Билли замечает синяк и хмыкает: да уж, в порядке... Уж он знает, что удар у него не слабый. Да и Спенсер не неженка, ребра до сих пор ноют. Мужчина берет таблетку и запивает. Скорее бы они оба пришли в норму, впереди еще длинный день. — Да и я не лучше, знаешь... — всё-таки признает Кобра, — Сам не пойму, чего взбесился. Может, просто устал? Я много лишнего наговорил, — мужчина вздыхает и подцепляет кусочек со своей тарелки, после чего отправляет в рот. Все-таки, Райт чудесно готовит, — Не избавляйся от этого ребенка. Пожалуйста.       От прозвучавшей просьбы Спенсер неосознанно коснулся ладонью живота и опустил глаза. Он сейчас не совсем понимал, нужен ли вообще этот ребёнок, ведь если он даже не от Билли, то зачем? — Я не хочу его, если он не твой, — говорит Райт и берет в руки стакан с соком, принимаясь пить через трубочку, — А до его рождения мы так и не узнаем, кто же папочка.       Спенс изо всех сил старается отбросить все грустные мысли и воспоминания о том, что Билли вчера сказал, и ему всё же удаётся выдать слабую улыбку, взглянув в черные глаза музыканта. — Доедай, и я перевяжу тебе ногу.       Билли больше ничего не говорит, лишь кивает и доедает свой завтрак. В конце концов, окончательное решение касательно ребенка остается за Райтом. Билли не может заставить парня его оставить, хотя ему так нравится мысль об отцовстве. Порез на ноге постепенно затягивается, но вряд ли Кобра сможет привычно скакать по сцене сегодня. Когда перевязка закончена, мужчина начал собираться. — Можешь поехать со мной сейчас или подъехать позже. Я закажу машину, а там уж охранники тебя проводят. — А зачем в такую рань? Концерт же только вечером... И я хочу поехать с тобой, — Спенс всё быстро убирает и идёт следом за Билли, который, тем временем, уже начал собираться. — Ты же знаешь, они ничего не могут толком сделать, пока звезда не на площадке, — хмыкает Билли, — Да и потом, меня ещё должны загримировать.       Райт смотрит на то, как Кобра переодевается и подходит, лишь когда музыкант снимает футболку, чтобы осторожно обнять его со спины и уткнуться носом между лопаток. Подросток чувствует, как напряглось под его прикосновениями тело Билли, и это ему совершенно не по душе. Сразу вспомнилось, как Кобра вчера смотрел на него, до того срыва, как улыбался... А потом, в какой-то момент, Билли резко изменился и ударил его по лицу. Обида заставила Спенсера засомневаться в своих действиях, ведь не он должен начинать примирение...       Билли действительно напрягается, но вовсе не потому, что рёбра, на которых, кстати, уже проявился синяк, до сих пор ныли. Не то, чтобы ему было неприятно или вроде того, но он даже не знает, как реагировать на объятия после вчерашнего. На любое проявление внимания после того, что он сделал вчера. — Почему ты не хочешь со мной разговаривать? — тихо спрашивает Спенс, выдыхая слова ему прямо в затылок, и опускает голову, отстраняясь, — Чувак, если что-то изменилось, если я тебя достал или что-то ещё, ты скажи мне, пожалуйста. — Я не не хочу, просто... — мужчина пытается подобрать слова так, чтобы не обидеть подростка в очередной раз, — Мне сложно объяснить это. Возможно, я действительно просто устал. Но ты не надоел мне, если ты так подумал, — он оборачивается к Спенсеру и берёт его лицо в свои ладони, аккуратно, чтобы не надавить на больное место, — Я не врал, когда сказал, что люблю тебя.       Стоило Билли обхватить его лицо ладонями так нежно и осторожно, как внутри Райта что-то щёлкнуло и из его глаз капнули слёзы. Но это были слёзы не грусти, Спенс улыбался, смотря на своего лучшего друга и партнера по совместительству с неприкрытым обожанием и смешанными эмоциями, которым так и не придумал названия. Ему сейчас было и больно, и до одурения хорошо, когда Билли смотрел на него вот так. Когда в его глазах читалась искренность. Подавшись вперёд, Райт поцеловал его в губы и бережно провёл по волосам ладонью, не торопясь отстраняться. Как бы он не обижался, как бы больно ему не было, он по-прежнему любит этого гада. Любит до дрожи в руках. — Я так боюсь потерять тебя... Я так испугался вчера, Билли, так сильно... — бормочет он, скользя пальцами по шее и плечами Кобры ласковым прикосновением, — Я тоже тебя люблю, мудака такого. Люблю больше жизни, — Спенсер говорит это тихо, но чётко, чтобы Кобра запомнил это навсегда, — Но если ты хоть раз ещё меня ударишь... Я не прощу.       Мужчина проводит большим пальцем по щеке подростка, стирая слезы, и также смотрит в его красивые глаза в ответ. Спенсер так честен и открыт перед ним. Как он вообще мог его обидеть? — Я больше никогда не сделаю тебе больно. Обещаю.       Билли легонько целует Спенсера в лоб. Он не боится давать подобных обещаний, хотя в который раз не может знать наверняка, что сдержит слово. — Ну, всё, чувак. Если хочешь поехать со мной и заглянуть за кулисы, как готовятся все звёзды, ты должен собираться. И выгляди круто, ты моя пара, в конце концов.       В ответ на слова Билли, Спенсер улыбается и кивает, после чего вновь быстро целует его губы и принимается мельтешить по комнате, собираясь и выбирая себе одежду. — Конечно же, я буду выглядеть круто. Я всегда выгляжу круто, если ты не заметил. Хотя... — он на секунду останавливается напротив зеркала и касается пальцами синяка на щеке, — Н-да. Ну, с кем не бывает, — махнув на это рукой, Райт продолжает свои перемещения по комнате. — Эй, мои гримёры могут и над тобой поработать, — советует Кобра, заметив, как Спенсер разглядывает свои синяки. Да и странно это будет, если они оба придут такие побитые. Вокруг Билли Джо и так много слухов, не хватает ещё и этого.       Когда подъезжает машина, они уже полностью готовы, остаётся лишь выйти из дома. Интересно, привыкли ли соседи к такому звёздному соседству? Удивительно, что фанатки ещё не окружили весь дом. Впрочем, это не особняк, который заметен отовсюду. — Уверен, вечер удастся. И, Спенс, ты обязательно должен остаться на вечеринке после концерта. — На вечеринке? И что же мне там делать, м? Я ведь даже напиться не могу. Или же могу? — Даже не смей пить, — говорит музыкант с лёгкой улыбкой и целует подростка куда-то в висок. Он выглядит беззаботным сейчас, но не может и предположить, что сделал бы, увидь Спенсера сейчас с алкоголем.       Спенсер усмехнулся и легонько толкнул Билли в плечо. — Ладно, поехали уже, чем быстрее, тем лучше.       Он подмигнул музыканту, и они вместе вышли из дома.       Путь до места, где будет проходить концерт, не занимает много времени, и потому, парочка выходит из машины довольно скоро. — Слушай, а может, я лучше за кулисами где-нибудь посижу, м? Что-то мне всё-таки неспокойно.       Возле концертной площадки ещё практически не было людей. В основном, это рабочий персонал, который доводил подготовку к концерту до конца, да несколько папарацци, от которых Кобра хочет улизнуть как можно скорее. Надо же, раньше он первым делом полез бы под камеры. — Ты плохо себя чувствуешь? Можем вызвать врача, пусть караулит возле тебя, — Билли говорит на полном серьёзе, беспокоясь за своего мальчика. — Да нет, я в порядке, просто немного волнуюсь, а вдруг фанаты плохо отреагируют? И если мне вдруг станет плохо, я потерплю, вряд ли врач мне чем-то поможет. Не волнуйся на этот счет.       Билли всё ещё смотрит на Спенсера с некоторым подозрением, но быстро успокаивается. В конце концов, персонал быстро сориентируется, если человеку станет нехорошо. Ну, он на это надеется. Спенсер осмотрел сцену снизу вверх и чуть улыбнулся. Уже, в общем-то, скоро здесь всё будет забито людьми. Все будут кричать, тянуть к нему руки... Билли это просто обожает. Обожает чувствовать себя в центре внимания. — Сколько здесь будет народу, чувак? Тут такая огромная площадка! Нет, правда огромная... Я на таких концертах ещё не был, так что даже представить не могу, как тут всё будет... когда начнется. Ты будешь скакать на сцене, а я... Кстати, где буду я? И как твоя нога? — Все билеты проданы, бро, так что всё вокруг, что ты видишь, будет заполнено народом. Круто, правда? Хотя, я собирал стадион и побольше, — Билли не мог забыть похвастаться своими достижениями. На следующие же вопросы Кобра пожимает плечами, — Ты всё ещё можешь выбрать сам, но я хочу, чтобы ты был на виду. Охранники будут неподалеку, чтобы тебя не затолкали, я уже обо всем договорился. А нога... Ну, жить буду, — отшучивается мужчина, умалчивая о слабой, но довольно неприятной ноющей боли.       Снова окинув местность взглядом, Спенсер кивнул и почесал затылок. — Хорошо, что будешь. Это важно. А на виду, это где? На стульчике у края сцены? В общем, куда меня определишь, туда и пойду, это твоя территория, так что доверюсь тебе, — Спенсер поправляет упавшую на глаза челку и, не поворачиваясь к музыканту, вдруг говорит: — Нет, я соврал. Я уже был однажды на твоём концерте, только ты меня так и не увидел...       Не успев закончить рассказ, он поворачивает голову на оклик, раздавшийся откуда-то сбоку. — О. Твои агенты идут. Пора приводить твою физиономию в надлежащий вид и всё такое?       Слова Спенсера немало удивляют музыканта. Однако не успела в нем проснуться совесть, как агенты окликают его, причем весьма требовательно. Решив, что они обязательно поговорят об этом позже, Билли идет по направлению к агентам. Не забыв прихватить с собой и Райта, конечно. — Пошли, тебя тоже приведут в порядок. Эй, вот это сокровище вы должны охранять! — обращается он к кому-то из своих людей, указывая на идущего рядом мальчика, — Всех уволю, если с ним что-то случится.       Сжав руку Билли в своей руке, Райт слегка улыбнулся и поздоровался с персоналом. — Чувак, всё со мной будет в порядке. Ты мне позвони, как освободишься, ладно? — парень нехотя отпустил любимого и подошёл к девушке, которая подозвала его к себе, чтобы увести в гримёрку. Естественно, не в одну и ту же с Билли, так что сейчас им надо было ненадолго разойтись. — Мистер Райт, а откуда у вас такой синяк? — поинтересовалась визажист, немного встревоженно смотря на подростка. Тот повернулся к ней и коснулся пальцами щеки. — Ой, это... Я ударился об дверь вчера, когда пришёл домой. Я последнее время крайне рассеянный. Идём? — весело улыбаясь, Спенс пошёл с женщиной в направлении гримерки.       Как бы ни хотелось Билли оставить Спенсера к себе поближе, ему всё-таки приходится отпустить мальчика на какое-то время. Зато его парень будет самым красивым сегодня, ведь на Билли Джо работают одни из лучших гримёров. Впрочем... Спенсер всегда для него останется самым лучшим, и не только внешне.       Для звезды всё готово. Инструменты, костюмы, фанаты постепенно подтягивались, желая первыми увидеть знаменитого Билли Джо Кобру и, возможно, получить от него автограф и фотографию. И всё равно, если у каждого уже сотня подобных атрибутов. Спустя пару часов мужчина тихонько прокрадывается в гримёрку своего возлюбленного. Зачем звонить, когда можно просто взять и увидеться? — Ох, Спенс, всего каких-то несколько часов, а я уже так соскучился... — ноет Билли.       Билли вошёл в гримерку, когда Спенсер скучающе прокручивался в кресле с планшетом в руках. Увидев музыканта, Райт улыбнулся и тут же подошёл к нему и обнял за шею. — Билли! Круто, что ты пришёл! Отлично выглядишь, чувак! — Спенс был в отличном настроении, да и выглядел теперь гораздо лучше. Синяка на щеке теперь словно не бывало, да и вообще подросток выглядел гораздо более свежим, чем до этого, — Ну я же здесь, Билли. Никуда не делся, всё время рядом, так что... Всё хорошо. Скоро концерт, да? Наверное, волнуешься?       Спенс отпустил любимого и сделал пару шагов назад, чтобы получше его рассмотреть. Да, музыкант был прекрасен, как всегда. — Ты в курсе, что тебе глаза накрасили?       Первым делом Билли осматривает лицо любимого, да и вообще всего с головы до ног. Что ж, визажист и правда постаралась на славу, Спенсер будто преобразился. Билли приобнимает его, обхватывая за талию. — Волнуюсь? Я? Чувак, я выступал уже, наверное, сотню раз, — хмыкает мужчина. В общем-то, он действительно немного переживал, ведь он никогда раньше не приглашал Спенсера на свои выступления, — Конечно, я в курсе. Тебе не нравится, а? — Кобра похлопал глазами, красуясь перед Райтом, но быстро становится более серьёзным, — Слушай, ты говорил, что уже бывал на моём концерте. Вот только я совершенно не помню этого. Не обижайся, но ума не приложу, когда и где это могло быть...       Тихо рассмеявшись, Спенс обнял Кобру одной рукой за шею и слегка склонил голову вбок, рассматривая его лицо внимательнее. — Нравится. Ты всегда прекрасен, чувак. А по поводу концерта... Это было где-то месяцев через восемь после того, как ты уехал в своё турне. Я же тогда приехал в тот город, купил билет в фан-зону, чтобы потом встретиться с тобой. И, знаешь, у меня почти получилось. Я после концерта стоял в очереди среди визжащих, ополоумевших девочек и ждал, когда к тебе за автографом пустят. Вот только меня не пустили. Знаешь, почему? Прямо в тот момент, как наступила моя очередь, тебя всё достало, и ты поехал тусить. Я был готов убить тебя, честное слово. Ты прошёл мимо меня и даже голову не повернул, — Райт опустил глаза, вспоминая события того дня и почесал шею. Но спустя пару секунд подросток снова заулыбался, заметно повеселев, — Ты просто не знал, что я там. Хотя я тебе и писал, и звонил. Раз по сто. — Прости, — в отличие от Спенсера, Кобра заметно приуныл. Кажется, совесть у музыканта всё-таки есть, и именно сейчас она дает о себе знать. Черт, как он мог не заметить Спенса! Впрочем, это и не удивительно. Тогда он часто срывался с выступлений прямиком на какую-нибудь тусовку, в клуб, бар, не важно, лишь бы напиться и забыть обо всем. Но теперь такого не повторится. — Этого больше не повторится. Я обещаю, Спенсер, — в который раз он что-то обещает, да и сам верит в свои слова. Он смотрит на Райта, едва улыбаясь, но в следующий момент поддается желанию поцеловать подростка. Поначалу нежный и аккуратный поцелуй перерастает в более требовательный и настойчивый. Вот Спенсер уже усажен на стол, который заставлен разнообразной косметикой, а Билли беззастенчиво гладит мальчика, забравшись под его одежду.       Спенсер не отвечает, потому что давно дал понять Билли, что простил, и зла на него за это не держит. И, чёрт подери, он верит ему. Верит каждому слову и обещанию, а потому и позволяет сейчас целовать себя. Спенс отвечает на его поцелуи с ответным напором и зарывается пальцами в недавно уложенные темные пряди волос. Каждое движение рук Билли, его губы, дыхание, полустоны, издаваемые в перерывах между поцелуями, дико возбуждают и Райт не намерен в этот раз остаться не удовлетворённым. Парень прижимает к себе голову музыканта и слегка прикусывает его губу, одной рукой расстегивая его ремень и молнию на штанах. — Ты ведь знаешь, что сюда в любой момент могут зайти? — тихо спрашивает он, помогая Билли снять с себя рубашку и принимаясь приспускать свои штаны, — Это чертовски заводит, чувак.       Под напором Билли Спенсер пытается опереться о стол удобнее, но вместо этого смахивает неловким движением руки все флакончики и прочую косметическую дрянь на пол. Парень улыбается, видя озорной огонёк, блеснувший в глазах Билли, и подтягивает его к себе ближе, чтобы выдохнуть ему прямо в губы: — Хочу, чтобы ты трахнул меня. Прямо здесь...       Теперь уже поздно задумываться о приличиях и опасности чьего-то появления. Они здесь одни, так почему бы им этим не воспользоваться? Но Билли совершенно безразлично, что их могут обнаружить. Он, в общем-то, даже и не сказал никому, куда и насколько ушёл, так что скоро его наверняка начнут искать... Но сейчас это вообще не важно. Особенно, когда Спенсер задевает что-то на столике и практически все предметы с лязгом бьются об пол. Мужчину это веселит и заводит ещё больше. — Именно это я и собираюсь сделать, — с ухмылкой говорит музыкант и принимается стягивать брюки с подростка.       Сейчас вовсе не то настроение, чтобы нежничать. Билли терзает шею мальчишки, не только зацеловывая, но и прикусывая нежную кожу, оставляя на ней яркие пятна от засосов. Кажется, визажисту придётся ещё поработать сегодня. Мужчина спускается ниже, от сладкой шеи к ключицам, от них к груди. Он обхватывает губами сосок и чуть втягивает, представляя, какими они должны были стать чувствительными из-за беременности. Билли намеренно растягивает удовольствие, в конце концов, до концерта ещё куча времени. Им, по крайней мере, хватит.       Джинсы Райта падают на пол, а сам подросток тихо стонет, ощутив прикосновение тёплых губ и языка к соску. Ощущения действительно стали более острыми, и Спенс не смогу удержаться, чтобы не прижать голову музыканта ближе к груди, прося тем самым продолжать. Однако хорошего понемногу. Они оба были возбуждены до предела и их тела требовали большего, поэтому Райт отстраняет от себя Кобру и быстро расстегивает его штаны, резким движением спуская их вместе с бельём, и обхватывает член ладонью, тут же начиная ласкать его поступательными движениями снизу-вверх. — Нравится?... — шёпотом спрашивает подросток, внимательно наблюдая за переменами в лице любимого. Глаза Билли прикрыты, губы слегка припухли от поцелуев... Черт! Как же Билли сейчас прекрасен! Им некуда спешить, так что они могут посвятить свободное время исключительно друг другу в этой гримерке, в которой было столько соблазнительных горизонтальных поверхностей, начиная от столов и заканчивая мягким диваном.       Шею слегка саднит от оставленных на ней губами Кобры засосов, так что Райт желает отомстить и прижимается к нему ближе, так же яростно впиваясь в нежную и слегка сладковатую кожу губами. — Я люблю тебя...       У Спенсера замечательные руки. Самые лучшие, и он скользит по напряженному члену так умело, что Билли не может сдержать стоны удовольствия и прикрывает глаза. Черт, конечно, ему нравится! Мужчина толкается в руку мальчика и находит в себе силы целовать его.       Надолго Кобру не хватает и он отстраняется, при этом подхватывает Райта: стаскивает его со стола и разворачивает к себе спиной, наклоняя. — Хочу попробовать кое-что. Спорим, ты такого никогда не испытывал, — он встает на колени и принимается целовать поясницу подростка, с каждым поцелуем спускаясь всё ниже. Меньше чем через минуту он уже растягивает узкую дырку языком, как следует смачивая слюной. — Боже... — Райт хрипло стонет и прижимается щекой к гладкой поверхности стола. Ощущения там, внизу, были совершенно новыми и от того очень яркими. Он как-то совершенно не свойственно ему пошло оттопырил зад и блаженно закусил губу. Язык Билли сводил его с ума, слегка щекоча и доставляя такое удовольствие, которого подросток прежде не испытывал ни разу. Хотя, это и не удивительно, всё же у него кроме Билли никого не было. Те парни, что насиловали его в подвале, не в счёт. Райт подался навстречу Кобре и, протянув руку, обхватил возбужденный член пальцами. — Билли... Черт, мне так... Возьми меня.       Для Кобры это вовсе не первый опыт римминга, так что он по-настоящему старается для Спенсера. Ему чертовски нравится, что мальчик сам начинает просить, а его стоны — лучшее, что Билли когда-либо слышал. Но вот он уже, кажется, достаточно растянут. Хотя, конечно, смазка была бы лучше, но приходится пользоваться тем, что есть. Билли ещё раз широко проводит языком и, наконец, отводит Райта к небольшому дивану, на котором им, всё же, будет намного удобнее. Когда подросток лёг, Билли кладёт его ноги себе на плечи и приставляет возбуждённый член головкой к мокрой дырке, толкаясь внутрь. Спенсер всё ещё узкий, слишком узкий, но мужчина толкается на всю длину, выдыхая с несдерживаемым стоном.       Оказавшись на диване, Райт как-то развратно улыбается и покорно раздвигает ноги, поддаётся навстречу своему мужчине. — Блядь... Господи, Билли!.. — Спенсер прогибается в пояснице и обхватывает рукой шею своего любимого, вначале прислоняясь лбом к его лбу, а затем впиваясь в его губы жадным поцелуем. Музыкант входит быстро, до самого конца и продолжает свои движения, с какой-то нежностью прижимая Спенсера к себе ближе.       Райт сжимает пальцами черные волосы Кобры и протяжно стонет, обхватывая мужчину ногами за талию. Толчки раз за разом становятся всё сильнее и резче, заставляя подростка закатывать от удовольствия глаза. — Черт... Билли...       Билли не останавливается, да если бы и захотел, не смог бы этого сделать. Внутри Спенсера слишком хорошо. Мужчине нравится, как он заставляет мальчишку извиваться под собой, стонать и произносить свое имя. Чёрт, их наверняка слышно снаружи, но Билли только нравится мысль об этом. Он вбивается в мягкое тельце подростка, не заботясь о том, что этот хлипкий диванчик может попросту развалиться под ними. Тем более, что мебель уже начала издавать скрипучие звуки. Но музыканту всё равно, пусть хоть пол под ними проломится. Он целует, гладит, ласкает и продолжает трахать любимого мальчика.       Диван визгливо поскрипывает, но Спенсер просто не обращает на это никакого внимания. Всё, что он чувствует сейчас, это ритмичные толчки, которыми Билли буквально втрахивает Райта в поверхность чертова дивана. Сердце заходится в груди бешеным ритмом и подростку кажется, что ещё немного, и он раздерет спину любимого в кровь. Билли удобнее подхватывает его за бёдра, и Спенсер чувствует, как его собственный возбужденный член упирается в живот. Хочется больше ощущений, хочется сильнее, и Райт обхватывает себя ладонью, начиная ласкать и поглаживать в такт движениями Кобры. — Я люблю тебя. Я, блядь, чертовски люблю тебя, — еле произносит Кобра. Разговаривать сейчас не очень-то удобно, но он ощущает необходимость сказать об этом Спенсеру сию минуту, несмотря на к херам сбившееся дыхание.       Билли чувствует, как мальчик его царапает, и какие-никакие следы на спине всё-таки наверняка останутся. Он чувствует, как в поверхности под ними что-то, наконец, трескается. Чувствует, что скоро кончит, а потому толкается что есть сил, наслаждаясь прокатившейся волной удовольствия по всему телу. Мужчина привычно не предупреждает и изливается внутрь, заполняя помещение громкими стонами, но не останавливается сразу, позволяя закончить и Спенсеру. Только тогда он наваливается всем телом на Райта, всё ещё не приходя в себя после бурного оргазма.       Когда по коже прокатывается стая мурашек, а вслед за ней парня накрывает волной яркого оргазма, Спенсер кончает себе на живот, одной рукой вцепляясь в плечо Билли мертвой хваткой. Перед глазами что-то мерцает, но всё, что подростку хочется, это закрыть глаза и отдышаться, что он, собственно, и делает, когда Билли накрывает его собой и замолкает.       Секс в гримерке. Чёрт, им было просто необходимо сделать это прямо здесь! Серьезно. Иначе, после вчерашнего происшествия, между ними ощущалось бы какое-то напряжение. Губы Райта тронула улыбка, он закрыл ладонью глаза, чтобы Билли не увидел внезапно покатившихся по щекам слёз. Грим с его лица теперь окончательно был размазан, открывая следы вчерашней драки, но парня это не волновало нисколько. Гримёры поправят всё ещё раз и не станут задавать вопросов, ведь тут и без них всё предельно ясно. Спенсер вновь и вновь прокручивает в голове слова Билли, сказанные им буквально пару минут назад, и теперь издаёт смешок, который больше походит на всхлип. Билли любит его? Как же хотелось в это верить, вот только... Получалось с трудом. Райт всё так же держит лицо закрытым ладонью, стараясь не плакать. Грёбанные гормоны, чёрт возьми.       Райт вдруг вздрагивает и прикусывает губу от щекочущего ощущения стекающей по ягодице тёплой спермы. — Щ-щекотно...       Билли лежит и не двигается. Совсем, будто и умер вовсе. Впрочем, умереть вот так он совсем не прочь, тем более, что теперь он совсем не боится смерти. Вот только музыкант всё-таки жив, о чем говорит его шумное дыхание. Не просто прийти в себя после такого. Он не сдержал себя, но Спенсеру это, кажется, только понравилось. Первое, что делает Кобра, когда приходит в себя, это целует Райта. Мелкими, но нежными поцелуями покрывает его красную от укусов и засосов шею, порозовевшие щеки и припухлые губы. — Салфетки были где-то там, на столике, — с хриплым смешком говорит Билли и смотрит на то, что они натворили. Тот несчастный столик стоит как-то криво, а вокруг него валяются осколки, что-то рассыпано... Большая часть осталась невредима, но постарались они на славу, — Мне совсем не хочется выходить на сцену. Хочу поехать домой, — Билли говорит тихо, почти мурлычет, и каждое новое слово сопровождает поцелуем, — А потом трахнуть тебя снова.       В ответ на слова Билли, Спенсер хрипло смеётся и приглаживает его волосы ладонью, после чего целует музыканта в лоб. — Нельзя, чувак. Ты так долго готовился к сегодняшнему дню, что не можешь вот так просто бросить всё и поехать домой. Хотя я тоже не прочь повторить. Было... круто, — тихо говорит он и снова поцеловал Билли в лоб, после чего стал вылезать из-под него, чтобы вытереться, иначе липкость будет стягивать кожу и будет очень и очень неприятно. Найдя салфетки, Райт принялся вытираться, оценивающе разглядывая гримерку.       Спенсер прав и Билли даже не смеет спорить. Да и его план рассказать публике о Райте всё ещё был в силе. Пока мальчик вытирается, Кобра вытягивается и не без удовольствия рассматривает его. Красная шея, стёртый грим, сперма стекает по ногам... Шикарный вид. — Бедные твои люди. И часто им такое приходится убирать? — С тех пор, как ты у меня появился, ни разу, — отвечает Кобра. В любом случае, говорить о своих "приключениях" со Спенсером он не хотел.       Через минуту мужчина всё-таки встаёт и приводит себя в порядок. Он смотрит в зеркало: одежда помята, волосы торчат в разные стороны, даже подводка на глазах немного потекла. Ужас. Билли Джо довольно улыбается во весь рот.       Когда на теле больше не осталось следов спермы, Райт выкинул салфетки и поправил свою одежду. Он подошёл к Билли со спины и поцеловал в затылок. — Ты потрясающий, — спокойно выдохнул он и отстранился, чтобы начать собирать всё, что они уронили на пол. Тихо усмехнувшись себе под нос, Спенсер поставил последний флакон с лаком на столик и повернулся к Билли, — Ну что, надо звать гримеров опять? — Бро, тебе не обязательно было подбирать всё это. Ребята сами всё сделали бы. В конце концов, я плачу им за это, — хмыкает Кобра. Спенсер добр ко всем, тогда как Билли видит в большинстве людей ничего, кроме обслуги. В такие моменты эгоизм Кобры проявляется больше всего, — Да, пошли, позовём их.       Мужчина потягивается как следует и, перед тем, как выйти, прижимается губами к виску подростка. От чего-то сегодня ему хотелось быть к Райту ближе, теплее, отзывчивее. Возможно, так выражалось желание извиниться за вчерашнее. — Концерт уже вот-вот. Скажу охранникам, чтобы тебя сразу отвели в положенное место, как только приведут в порядок. — Угу... — Райт кивает, и они вместе выходят из гримерки. Оставшееся до концерта время они снова проводят порознь, очередной раз занятые сокрытием следов недавних утех. Спенсер копается в телефоне, когда женщина-визажист отходит от него и улыбается. — Ну, вот и всё, мистер Райт. Надеюсь, в этот раз моя работа не будет смазана хотя бы в течение нескольких часов. — О, не беспокойтесь, обещаю, что всё будет отлично. Спасибо, — Спенс убрал телефон и, попрощавшись с ней, вышел в коридор, где его встретил охранник и повел на специально выделенное для парня место. Они вышли из какого-то коридора через пару минут, и Райт удивленно открыл рот, увидев, какая толпа собралась сегодня на концерт. На секунду ему даже стало не по себе, когда подумал, что эта же толпа разорвёт его на клочки, если что-то пойдёт не так. ~ Чувак, это жесть. Ты уверен, что мне не надо смотреть твой концерт из клетки или дома, по телеку? Spence Успокойся, бромиго, рядом с тобой лучшая охрана, которая только может быть. Если начнется кипиш, они тут как тут. BJC Кстати. Я люблю тебя. BJC