Deus ex machina

Хорошо, что к вечеру пробок на междугородных трассах стало меньше и я долетел до Сан-Диего всего за два часа. Ну, превысил немного, не страшно. В дороге я не особо предавался размышлениям, думал лишь поскорее добраться до этих их чертовых военных баз, где и были сконцентрированы все силы государственной безопасности нашего штата. Несколько раз я пытался связаться с Томми, но лэптоп с чипом выдавал лишь зеленоватый экран с черным пунктиром и невнятные звуки, как бывает при потере сигнала. Это бесило меня до ужаса, как если бы я был буквально в нескольких метрах от него и никак не мог до него достучаться. Сан-Диего уже был совсем ночным. До Мирамара я доехал уже весь мокрый от пота и едва живой от страха и переживания за Томми. Наверное, я именно сейчас осознал, так обыденно и просто осознал, что и сколько он значил для меня. И я был не согласен потерять его. Военно-авиационная база «Мирамар» и в дневное и в вечернее время похожа… Да что там – похожа! Это и есть та самая база Третьего Экспедиционного корпуса ВВС США, где, не забывайте, что вы в сотне километров от Голливуда, где и снимали тот знаменитый фильм «Топ Ган». Уже на первых сотнях метров до КПП началось: проверка документов, причем, не формально, а со всеми сканированиями печатей, штампов, фотографий, потом – один пропуск за первый шлагбаум, потом снова и еще тщательнее. Я уже начал готовиться к рентгеноскопии и еще каким-нибудь зондам в мой уже издерганный нервами организм, как, о, вот оно – счастье, - меня пропустили через все контрольные пункты и я въехал на ярко освещенную парковочную площадку административного корпуса базы. Прихватив лэптоп, я вошел в просторный холл и увидел самого Пола Кауфманна, лично, нос к носу. - Пол! – воскликнул я, обращаясь к нему сразу по имени, без всяких там реверансов, инстинктивно чувствуя, что Томми был прав и это и есть наша основная защита и поддержка. – Мне … нам… - Спокойнее, Адам, - он взял меня под руку и повел к кабинету на первом же этаже здания. Мне вообще показалось, что этаж и есть один, или нет, не запомнил, подъезжая. - Присаживайся, - Пол пододвинул мне кресло у стола, а сам сел рядом, чтобы нас не разделял этот самый стол, и я действительно, почувствовал себя спокойнее. Выдохнув, я начал, судорожно прижимая к себе лэптоп. - Мне нужно вам кое-что рассказать… - Я запнулся, не зная, какая степень откровенности с этим непонятным мне Кауфманном может нам навредить, а какая – нет. – Вы спрашивали тогда, в нашу первую встречу, не передавал ли мне Калеб Хирш какие-либо документы или записи… Так вот, он передал мне нечто большее. – И я снова остановился. - Адам, - Пол снял свои массивные очки и потер переносицу. – Если вы хотите мне сообщить о Томми, то я в курсе. Сказать, что я удивился, да я чуть с кресла не упал от неожиданности! - Но, тогда почему… ? - Я не могу быть с вами откровенным до конца, Адам. Вы же понимаете, ваша профессиональная деятельность… - Подождите, - я прервал его сразу, едва заподозрив, куда он клонит. – Я разговариваю сейчас с вами как абсолютно частное лицо, у меня нет никаких звукозаписывающих устройств, я не собираюсь использовать полученную от вас информацию нигде, клянусь! И потом, раз уж вы знаете о Томми, это спасет для меня уйму времени, избавив меня от объяснений природы его происхождения! Пол поднялся и прошел по кабинету до окна и остановился там. Потом развернулся и вернулся ко мне. Казалось, он тоже точно как я, взвешивает, что мне допустимо знать, а что, нет. - Понимаешь, - более мягким и доверительным тоном начал он мгновение спустя. – Томми уже существовал тогда, когда Калеб закончил наш совместный проект, и мы уже не были сотрудниками или коллегами. Калеб всегда был скрытным, ни друзей, ни приятелей, никого. Разумеется, мы сами догадывались, что он пойдет в своем опыте дальше. И предполагали, что, будучи большим оригиналом, он спрячет свой созданный искусственный разум туда, где его труднее всего будет обнаружить – в человека. - Томми и есть человек. – Уверенно ответил я. – Мне ли не знать это? - Да, - согласно кивнул Кауфманн. – Не сомневаюсь. Как и в том, что ты испытываешь к нему вполне однозначные чувства. Ну, это уже слишком! Я как-то не собирался сегодня на исповедь, и к кому? К этому шпиону-недомерку? Шпион словно прочитал мои мысли. - Не обижайся, Адам. Я вовсе не хотел читать тебе нравоучения или упрекать за кражу ценного свидетеля убийства известного ученого. - Короче, - мое терпение лопнуло. – Мы только зря теряем время, бродя вокруг да около. Томми похитили сегодня от моего дома, он успел рассказать мне совсем немногое, про Концерн, про Дельта-семь, я понятия не имею, что это. И попросил связаться с вами. Лицо Кауфманна не дрогнуло, когда я вывалил на него всю эту информацию. - Концерн «К-19»… - протянул он. – Проект «Дельта-семь». Опасно. Сердце мое перестало биться. - Что значит, опасно? – едва смог выговорить я. – Что с ним будет? - Этот Концерн – наша постоянная головная боль. – Ответил мне Пол. – Все началось несколько лет назад с уходом из нашей организации Би Беккера. Я помнил этот скандал, еще бы. Беккер – фигура, до той поры незаметная, внезапно решил выступить с обвинениями в сторону спонсируемых государством некоторых проектов ЦРУ. В основном, эти проекты были связаны с разработками так называемого, «психологического оружия» - то есть, всего того, что было связано с процессами человеческого мозга и психики. Дело быстро замяли, а Беккер исчез. Отдел по связям с общественностью разведуправления выступил с официальным заявлением, что ученый слегка переутомился и никаких компроматов от него больше не будет. Спите спокойно, дорогие сограждане! Разумеется, все это было шито белыми нитками. Но среди журналистов одиночек-камикадзе не нашлось, чтобы копать дальше, а ЦРУ – это не та организация, которая будет добровольно выдавать секретную информацию. А теперь вот, имя Беккера всплыло сейчас и здесь. - Беккер, - продолжил Кауфманн, - многое знал. Извини, Адам, я все понимаю, но и ты пойми – я не могу посвятить тебя в детали тех проектов, они до сих пор секретны, да и то, что в разработках сейчас, тоже не выходит за пределы нашего периметра. - Я понимаю, - поспешил я его заверить. – Мне нужно только то, что касается Томми. – Не надо никаких государственных тайн. Зачем Томми им нужен? Ведь, как я понял, этот Беккер проник в Концерн, а Концерн занимается теми же проектами, что и вы? - Почти. Со знаком минус. В общих чертах, проектом «Дельта-семь» занимался я, лично. Со временем, мы поняли, что нам необходим специалист в области искусственного интеллекта. Калеб Хирш сотрудничал с нами и раньше, поэтому, мы без колебаний обратились к нему. Он выполнил свою часть работы, но исследования продолжил. - Это ясно. – Я чувствовал, что время утекает сквозь пальцы, но ускорить события никак не мог. Да и то, что говорил Пол было важно. - Целью проекта в нашем понимании – было создание человека, способного стать детонатором при разных сложных ситуациях: стихийных бедствиях, терактах, нападениях на большое количество людей в общественных местах, даже, транспортных катастрофах. Это был бы такой человек, который мог бы успокоить панику или предсказать дальнейшее развитие несчастного случая. Ведь всем известно, что очень часто, именно по причине массовой истерии или панических приступах и получается основное количество человеческих жертв. - Томми может предотвращать истерию, я сам это видел. – Подтвердил я. – Это так. Кауфманн кивнул мне головой. - Да, и Калеб передал нам всю свою технологию, весь задокументированный процесс достижения им такого потрясающего результата. Такие люди были бы незаменимы на государственной службе в разведке и здесь, в обороне. - А Концерн? – я уже почти догадался о том минусе, о котором сказал раньше Пол. - А Концерн давно следил за нашим сотрудничеством. Хирша в его бункере им было не достать. Сюда соваться – самоубийство. И тут Беккер, а именно он возглавил их украденный у нас проект, Беккер, не знаю, как случайно, или своим каким-то особенным свойством, - он отследил тебя. А потом и Томми. - И теперь Томми… - Да, - подтвердил мои худшие опасения Пол. – Он у них. И Беккер прекрасно понимает, что если Томми может панику предотвращать, то и провоцировать ее он сможет точно так же легко и непринужденно. А это может быть и оружием массового поражения. Спровоцировать массовую истерию в людном месте, вызвать приступы агрессии среди абсолютно нормальных людей, причем, приступы такой силы, что они начнут рвать друг друга на куски… Потом, он может снимать чувство страха или опасности у преступников или наемников, которые выполняют самую грязную работу по заданию своих хозяев. Да мало ли что может придумать изощренный ум хладнокровных убийц. - Он сейчас у них в качестве опытного образца? – я наконец, осознал смертельную опасность в полном объеме. – Но… Он же может сопротивляться, он же не убийца, он создан совершенно другим! Пол сочувственно посмотрел на меня. - Я не могу раскрыть тебе все нюансы, но… Электричество, его воздействие на мозг… - Прямые нейтроны – прошептал я. - Да, и прямые нейтроны – все это подавляет и разум и волю. Беккер начинал как психиатр, его методы лечения его подопечных никогда не отличались нежностью. Собственно, именно поэтому же мы и планировали от него избавиться. Он нас опередил и сбежал сам. А Концерн его перевербовал. Теперь он у них – сумасшедший профессор. - Послушайте, Пол. – Я поднялся, пора было начинать действовать. – Вы же тоже, лично, заинтересованы в том, чтобы Томми состоял, скажем так, на службе в вашей организации, чем был пешкой в руках кучки спятивших ученых, мечтающих о захвате всего мира? Это же дело государственного уровня! - Да, естественно. Томми вполне мог бы быть нашим агентом, здесь нет никаких сомнений. - Спасите его. – Если бы было нужно, я бы не задумываясь, валялся бы у него в ногах, только бы помог. – Вытащите его от Беккера. Я боюсь представить, что он может сделать с Томми! - А какие у тебя с ним отношения? – внезапно спросил Пол. Я замялся. Ведь то, что я любил Томми, об этом знал только я. Даже ему самому я не говорил о своей любви. А вот он… Знал ли он, что такое любовь? Вернее, как он понимал ее, и было ли у нас это чувство одно на двоих? Ведь по большому счету, у Томми не было выбора, не было никаких прошлых отношений, я во всех смыслах этого слова, был у него первым. А вдруг, для него, того, кто просчитывает все наперед на несколько сотен шагов, вдруг, я был для него попросту шансом выбраться из бункера Калеба, просто сбежать, чтобы спокойно жить в свое удовольствие, не подчиняясь ничьим приказам? По всей вероятности, сложность этих вопросов отразилась на моем лице, потому что Кауфманн снова снял свои массивные очки и начал их протирать. - Он дорог мне. – Наконец выразил я свои чувства. – Очень дорог. Я не могу его потерять. Пол Кауфманн надел на нос свои очки и посмотрел сквозь их толстые линзы мне в глаза. - Нам необходимо подождать до утра. Я составлю рапорт, потом все это рассмотрит мое руководство, потом… - Пол! – взмолился я. – Томми – живой человек, не андроид! - Все понимаю, - опять вздохнул Пол. – Отдохни здесь до рассвета. Все равно я не подниму вертолет раньше рассвета, база Концерна в горах, там опасно лететь в темноте. Кауфманн вышел, а я повалился на кожаный диван в его кабинете. Томмин лэптоп по-прежнему тихо светил своей подсветкой и безмолвствовал. Тоска накрыла меня с головой. Я даже не мог сам себе объяснить, каким образом, за такое короткое время, Томми смог стать мне таким близким человеком, что я готов лезть за ним хоть к черту на рога, лишь бы ему помочь. Вернулся Пол и посмотрел на экран молчаливого лэптопа. - Он обещал сканировать координаты, - тихо сказал я. – И их нет… - Томми отдал тебе чип? Доверился… - Кауфманн сел рядом со мной на диван и взял в руки ноут. – А если я попробую со своим компьютером, - Он кивнул на стол, где стоял навороченный серебристый компьютер с монитором какой-то особой формы – выгнутом, словно линза. Я неопределенно пожал плечами. Он уселся за стол и подсоединил чип. Я подошел и встал рядом. Монитор мигнул и высветилась карта местности. Черным кружком была обведена высота 2.14 и дальше еще какие-то цифры и символы. - Сан-Бернардино. – Пол кликнул мышкой, выводя карту. – Предполагал, что они там окопались, горы… Пик чуть дальше и выше, а здесь – долина, вполне удобно. - Пол, - мне не давала покоя одна вполне ясная и логичная мысль. – А почему вы раньше не разогнали все это осиное гнездо в Концерне? Они же прямо у вас под боком, до Сан-Бернардино полтора часа на машине отсюда. Пол Кауфманн, прищурившись, посмотрел на меня и снял очки со своего носа. - Понятно. – Впрочем, я так и думал. – Они бывают и вам полезны. - Это в тебе не проснулся профессиональный журналист, я надеюсь? – быстро ответил Пол. - Нет, не беспокойся. Я помню наш уговор. За окном небо начинало понемногу светлеть, я снова начал нервничать. - Давай договоримся на берегу, - серьезно сказал Кауфманн. – План будет только таким и никакой самодеятельности. Борт высадил нас как раз за Пиком. Уже совсем рассвело, небо было прозрачно-зеленым и здесь, в горах здорово ощущался ровный сильный ветер с вершин. - Еще раз, - сверяясь с картой и координатами Томми, проговорил Пол. – Еще раз, чтобы там не произошло, слушай меня и никакой самодеятельности. Сорвешь операцию, никогда его не увидишь. - Да понял я, - волнение давало о себе знать. Я уже начинал потихоньку выбивать дрожь зубами. Надо успокоиться. Мы двинулись вперед, по горной тропе, под шорох осыпающихся под ногами мелких камешков, и через несколько метров увидели то, куда нас и привел Томми. Вход в бункер был бы незаметен в отвесной скале, если бы не вычищенная площадка перед массивной металлической дверью, круглой, толстенного закаленного металла серого цвета, даже издали, кажущейся неприступной. Кауфманн подошел к двери и просто пнул ее ногой. - Никогда не видел, чтобы так оригинально просили открыть секретный бункер Концерна, - удивился я вслух и почувствовал, что успокоился. - Нечего с ними церемониться! За дверью явно озадаченно рассматривали изображение с внешней камеры, потом точно шло время на совещание и согласование и вот, дверь отошла в сторону с тяжелым металлическим лязгом. На пороге стоял мужчина в белом халате, ростом чуть выше среднего и с лицом точь-в-точь, какие очень любят рисовать создатели комиксов каким-нибудь отрицательным персонажам: острый подбородок, густые брови, низкий лоб и общее выражение превосходства пополам с брезгливостью. - Привет, Беккер, - как ни в чем ни бывало, совершенно по-дружески, сказал Пол Кауфманн. – Как поживаешь? Я смотрю, неплохо ты устроился, после того как получил от нас пинка под зад? - Я сам ушел, что ты несешь, Кауфманн? – выражение лица Би Беккера сменилось на возмущенное. – И куда ты сейчас лезешь? А как ты узнал о моем личном бункере? - Очень много вопросов, Би. Советую быть сдержаннее, ты же, все-таки, профессор психиатрии. Беккер захлопнул рот так быстро, что мне показалось, я слышал как клацнули его зубы. Между тем, Кауфманн настойчиво шел вперед, минуя коридор, уходящий вниз, и мы все вместе вошли в небольшое помещение, где, скорее всего и обосновался сам сумасшедший профессор. Круглая комната, в центре – огромный длинный стол, над ним три огромных монитора, каждый разделен на четыре сектора. Беккер тут же встал возле них, стараясь закрыть все изображения своей спиной. - Короче, Би. – Пол осмотрелся, пододвинул к столу стул и уселся. – Нам нужно, чтобы ты сию минуту вернул то, что украл. Точнее, того, кого ты украл и держишь у себя силой. – И тон его голоса зазвенел металлом, вроде той бункерной двери. – Только не говори мне, что ты имеешь на это право!