***
Честно признаться, когда ее приняли на работу, Полина подумала о том, что фортуна наконец-то решила повернуться к ней лицом. Поэтому и быстро направилась домой, чтобы переодеться и пойти в любимый клуб отпраздновать. Бублик обрадовался незапланированной вкусняшке, Полина обрадовалась включенной воде, а мама и бабушка девушки обрадовались, что их любимая дочка/внучка нашла новую работу с хорошим графиком и зарплатой. Все были счастливы. До поры до времени. Когда у клуба «Золотые» Полина обнаружила очередь длиною почти в полквартала, девушка лишь отмахнулась и пошла вперед, к входу, игнорируя возмущенные крики людей. В принципе, она была здесь настолько часто, что могла позволить себе такое — войти без очереди, выпить коктейль за счет заведения и даже, о Боже, остаться до закрытия и немного поспать в коморке на удобном диванчике, чтобы не тратить время на дорогу домой. — Ооо, Полина, вечер добрый, — приветливый и добродушный громила по имени Женя, который работал тут охранником чуть ли не с основания клуба, Полину любил. Не как девушку, нет, у него жена как бы дома. Но вот как друга и приятного человека. — Женя, добрый вечер, — приятно улыбнулась девушка, поправляя ремешок маленькой сумочки. — Как дела? — Та, — отмахнулся мужчина, — все по старому. Ленка вон пилит, что работу менять нужно, а я вот думаю — как так? Чтобы я, и в другом заведении? — А я, между прочим, сегодня на новую все-таки устроилась, — между тем сказала девушка, наблюдая, как напарник Жени отказался пропускать какую-то компашку без предъявления документов. — Не-е, — протянул охранник. — Я, пожалуй, тут останусь. Кто ж тебя еще пропустит без очереди? Полина засмеялась, прищурив голубые глазки — тут, конечно, Евгений был полностью прав. Хоть девушка и была постоянной клиенткой, охранники тут сменялись часто и запоминать людей не успевали, потому и не пускали бы наглую девушку без очереди. — Ооо, Смолина, ты ли это? Сегодня явно был не ее день. Полина обреченно вздохнула, после чего повернулась на звук. В паре метров стояли ее одногруппники, в коих она с удивлением узнала тех самых людей, которых не пропустил охранник. Евгений критично осмотрел их и пришел к выводу, что и сам бы не пустил. — А что это мы по клубам ходим? — спросила Катя, самая наглая и раздражающая из всей этой компании. — Дипломную уже написала? — Представь себе, — улыбнулась Полина, думая о том, за что ей такое «счастье». — Вы меня извините, но я пойду. — А почему тебя пускают, а нас нет? — спросил Роман, скрещивая руки на груди. Смолиной от этого детского сада захотелось закатить глаза и послать их всех куда подальше, попросив Женю никогда не пускать этих людей в «Золотые». Но, вместо этого, пришлось наигранно рассмеяться, подмигнуть Евгению и терпеть напыщенные лица одногруппников, которых все-таки впустили в клуб. Пожелав хорошей работы охранникам, девушка прошла в клуб, наблюдая как ее товарищи рассматривают интерьер. Решив махнуть на них рукой, Полина направилась прямо в центр зала, где находилась барная стойка. Но и тут ее ждала, как говорится, подстава. Вместо приятного Максима, который всегда с радостью рассказывал о своих новых коктейлях и с удовольствием слушал нытье Полины, утешая ее и обсырая других вместе с ней, за барной стойкой хозяйничал Степан. Данилов был, мягко говоря, вредный. И Полину почему-то не любил. Все время требовал паспорт, насмехался, что крепче Пепси ничего ей не даст и вообще постоянно бубнил, что ее нытье заебывает. Мимо Смолиной прошлась Алена, пошло покачивая бедрами и села за барную стойку, что-то мило говоря Степану. Тот так же мило улыбнулся и что-то ответил. Что-то такое, после чего красавица Алена скривилась и ушла на танцпол. Мысленно похвалив себя за то, что так предусмотрительно взяла паспорт, Полина, чья улыбка больше напоминала оскал, направилась к свободному стульчику у стойки. — Тебе что, Пепси или Фанту? — подошел к Смолиной Степан, когда обслужил всех остальных. — Могу, так уж и быть, Мохито сварганить. Безалкогольный, как ты поняла. — Может я тебе ксерокопию своего паспорта дам? Ну, у тебя же память как у рыбки, только в прошлом месяце показывала. — Показывала ты сиськи очередному парню, а мне ты только паспорт предъявляла. — Какой же ты придурок, Данилов. Когда все формальности были улажены, Степан приготовил еще пару коктейлей для гостей, а Полина спрятала паспорт, Данилов опять вернулся к ней, исподлобья наблюдая за девушкой. — Текилу, как обычно? — Хочу попробовать что-то новенькое, — прищурив глаза, прошептала девушка. — Что посоветуешь? — Смотря какого эффекта ты хочешь добиться, — беспечно пожал плечами бармен, осматривая клуб и нагло игнорируя брюнетку. — Напиться хочу, чтобы ни о чем не думать, — усмехнулась девушка, внезапно приунывая. — Только хочу сообщить, что виски меня уже так не берет, а вкус текилы уже в печенках сидит. — Водка? — приподнял бровь Степан. — Скучно-о! — Гитлер в Париже? — Это что еще за историческая хуйня? — Красивая подача, пьется легко, какое-то время ничего чувствовать не будешь, но потом... — красиво расписывал все преимущества этого напитка бармен, но так и не назвав ингредиентов. — Так что ты туда добавишь? — Ингредиента два — егермейстер и абсент. — Звучит хорошо, — улыбнулась девушка. — Делай! Пока Степан делал «гитлера», Полина неожиданно поймала себя на мысли, что бармен ничего так, симпатичный. Данилов был брюнетом с карими глазами, которые всегда смотрели либо насмешливо, либо с каким-то хитрыми огоньком. Его неизменная черная футболка открывала вид на довольно накаченные руки, которые, подумала Полина, обнимать должны крепко и надежно. Внезапно бармен поджег абсент, наслаждаясь восхищением на лице Смолиной. А Полина, тем временем, внимательно наблюдала как конструкция, напоминающая Эйфелеву башню, красиво горит синим пламенем. — Прошу.***
Сегодня определенно был неудачный день для клуба. Это Данилов понял, когда в четыре утра в клубе оставались лишь пьяная компашка парней, ждущих такси, охранники, он и Полина. Девушка уже успела и выпить «гитлера», и потанцевать, и перекусить, а сейчас она лежала на локтях на барной стойке и мешала. Мешала, в первую очередь Степану, а потом уже сахар в чае. Хотя, в принципе, особых неудобств лично Данилову девушка не доставляла. Просто постоянно к кому-то цеплялась, нарывалась на скандал, потом ругалась, как баба привозная, и снова мило улыбалась бармену и охранникам. Все это время Данилов слушал. Слушал как она мастерски отшивает парней фразами типа «Я не виновата, что ты хуй в штанах держать не умеешь» и «Я бью два раза: один раз по ебалу, второй — по крышке гроба»; слушал о том, что ее все достали, нормального пацана день со днем не сыщешь и вообще — жизнь боль. — Ушатай меня Китай, наконец-то они свалили, — чуть ли не пропела девушка, подтягиваясь на стуле. Но потом выражения ее лица стало настолько грустным, что Степан даже нахмурился. А затем Полина посмотрела на бармена и также грустно улыбнулась. — Мне тоже пора, да? — Мы работаем до последнего клиента, — Данилов пожал плечами, думая о том, что, скорее всего, не этого она ожидала услышать. — Клиент, наверное, должен что-то заказать, — пробубнила Полина, — но я чувствую, что если выпью еще хоть что-то, то точно опьянею. — Даже Пепси? — засмеялся Степан, облокачиваясь руками на стойку. — Задолбал ты со своим Пепси! — наигранно возмущенно воскликнула Смолина, деланно хмуря бровки. Впрочем, в следующую же секунду лицо девушки озарила улыбка, которая не предвещала ничего хорошего. — Вы готовы заказать? — также наигранно серьезно спросил Степан. — Бармен, а у вас есть обнимашки? Сказать, что Данилов удивился — не сказать ничего. Бармен даже немного растерялся, но буквально на секунду, после чего взял себя в руки и посмотрел на Полину другими глазами. Он не любил ее по ряду причин, но никогда и не задумывался над тем, что Смолина — девушка. Причем, девушка очень привлекательная. Ее каштановые волосы достигали плеч, но, сколько Степан ее знал, длина не менялась — как-то девушка рассказала, что еще в девятом классе подстригла длинные волосы и с тех пор решила, что эта длина — идеальна. Голубые глаза всегда были слишком голубыми, иногда казалось, что Полина носит линзы, но совсем редко ее глаза становились серее тучи. Смолина связывала это с физиологией, и говорила, что она сама не понимает, почему так происходит. Полина всегда приходила в платьях, в чулках и на каблуках, рисовала себе длинные черные стрелки, но никогда не красила губы — объясняла это тем, что ей неудобно. И заказывала всегда одно и тоже: виски на два пальца — если настроение хорошее, текилу, пить которую с лаймом считала моветоном, — когда плохо. И уезжала она всегда на одном и том же такси, уходя со словами «мой убер приехал, птичка летит домой». Все это Степан вспомнил лишь за пару мгновений, удивляясь, как много знает об этой девушке. И как многое еще хочет узнать, хотя казалось — куда больше? — Иди сюда, пьяненькая моя. Махнув головой в сторону коморки, Степан прошептал, что скоро придет. Улыбнувшись, Полина подхватила сумочку и пошла по указанному пути, думая о том, что ошибкой этот свой порыв совершенно не считает. В комнате, отведенной под отдых персонала, царила чистота и порядок — так редко тут кто-то бывал. Смолина поставила сумочку на стол, проверила телефон и убрала его обратно, осознавая, что тот все-таки отключился. В этот момент в комнату и вошел Степан, кидая какие-то ключи рядом с ее сумкой. Закрыв дверь на замок, бармен подошел к девушке, заключая ту в объятья. — Такие обнимашки сойдут? — прошептал мужчина, опуская руку со спины ниже. — Такое, — также тихо сказала Полина, первая потянувшись за поцелуем. Одна рука Степана тут же оказалась в ее волосах, вторая же залезла под платье и оттянула чулок девушки, который с хлопком вернулся на место. Данилов опустился губами на шею Полины, вдыхая приятный аромат и одновременно оставляя засосы, будто метки на белоснежной коже. Смолина же растворялась в поцелуях и задыхалась в объятьях мужчины, уже даже не думая о том, что объятья действительно крепкие и надежные. Сладкие поцелуи и ласки рук вытеснили все мысли из головы, заставляя ноги дрожать, заставляя хотеть большего. Приоткрыв глаза, девушка стянула со Степана футболку, открывая себе пространство для исследований руками. Данилов, видимо, решил отомстить — платье улетело куда-то в сторону, открывая вид на красивое кружевное белье. Поцелуи опустились на грудь, которую тут же освободили от бюстгальтера. Степан легонько подтолкнул девушку к дивану, заставляя ее лечь, и навис сверху, внимательно осматривая каждую частичку ее тела. Красивая упругая грудь, небольшой животик, красивые бедра — он хотел запомнить все, потому что допускал мысль, что это их последняя встреча. Устроившись удобно между широкими бедрами, мужчина снова поцеловал девушку, призывно проникая языком в приоткрытый ротик. Медленными влажными поцелуями Данилов спускается вниз, уделяя внимание груди, лаская ее, заставляя тихие стоны и громкие вздохи слетать с губ Полины. Посмотрев на прикрытые глаза, Степан опять целует девушку, рукой опускаясь все ниже и ниже. Отодвинув полоску кружевных трусиков, мужчина нащупал чувствительный бугорок и начал его стимулировать, чувствуя резкие выдохи и слабые всхлипы Полины. Девушка хваталась за подушку, на которой лежала, и за шею мужчины, слишком чувствительно ощущая все прикосновения. Данилов заметил, как Полины особенно сильно прогнулась в пояснице, поддаваясь навстречу пальцам и тут же поймав мужчину в глубокий поцелуй. — Пожалуйста, — прошептала девушка, чье тело уже пробивала мелкая дрожь. Степан быстро избавился от своей одежды, после чего намеренно медленно стянул трусики девушки, оставляя на ее теле лишь чулки и туфли на каблуке. Нависнув сверху, Данилов опять поцеловал девушку, ощущая как скрещиваются ее ноги у него на пояснице и ее руки на его шее. На секунду посмотрев в небесно голубые глаза, мужчина проник в нее, внимательно наблюдая как черные зрачки расширяются и заполняют голубое пространство. Степан чувствовал, как внутри было узко и не мог себя сдерживать, имея девушку грубо и безудержно. Так, чтобы получить удовольствие самому и заставить Полины стонать, кричать и умолять от наслаждения. Степан смотрел в ужасно похотливые глаза, искусанные губы и понимал, что сам сейчас выглядит не лучшим образом. Мужчина шлепал ее по бедрам, тянул за волосы и кусал грудь, оставляя то синяки, то засосы. Данилов ощущал острые ноготки на своих плечах и спине, ощущал укусы на ключицах, но не мог и слова сказать, потому что было чертовски приятно. Ночь сменилась утром, когда бармен и его девушка позволили себе заснуть на диване в коморке, утомленные и дико удовлетворенные, не думая о том, что их может кто-то застать. Ночь сменилась утром, когда Евгений прощался с персоналом и понял, что Полина сегодня так и не вышла к своему «уберу», а Степан так и не бубнил про наглую девицу, которую какого-то хрена не берет даже текила. Ночь сменилась утром, когда Степан, проснувшись, обнаружил чьи-то чужие волосы у себя на лице, маленькие ладони на своей груди и ногу, закинутую поперек его талии. И почему-то подумал о том, что совершенно не против так просыпаться каждый день. А где-то в одинокой квартире на столе сидел гордый кот, кушая печенье и думая о том, что хозяйка его — бестолочь обыкновенная.