***
Оставив Елену с ее подругами в своей комнате, Деймон спустился вниз в гостиную, где у растопленного камина сидели Стефан и Лекси. Когда он увидел их жалостливые лица, ему хотелось сбежать отсюда лишь бы не видеть этого. Подойдя к столику, Деймон взял бутылку виски, которая первая попалась ему под руку, и заполнил стакан наполовину, присаживаясь. Стефан и Лекси молчали, не зная, уместно ли вообще говорить. — Может, скажите что-нибудь? У меня создается впечатление, что я тут один, — не выдержал Деймон, взглянув на парочку, которая в тот же момент переглянулась. — Как она? — задала вопрос Лекси, подсаживаясь ближе к Деймону. — Сейчас говорит, что все хорошо, а буквально минут десять назад рыдала и билась в истерике, — ответил Сальваторе, кладя голову на руку, в которой был стакан с алкоголем, взглянув на блондинку. — Она умирает, Лекс. Как ты думаешь, как она? Повисло молчание, и никто не знал, какие слова будут уместны в данной ситуации. В камине тихо потрескивали поленья, но сейчас абсолютно каждый звук раздражал Деймона. Но несмотря на всю боль, он хотел верить в лучшее, ведь надежда — это все, что у них осталось. — Что говорит Кай? — поинтересовался Сальваторе-старший, прервав молчание, на что Стефан лишь пожал плечами. — Никаких хороших новостей. За столько времени невозможно создать лекарство. Хант хорошо постарался, — ответил брюнет. При упоминании этого имени Деймона передернуло, и он сжал в руках стакан, отчего тот чуть было не разбился. — А что если, — вдруг сказала Лекси, обращая внимание на себя, и тут же замолкла, что-то обдумывая, а затем продолжила: — Деймон, ты сказал, что кровь вампира Елене не поможет, но что если на момент ее смерти эта кровь будет в ее организме? — Что ты имеешь в виду? — не понял Деймон, а потом, когда он увидел проницательный взгляд Бренсон, до него начало постепенно доходить, а сердце снова забилось быстрее. — То есть… — он помедлил, боясь сказать то, о чем он думает вслух. — Елена станет вампиром? Сальваторе уже было хотел сказать что-то еще, но Лекси опередила его, стараясь все объяснить: — Деймон, это хороший вариант. Если яд нельзя вывести из организма, значит, так или иначе Елена умрет. Но в этом случае потом она сможет проснуться. — А это решение, — ответил Стефан, обдумывая все, что сказала блондинка. — И, похоже, оно у нас единственное. Где-то в глубине души Деймон знал, что это шанс, но не был уверен, согласиться ли на такое Елена. И как бы абсурдно это не было, если все выйдет, то Елена, умерев, будет жить. Но тогда в таком случае не обойдется без потерь. Девушка станет вампиром и, зная ее, если она по случайности кого-то убьет, то будет винить себя до конца ее бесконечной жизни. Деймон не желал такого своей любимой, но и терять ее не хотел. Елена сама ему сказала, что хочет жить. Повернув голову вправо, там, где прихожая, Деймон увидел растрепанную брюнетку. В руках она держала травяной чай, который для нее специально заварила Кэролайн. Сальваторе даже сначала замялся, не зная, слышала ли Елена их разговор или нет. — Елена? — произнес Деймон, вставая и подходя к девушке, которая чуть отошла от него.— Ты… — Да, я все слышала, — ответила Гилберт, сказав все за парня, а затем просто смотрела на него, не зная, как реагировать на то, что обсуждалось минутой ранее. — И что ты на это скажешь? — спросил Сальваторе, нервно сглотнув и замерев в ожидании. — Вы хотите, чтобы я, умерев, стала вампиром, как я должна на это отреагировать? — в ее голосе были нотки непонимания и некого шока. Идя к Деймону в гостиную, Елена не ожидала услышать такое решение проблемы и даже на некоторое время впала в ступор, не веря своим ушам, что разговор идет о ней самой. — Я…не могу, — призналась она, тяжело вздыхая. Ей было тяжело все это говорить. — Я — человек, Деймон. Я не смогу быть такой же, как ты, или Стефан или Лекси. — девушка обвела рукой гостиную, кивая на пару, сидящую на диване у камина. — Но это наш шанс. Твой шанс, — произнес Деймон, сделав еще одну попытку подойти к девушке, но когда она отошла вновь, он оставил это дело. Заглянув Деймону в глаза, думая, что ей все это сниться, Елена провела рукой по волосам, отворачиваясь. — Нет, нет, нет, нет. — затараторила она. — Вы хоть понимаете, что предлагаете? — Елена, мы понимаем, как для тебя это страшно звучит, но это может сработать. — вмешалась Лекси. — А если нет? — Тогда… — Бренсон замялась, — все знают что произойдет, — она опустила глаза, и Елена увидела ее слезы. Какая-то часть ее души говорила, что стоит рассмотреть такой исход событий. Но готова ли она отказаться от своей человечности и изменить свою жизнь? Примет ли она себя, как в свое время приняла Деймона? Вдруг Елену охватывает приступ сильного кашля и, закрыв рот рукой, девушка чуть сгибается, не в силах ничего сказать Деймону, который подошел к ней и положил руку на ее спину, придерживая, чтобы она не упала. А Стефан тут же ушел на кухню за стаканом воды. Когда Гилберт убрала руку, то заметила на своей ладони кровь и ужаснулась. Ей становится все хуже и хуже. Конечно же, это заметил и Деймон, который без лишних слов все понял. Только что пришедший из кухни Стефан протянул Елене стакан с водой, который она залпом опустошила, а затем хрипло произнесла: — Мне нужно на воздух. Сальваторе уже было хотел последовать за ней, но Лекси его остановила, позволяя Елене уйти. — Дай ей время побыть одной. — перегородила ему путь Бренсон, на что Деймон удивленно на нее посмотрел. — Но у нас нет этого времени! — воскликнул Сальваторе, желая пройти, но девушка ему вновь не позволила это сделать. Они прожигали друг друга взглядом, и парень начинал уже чувствовать злость. — Деймон, — произнес Стефан, беря своего брата за локоть, смерив недовольным взглядом. Посмотрев на Стефана, парень отдернул свою руку, отошел и, взяв стакан с недопитым виски, со всей злостью швырнул его в горящий камин.***
В поместье Сальваторе было очень тихо, почти во всех комнатах был выключен свет, и горели лишь ночники. Можно было бы сказать, что все уже спят, но это было не так. Просто каждый человек в этом доме пытался смириться с реальностью, и никто не знал, что принесет уже вот-вот приближающееся утро. На кухне работал телевизор, где показывали новости. Девушка-репортер держала в руках микрофон и быстро тараторила свою речь, не допуская ни единой ошибки. А позади нее было сгоревшее огромное здание, которое раньше называлось «Огустин». Стояли полицейские, а также машины скорой помощи. Но помогать там уже было некому. И все в доме Сальваторе это знали, но никто и глазом не повел и не чувствовал сожаление. Всем было все равно. Сейчас всех волновало совершенно другое. Деймон сидел в кресле на террасе, на заднем дворе, с бутылкой бурбона в руках, оперев голову на руку. На его душе скребли кошки, и находясь в состоянии тихой грусти, он думал о том, что вновь обретя счастье, Деймон его теряет. Медленно и мучительно он все это видит и не может ничего сделать. Так глупо и нелепо. Деймон понимал, что сейчас все зависит от выбора Елены, и, не смотря на то, каким он будет, Сальваторе должен его принять. Он все еще не мог осознать, что осталось совсем немного времени, и от этой мысли все внутри сжималось и ему хотелось кричать. Он может навсегда потерять девушку, которую любит. Он с ужасом представлял, как заходит в комнату, в которой спит Елена, с осознанием того, что она больше никогда не проснется и никогда ему не улыбнется. Сзади послышался тихий скрип двери. Она закрылась также тихо, как и открылась, и Деймон сквозь помутневшее сознание слышит легкие шаги. — Стефан сказал, что ты здесь. — произнесла Елена, присаживаясь на стул рядом с парнем, замечая его потрепанный внешний вид. А сама девушка переоделась в пижаму и выглядела очень домашней, укутанная в плед. — Это мое любимое место в этом доме, — ответил через минуту Деймон, ставя бутылку бурбона на пол, но не поворачиваясь к девушке. — Правда? Я никогда не видела тебя здесь. — Я не часто тут сижу. Только тогда, когда мне очень грустно, и мне нужно побыть в одиночестве, а сюда редко, кто заходит. Идеальное место для раздумий. Повисла недолгая пауза. — Уже пять утра. Сегодня твой день рождения, — тихо сказала Елена, смотря на циферблат наручных часов и тяжело вздохнула. — Прости, что у меня нет для тебя подарка. — Возможно, это прозвучит эгоистично, но лучший подарок, который ты можешь сделать — не умереть, — ответил Деймон, грустно усмехнувшись. — Ты не представляешь, как бы я хотела исполнить твое желание, — произнесла Елена и затаила дыхание, когда парень посмотрел на нее, и она увидела в них нескончаемую боль, не зная, о чем еще говорить. Сказать, что ей жаль? Глупо и бессмысленно. — А знаешь, — Деймон вновь посмотрел на девушку, и уголок его губы чуть взлетел наверх. — Если хочешь мне сделать подарок, потанцуй со мной. — парень поднялся со своего места и протянул ей руку. — Без музыки? — скептически посмотрела на Деймона Елена, скидывая с себя плед и, замечая, что таким ранним утром было достаточно тепло. — Тебя это смущает? — спросил Деймон, когда девушка вложила свою руку в его. — Нет. — Хорошо, — парень слегка улыбнулся, кладя свою руку на талию девушки. Елене сначала было неловко оттого, что у них нет даже музыки, но затем, прочувствовав теплую атмосферу, она расслабилась, просто положив голову на плечо Деймону, чувствуя себя легко и спокойно. Впервые за долгое время у нее пропало чувство тревоги и беспокойства, и она просто наслаждалась этим, в глубине души, понимая, что скоро все это закончится. Они медленно двигались в такт не существовавшей песне и были полностью поглощены друг другом. На небе была не очень яркая полная луна, трель сверчков нарушила тишину, а ветер качал кроны деревьев. Деймон взглянул на Елену и увидел в ее глазах застывшие слезы. — Что с тобой? — спросил он. — Я счастлива, — произнесла она, закрывая ладошками свое лицо. — Знаешь, я ведь никогда не думала, что смогу так сильно любить. Спасибо за то, что ты появился в моей жизни, за то, что смог вдохнуть в меня эту жизнь. Я не хочу тебя забывать. Даже такое мимолетное счастье стоит всего пережитого. — По сути, это я должен благодарить тебя за то, что смогла помочь мне справиться с тем, с чем я боролся последнее столетие. — ответил Деймон, заправляя выбившуюся прядь волос за ухо Елене. — Счастье кроется в мелочах и кучи нюансов, и оно очень кратковременное, но для этого мгновения мы работаем очень долго, — он тяжело вздохнул. — Мы оба потеряли близких нам людей, но вместе мы смогли оправиться от этого. Я не знаю, смогу ли сделать это вновь. Я не хочу тебя терять, Елена. — в его глазах читалась мольба. — Я не готова стать вампиром. — призналась Елена, отводя взгляд. — Какой из меня вампир, Деймон? — развела руками она. — Когда я обратился, меня не спрашивали, хочу я того или нет. Я тоже не был готов к такому. У тебя же этот выбор есть. Ты можешь ждать, когда истечет твое время и умереть, тем самым принести боль и слезы самым близким тебе людям, которые будет оплакивать тебя у твоей могилы. А можешь воспользоваться шансом и начать новую жизнь. Здесь нет гарантий, никто не знает, сработает это или нет, но не попробуешь — не узнаешь, верно? — говорил Деймон, смотря в карие глаза Елены, и в глубине души надеялся, что его слова найдут отклик. — Ты так много делала для меня, сейчас сделай что-то для себя, а я помогу тебе. Ты никогда не будешь одна. Я буду рядом, и мы справимся со всем. Вместе. Первое время будет тяжело, но потом все встанет на свои места. Елена молчала, обдумывая все его слова, не зная, что ответить, да и вообще сказать. Она не знала, что будет дальше, и что ей делать. Одна мысль о том, что она станет вампиром, который пьет кровь людей и наслаждается этим, устрашала ее. Но глядя прямо в глаза Деймона, какая-то часть ее души хотела верить его словам. — Ты говорила, что не будешь плакать в следующей жизни. Может, стоит начать эту следующую жизнь? — произнес Деймон, и сердце Елены екнуло. Девушка чуть отошла от парня, взглянув на красивые белые цветы в корзинках. Терраса этого дома была словно своеобразной оранжереей, и Елена на мгновение даже представила, как хорошо было бы тут пить горячий чай по утрам и ощущать аромат цветов и свежести. Как бы прекрасно было бы наблюдать за дождем, укутавшись в плед, или по ночам смотреть на полную луну. Помедлив несколько секунд, Елена сказала: — Знаешь, я не жалею. Ни о чем. Я не хочу винить кого-то в том, что уже сделано, и тратить на это свое время. Ведь его у меня так мало. — Чего ты хочешь? — спросил Деймон, а девушка, даже стоя спиной к парню, чувствовала, что он совсем рядом. Развернувшись к нему, она заглянула в его глаза, чувствуя желание утонуть в них, и чуть слышно произнесла: — Поцелуй меня, Деймон Сальваторе, — она знала, что он услышит ее. И когда его губы коснулись ее, Елена обвила его шею руками, ощущая, как все ее тело трепещет. В такие моменты она чувствовала себя в безопасности. Она чувствовала себя любимой и не хотела, чтобы эта ночь кончалась. Не хотела отсчитывать часы, минуты, секунды и вообще смотреть на время, которое неумолимо летело вперед. Деймон с трепетом целовал девушку, не желая отпускать ее, вкладывая в последний поцелуй все то, что он не мог описать словами. В его голове промелькнули все моменты, связанные с Еленой. Их первая встреча, когда малышке Гилберт было пять, вторая встреча в более осознанном возрасте, метеоритный дождь в час ночи, песни под гитару по утрам и вкусные ужины по вечерам. Все это он помнил и не хотел отпускать, зная, насколько это будет тяжело, и новый шрам появиться на его сердце. Отстранившись, Деймон взглянул в карие глаза девушки. При тусклом свете она все равно была прекрасна, а в ее глазах все еще не угас тот огонек, который он увидел в день их первой встречи. — Я люблю тебя. И всегда буду любить, — произнес Деймон, проведя тыльной стороной ладони по щеке Елены, и девушка прикрыла глаза, наслаждаясь минутами счастья. — Я тоже тебя люблю. Больше жизни. — ответила она и потянулась к его губам.***
С террасы всегда был очень хорошо виден рассвет. В книгах пишут, что рассвет — это начало. Начало дня знаменуется восходом Солнца, и никто не знает, что этот новый день принесет. Для одних людей он может стать самым счастливым в жизни, а для других — самым печальным. Деймон решил выйти на террасу, почувствовав, что в доме слишком душно, и сейчас даже не представляет, каким для него будет этот день. Он смотрит куда-то вдаль, замечая, как темнота ночи начинает рассеиваться, и слабый-слабый лучик солнца прорезается сквозь нее. «Рассвет очень скоротечен, но захватывающе красив» — отмечает он. Сальваторе поворачивает голову вправо, понимая, что тут должен стоять еще один человек. Та, кого он любит больше всего на свете, и Деймон чувствует дикую несправедливость оттого, что только ему удосужилось смотреть на этот рассвет, чувствовать запах роз, видеть, как небо заливается нежным розовым цветом, и осень постепенно вступает в свои владения. Елене бы понравилось. Конец августа был прекрасен. Девушка говорила ему, что любит последний месяц лета. Было в нем что-то загадочное и красивое. Деймон замечает, как начинают потихоньку окрашиваться в осенние цвета листья деревьев, и видит, как уже опадает клён. Парень ловит себя на мысли, что это были его лучшие три месяца в жизни, и невольно улыбается. Он верит, что лучшее еще впереди, и этот новый день — это начало чего-то нового. Затем Деймон слышит, как что-то разбилось, а затем следует крик Лекси и извинения Стефана. Сальваторе вновь усмехается и, невольно закатывая глаза, считает в уме, сколько ваз еще не разбито в коллекции у Лекси. Как говорит примета, это на счастье. Когда-нибудь и он, и Стефан начнут ценить антиквариат. А пока Деймон разворачивается и неспешно идет к двери, ведущей в дом. Проходя мимо столика, парень случайно задевает рукой пустой стеклянный бокал, который летит вниз и разбивается вдребезги. А остатки красной жидкости стекают по битому стеклу прямо на кафель.