***
В ресторане отеля «Нью-Йорк Мариотт» собралось несколько десятков гостей: знакомых и незнакомых, коллег и друзей, театральных критиков и обозревателей печатных изданий. Со всех сторон на них с Джастином и Нилом сыпались поздравления, комплименты, слова благодарности. Аманда кивала, улыбалась, подставляла щёки для поцелуев и повторяла бесконечное: — Спасибо. Очень рада, что вам понравилось. Благодарю вас. Спасибо. Краем глаза она заметила Ричарда и, как это всегда с ней бывало в его присутствии, испытала лёгкое волнение. В безупречно сидящем на статной фигуре костюме и голубой, расслабленно расстёгнутой у ворота рубашке, он стоял у барной стойки, и Аманда всем своим существом чувствовала, как его взгляд неотступно следует за ней. Его присутствие было постоянным, ощутимым, окутывающим её вниманием и незримой поддержкой. Они приехали в ресторан по отдельности, не приближались друг к другу ближе, чем на десять шагов, и это было невыносимо. Аманда на мгновение вернула взгляд на очередного собеседника, расточающего комплименты её актёрской игре, а затем, спешно извинившись, пересекла разделяющее их расстояние и, сама не заметив как, оказалась перед Ричардом. — Привет! — свободной от бокала рукой Аманда приобняла его за плечо и, коротко прижавшись в непродолжительном лёгком объятии (большего на людях она позволить себе не могла), коснулась его щеки невесомым поцелуем. — Привет, — произнёс он немного растерянно, осторожно поддержал её за спину и тоже мягко скользнул губами по её скуле. Ничего лишнего, всё в рамках обычной взаимной вежливости. И всё же Аманда видела, что он чувствует себя неловко. Он умел легко и до неузнаваемости перевоплощаться в каждой роли в кино или на сцене, но в жизни ценил искренность и возможность быть собой, и потому эта игра в знакомых ему совсем не нравилась. С сожалением разомкнув объятия, Аманда отступила назад: — Как тебе спектакль? — Ты была очень убедительна, — ответил Ричард и эта — самая важная для неё похвала — отозвалась теплом в груди. — Сначала немного волновалась, но потом расслабилась и всё пошло замечательно. — Спасибо, — улыбнулась Аманда и обернулась — Джастин приобнял её и позвал по имени. — Нил хочет, чтобы мы поговорили с Адамом Смитом. — Да, конечно… — Извините, — Джастин коротко кивнул Ричарду и, взяв девушку за руку, повёл в противоположный конец зала. — Это ведь тот парень, который играл короля гномов в «Хоббите»? — по пути поинтересовался он. Первый фильм трилогии шёл в прокате с ошеломительным успехом, зрители были в восторге и жаждали продолжения. Что, впрочем, не удивительно для картины, созданной с большой любовью и профессионализмом, с немыслимым бюджетом, сильнейшим актёрским составом и затраченным на съёмки временем. — Да. Ричард Армитидж. — Вы знакомы? — Пересекались пару раз в Лос-Анджелесе, — ответила Аманда, стараясь придать голосу небрежности. — Он большой поклонник театра. Сказал, что пьеса ему понравилась. — Замечательно. — Вам было легко играть любовь на сцене? — многозначительно подмигнув, поинтересовался обозреватель «Вэрайети». Джастин опустил ладонь ей на спину, и Аманда вскинула голову. Он с восхищением смотрел на неё своими карими глазами, в которых отсвечивали яркие янтарные вкрапления, и Аманда не могла понять — искренность это или игра на публику. Все два месяца предшествующих премьере, они много общались на репетициях, в перерывах между ними, на совместных публичных мероприятиях, многочисленных интервью и фотосессиях. За это время она достаточно хорошо его узнала. С ним было легко и комфортно, и в жизни, и на сцене. Джастин в любой ситуации излучал позитив, обладал потрясающим чувством юмора, и они постоянно веселились и по-дружески хлёстко подтрунивали друг над другом. Но сегодня она не узнавала его. Всё началось с поцелуя на сцене — слишком явного и передержанного, совсем не такого, как во время репетиций. Аманда списала это на премьерное волнение и вовлечённость Джастина во всё, что он делал. Однако с той минуты, как они вместе прибыли на афтерпати, Лейн практически не отходил от неё ни на шаг. Они вдвоем приковывали к себе всеобщее внимание — представителей СМИ, театральных критиков, приглашённых на премьеру коллег. Аманда безупречно отыгрывала свою роль: она лучезарно улыбалась Джастину, позволяла брать себя за руку, смеялась над его шутками и весьма убедительно делала вид, что с Ричардом, находящимся в зале, её ничего не связывает. — Играть было очень легко, — блеснув довольной улыбкой, признался Джастин и ещё теснее прижал Аманду к себе. В ответ на её молчаливое бездейственное согласие на лежащую на её талии руку, его ладонь будто невзначай скользнула под повисший на плечах Аманды пиджак и погладила обнажённую кожу спины в глубоком вырезе платья. — У меня лучшая партнерша, о которой я только мог мечтать. Аманда сделала вид, что не заметила произошедшего, но, когда спустя четверть часа им всё же удалось избавиться от Смита и его вопросов, она наклонилась к Джастину и с не сходящей с алых губ улыбкой прошептала: — По-моему, ты переигрываешь. — Какие тут игры? — совершенно серьёзно произнёс Лейн, и Аманда в недоумении приподняла бровь, будучи уверенной, что Джастина устраивают их дружеские отношения. Ей не хотелось ссориться с ним, впереди их ждали восемь недель спектаклей, но если у Джастина имелись какие-то определённые планы на неё, то следовало дать ему понять, что рассчитывать здесь не на что. Объяснению помешал Кристиан — младший брат Джастина. Он тоже был актёром, впрочем, как и Дамиан — самый старший из трех братьев Лейнов. Но номинантом на Оскар в их большой творческой семье пока был только Джастин. — Это успех, братишка! — Кристиан хлопнул брата по плечу и заключил в объятие: — Поздравляю! Воспользовавшись паузой, Аманда окинула взглядом зал и слегка удивилась, не обнаружив Ричарда. Перекинувшись парой фраз с Кристианом, она отыскала Джен и поинтересовалась, не видела ли та Ричарда. — Видела, мы даже поздоровались, но сейчас… — Джен оглянулась и пожала плечами. — Наверно, он уже уехал. — У вас всё нормально? — Да, конечно, — заверила её Аманда, заставляя себя продолжать улыбаться, — просто у него самолёт рано утром. Джен понимающе кивнула.***
Аманда открыла дверь своим ключом, скинула пальто и туфли прямо у порога и, не включая свет, прошла в спальню. Бросив взгляд на спящего Ричарда, скрылась в ванной, где сняла макияж и наскоро приняла душ. Забравшись в постель, осторожно обняла любимого. Ричард пошевелился и открыл глаза. — Всё прошло просто прекрасно! Я так счастлива! — она по-прежнему была взбудоражена премьерой, похвалами и вниманием, которые обрушились на неё. — Почему ты так рано ушёл? — Не думаю, что ты скучала, — в его голосе отчётливо слышалось недовольство, и Аманда удивлённо взглянула на него. — Там была твоя семья, друзья, поклонники… Лейн. То, с какой интонацией было сказано последнее слово, заставило Аманду перемениться в лице. Она села на постели, включила прикроватную лампу и внимательно посмотрела на Ричарда. Его брови были нахмурены, отчего на переносице запала глубокая складка, губы плотно сжаты и практически терялись в густой бороде, которую он вновь отрастил для съёмок. Встретившись с его тяжёлым взглядом, ей потребовалось какое-то время, чтобы заставить себя произнести вслух свой вопрос: — Ричард, что ты делаешь? — А ты? — в свою очередь осведомился он. — Вы не флиртуете? Он не распускает руки? Ты не позволяешь ему этого? — твёрдо отчеканивая каждое слово, выстреливал едкими вопросами Ричард. В синих глазах штормило море, в уголках веером запали морщины, превращающие взгляд в пристальный холодный прищур. От его резкости и строгого выговора Аманда изумлённо распахнула глаза. Она впервые слышала, чтобы он разговаривал таким тоном. — Ты ревнуешь меня к Джастину?! — на поверила Аманда. — Но это глупо! Он мой коллега, один из многих. Ты будешь ревновать к каждому, с кем я играю любовь на сцене или в кино? — Нет, если это не выходит за рамки работы. — Это не выходит, — с нажимом сказала Аманда. — Он тоже так считает? — Откуда мне знать? — нервно дёрнула плечами девушка, осознавая, что сейчас она, вероятно, впервые солгала ему. — Ты могла бы дать ему понять, что встречаешься с кем-то. — Ричард, ты прекрасно знаешь, что, если я хотя бы раз заикнусь об этом, репортеры не оставят нас в покое, пока не докопаются до сути. Я не хочу ничего менять и терять нашу спокойную жизнь вдвоём. — Я тоже. — Тогда к чему эта сцена? Я не думала, что мне нужно объяснять тебе, как всё работает в шоу-бизнесе. Это всего лишь реклама нас самих и постановки. Выражение его лица не изменилось. Ричард смотрел на неё всё тем же ледяным взглядом, а потом молча протянул руку и нажал выключатель. Комната тут же погрузилась в полумрак, лишь из-за неплотно закрытых штор кое-где пробивался тусклый лунный свет. — Давай спать. У меня самолёт в семь утра, — сказал он и отвернулся лицом к стене. Зерно раздражения упало на благодатную почву задетого самолюбия и незамедлительно дало результат: — Не смей от меня отворачиваться! — вспылила Аманда. — Мы не закончили. — Мы закончили, — безапелляционным тоном произнёс Ричард и закрыл глаза. — Спокойной ночи, Аманда. Девушка покачала головой. Спать после такого сразу расхотелось и потому она достала из тумбочки пачку сигарет, щёлкнула в темноте зажигалкой. — Пожалуйста, не кури в спальне, — долетел из-за спины его недовольный голос. Настроение было напрочь испорчено, обида и уязвлённая гордость не позволяли находиться рядом, и Аманда резко отбросила одеяло. Выбираясь из постели, уронила на пол зажигалку и едва слышно выругалась сквозь зубы. — И прекрати выражаться. Тебе это не идёт, — услышала она, покидая комнату, и с трудом сдержалась, чтобы не послать его куда подальше вместе со своими нравоучениями. Вокруг неё висело горькое и влажное облако сизого сигаретного дыма. Аманда стояла, облокотившись о перила балкона, укутанная в полосатый плед поверх вязаной кофты и шёлковой комбинации. Ноги в толстых шерстяных носках с трудом помещались в её любимые домашние тапочки. Девушка в очередной раз глубоко затянулась. Дым металлической горечью оцарапал рот, лёгкие и пустой желудок, в котором за весь день не было ничего, кроме двух бокалов шампанского, которые она позволила себе в честь своей первой театральной премьеры. Её трясло как при сильной лихорадке, внутри бушевал ураган из мыслей и чувств, который Аманде едва удавалось сдерживать. Она изо всех сил пыталась успокоиться и расслабить дрожащее вовсе не от холода тело. Девушка до побелевших костяшек сжала в пальцах сигарету и вышвырнула её прочь. Кипящее пламя подавляемых эмоций, но остывало, а лишь разгоралось всё с большей силой: как он мог испортить ей такой день?! И чем?! Идиотской ревностью, не имеющей под собой никаких оснований. Боже, как же она была зла! Проснувшись, Аманда провела рукой по кровати и, не обнаружив Ричарда, открыла глаза. В спальне было ещё темно, из кухни доносился шум закипающего чайника и жужжание микроволновки. Пока Ричард завтракал, Аманда, прислушиваясь, продолжала лежать в постели, но, когда за дверью послышались шаги, закрыла глаза, делая вид, что спит. — Аманда… — тихо позвал он, и девушка медленно разомкнула веки. Ричард подошёл к постели, и её сердце встрепенулось, когда он склонился к ней. Аманда подалась навстречу, пытаясь обнять за шею, но Ричард осторожно отстранился и выпрямился: — Мне пора ехать. А ты поспи, ещё очень рано. Прежде чем уйти, он всё же наклонился и коротко поцеловал её в губы. Аманда растерянно проводила взглядом его скрывшуюся за дверью фигуру, но уже через мгновение выбралась из постели и, шлепая босыми ногами по паркету, побежала за Ричардом. — Не уходи от меня вот так, — выдохнула она, прислонившись к дверному косяку и вслушиваясь в бешеный стук собственного сердца. — Как так? — спросил он, надевая куртку. — Будто мы расстаемся навсегда. — Не навсегда, — ответил он ровным бесцветным голосом, в котором не прозвучало ни единой эмоции. — Меня не будет пару месяцев. — Ты понимаешь, о чём я, — сказала Аманда. — Ричард, между мной и Лейном ничего нет и быть не может. Я бы никогда не поступила с тобой так. Пожалуйста, не заставляй меня оправдываться, я ни в чем перед тобой не виновата, — она смотрела на него затравленным, усталым взглядом. Плечи начали подрагивать, и она крепко обхватила себя руками. — Ты должен мне верить, иначе ничего не получится. Только не с нашей чёртовой работой. Ричард несколько секунд смотрел на неё немигающим взглядом, потом шагнул к девушке и, подхватив в руки её лицо, сказал: — Я хочу тебе верить.