Christophe Beck — Theme from Anon
«Я долго думал, что написать. Ведь это, по сути, мое последнее послание тебе. В первую очередь хочу попросить прощение. Ты была абсолютно права, когда говорила, что я эгоист. Все эти годы ты пыталась построить светлое будущее для нас и нашего ребенка. А я хотел получить всё сразу. Оправдываться не буду, ведь в этом больше нет смысла. Я сам поломал то, что ты так старательно собирала по кусочкам. И самое ужасное — ничего уже нельзя исправить. Реку не заставишь течь в обратном направлении. Как и не заставишь тебя полюбить глупого мальчишку. Тот человек в моей голове всё рассказал. И он очень сожалеет, что когда-то дал о себе знать. Не будь его, ты бы продолжала страдать, вспоминая прошлое. Но при этом была бы свободной — не обремененной чувствами, которых просто нет. Я понял это только сейчас. Ты никогда не любила меня. Думаю, пыталась заставить себя — и мне кажется, что в конце даже поверила в эти наигранные чувства. Но всё это время твое сердце было далеко отсюда. В прошлом. Голоса я больше не слышу. Видимо, это и есть тот момент, когда я должен начать думать своей головой. Ты всегда говорила, что человечество не заслуживает нашей доброты. Люди жестоки и всегда будут относиться к нам с презрением. Но я так не хочу. Насилие — это не единственный способ построить лучший мир для нашего ребенка. Поэтому я пойду по другому пути. Он будет долгим — и намного сложнее поимки того же Зецу. Однако, если у меня получится, ты будешь мной гордиться. Прошу тебя, мой ангел. Будь осторожна в своих желаниях. Я бы очень хотел быть рядом, но понимаю, что это лишнее. Надеюсь, когда-нибудь ты простишь меня и хотя бы попробуешь принять обратно. Я тебя очень люблю. Всегда помни об этом. И знай, что дороже тебя и нашего ребенка у меня больше никого нет. Вы мой свет — и ради вас я сделаю этот мир лучше. В какой-то книге было написано, что любовь способна пережить всё. Даже время. Может это и глупо, но я хочу в это верить. И не перестану тешить себя надеждой, что когда-нибудь ты впустишь меня в свое сердце. Я до сих пор помню, как ты сделала свой первый шаг. Но теперь настал мой черед выйти из твоей тени. Береги себя и нашего ребенка. Я бы очень хотел, чтобы ты позволила хотя бы увидеть его. Но просить не буду. Тогда мне будет труднее отпустить вас. И сейчас-то сложно писать письмо, зная, что тебя рядом нет. И, придя домой, я не увижу своего ангела-хранителя. Судьба все-таки жестока с нами.До встречи, Изанами.
И еще раз прости. За всё.
Твой глупый мальчик,
Нагато»
Рука с письмом опустилась на стол, нарушая давящую тишину. Отведя взгляд к одиноко горящей лампе, Изанами тяжело вздохнула. На сердце скребли беспокойные кошки, и от мыслей в голове отчего-то хотелось плакать. Вроде и хорошо всё, тьма успокоилась, внутри нее зреет маленькое счастье, а на душе покоя так и не появилось. — Прости, Изанами, но мы не можем его оставить одного. Ты должна понимать, что… Мотнув головой, Лидер спешно вернула себе невозмутимый вид, когда неожиданно вспомнила, что в кабинете она не одна. Конан и Яхико стояли перед ее столом. Но уже без форменных плащей Акацуки, которые они держали в своих руках. — Я не держу вас, — выдавила из себя улыбку и поднялась с новенького кресла, чтобы отпустить еще дорогих сердцу людей. Не думала она, что семья распадется так быстро. — Просто будьте осторожны. И если понадобится моя помощь, вы всегда можете на нее рассчитывать. Конан лишь усилием воли удержала рвущиеся наружу эмоции. Но в объятия, которыми она сковала подругу, молодая мамочка постаралась вложить всю ту боль и сожаление, что разрывает их душу и сердце. Так сложно уходить. Но еще труднее было решить, с кем остаться: с Лидером или лучшим другом, которому сейчас нужна поддержка друзей. — Может все-таки с нами отправишься? — Яхико с тяжелым сердцем прижался к груди своей крохи, до хруста сжимая руками ее хрупкое тело. — В организации больше нет смысла… Мы столько лет потратили впустую, но ничего, по сути, не добились. А Нагато предлагает создать будущее для всех. Мягко отстранившись, Изанами со всей присущей ей заботой посмотрела в просящие глаза парня. — И вы ему в этом поможете, — ровным голосом раздавила крохи надежды, что еще теплились во взглядах друзей. Немного погодя она отошла от Яхико, в напряженной задумчивости возвращаясь за свой стол. В руках у нее тут же появился чистый свиток, в котором Лидер стала что-то быстро писать. — Найдите Джирайю и Цунаде. У них перед нами крупный должок висит. Также советую наладить отношения с Киригакуре: Ягура никогда не был нам врагом. Акацуки на время уйдут в тень, поэтому вы сможете обелить себя перед остальными главами. Только действуйте разумно — вы уже давно не дети. — Что насчет Джинчурики? — Яхико коротко уточнил, отчего ручка на миг замерла. Но уже в следующую секунду Изанами продолжила строчить послание для Мизукаге, прося об услуге в обмен на свою дружбу. — Останутся со мной, — решительно заявила, когда запечатала третий свиток, но уже для Цунаде. Передав его Конан, Лидер сцепила дрожащие пальцы вместе и с невозмутимым видом посмотрела на бывших подчиненных. — Ни к чему вам эти хлопоты. Пусть остальные и дальше думают, что Наруто с Гаарой похитила организация Акацуки. Так будет проще. А теперь идите… На последнем слове Изанами с сожалением глянула на письмо Нагато. Ведь именно эти дети стали камнем преткновения в их отношениях. Именно они толкнули глупого мальчика на столь опрометчивый шаг. Если бы он только подождал… И что бы тогда было? Яхико прав — прошло столько лет, а они так и не смогли напасть на след Зецу. Все их усилия и нервы потрачены зазря. А организация развалилась из-за ее слепого желания уничтожить маленькое зло. Какой она Лидер? — Оно того стоило? Всё это. Бесцветно усмехнувшись, Изанами взметнула взгляд на Яхико. — Честно? — с горечью спросила, а после ответила, но даже не друзьям — самой себе. И той женщине внутри нее, которая взяла на себя слишком много. Гордая. Независимая. А еще чертовски глупая девчонка, которая думает, что она мудрее всех на этой земле. — Сама уже не знаю. Всё это время я стойко верила, что иду правильным путем. Но сейчас я уже ни в чем не уверена… Я разочаровалась в себе. Поэтому уходите и проследите, чтобы Нагато не повторил моих ошибок. Он умный мальчик, но ему нужна ваша поддержка, — и вымученно улыбнулась, окончательно ввергая друзей в непроглядное уныние. — У вас всё получится. Я верю в вас… Мгновением позже на месте Яхико и Конан остался лишь белый дым. Как только в кабинете воцарилась былая тишина, Изанами взяла в руки письмо и раз за разом начала перечитывать аккуратные строчки. Она ведь всегда хотела завести семью. Но в какой-то момент приоритеты сменились на совершенно иные вещи, подтолкнувшие ее к тому, с чего она и начала эту жизнь.С одиночества…
Колючий ветер взметал облака снежной пыли, закручивая остроконечные снежинки и унося их к ясному небосводу. Холодный воздух преломлял солнечный свет, опадающий на белоснежное покрывало перламутрово-желтым свечением. Изанами щурилась, пока разглядывала вечную мерзлоту далекой и всеми покинутой земли. Жизнь осталась позади — за высокими заснеженными горами, где хозяйничали сильные ветра, пробирающие до самых костей. Даже чакра не помогала согреть коченеющее тело. Кожу лица, словно озорной ребенок, пощипывал морозец. Девушка повыше натянула ворот плаща, стараясь укрыть оголенные участки. Но продрогшими тонкими пальцами она не переставала водить по рыхлому снегу, на котором вырисовывала незатейливые рисунки. Улыбающаяся рожица. Цветочек. Облачко, только-только уплывшее на горизонт. А потом ветер заметает эти детские каракули, и Лидер начинает снова… Не думая ни о чем и не пытаясь понять, что ей делать теперь. Потерянная в этой огромной вселенной. Получившая могущество целого мироздания. Ей подвластна сама тьма… Но непонятны замыслы судьбы. Зачем ее воскресили? Чтобы наказать? Или просто кто-то хочет, чтобы она своей обидой на эту жизнь уничтожила всё вокруг? Возможно. Но тогда почему у нее под сердцем растет маленькое счастье? Как насмешка над одинокой душой? Что ей теперь делать с ребенком? Каждый день просыпаться в страхе перед Зецу? Каждый день проклинать себя за слабость? Можно унести ее в другой мир. Изанами перевела взгляд на рукав своего плаща, откуда выползло щупальце тьмы. Ласково, трепетно оно приласкало ее кожу, а после коснулось лица. Шепотки в голове поутихли, и мягкий женский голос начал убаюкивать сознание разбитого Лидера. Ей подвластно пространство — и открыты дороги во все концы. Этот мир не единственный. И она может отправиться в любой. Туда, где будет безопаснее… и где она навсегда сможет забыть о своих ошибках. Внезапно тьма дернулась. Со спины послышалось похрустывание снега, и мгновением позже на опущенные плечи легли широкие ладони. Внутренние демоны вначале ощерились, зашипели об угрозе, которая подобралась к их сосуду… Но потом они затихли, ощутив частичку того, что подарило жизнь. С посиневших губ слетела горестная усмешка, и девушка скрыла свои пальцы в рукавах плаща. Бесцветный взгляд взметнулся к яркому солнцу на небе. Но его свет, его согревающее тепло оказалось ничем по сравнению с огненной чакрой, которую пустили по ее продрогшему телу. Заботится — не хочет, чтобы она подохла от простого холода. А может так будет лучше?.. — Иза. Ласковый шепот вместе с пронизывающим холодом проникает под плащ, пробегая вдоль позвоночника неприятным ознобом. В груди неприятно колет, а после становится совсем невыносимо испытывать эти эмоции, когда к ней прижимаются со спины. Изанами не дергается, ибо не видит в этом особого смысла — ее жизнью всегда помыкали. Будь она слабой или способной уничтожить целые страны… Всё равно находился тот, перед кем она была абсолютно беззащитной. — И почему ты такой непонятливый? — с усмешкой говорит, поглядывая на руки, которыми бесцеремонно ведут по предплечьям. — Что было неясно в моих словах? Возле самого уха фыркают, отпуская свое недовольство. Легкое тело Лидера отрывается от камня, а после ее усаживают к себе на колени с мыслью, что она не будет сидеть на холодном — для такого пренебрежения к своему здоровью прошло время: теперь она обязана заботиться о себе. — Для меня всё. — Изанами усмехается опять, ощущая, как взращенный ею же наглец водит носом по холодным волосам. С ее макушки смахивают опавший снег, согревают мягкой чакрой, заполняя собой каждую клеточку ее тела. И только потом с особой осторожностью, а может и страхом кладут ладони на плоский живот. — Ты думаешь, я действительно оставлю тебя и нашего… — Моего ребенка, Обито, — сурово не дает ему договорить, напрягаясь от мысли, что у нее могут отобрать последнее, ради чего она готова жить. — Эту девочку я воспитаю одна. На миг воцаряется тишина. Сильные порывы ветра взметают снежную пыль, унося ее в ущелье, что находится впереди. Учиха прижимается губами к шелковистым волосам и с улыбкой, грустной, наполненной виной за произошедшее, устремляет глаза к туманной дымке, повисшей над глубоким обрывом. — Ты даже пол знаешь… — Знаю, — уверенно отвечает, а потом горестно усмехается. — И всегда знала, чего хочу. Но сейчас я запуталась… Я просто не знаю, что делать. Что происходит с нашей жизнью, Обито? Когда всё изменилось? Девушка поворачивает голову набок, и Обито перехватывает полный боли взгляд. В душе отчего-то становится тоскливо, особенно после мысли, что он и подтолкнул любимого ангела к такой жизни. — Когда ты стала Лидером и захотела остановить Зецу, — и подхватывает несколько прядок волос, ласково ведя костяшками пальцев по обветревшему лицу. — Думаешь? — Я точно знаю, — со вздохом говорит и прикрывает глаза, прижимаясь лбом в изгиб тонкой шеи. — Но понял это только сейчас. Ведь мы, по сути, повторяем мой путь, из которого ты меня выдернула. Разве ты не видишь, куда нас привела одна единственная цель? Светлые брови смыкаются на переносице, и в кроваво-красных глазах отражается искреннее непонимание. Несколько щупальцев тьмы выползает из ее тела, начиная ползти по телу брюнета. Обито на миг напрягается, но следом приходит ощущение непередаваемой мягкости. Внутренние демоны любимой больше не опаляют его кожу, пока скользят по шее, спине — они не гонят, не пытаются раздавить своим могуществом. Кажется, что он им даже нравится… — Мы хотели поймать Зецу. — И что смогли за эти годы? — незлобно усмехаясь, он поднимает взгляд на искаженное задумчивостью лицо. Изанами несколько секунд молчит, будто пытается выискать в сугробах свой ответ. И она его находит. Но это понимание ничуть ее не успокаивает. — Ничего, — и с поникшим видом встает с колен парня, направляясь к краю обрыва. Под ногами похрустывает снег, пока она приближается к бездонной пропасти. Один шаг, второй. Грудь мерно вздымается, наполняя легкие колючей прохладой. Глаза слезятся от яркого солнца — а может и от горечи, что распирает ее изнутри. Несколько камушков со снегом срывается вниз, когда Изанами замирает у самой черты. Из ущелья вырывается снежная метель, осыпая лицо серебрящейся пылью. Губы дергаются в улыбке, и девушка запрокидывает голову назад. Греясь в лучах солнца, она не сразу понимает, что одиночество уже давно растоптано чрезмерно горделивым и доставучим мальчишкой. Лишь невесомое касание к ее локтю выдергивает Лидера из своих безрадостных мыслей. — Помню, один умный человек написал: иногда нужно просто остановиться и посмотреть на рассвет, чтобы понять бессмысленность своих попыток добраться до цели. — Этот человек глуп, потому что сам был слеп, — Изанами сухо отзывается, краем глаза смотря на глупого-глупого мальчишку. Он еще так мал, и совсем не понимает, что даже умудренные этой жизнью люди могут ошибаться… Она ошиблась. И сейчас не может понять, где именно. Когда появилась в жизни Нагато? Когда помогла Обито? Или, действительно, когда поставила себе цель убить Зецу? — Но сейчас он понял? Внезапный вопрос застал девушку врасплох. Нахмурившись, она несколько секунд смотрела в черные как сама бездна глаза. Но затем со вздохом отвела взгляд прочь, отпуская тихое: — Уже поздно. — Брось, Изанами, — Обито развернул девушку к себе лицом, крепко обхватывая ее за предплечья и заставляя смотреть в свои глаза, полные решимости. — Я несколько лет грезил о том, что недостижимо. И ты помогла мне это понять. Ты нас всех объединила — ты дала всем цель. — Я дура! — громко вскрикнув, она отшатнулась назад. Учиха на это тихо вздохнул и снова подошел к Лидеру вплотную, не позволяя ту закутаться в плотный кокон безнадежности. — Ты просто девушка, которой тоже надо отдыхать. — Смысл отдыхать?! — безрадостно усмехнулась и вскинула руки в стороны, перекрикивая завывающие порывы ветров. — У меня ничего не осталось! Я одна! Ты это понимаешь? Моя судьба повторяется… Достало всё! — и повернулась к парню спиной. Закатив глаза, Учиха мысленно отругал любимого человека за такие слова. Хотел еще стукнуть по голове, но тут же вспомнил, что она беременна его ребенком… Его и одного придурка, из-за которого всё и покатилось в бездонную пропасть. — А вот здесь ты глубоко ошибаешься, — сурово проговорив, брюнет обошел девушку и неожиданно схватил ту за подбородок, с нажимом добавляя: — у тебя есть организация, есть маленькая кроха, которой нужна сильная мама, а не сопливый ребенок. Лидер отвела взгляд в сторону, тихо фыркая над таким обращением. — Ну спасибо… — но вывалить свое негодование она попросту не успела. Внезапно Учиха притянул ее к себе, бережно сковал в кольце своих рук и с большей мягкостью закончил, преданно заглядывая в ее пугающе красивые глаза. — Напоследок, я никогда не брошу тебя, Изанами. Сглотнув, девушка уперлась ладошками в мужскую грудь, но отталкивать от себя не стала. Внутренние демоны зашептали, чтобы она приняла этого человека обратно, а сердце отчего-то затрепетало еще сильнее — еще быстрее от того тепла, пронизывающего ауру Обито. Она такая мягкая, как пушистое облако, которым хочется укутаться. А глаза парня настолько чистые и горящие самым искренним желанием помочь, что сил бороться практически не остается. — Не начинай, — только и смогла выдавить из себя, отчего Учиха мгновенно приободрился. Шумно вдохнув, он наклонился к милому личику своего сильного Лидера и на выдохе прошептал ей в губы: — А мы еще ничего не начинали. Почему ты не хочешь посмотреть на меня по-другому? Я ведь готов ради тебя жизнь отдать… И до конца своих дней любить… Внизу живота неожиданно стянуло от непонятных ощущений, что привело девушку в еще большую растерянность. — Я боюсь, — почти беззвучно, но ни на миг не отводя взгляда от горящих глаз. Давление вокруг груди усилилось, и Обито прижался к окоченевшему лбу Лидера, дрожа от мысли, что сейчас он может упустить свой хрупкий шанс обрести семью. Свою семью. — Чего? — Опять обжечься. — Тогда оттолкни меня, и я навсегда уйду. На заснеженный выступ опустилось абсолютное безмолвие. Изанами на короткое мгновение застыла, раздумывая над этими словами. Они были ожидаемы, и для них уже давно приготовлен ответ. Но как бы она не пыталась, отпустить их не получалось. Девушка только смотрела, смотрела в два черных омута, в которые ее затягивало с необъяснимой силой. Она его презирает — хочет помочь. Хочет убить, но в то же время поддержать. Обито всегда ей помогал. И самое главное — он всегда был рядом. Как и сейчас, когда в этом Изанами нуждается больше всего. — Уже не могу… С тяжелым сердцем она уткнулась носом в горячую шею, которую опутала своими руками. Учиха облегченно выдохнул и особым трепетом вдавил в себя это сокровище. Губы коснулись светловолосой макушки — а после на душе обоих зародилась воздушная легкость. Колючий ветер трепал их плащи, но холод не ощущался. По жилам струилась согревающая чакра, с которой Обито передавал всю любовь и нежность, испытываемые к матери своего ребенка. Не думал он, что Изанами так просто примет его обратно. Но это случилось. И теперь он сделает всё, чтобы хрупкий ангел больше никогда не грустил, а улыбался и смеялся как можно чаще. Ведь зачем еще жить, если не ради счастья своей семьи?***
Шесть месяцев спустя
Colter Wall — Sleeping on the Blacktop
В какой раз вздохнув, Обито с видом великомученика вытащил из кроватки кряхтящее тельце, благоухающее далеко не амброзией с утренней свежестью. На носу появилось несколько складочек, когда парень поморщился. Запашок от ребенка исходил тот еще — похлеще стряпни, которую иногда готовит Джузо. И самое ужасное, что сейчас ему, нукенину S-ранга, почти что Лидеру Акацуки, придется менять подгузник младенцу! Ну где это видано?! — Ну ты и вонючка, — тихо буркнув, парень на вытянутых руках донес Наруто до пеленального столика и осторожно положил его на большую синюю подушку. Чтобы мягко было и не ребенок ничего себе не отморозил, — объяснила Изанами, когда в какой раз заставила парня посреди ночи бежать на другой конец света: подушечку купить. А еще тонну игрушек, книг, несколько пакетов сладкого и кактус в придачу. Зачем, сама не знала. Но это колючее растение жуткого вида теперь стояло на полочке, сплошь заваленной прочей ерундой — точнее нужными вещами. Положив ребенка, Обито простонал и бросил взгляд в сторону кровати, где, окруженный бумагами, фантиками и раскрытыми свитками, лежал маленький бегемотик. Поглощая очередную конфету, Изанами с безумно сосредоточенным видом изучала материал для будущих мамочек. Округлый животик прикрывало ночное хаори. Всегда ухоженные волосы сейчас были наспех закручены во что-то странное, закрепленное на макушке. Плащ Акацуки аккуратно висел на стуле, с которого он практически не пропадал. Пост Лидера Изанами не оставила — сама организация ненадолго притушила свою деятельность. Поиски Зецу не прекратились, но теперь это перестало быть самоцелью. Многое переоценив и пересмотрев, Изанами стала больше времени уделять… семье. Как заботливая мамочка или, как ее постоянно называл Какузу — клуша, девушка переключилась на двух своих подопечных. Наруто и Гаара. Уже на втором месяце беременности материнский инстинкт взял свое, и Лидер с крокодиловыми слезами просила у деток прощение. В своей спальне, конечно. Закрывала за собой дверь, величественно подходила к кроваткам и… превращалась в совершенно другого человека. В первый раз увидев, как Изанами сюсюкается с детьми, Обито даже подумал, что она свихнулась. Но, получив ощутимый удар в грудину, он сразу отмел от себя этот абсурд: в Лидере попросту проснулась мать. Да такая, что может и убить за своих детей. Одним словом, маленькие Джинчурики нашли свой дом, в котором их приняли с радушием и любовью. Если не вспоминать, что именно эти паразиты (и опять же словами Какузу) раскололи их организацию. Возвращаясь к делам Акацуки, стоит сказать, что многие разленились. Дисциплины как таковой больше не было, хоть Обито и пытался держать всех в ежовых рукавицах… Пытался-то пытался, да только другие акацуки не признавали в нем лидера. Уважали они только Изанами. А Учиха многих раздражал. Тот же Бива таил глубокую ненависть к ублюдку, который чуть не довел Лидера до нервного срыва. Сасори никогда не слушал вечно ворчливую «марионетку» — ну в будущем, когда Изанами надоест Обито, и она решит списать его. Что касается Какузу, то тут уже сам Учиха хотел избавиться от этой гробины, которая готова была удушить за каждый потраченный рё — и это при том, что именно Обито больше всех горбатился во благо организации и своей женщины. Именно он не спал по ночам, а таскался по всему Какурезато в поисках «хочу мороженое с солеными огурчиками, обжаренной карамелью и клубникой в самом центре». Такого Обито, увы, не нашел, поэтому пришлось выкручиваться, в третьем часу ночи запихивая цельную ягоду в холодную массу. Будто льда в их жизни мало — выйди на улицу и хоть укушайся: Страна Железа «прекрасное» место. А еще именно Учиха поддерживал беременную Изанами все эти месяцы, а не чертов Нагато. Трогать его Обито не стал: свою женщину всё равно получил. Но и следить за передвижениями вечного соперника не перестал. И благодаря этому узнал много чего нового — Лидер-то больше не говорила о своем бывшем. Всего за два месяца Нагато удалось подмять под себя Страну Чая, в которой он стал негласным главой. Сам даймё скрипя сердцем согласился на такого «советника». Хотя вообще не горел желанием маячить на международной арене… Но кто его спрашивает. Предложение дружбы от Лидера Акацуки также стало неплохим подспорьем в деле Мизукаге. Ягура вначале с подозрением отнесся к Нагато и Джирайе, когда те заявились к нему на порог. Прогонять он их не стал, а после услышанного даже пригласил к себе домой — на чай, который впоследствии заменили саке. Как пояснил саннин «все деловые разговоры лучше вести за пиалой и с женщиной на коленях». От последнего Нагато с Ягурой отказались, а вот спиртное приняли с большим радушием. И уже после этого дела пошли как по маслу. Дружба между двумя странами наладилась, взаимопомощью Узумаки заручился — и теперь он активно окучивает соседствующие острова, дабы обезопасить тылы перед самым главным: выход на международную арену Цель он поставил себе трудновыполнимую, но в какой-то степени Учиха был даже рад за Нагато. Ведь теперь этот придурок с головой ушелв политику, по сути, забыв о беременной невесте. Сама же Изанами старалась не думать об Узумаки — не хотела лишний раз переживать. Поэтому всю себя отдавала маленьким Джинчурики и… своим подчиненным. Последние не сильно оценили порыва Лидера, поэтому дружным коллективом свалили из логова: миссий-то не было. Пару месяцев каждый занимался своими делами: Сасори отсиживался в мастерской, Какузу торчал на черном рынке, постоянно притаскивая туда всякий мусор. А Джузо погулял немного, «пообщавшись» не с одной прекрасной дамой, а потом вернулся обратно к подруге. Разговоры сменить место дислокации на более комфортное заканчивались категорическим отказом: будущей мамочке нравилась Страна Железа — и тихо, и убить никто не пытается. Поэтому бывшему шиноби Кири приходилось каждодневно проклинать «прекрасную» погоду вечной мерзлоты. Вот жизни не знал без снега и лютого мороза. В общем, эти шесть месяцев были полны сюрпризов, причем для всех. Но, к большой радости Изанами, никто ее больше не бросил. Тот же Какузу хоть и ворчал, поносил ее за глупые желания, всё равно возвращался к своему Лидеру: она была единственным человеком, кого он уважал. А Учиха так, червь. Но именно этот «червь» вынужден был с улыбкой и безумно вымученным видом исполнять каждое указание любимой. Вплоть до подгузников… — Ты не лучше пахнешь, когда возвращаешься с миссии, — не отрываясь от книги, Изанами незлобно усмехнулась. — Поэтому давай, Учиха. А то ребенка будешь сам успокаивать… Как раз и проверим, каким отцом ты будешь. Отвечать на это Обито ничего не стал. Заглянув в голубые бусинки маленького Джинчурики, тяжело вздохнул. Да понимает он, что без этого никуда — раз решился заботиться, будь добр идти до конца. Но как же сложно пересилить себя и заменить чертов подгузник. Вот лучше бы деревню какую захватил, и то проблем бы меньше возникло. — Ну что, вонючка? Опять штаны обгадил? — Наруто тотчас заворочался на подушке, кряхтя о том, что пора бы начать: в мокром не особо приятно лежать. — Сейчас дядя Обито со всем разберется. Изанами на миг оторвалась от чтения книги и с улыбкой глянула на своего сожителя. С большим трудом, но Учиха всё же справился с грязным подгузником, который поспешил выбросить в помойку. А помойку сразу в Камуи отправил — в бездонную пропасть, откуда уже невозможно будет достать эту термоядерную бомбу. — Вот и всё, — довольный собой Обито закрепил второй хлястик и уже с большим радушием взял успокоившегося Наруто на руки. Мальчик протяжно прокурлыкал, потянувшись маленькими пальчиками к своему спасителю. Сухо, чисто. Теперь можно и о еде подумать. Поправив синюю шапочку с ушками, парень приблизился к кровати и осторожно забрался к своему Лидеру. Изанами сразу отпихнула бумаги с фантиками, позволяя Обито подползти к себе вплотную. Два взгляда встретились. И лицо второго, счастливого человека, озарилось безграничной благодарностью за всё. Прошло всего полгода, а глаза любимой женщины больше не горят желанием свернуть ему шею. В них нет ненависти, нет отвращения к тому, кто хочет просто любить. Изанами позволила Учиха подобраться к своему сердцу и внезапно для себя обнаружила очень нежного, заботливого человека, на которого можно положиться в любой ситуации. Даже когда сердце продолжает плакать по другому. Наруто перекочевал на женские руки, а сам Обито вернулся ко второй кроватке, где сладко посапывал Гаара. Логово, в которое они перебрались, ему не нравилось. Находилось оно в нескольких километрах от залива, за которым начиналась Страна Снега. Вокруг гряды заснеженных гор да пугающие пропасти, откуда постоянно веет могильной пустотой. А посреди этой мерзлоты живут они, нукенины и два маленьких ребенка. Сама база Акацуки уходила вглубь горы. Благодаря фуинам и прочей защите здесь удалось создать приемлемые условия жизни. А Учиха позаботился еще и о комфорте для своей маленькой семьи. Спальня, в которой он обитал вместе с Лидером, находилась в самой глубине скалы — подальше от пронизывающих холодов, способных навредить еще не окрепшим Джинчурики. Удобная двуспальная кровать с мягким матрацем, два шкафа, забитые по большей части детской одеждой. Комод, в котором хранились вещи для будущей дочери. А на стенах, покрытых специальными фуинами, согревающие каждый уголок этого холодного места, навешано множество полочек — с безделушками и прочими радостями для будущей мамочки. Любая прихоть Изанами исполнялась по одному щелчку. Невыполнимых просьб не существовало: Учиха делал для своего Лидера абсолютно всё. А взамен получал от нее возможность чувствовать себя нужным и счастливым. Поправив одеялко Гаары, Обито подошел к импровизированному камину напротив кровати. Одной искры хватило, чтобы древесина затрещала, наполняя комнату живым теплом. Сняв с себя домашнее хаори, он вернулся обратно к Изанами. Девушка мягко улыбнулась, когда под боком у нее появился ластящийся котик, а после приложила маленького Наруто к своей груди. Молока как такового еще не было. Но кормить своих подопечных она уже могла, каждый раз испытывая ни с чем не сравнимые эмоции. Скоро она станет настоящей мамой. Она родит, принесет в этот мир новую жизнь, чего была лишена в прошлой жизни. Этого Изанами ждала слишком долго. И ничто не омрачит такое знаменательное событие. Только грустно, что Нагато не будет рядом. Он был бы очень счастлив Со вздохом Изанами дотронулась до крохотной ладошки Наруто, который охотно посасывал ее грудь, причмокивая от удовольствия. Голубые бусинки ни на секунду не отрывались от кровавых омутов. На незримом уровне, через прикосновения, Джинчурики ощущал, что этой девушке… маме можно доверить свою жизнь. Она защитит его. И оградит от гнусных помыслов того, кто сидит внутри него… — Завтра я отнесу Гаару к Джирайе, чтобы он помог мне поставить сдерживающую печать. Лидер оторвала глаза от засыпающего ребенка и озадаченно покосилась на Обито. — Почему не к Нагато. Он в Фуинд… Забрав Наруто, парень присел к девушке спиной. В комнате воцарилась давящая тишина. Черные глаза замерцали недобрыми огоньками, смешавшимися с отблесками живого огня. Мышцы на руках напряглись, и Обито отпустил еле слышимый вздох. — Ты знаешь, почему, — низким голосом ответил, подходя ко второй кроватке. Пока он укладывал маленького Джинчурики, Изанами подавленно смотрела на огонь. Перед глазами маячил образ любимого человека, который… забыл о ней. За шесть месяцев ни единого письма, даже короткого слова не прислал. Так сильно занят, что не нашел времени на такую малость? Или наконец понял бессмысленность этих отношений? — Тогда, прежде чем ставить печать, убедитесь в ее надежности и безопасности для ребенка. Я не хочу, чтобы Гаара еще больше страдал из-за наших ошибок. Бесцветно проговорив, Изанами взяла недочитанную книгу и с головой ушла в премудрости материнства. Сейчас ее должно волновать именно это, а не зазнавшийся мальчишка, которого даже собственная дочь не интересует. Пусть Нагато играет в политику. Она не будет ему мешать. Ведь сама его прогнала…Но почему так больно от мысли, что они ему не нужны?..
Как только Наруто засопел рядом со своим собратом, Обито отобрал у Лидера все книги со свитками и насильно уложил рядом с собой. Все лампы он выключил, а после прижался к спине любимого сокровища. В камине догорали тлеющие угольки, и кромешная темнота опускалась, опускалась на спальню, пока во тьме не загорелся красный огонек. Услышав тихое посапывание, Учиха создал одного клона. Объяснять ничего не пришлось, и секундой позже из форменного плаща Акацуки вытащили свернутый свиток. Бесшумной тенью копия ушла в измерение Камуи, где в полутусклом свете блеснула печать клана Узумаки. Не в этой жизни, Узумаки Зажатое послание на миг зависло над пропастью. Обито победно усмехнулся и с дрожью по всему телу разжал похолодевшие пальцы. Не прошло и секунды, как очередное письмо от глупого мальчишки растворилось в пустоте. Ничто не помешает его счастью. Нагато — это прошлое. А он — то единственное настоящее, которое только может быть у Изанами. Он сделает всё, чтобы оградить любимую и их дочь от Узумаки. Она больше не вспомнит о нем…