***
Робб Старк победоносно вошёл в Королевскую Гавань во главе своего огромного, воистину непобедимого войска. За ним шли не только северяне, лорды речных земель и жители долины Аррен, но и дорнийцы, жители Простора и даже некоторые вассалы Ланнистеров. Даже драконья королева Дейенерис из-за моря приплыла, чтобы отказаться от престола и передать все права ему. Робба любили его солдаты и простые люди, ему присягали на верность всё новые лорды. Джоффри Баратеон всё ещё сидел на железном троне, но теперь его правление должно было закончиться. Когда-то Санса немало удивилась тому, что увидела живого Джоффри, но её муж заверил её, что из-за яда тот лишь потерял сознание на несколько суток, но не умер. Когда-то она удивилась и тому, что её брат жив, но Локи объяснил, что Джоффри с Тайвином лгали ей о его смерти, а в то время он был силён как никогда. И Санса, конечно, верила: ведь она лично видела всё, что происходило в Вестеросе. Теперь она наблюдала за приготовлениями к казни всех, кого ненавидела. Робб, как новый король, собирался казнить Ланнистеров как изменников. Она слышала крики Джоффри, видела скупые слёзы королевы в объятиях её не менее мерзкого брата. Даже лорд Тайвин перед казнью был неестественно бледен, пусть и не сказал ни слова о возможной пощаде. — Теперь вы счастливы, моя царица? — Локи подошёл к ней, положил руку на её плечо и сел рядом. — Асгард — восхитительный мир. И… спасибо вам за этот чудесный подарок, Локи! — она впервые назвала мужа по имени. — Я очень рада видеть Вестерос, пусть и отсюда. Правда мне жаль, что я уехала оттуда. Теперь, когда на престоле Робб… быть может, мы могли бы вернуться туда? — Моему сердцу милее Асгард, — покачал он головой. Всего лишь глупая простейшая иллюзия — а как же улыбалась Санса. Эта простая смертная из Мидгарда, которой жить остаётся не более нескольких десятков лет… Когда Локи стало интересно попробовать что-то новое в отношениях с женщинами, он и не думал, что она может действительно ему приглянуться. Она, глупая, плохо умеющая лгать и пытающаяся потакать всем его желаниям. Но, в то же время, безумно благодарная за этот подарок. Она даже ни разу не усомнилась в том, что в Вестеросе всё действительно может закончиться так хорошо для Старков. Не думала, что Робб давно мёртв, что трон занял Томмен, что Рамси Болтон оккупировал Винтерфелл… Санса Лафейсон, как она называла себя теперь, положила голову на его плечо и… прикрыла глаза. Она даже испуганно вздрогнула, чем заставила Локи усмехнуться вновь. Да уж, миледи Старк, а говорили, что желаете своему бывшему жениху смерти! И всё же, как бы вы ни ненавидели Джоффри, не можете смотреть на то, как ваш иллюзорный брат отрубает ему голову. — Насилие порой необходимо, — точно прочитав его мысленные насмешки, кивнула Санса. — Но я не могу заставить себя смотреть на это. — Так выйдите же из этого зала. Отвлекитесь, займитесь чем-нибудь иным, чем наблюдением за мидгардцами. — Мне нравится смотреть на Вестерос. Но, если вы настаиваете… Санса осторожно обняла мужа своими всё ещё трясущимися ручками и прильнула устами к его ледяным губам. Она часто дышала, словно пытаясь отогреть их, уничтожить связь Локи с ледяными великанами и сделать его таким же мидгардцем, как и она. Или хотя бы асгардцем, как Тор. Будто пыталась очеловечить его своей тёплой, безграничной любовью. Она увидела в нём того самого принца, о котором всё детство мечтала. Локи ответил на поцелуй. Раньше он не целовался с жалкими мидгардцами, но Санса… она возбуждала в нём то, что он давно уже не чувствовал. Кажется, это имел в виду глупец-брат Тор, говоря о своей… как её? Джейн Фостер? Впрочем, что бы он ни чувствовал — это было неважно. Важна была лишь эта девица Старк, такая юная, но ставшая такой родной. Они ведь чем-то похожи. Оба мечтали о высоких титулах: Санса хотела стать королевой; Локи — царём Асгарда. Оба столкнулись с разрушенными мечтами и оба — пытались как-то бороться с теми, кто мешал им быть счастливыми. Он, Локи, сумел справиться сам; Сансе — понадобился его подарок, иллюзия того, что всё хорошо. Но всё будет хорошо. Ради неё он разнесёт Мидгард или — по меньшей мере — убьёт несколько златовласых тварей, из-за которых его Санса, его царица, была вынуждена лить слёзы… — Я, пожалуй, пойду, — улыбнулась она. — Мне нужно прийти в себя после того, как я увидела смерть, пусть это был и Джоффри. — Мидгардцам нужно спать, — согласился Локи. — Отдохните, миледи. И Санса вышла из того зала, что Локи создал ради неё. Казалось, в тот миг она впервые его обманула. После их поцелуя и последующего краткого диалога она, Санса, выглядела такой уставшей, но счастливой, что сам бог лжи не усомнился в её намерении поспать. Но она не спала.***
… Асгардский тронный зал огромен. Санса осторожно огляделась, ища, куда можно спрятаться. В Красном замке было удобнее: там, за множеством колонн, можно остаться незамеченной; здесь же всё просматривалось как на ладони. На миг она даже подумала уйти, однако не могла этого сделать: на днях она случайно подслушала, что Локи назначил лорду Бейлишу встречу вечером. Она знала характер супруга, а потому понимала, что встреча эта обязательно должна пройти именно здесь. Наконец, Санса нашла решение проблемы. Место за спинкой трона — то единственное, которое с трона не просматривается. Леди Лафейсон осторожно подошла, разглядывая златой престол: всё же, он был ей более по душе, чем тот, вестеросский, из множества острых мечей. Царица прошла дальше и присела — места, благо, хватало. Оставалось ждать. На сей раз логика её не подвела. Незадолго до ужина в зале появился её муж, а следом — вошёл и лорд Бейлиш. Только бы они ничего не заподозрили… Локи всегда хорошо понимал, когда она лгала, а Петир — это Петир, он сам — непревзойденный мастер обмана. Конечно, это прозвучало бы смешно, если бы она знала, богом чего является Локи. Но это ей, к сожалению или к счастью, не рассказали. — Ну и чего ты хочешь от меня, мидгардец? — небрежно бросил Локи, садясь на свой престол. С Сансой он, кажется, никогда не разговаривал так пренебрежительно. По меньшей мере, после пира. — Цена уплачена. Девица Старк у вас и, вроде, неплохо освоилась, повелитель. Когда же вы исполните свою часть сделки? — Скоро ты сядешь на свой мидгардский трон. Санса с трудом сдержала возмущение. Выходит, Петир всё же желал добра не ей? Она помнила, что ему доверять нельзя, но после того, как он познакомил её с Локи… о, за эту встречу она была готова простить Мизинцу всё! Всё, кроме этого. Ведь… как он мог предать её? Он, говоривший, что сделает ради неё всё, потому что она — дочь Кейтилин Талли! — Вы уже долго лишь обещаете мне это. Я ведь могу Сансу у вас и отнять. — Да неужели? — фыркнул Локи. — Ты смеешь тягаться со мной? Да что ты о себе возомнил? Я бог! — Бог лжи и обмана, я помню, — спокойно продолжил Бейлиш. — И что же скажет Санса, когда узнает, что всё, что вы ей показываете о Вестеросе, — ложь? — Она не узнает. А ты не смеешь угрожать мне! Стража! — рявкнул асгардский царь. — Убейте его! На сей раз трон не давал Сансе ни малейшего шанса увидеть, как убивали лорда Бейлиша, но, судя по крикам и мольбам, она не сомневалась: приказ Локи был исполнен незамедлительно. Жаль ли было ей? С каким-то ужасом она поняла: ничуть. Разве Петир, тот Петир, что спас ей жизнь, что заботился о ней, что целовал её губы… разве он не заслужил смерти? О, конечно, заслужил! Ведь дурных деяний он совершил намного больше. И всё же, она не смогла сдержать слёзы, а даже тихие всхлипывания не могли остаться незамеченными асгардским правителем. Локи лениво встал с трона, обернулся и протянул Сансе руку. Какое-то время они молчали, лишь глядя друг на друга. Богу лжи не составляло труда смотреть прямо в её голубые глаза, а леди Старк терялась с каждым мгновением и, казалось, держалась на ногах лишь благодаря тому, что Лафейсон всё ещё держал её за руку. — Я могу его оживить, — наконец, сказал он. Ложь, конечно. Но разве он не сумеет создать иллюзию и этого человека? — Нет. Вы справедливо казнили его. Я просто… не могу свыкнуться с тем, кто вы есть… Вы говорили, что вы бог, но никогда не говорили, что именно ложь — ваше умение. Санса ненавидела себя за то, что говорила эту правду. Разве имела она на то право? Она, всего лишь жена здешнего правителя, которая, как только он пожелает, отправится вслед за Бейлишем? Локи ведь она нравилась весёлой. Он ведь ради этого создал все те иллюзии, в которые она так упорно верила. И теперь она должна быть достойна его. — Вы наконец-то не лжёте, — отметил Локи. — Так и не смейте лгать мне больше. Вы должны быть собой, леди Старк. Быть собой? А что это значит? Когда-то ведь она была собой. Когда-то давно, в Винтерфелле, когда собиралась ехать в столицу со своим прекрасным принцем. А что потом? Унижения. Избиения. Смерти родных. Ложь Локи… Когда-то она хотела быть королевой семи королевств; теперь — ей хватило бы одного. Того, что на самом севере. Того, которое Робб назвал независимым. Игра престолов ещё не закончилась. Если Робб не победил, если Серсея всё ещё у власти, то она, Санса, должна остановить это. Вернуть Старкам север и воздать по заслугам тем, кто обижал её и её семью. Сидя здесь, в Асгарде, это не сделать, но можно сделать кое-что другое, куда более важное. То, что поможет выиграть потом. Санса уверенно кивнула. Расправила плечи. Решительно стёрла с лица все слёзы. Улыбнулась. Подошла к трону. Посмотрела на Локи. И произнесла, чётко и уверенно: — Вы мой царь. И вы бог обмана. Научите же меня этому искусству. Я хочу быть царицей лжи. — И вы ею станете, миледи Лафейсон, — пообещал Локи.